Следующим утром Линда спустилась на первый этаж в дорожном костюме, плаще и с вещами. Раз уж ей суждено сегодня уйти, она не планировала затягивать прощание, хоть и отдавала себе отчет, что ей будет жаль расставаться с Тильдой и Баином, с которыми она подружилась, да и с Сигрид, все еще общающейся с нею прохладно. И, конечно же, с Бардом. Неизвестно как провели остаток ночи хозяева, а гостья провела его в раздумьях, и потому знала, что чувствует. А чувствовала она давно забытую грусть расставания с близкими людьми. Не с семьей, а с теми, кого обычно в таких случаях называют "как семья". Как раз-таки с семьей, отцом и братом, она расставалась без особой печали, особенно последние годы, когда все трое стали как-то отдаляться друг от друга. Тем острее было ощущение предстоящей разлуки с семьей Барда.
Линда понимала, что в делах эмоциональных она может говорить только за себя, ведь самая большая в жизни ошибка - думать, что и другие все воспринимают так же, как ты, ее она уже давно не совершала. Однако, спустившись и застав за столом всех четверых в полном составе, девушка обратила внимание, что и предоставившие ей кров тоже огорчены. Даже Бард, хоть и старался выглядеть по-вчерашнему суровым. А уж в том, что дети не пропустили ни слова из ее вчерашнего объяснения с отцом, сомнений не было никаких.
- Очень хорошо, что вы здесь, и я могу попрощаться со всеми… сразу, - проговорила Линда, переводя взгляд с одного на другого, стараясь придать лицу невозмутимое выражение. - И поблагодарить за гостеприимство… Хотела бы я уйти по-другому, но… получилось так, как получилось. Повторю: надеюсь, время меня оправдает…
Девушка встретилась глазами с Тильдой. Казалось, та сейчас заплачет. К чему скрывать, с младшей дочерью Барда Линда сошлась ближе всего. У каждой на то были свои причины, но факт остается фактом.
- И куда ты теперь пойдешь? - поинтересовался Баин.
- Не знаю, что-нибудь придумаю, - пожала плечами Линда. - Я все еще не сделала свою работу, но вряд ли смогу остаться в городе.
Девушка перевела взгляд на Барда. Тот, определенно, понял, что она имела в виду. После разговора на таможне, встречи со стражниками и городского праздника эсгаротцы напрямую связали Линду с Бардом, а, значит, будет подозрительно, если она вдруг переселится куда-либо в другое место, например, на постоялый двор. Женщины Озерного города не уходят от мужей в гостиницы, если они настоящие жены, а не липовые. Признаться в обмане означало подставить и себя, и лодочника. Для обоих это будет иметь непредсказуемые, неприятные последствия.
- Удачи, - Баин отвел взгляд и направился к выходу с излишней поспешностью. - Даст Эру, еще встретимся. Где-нибудь в Минас-Тирите…
И парень выскочил за дверь. Следом за ним с корзиной для покупок потянулась Сигрид.
- Жаль, что ты уходишь, Линда, - так дружелюбно и искренне голос старшей дочери Барда еще не звучал. - Счастливого пути!
- Я не хочу, чтобы ты уходила, - с детской непосредственностью Тильда вдруг подскочила к Линде и повисла у нее на шее так, что девушке пришлось присесть. - Я не верю, что ты убила этих людей, - сбивчиво зашептала девочка. - И Баин с Сигрид не верят. Папа тоже не верит, хоть и не признается… Обещай, - добавила она громче, - что ты вернешься, когда настоящего убийцу найдут.
- Обещаю, - безропотно согласилась Линда, в принципе, отдавая себе отчет, что говорит так потому, что Тильда сейчас хочет это слышать, а не потому, что кто-то из них рассчитывает, что то произойдет на самом деле.
Не сдержавшись, девочка всхлипнула, отстранилась от Линды и убежала наверх. Девушка осталась один на один с Бардом. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. О чем думал хозяин, Линда не имела ни малейшего представления, сама же она усиленно подыскивала слова, желая еще раз поблагодарить Барда за двойное спасение: почти месяц назад - от смерти, сейчас - от стражи. Как назло в голову не приходило ничего стоящего, кроме бездушных штампов. Оставив бесполезные попытки, вместо признательностей Линда положила перед Бардом кошелек.
