М.М.КИРИЛЛОВ
КИЕВ
Очерк
В июле 1953-го года я был в Киеве проездом из Ленинграда. Мы с другом ехали в Черкасскую область в отпуск. Запомнил немногое: вокзал, большую, какую-то пустую и неуютную площадь перед ним, площадь с памятником Богдану Хмельницкому и Софийским собором и ряд ближних проспектов. К Крещатику и к Днепру не спускались. В этот же день убыли в Белую Церковь и дальше в сельскую глубинку.
В 1986 году я приехал в Киев из Саратова на научную конференцию (сборы) медслужбы Киевского военного округа. Проводил её главный терапевт МО профессор генерал-лейтенант Е.В.Гембицкий, мой учитель ещё со времён Академии.
Приехал поздним вечером. Городской автобус проехал мост через Днепр, затем по освещённому Крещатику и остановился возле огромного здания крытого рынка. Я вышел, спросил у прохожих, где военный госпиталь и, завернув за рынок, побрёл вниз по широкой улице в указанном направлении. Стемнело. Впереди и сбоку показалось что-то вроде высоких крепостных ворот. Близко не подошёл, поскольку на госпиталь не было похоже, а спросить было не у кого, и я, свернув в соседние дворы, присел на скамейку у подъезда одного из домов. Вокруг разливалась ночная теплынь, пахло чем-то сладким, похожим на жасмин, светила луна. Я устал от долгих поисков, потерялся как-то и даже улёгся на минутку на скамейке, пока никого вокруг не было. Надо же заблудиться в Киеве! Полковнику медицинской службы, профессору! Отдохнув немного, я вернулся к крепостным воротам, решив всё-таки, что, наверное, госпиталь там. И, действительно, внутри крепости в многочисленных корпусах располагался Окружной госпиталь. Дежурный оформил моё прибытие и с другими приезжими направил автобусом в гостиницу на центральной площади города. Это было, конечно, более солидно и комфортно, чем на скамейке у жилого дома.
На следующий день в госпитале начались Сборы. Нас привезли автобусами. Это были лекции ведущих специалистов по терапии, научные доклады, сообщения врачей, в том числе, Кабульского госпиталя (в это время ещё продолжалась война в Афганистане). Выступал и Евгений Владиславович Гембицкий. Он вёл конференцию, всячески поощряя участников. В числе других выступал и я (о болезнях у раненых). Выступали профессора Академии и факультетов. Позже был обход диагностических и лечебных отделений госпиталя, в том числе, реаниматологического отделения, проводился разбор сложных больных. Госпиталь был одним из крупнейших в Советской Армии.
В Киеве в то время был идеальный порядок, продовольственные магазины ломились от продуктов. В Саратове мы такого изобилия не видели.
Были и экскурсии по городу, и посещение Бабьего Яра, где покоились в братских могилах тысячи погибших в Великую Отечественную войну мирных жителей, в основном, евреев. Грустное место.
По окончании конференции каждому её участнику был преподнесен знаменитый торт «Киевский». Вот такие были времена.
В последний раз мне довелось быть в Киеве в 1990 году и участвовать в работе 1-го Всесоюзного конгресса врачей-пульмонологов. Руководил конгрессом академик А.Г.Чучалин. К конгрессу долго готовились. Ещё в 1988 году у нас в Саратове был проведен Учредительный съезд общества пульмонологов страны. С него-то всё и началось.
Приехали в Киев сотни участников. Стали известны все наши ведущие специалисты и учёные в этой области. В их числе, прежде всего, была ленинградская школа (Н.В.Путов, Г.Б.Федосеев, А.Н.Кокосов, В.И.Трофимов, О.В.Коровина и другие). Из Благовещенска приехал О.С.Ландышев, из Барнаула В.И. Трубников, из Ташкента Убайдуллаев. Киев был представлен профессором Усенко. Из Саратова приехал я вместе с профессором Н.А.Ардаматским.
Николай Андреевич Ардаматский - заведующий одной из терапевтических кафедр Саратовского медуниверситета – семидесятилетний человек, фронтовик, председатель терапевтического общества Саратова. Охотник и рыбак. Он развивал идею отечественного учёного П.К. Анохина о том, что организм выживет, если даже при больном органе сильна вся соответствующая функциональная система. К примеру, порок сердца есть, но сердечной недостаточности нет. Общее компенсирует недостаток частного. Он так это объяснял в разговоре. Интересный человек.
Нас с ним, как и других гостей, разместили в двухместной каюте многопалубного речного теплохода, стоявшего у стенки пирса на Днепре. В каюте было удобно. По вечерам он разрезал балык из мяса какого-то лесного зверя, привезенный из Саратова, и это было очень вкусно.
Конгресс пульмонологов проходил в нескольких корпусах зданий здешнего медуниверситета, то, что расположено выше памятника Ленину, стоявшего на Крещатике (теперь-то уж этого памятника, как и расположенного недалеко Музея Ленина из белоснежного мрамора, в фашистской Украине уже не существует). Мы каждое утро по дороге на заседания конгресса проходили мимо этого памятника и… мимо десятка палаток, в которых обосновались националисты, открыто протестовавшие против советской власти и коммунистов. В эти дни были даже случаи расправы над теми, кто приходил на Крещатик с Красным флагом. И это было тогда, когда в магазинах города, как и несколько лет назад (я уже писал об этом), наблюдалось изобилие продуктов питания. Было что-то искусственное в нагнетании ненависти к власти в этом в целом спокойном и замечательном советском городе. Милиция за этим следила, но бездействовала. Власть явно недооценивала происходящее.
Гораздо спокойнее, как будто в другом государстве, было в эти дни на Подоле, в порту, у Владимирской горки, у Андреевского собора, то есть там, не в центре города, где мне удалось побывать.
У Владимирской горки, которую я рассмотрел очень тщательно, толпился народ. На склоне горы на небольшой площадке высилась вдохновенная фигура князя Владимира Мономаха, провозгласившего в девятисотых годах православное христианство на Киевской Руси. Отсюда, через его потомков пошла Русь.
В Андреевском соборе мы слушали пение церковной капеллы. Это было очень проникновенно, классически строго. Я, пожалуй, лучшего хорового пения и не слышал больше. Да и сам собор и снаружи и внутри был каким-то особенно изящным и светлым. Софийский собор был монументальнее, но проще и обычнее по своим архитектурным формам. Он успокаивал и умиротворял. А Троице-Печерская лавра показалась мне тесным лабиринтом невысоких церквей, келий и могильных памятников, то есть чем-то исключительно церковным. Но здесь мы услышали, как звучат колокола.
Конгресс продуктивно работал в разветвлённой сети симпозиумов и секций. Он действительно заложил основы последующего развития пульмонологии в России с широким привлечением пульмонологов стран СНГ.
На прощание мы с профессором Ардаматским побродили по Крещатику, посидели у фонтанов на площади, где уже в наше время шумел майдан, родивший ещё более страшного монстра, чем он сам.
Хочется верить, что Украина освободится от нынешней бандеро-фашистской власти и воспрянет вновь. Это дело времени и воли народа.
Май 2016 года, г. Саратов.