Сойдутся стрелки на верху,
И я опять скажу упрямо:
"И в этот год тебе сноху
Не приведу я, мама.
Господь простит меня, поверь,
На то он и Господь,
Чтоб душу вылечить теперь,
Когда здорова плоть.
А потому ты не серчай,
Перекрести меня,
И перестану я скучать
У отчего огня.
Есть, мама, много городов,
И даже стран немало,
И надо больше чуть годов,
Чтоб жизнь понятней стала.
Я должен знать, что хочет зло
И для кого флаг новый поднят,
И кто теперь суёт весло
На лодку грешникам господним.
Я должен знать, а что ж осталось
Нам от дедов за длинные века,
И для кого Джоконда улыбалась,
И почему цена ей велика.
Я должен знать, а быть ли вместе,
Когда твой друг от истины далёк,
И в час какой намного перевесит
Цветок ромашки толстый кошелёк.
И вот затем с охапкой лет
Я постучусь в окошко громко,
И ты увидишь белый свет
На платье свадебном из шёлка.
Она смутится и тогда
Её обнимешь неуклюже,
И потекут мои года,
Как у людей других, не хуже.
Вот видишь, мама, я не глупый,
И видит Бог, вернусь в село,
Его почти что замело,
Но видны трубы.
А мы давай разбудим печь,
Подбросив дров огню - задире,
И буду долго я беречь
Твоё тепло в холодном мире".