- Забери, - сердито кивнул на деньги хозяин.
- Но мы же договаривались… - Линда удивленно посмотрела на лодочника.
- Забери, - повторил тот.
Озаренная догадкой, девушка проговорила:
- Бард! Это всего лишь деньги. Я, конечно, их украла, а до меня, уверена, бургомистр украл их у города, но на монетах это не написано. Ты их честно заработал, приютив и вылечив меня, предоставив еду и крышу над головой, оказав помощь в поисках, которые я начала…
- Доставив в город и укрыв у себя вора, - спокойно подхватил перечисление Бард.
- "Хорошо уже не убийцу", - про себя отметила Линда, а вслух сказала. - Если ты передумал, иди за стражниками. Я подожду, даже зная, что они, подобно тебе, могут сделать из меня козла отпущения, присовокупив к краже не только убийства, а и все остальные криминальные или просто подозрительные случаи, произошедшие в городе.
- Связываться со стражниками себе дороже, - ответил Бард. - Поэтому просто уходи. И забери кошелек.
- Как хочешь, - Линда не стала больше настаивать, пожала плечами и спрятала мешочек с монетами. - Прощай.
Девушка повернулась и в несколько шагов преодолела расстояние до выхода. Она уже взялась за ручку двери, когда Бард снова заговорил.
- Подожди! Я передумал на счет оплаты…
- Давно бы так, - еле слышно прошептала Линда, запуская руку в карман за кошельком.
До этого момента Линда не представляла, когда и как покинет дом лодочника, но, определенно, не рассчитывала, что все будет так… плохо, а потому ей было как-то не по себе, что она уходит, никак не компенсировав те неудобства, что ее присутствие доставило хозяевам. И девушка имела в виду нечто более обыденное, чем причина, спровоцировавшая ее уход.
- Я передумал на счет оплаты, но денег не возьму, - тем временем продолжил Бард, а Линда уставилась на него в недоумении. - Я попрошу у тебя еще один поцелуй. Надеюсь, ты не будешь возражать?
Сказать, что подобного девушка не ожидала, значило ничего не сказать. Но еще больше она не ожидала, что просьба Барда мгновенно погрузит ее в пучину воспоминаний, и сердце затрепещет от предвкушения повторения того, что уже было однажды. Причем было вот так же, как сейчас: неожиданно и без ее согласия. Тогда, на таможне, ее просто поставили перед фактом, сейчас же вроде бы поинтересовались ее мнением, но ждать ответа не собирались - Линда пикнуть не успела, как оказалась у Барда в объятиях.
Второй поцелуй с Бардом был совсем иным, чем первый. Прошлый просто согревал, этот – обжигал. Жадный, жаркий, умелый. Прошлый, оставив после себя непередаваемые ощущения, все же в чем-то прошел мимо, слишком плохо Линда чувствовала себя тогда после сражения с варгом и кровопотери. Сейчас же девушка не возражала, если бы эти ощущения были менее яркими. Тогда она смогла бы дышать. Смогла бы, когда поцелуй закончился, с независимым видом перешагнуть порог, а не рвануться на улицу побитой собакой, которую выгоняют, хоть ей так хочется остаться.
Продолжая быстро идти, почти бежать, Линда шла к мосту, границе Эсгарота. Она выбрала это направление, не задумываясь, но когда немного пришла в себя от столь неожиданного прощания с Бардом, подумала, что все делает правильно. Девушка не могла уйти из города, потому что еще не сделала свою работу, но и оставаться здесь в прежнем качестве и облике она тоже не могла. Причем первое ее не сильно тревожило. Так или иначе поиски она начала. Пусть ничего не нашла в архиве, но из Вигдис она требуемое вытрясет не деньгами, так другим способом. Последнее тоже не было чем-то смертельным, хоть и доставляло ряд неудобств - девушка не любила маскироваться, но ей уже приходилось так поступать. В данной ситуации правильным было как раз то, что Линда безотчетно собиралась сделать: покинуть город в нынешнем примелькавшемся горожанам обличии и вернуться с новой внешностью. Она смогла бы сделать так, что даже Бард с детьми при встрече ее бы не узнали, что же говорить о других, с кем она встречалась всего пару раз. Так в чем же дело? Почему она, в принципе, только что все решившая, вдруг остановилась и чувствует себя так, будто совсем не знает, что делать дальше? Бард. Линда понимала, что она может сколько угодно ходить вокруг да около, но ответ будет один - Бард.
