Глава 38. О некоторых американских обычаях

Илья Кочанов
Глава 38. О некоторых американских обычаях. Другие эпизоды 1992 года__


Вы можете быть раздражены, возмущены, в отчаянии, но вы не в состоянии изменить эти обычаи, которые стали традицией американского образа жизни. Предположим, вы ищете работу. Вы приходите в разные агентства, офисы, магазины и компании, чтобы заполнить заявление для устройства на работу. Вас внимательно выслушают, дадут бланк заявления, иногда даже вам помогут заполнить этот бланк и вежливо пообещают связаться с вами по телефону или электронной почте. Как правило, вам никогда не звонят из тех мест, куда вы обращались, или присылают ободряющее письмо, но не приглашают на работу. Вам чаще всего присылают вежливый отказ с массой благодарностей, что вас интересовало именно это учреждение или компания, что вы остановили свой выбор на них. Обычно они обещают сохранить ваши данные в файле или иметь вас в виду. В результате вы чувствуете, что над вами смеются; вы беспомощны. Когда ваше чувство беспомощности усугубляется какими-либо другими неудачами, скажем, бюрократией правительственных властей, вы начинаете писать письма в высшие инстанции, стараясь найти защиту. Снова вам присылают множество писем, в которых указано, что на вашу просьбу обратили должное внимание, но вам не помогли и вы никогда не узнаете, была ли переписка между вышестоящими и нижестоящими инстанциями.
Ничто не гарантировано, когда у вас имеется малейшая возможность получить что-либо желаемое: всегда существуют оговорки, предварительные условия, уклончивые ответы.

Специального упоминания заслуживает ненужная рекламная почта. Ежедневно почтовые ящики забиты ею. Вам предлагают пищу всяких кухонь, фитнес-клубы, стрижки, средства перевозок и т.д. Хотя эта ненужная почта и раздражает вас, она, тем не менее, продолжает поступать, и вам ничего не остается делать, как швырять её в мусорные баки. У многих агентств, о которых у вас нет никакого представлении, есть ваш адрес, номер телефона и даже фамилия. Они звонят вам, шлют письма, приглашают вас на всякие с ними сделки. Они назойливы, энергичны в своих намерениях, потому что их основная цель — потрясти ваш карман, чтобы получить ваши деньги. Телефонные компании — настоящая чума. Они обещают вам массу преимуществ перейти от одной компании якобы к более выгодной другой, присылают вам чеки на получение шестидесяти, семидесяти, восьмидесяти долларов. Они надоедают вам звонками. Они как бы преследуют вас. Вы говорите: «Нет», а через некоторое время они, разыскав вашу фамилию в «Белых страницах», опять беспокоят вас. Вы негодуете на них в душе, просите их оставить вас в покое, но они опять за своё, то есть ничто не помогает.
Несколько слов о вымогательствах, которым вы подвергаетесь. Некоторые компании или учреждения начинают просить у вас деньги. Они просят пожертвовать им любую сумму денег, иногда первоначальная сумма может исчисляться пятью или десятью долларами, так что если вы отказываетесь пожертвовать эту сумму, вы чувствуете себя мелочным человеком. Просителями могут быть полицейские, офисы парков, церкви, газеты. Все хотят получить ваши деньги, все хотят вашей материальной поддержки, но никто ничего не предлагает вам. Если же что-то могут предложить — то это окажется ничего не значащая вещь (a snowball in winter — снежок зимой).
Американцы без конца судятся. Они ведут тяжбы с компаниями, больницами, владельцами домов, армией, флотом, президентом. Иногда можно прочитать факт сексуального домогательства тридцатилетней давности, который вдруг всплывает на страницах прессы или в эфире. Историям придают пикантность всевозможных сплетен. Существуют репортёры, специализирующиеся на сплетнях. Они смакуют истории о знаменитостях, перемешивая правду и ложь, репортёры-сплетники обнажают самые интимные стороны жизни знаменитых людей, находя, кажется, в этом удовольствие.
Что касается больниц и клиник, возможно, судебные процессы против них справедливы. Многие врачи проявляют невнимание к своему пациенту. Некоторые из них нечестны и беспринципны. Там, где можно пустячную проблему устранить рутинным лечением, они предложат вам хирургическое вмешательство или химиотерапию, что может ухудшить физическое состояние пациента и привести к серьёзным последствиям. Так что перед визитом к врачу подумайте, стоит ли это делать. Несомненно, в США есть много опытных и хороших врачей, но их интересуют состоятельные пациенты, которые могут оплатить дорогостоящее лечение и госпитализацию. Если же вы бедняк, вам может быть назначен любой врач, и лишь удача поможет вам в выздоровлении. Так что делайте всё возможное, чтобы сохранить своё здоровье (примечание Игоря от 19 ноября 2015 года: всё, написанное о некоторых американских обычаях, удивляло Игоря в начале 90-х годов прошлого века, но когда он вернулся на Родину в апреле 2002 года, он стал свидетелем некоторых аналогичных явлений и у себя на Родине: изобилие ненужной корреспонденции в почтовых ящиках, беспринципность и нечестность некоторых клиник, которые в основном стремятся к наживе, и многое другое).

