До Палермо я добирался на самолёте маленькой частной компании. Полёт был изматывающий. Мне казалось, что меня бросили в металлическую бочку и швыряли её из стороны в сторону, ударяя о бетонные стены. Сиденья были узкими, закреплёнными у боковых стен самолёта. Нас в самолёте было шесть мужчин. Болтанка выворачивала всех наизнанку. Из самолёта мы вышли в таком виде, что надо было срочно найти туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок.
Меня встречал молодой парень, брюнет среднего роста, с сильно развитой грудной клеткой, широкими плечами, излишне круглыми ляжками, очень толстыми ногами и на удивление белыми пухлыми руками. Редко встретишь итальянца, не сгоревшего до цвета тёмного шоколада за лето. Он приехал за мной на довольно новой машине. До Палермо предстояло проехать километров тридцать. Мы разговорились в дороге и я узнал, что ему, как и мне, исполнилось двадцать пять лет. Звали его Леон. Как оказалось, он не был сицилийцем, приплыл из штатов на круизном пароходе пару дней назад. Представлял интересы моего заказчика, купившего, или получившего в наследство на Сицилии старое полуразрушенное поместье в пригороде Палермо на берегу моря. Имя заказчика мне ни о чём не говорило. Леону было поручено оказывать мне всяческую помощь и согласовывать возможные отступления от проекта. За два месяца предстояло выполнить большой объём работ. Впереди наступал сезон дождей, до которого надо было полностью заменить кровлю и закрыть имеющиеся проёмы. Особое внимание заказчик уделял внутренней отделке и небольшому саду. Судя по намеченным им направлениям реставрационных работ, он обладал безупречным вкусом, мне такие встречались редко и было интересно выполнять заказ.
Жить нам предстояло неподалёку от поместья, в доме местного строительного подрядчика. В этот дом и направлялись мы с Леоном.
Нас встретил хозяин дома, мужчина лет сорока. Его лицо было загоревшим, чёрные волосы, кое-где подёрнутые сединой, вились крупными кольцами, великолепный лоб, прорезанный глубокой складкой над переносицей, крупный нос, впалые щёки, изборождённые морщинами. Он широко улыбался своим белозубым ртом, рассматривая нас прищуренным взглядом. Поздоровавшись, пригласил в дом, показал каждому отведённую комнату на втором этаже дома и дав время на короткий отдых, пригласил отобедать с его семьёй:
- Меня зовут Массимо. Семья у нас маленькая, только моя жена Виттория и дочь Лучиана. Прислуга всего одна, но всё успевает, ей мои девочки хорошо помогают, зовут её Рози. Не стесняйтесь обременять её просьбами, она обеспечит хороший уход за вашими вещами. Готовит в основном жена, она у меня мастерица. Так готовит, что пальчики оближешь. Вот и сейчас с дочерью кудесничают на кухне. Удивить вас решила. С раннего утра занялась. Готовьтесь вкусить необычные лакомства моей Виттории.
Дом Массимо меня поразил. В нём царила старинная роскошь, давно вышедшая из моды. Необычной формы люстры из граненных хрустальных пластинок, обивка мебели из узорчатой шёлковой ткани, множество дорогих ковров, устилавших комнаты.
Через час с небольшим я спустился в гостиную. Там уже сидел Леон и что-то весело рассказывал молоденькой девушке лет девятнадцати, невероятно красивой, в лёгком одеянии из тонких тканей, в изящных туфельках. Сидела она на кресле у огромного камина из белого мрамора с позолоченными инкрустациями, совсем ещё юная, похожая на цветок, только вчера выглянувший на свет. Наши взгляды встретились, но уже через секунду всё своё внимание она сосредоточила на Леоне. И только когда тот представил меня, то промолвила тихим голосом:
- Так вы и есть архитектор, который будет вести реставрацию поместья моего дяди? Странно. Я представляла вас совсем иначе, этаким умудрённым старцем, а вы так молоды. Здесь о вас много говорили. Вас сейчас считают лучшим архитектором.
- Рад был удивить вас, синьорина Лучиана. - ответил я ей с улыбкой. Моя улыбка неизменно привлекала женщин, особенно молоденьких особ, но на лице Лучианы я не увидел ни восторга, ни желания окружить мою персону вниманием. Оно оставалось непроницаемым. Присев в стороне от них с Леоном, дабы не мешать им беседовать,
я стал рассматривать интерьер гостиной.
Вскоре появился Массимо и пригласил перейти в столовую, где нас встретила хозяйка дома, статная сеньора, с лицом мадонны.