Девушка глубоко вздохнула и против воли вспомнила. Все, не только момент прощания. Хотя его отчетливее всего другого. Она до сих пор чувствовала обнимающие ее руки, жадные губы, пылающий взгляд. Тот, которым Бард посмотрел на нее после поцелуя, перед ее бегством, а не тот, который встретил ее, когда она только спустилась. Что бы лодочник ни говорил, что бы ни делал, а этот взгляд сказал больше, чем любые слова - он не хотел, чтобы Линда уходила. И она больше не была для него Дортой, как в самом начале, это девушка тоже поняла каким-то шестым чувством.
Линда, безусловно, могла ошибаться, но все, что сейчас подсовывала ей память, прямо или косвенно подтверждало внезапно осенившую ее мысль - она Барду не безразлична. Вылечив ее рану, Бард мог отказать ей в дальнейшей помощи, но не отказал. Он мог сдать ее страже, но не сдал. Он мог вытрясти из нее все, до последней монеты, но потребовал всего лишь поцелуй. Всего лишь? Можно ли говорить "всего лишь", когда твой поцелуй ценнее золота для того, кто очень нуждается в деньгах?
Конечно, в чем-то это было подтасовкой фактов, и каждый аргумент мог иметь альтернативную подоплеку, с противоположным смыслом, но разум категорически отказывался воспринимать его, подчиняясь приказам сердца. Почему? Да потому что Линде Бард тоже был небезразличен. Кому же в этом признаться, как не себе. И когда же, как не сейчас. Как говорят, под настроение.
Он же сразу ей понравился. Как только она пришла в себя и более-менее разглядела Барда. И все то, что она после чувствовала и делала, совсем не было спровоцировано благодарностью, хоть и увязывалось Линдой с этим понятием. Особенно когда они разыгрывали спектакль для Альфрида и стражников. Наверное, только слепой не заметил, что ее смущение было настоящим. Девушке до сих пор казалось, что у нее на лбу было написано, о чем она тогда подумала, глядя на Барда. Но дело было не только в этом. Никто не знает, откуда возникает страсть между мужчиной и женщиной, но никто не знает, и куда она исчезает. Даже в ее жизни такое случалось не единожды. Тяга к Барду была чем-то большим, чем физическое влечение, и дело было в Баине, Сигрид и Тильде. В кои-то веки Линда получила возможность почувствовать себя настоящей женщиной. Сделать это, не познав радости материнства, невозможно, и, так получилось, именно в этой радости судьбой ей отказано.
Сколько лет она уже мечтает о семье и детях? Давно. И чем сильнее Линда понимала, что мечта эта несбыточна в силу некоторых причин, тем сильнее ей хотелось воплотить ее в жизнь хотя бы на время. Бард с детьми дали ей эту возможность. И во всем Средиземье не найдется того, чем можно было отплатить им за это. А Линда не только не отплатила, она, считай, все испортила. Теперь ей, разложившей все по полочкам, было не все равно, как Бард объяснит Альфриду ее отсутствие, и что за этим последует. В том, что объяснять придется, Линда не сомневалась. Странно, что бургомистров прихвостень не явился к ним в дом с допросом после двух последних убийств. При таком раскладе после сегодняшнего ограбления он заявится обязательно.
С этой мыслью Линда развернулась и направилась обратно к дому Барда. Он - не дурак, а потому все поймет и согласится, что она права: если, по его мнению, девушка должна исчезнуть из его жизни, Линда исчезнет, но сегодня для этого неудачный день.
Баин налетел на Линду почти сразу, как она приняла решение вернуться, и сделала несколько шагов назад. Запыхавшийся от быстрого бега, парень выглядел обеспокоенным, но изо всех сил старался этого не показать. По крайней мере, посторонним. В Линду же он вцепился, как утопающий в соломинку и увлек в сторону от дороги, в тень какого-то навеса.
- Ты должна вернуться! - начал Баин без излишних предисловий.
- Почему?
- Я был у ратуши и подслушал разговор бургомистра с Альфридом. После ночного переполоха они опять собираются устроить рейд по домам неблагонадежных, и, как понимаешь, мы в этом списке первые. Я своими ушами слышал, как старый пер… хм, сказал: "Вдруг Бард опять воду мутит, да и жена его непонятно что на самом деле за женщина. Зачем пришла? Откуда?"