Отдельного внимания заслуживает тенденция американцев упрощать орфографию некоторых слов, допуская вольности в написании английских слов: используя „U“ вместо „You“, „Thru“ вместо „Through“, „Lite“ вместо „Light“, „Nite“ вместо „Night“, „X-mas“ вместо „Christmas“. Особенно эта тенденция наблюдается в компьютерном жаргоне.
15 января 1992 года. Один из церковных служителей Троицкой церкви мексиканского происхождения предложил для меня встречу с администрацией Мексиканского театра возле Диленси-стрит на предмет устройства меня ночным сторожем театра. До встречи с администрацией театра я решил сам посмотреть, что представляет собой место, где стоял театр. Когда я увидел запущенное здание с разбитыми окнами, которые были заткнуты мешками с соломой, я понял, какой опасности я мог подвергнуть свою жизнь, будучи убитым или повешенным ночью бандитами, которые могли проникнуть в здание через разбитые окна. Никакой встречи с администрацией Мексиканского театра не состоялось.
===========================================================
15 марта 1992 года. Я начал работать у молодого американца бразильского происхождения по имени Элтон. У него четыре точки по продаже книг. Американцы любят читать книги и обсуждать их содержание друг с другом и даже иногда со мной. Элтон как-то позавидовал, что я получил высшее образование. «А у меня всего четыре класса образования, — сказал он. — Мои родители-бедняки не могли дать мне образования, и я вынужден был в США работать чистильщиком обуви. А сейчас у меня два мини-автобуса, квартира и достаточно денег, чтобы открыть свой книжный магазин».
==========================================================
12 июля 1992 год. Непоправимая потеря.

Самое худшее, что случилось со мной при торговле книгами Моисея Гольдштейна, — это потеря позолоченных именных часов со словами главкома ГСВГ «За мужество и отвагу, проявленные при исполнении служебных обязанностей». Часы находились в нагрудном кармане тенниски. К концу дня начался дождь, и я старался уложить все книги в сорок коробок и поставить все коробки под столы, чтобы не замочить книги. В лихорадочной спешке я совершенно забыл про часы и вспомнил про них, когда уехал. Для человека, который нашёл часы, они не представляли ценности, а для меня они были сокровищем с неизгладимой памятью о трагедии, которая развернулась в маленьком немецком городке Зальцведеле в канун Рождества 1967 года.

12 октября 1992 года. Праздничный приём.

Уин пришёл на кухню, где я чистил отстойник для жира (специально вмонтированный в пол железный кессон с тяжёлой металлической крышкой для производственных жиров после приготовления пищи). «Игорь, на 241 Уотер-стрит, в Морском церковном институте Нью-Йорка и Нью-Джерси завтра состоится праздничный приём морской делегации с Украины. Нас пригласили, так что, я думаю, тебе будет интересно пойти со мной туда. Мы отправимся туда сразу же после собрания». Я спросил Уина: «Каковы будут мои функции? Надо ли будет мне что-либо переводить для вас?» Уин ответил: «Там будут переводчики. Вы будете гостем».
На следующий день мы отправились на 241 Уотер-стрит. Уин взял с собой церковную одежду и подарки от Троицкой церкви. Я надел на себя костюм, это был первый раз, когда я в США надел костюм.
В гардеробе Уин переоделся в чёрную церковную одежду для религиозной церемонии, которая должна была предшествовать официальным выступлениям офицеров и торжественному ужину. Официальный приём начался с шествия священников к сцене, где они образовали хор, который пропел гимны и религиозные песни. После завершения религиозной части все были приглашены на второй этаж, где началась следующая часть программы, а именно приветствие делегации и выступления. Из речей представителей американской и украинской сторон я узнал, что в Морском церковном институте установилась традиция принимать делегации моряков из России или с Украины в соответствии с планом института.
Третья часть приёма была неофициальной: шведский стол. По обеим сторонам зала установили два ряда столов. Алкогольные напитки стояли на двух специальных столах в конце зала, безалкогольные напитки официанты подносили каждому на подносе. Пища на столах была изысканной и разных кухонь: французской, немецкой, русской, украинской, китайской, японской и прочих.
Уин и я были всегда рядом друг с другом. К Уину подходили знакомые, которые спрашивали его об их совместных друзьях или общих знакомых. К нам также подходили русские и украинские морские офицеры, которых нам представляли их американские коллеги. Некоторые американские офицеры были преподавателями в мореходных училищах США, а один из них, американский морской офицер-преподаватель привёл с собой троих курсантов-украинцев из Новороссийска, которые были посланы на учёбу из Новороссийска в Нью-Йорк и учились там на третьем курсе. Курсанты были стеснительные, они практически не говорили, но когда им задавали вопросы по-английски, они показывали великолепное знание английского языка с превосходным американским произношением. Американский морской офицер был их наставником и отвечал за их подготовку и поведение. Он хохотал, когда рассказывал нам, как эти три курсанта готовились к отпускам, набивая свои чемоданы футболками и джинсами. Для меня, кто знал о скудости красивой одежды в России в те времена, было абсолютно понятна запасливость этих курсантов.
Офицеры из России, которые подходили к нам поговорить, выразили свою озабоченность ситуацией в России, а также предчувствие, что в России может произойти государственный переворот или начаться гражданская война.
Я ушёл из Морского церковного института в восемь часов вечера, пробыв на церемонии три часа.