Массимо представил нас обоих с Леоном, а это значило, что и он первый раз в доме. Стол смотрелся великолепно. Он был заставлен столовыми приборами из саксонского фарфора и хрусталя. Центр стола украшала композиция из живых цветов, очень искусно составленная. Я не удержался от слов восхищения:
- Браво! Редко встречал такую восхитительную композицию из цветов. Удивительное сочетание, сеньора Виттория!
- Это заслуга Лучианы, сеньор Джиованни. Ей хотелось удивить вас и, кажется, удалось. Она очень волновалась, потратив на это уйму времени, - ответила сеньора Виттория.
Лучиана стояла скромно опустив глаза. Её щёчки порозовели от полученной похвалы, она обратила свой взор на меня, глаза брызнули яркими оттенками янтаря и только теперь я рассмотрел их, излучающих тепло и нежность.
Сеньор Массимо жестом указал нам места за столом, уставленным различными закусками. Чего здесь только не было: закрытые пирожки с сыром и сухой колбаской, запечённые в духовке, рулет из телятины, начиненный белыми грибами, сдобренный какими-то специями, салат из баклажан и каперсов, украшенный помидорами и оливками, заправленный особым соусом, огромное блюдо различных закусок из морепродуктов, оформленное с необычным искусством. Потом нам было подано мясное блюдо из конины, ранее мною никогда не пробованное. Мясо было настолько нежным, что таяло во рту. Также была подана баранина, запечённая с двумя сортами местного сыра. При этом подавалось вино лучших винных домов Сицилии. На десерт у нас не оставалось уже сил. Это очень огорчило сеньору Витторию, но мы с Леоном её убедили, что слегка отдохнув, непременно всё отведаем.
Приближался вечер. Мы перешли на открытый балкон из холла второго этажа. Моему взору открылась потрясающая картина. Лазурное небо, синее-синее море до самого горизонта и белый песок пляжа. Море было удивительно спокойным, лишь только вдоль линии воды была видна полоска белой пены. В волнении я подошёл к ограждению балкона и стал всматриваться вдаль, моё сердце наполнилось трепетным ожиданием чего-то нового, что я встречу здесь, на этом чудесном острове и что наполнит мою жизнь другим смыслом. Моё волнение было замечено. Я услышал голос сеньоры Виттории, подошедшей ко мне тихим шагом со словами:
- Что так взволновало вас, сеньор Джиованни? Картина моря и меня всегда завораживает. Но ваш взгляд устремлён к горизонту, в нём ожидание чего-то важного и очень необходимого вам. Вы в таком порыве пошли к ограждению, что мне захотелось закричать от страха за вас, остановить от необдуманного шага. В вашем сердце скрыта большая тайна, которую вы не доверите никому. Не правда ли? Я угадала, молодой человек? Наберитесь терпения - мой вам совет. Сбываются самые заветные мечты в жизни, если этого желать. Иногда сильно любить - значит сильно ненавидеть. В жизни любовь и ненависть, как два самых сильных чувства , шагают бок о бок. Их разделяет тоненькая нить, порой достаточно одного мгновения чтобы перестать любить и начать люто ненавидеть, но бывает и наоборот. В вашей короткой жизни было много встреч и расставаний, но одна произошла по воле небес. Сама вселенная желала этой встречи, она и подарит вам новую, о которой вы сейчас, мгновение назад, подумали. Ждите её, Джиованни!
Её слова были услышаны только мною. Леон, Массимо и Лучиана вели разговор о предстоящей работе по реставрации поместья. Когда-то давно в нём жили предки Массимо, потом его отняли неправедным путём, Массимо и его старший брат осиротели. Старший уехал с Сицилии в штаты, а Массимо, влюбившийся с ранних лет в дочь своего соседа Витторию, доказал своему будущему тестю свою состоятельность и женился на ней. Брак их был счастливым.
Новым хозяевам поместья не повезло, они разорились, никто не знал куда они потом сгинули, а поместье постепенно приходило в упадок. Старший брат Массимо поручил своим адвокатам всё узнать о новых владельцах и при возможности выкупить. Оказалось, что никакого переоформление поместья никогда не производилось, оно, как и прежде, числилось за погибшими родителями братьев, их просто признали наследниками. Казна получила хороший налог, оплаченный старшим братом.
Я на целых полгода застрял на Сицилии, но не сожалел об этом. У меня оказались хорошие компаньоны, мы понимали с полуслова друг друга. Жизнь в доме сеньоры Виттории была спокойной, размеренной по минутам. От Ирены приходили письма раз в неделю. Она сообщала, что Джакопо сильно переболел после того дождливого вечера.
За эти полгода с Леоном и Лучианой мы объездили весь остров. Я видел зарождающиеся чувства молодых людей и был рад этому. Чувствовал себя старше их на много лет.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2016/05/21/747