- Точно говоришь: старый "хм"! - вставила возмущенная Линда. - Ладно, я - подозрительная неизвестная женщина, но твой отец тут с какого боку? Переполох-то был не по его части.
- Они и предлог придумали, - снова вступил Баин. - Ты уже месяц, как в городе, а брак вы с отцом по месту жительства не подтвердили. Как минимум это укрывательство от уплаты налогов. А что будет, когда они увидят, что ты ушла? С их-то фантазией…
- Увы, Баин, ты прав, - кивнула Линда. - Веришь, я несколько минут назад пришла к такому же выводу и как раз направлялась обратно. Как давно ты меня ищешь? Когда Альфрид собирался пойти к Барду?
- Думаю, он уже пошел, - многозначительно посмотрел на девушку Баин.
- Тогда поспешим, - Линда быстрым шагом направилась в нужную сторону. Уже на ходу она продолжила. - Сигрид, надеюсь, еще на рынке? Пойдем. Нам нужно ее перехватить.
Сколько Бард смотрел вслед выбежавшей Линде, прежде чем вновь вернулся и подсел к столу, он не знал. Как и не знал, что подвигло его на эту мальчишескую выходку с поцелуем. Точнее, он-то знал, но говорить об этом было бы глупо, потому что сразу вылезало не дающее покоя противоречие - Бард только что проводил женщину, с которой совсем не хотел расставаться. И лодочник понимал, что для него это была последняя возможность поцеловать ту, которую, скорее всего, он больше никогда не увидит, причем это было его желанием. Он хотел, чтобы Линда ушла, и в тоже время хотел, чтобы она осталась. И поцелуй тоже был тем, что он хотел. Самой малой частью этого. А что подумала Линда? Она выглядела так, будто спасалась бегством. Вот только внутренний голос Барда, тот самый, что вчера сразу поверил девушке, признал ее невиновной и постоянно твердил об этом, говорил и о том, что все выглядело так, будто убегала Линда не от него, а от себя. Возможно ли такое?
Бард отодвинулся от стола, прислонившись к стене, и скрестил руки на груди. А то, что происходит с ним, возможно? Почему он так переживает, что девчонка, которую он знает всего-то месяц, ушла, и скорее всего навсегда? Ведь он же сам ее выставил, заботясь о безопасности своей семьи? Вначале как возможную убийцу, несущую непосредственную угрозу, после, когда все как следует обдумал и признал, что согласен с детьми - Линда не может быть тем жестоким убийцей, как воровку, способную "привести на хвосте" людей бургомистра, встречаться с которыми лишний раз у Барда совсем не было резона. Так почему же у него такое чувство, что вместе с Линдой ушла какая-то часть его самого? Такого не было, даже когда умерла Дорта.
Дорта. Она была спокойной, стеснительной, покорной, доброй, хозяйственной, как большинство жен в Эсгароте. Бард любил ее, но иногда его раздражала эта покорность и полная зависимость от мужа. Когда Дорты не стало, он не привел в дом другую жену вовсе не потому, что хранил верность памяти ушедшей, как перешептывались у него за спиной. Просто не встретилась та, которую хотелось бы видеть рядом: ловкая, крепкая, не лезущая за словом в карман, способная в его отсутствие и за себя постоять, и за семью. Одним словом, пара, помощница, а не обуза. Практически полная противоположность Дорте. Почти такая, как Линда.
Не в этом ли дело? В том, что девушка чуть ли не до мелочей походила на тот "идеал", который он представил себе несколько лет назад? Будет глупо отрицать, что подспудно он все время сравнивал этих двух женщин, и если поначалу все вертелось вокруг их внешнего сходства, то потом на первое место вышли различия. И то, как к Линде привязались дети. Сами, без какого-либо давления с его стороны, исключительно стараниями самой девушки.
А у нее, кстати, не было никакой необходимости ни беречь их чувства, отказавшись воспользоваться материнской одеждой, ни заботиться о детях, прикрывая, рискуя, балуя. Не следует ли из этого, что и для Линды они стали не просто случайными людьми, несколькими из тысяч других, с кем сводит нас Эру в течение жизни?
Внезапно Бард осознал, что в "они" он включил не только Баина, Сигрид и Тильду, но и себя. И с себя, пожалуй, следовало бы начать. Что думают дети, он может только догадываться, а за себя может сказать с уверенностью. Что сказать? То, что Линда нужна ему. Что больше всего на свете он хочет побежать за ней следом и вернуть.
Бард посмотрел на дверь, как на препятствие, которое нужно убрать с дороги. Не исключено, что он так и поступил бы, но тут за дверью послышалась какая-то возня, а затем раздался стук.
Бард глубоко вздохнул и только после сумел заставить себя подойти и открыть, самому себе боясь признаться, кого он рассчитывал увидеть на пороге.
За дверью, без стражников, но со своей неизменной презрительно-слащавой улыбочкой, стоял Альфрид.
- Не рад гостям? Да, Бард? - ехидно хохотнул он при виде разочарованного лица лодочника, которое тот поспешил сменить невозмутимым, да, видимо, недостаточно быстро.
После признания Линды, этого визита следовало ожидать вернее, чем возвращения изгнанной гостьи, так что Бард не был удивлен: если в городе что-то происходило, частенько список подозреваемых начинался с него. Лодочник усмехнулся.
- Неужели в кои-то веки, Альфрид, ты пришел ко мне просто в гости, а не с обычным допросом или следствием?
- И рад бы просто в гости зайти, да дела города прежде всего.
- Значит, опять с допросом. О чем на этот раз?
- Зачем так грубо? Я просто пришел напомнить, что ты уже месяц как вторично женат, а в городские бумаги этот факт до сих пор не занесен. А как же подати и налоги? Не считаешь, что ты и твоя жена тем самым нарушаете закон? - говоря это, Альфрид прошел в дом, не потрудившись закрыть дверь, и привычно оглядел все цепким взглядом. - Кстати, а где она? Совсем из дома не выходит. Разве что на празднике ее и видели. Не заболела ли часом?
И тут Бард растерялся. Второй раз в жизни. Первый был, когда умерла Дорта, оставив его одного с тремя детьми. Он, конечно, знал, что Линда в городе не навсегда, знал, что Альфрид будет интересоваться ее исчезновением, и придумывал объяснения от «поехала в гости к больной маме» до «убежала с заезжим менестрелем». Но, мало того, что он не предполагал, что все произойдет так скоро и неожиданно, так еще сейчас эти выдумки совсем не хотелось озвучивать, слишком изменилось его отношение к Линде. Однако, Альфрид ждал ответа.
- Не заболела, - начал Бард. - Просто…
- …там, откуда я приехала, считается, что негоже замужней женщине без дела по улицам шляться.
Лодочник сначала решил, что ему показалось, будто в дверном проеме стоит Линда, слишком сильно некоторое время назад он желал ее там увидеть, но вытянувшаяся физиономия и подозрительно прищуренные глаза Альфрида подтвердили, что и он ее видит.
- А сейчас откуда? - бургомистров прислужник так ощупал взглядом девушку с ног до головы, будто руками облапил, что Барду сильно захотелось съездить тому по физиономии.
- Не видишь? С рынка иду. Или тебя мордой в корзину ткнуть?
Девушка уверенно и спокойно прошествовала мимо мужчин. В руках у нее, действительно, была корзина для покупок, с которой утром ушла Сигрид. Уж что-что, а свою собственность Бард не мог не узнать.
- Почему в дорожном костюме? Собралась куда-то ехать?
- Нет, - Линда посмотрела на Альфрида, как на таракана, чуть брезгливо сморщив нос. - Просто думаю, дай одену, чтоб ты спросил. Это что, запрещено? И вообще, я одеваюсь так, как хочу. А единственный, кто может предъявлять претензии к моему внешнему виду, это мой муж. И у него их нет. Правда, дорогой?
Девушка посмотрела на Барда и улыбнулась непритворно счастливо, как и положено любящей жене.
- Правда, - ответил лодочник, чувствуя, что против воли улыбается в ответ.
- Еще вопросы есть? - Линда снова посмотрела на Альфрида. - Нет? Тогда проваливай. А то ходят тут всякие по чистым полам в грязной обуви!
- Я, между прочим, представитель городских властей при исполнении, - Альфрида аж передернуло от такого откровенного неуважения к его персоне.
- И что исполняешь? Народные песни харадских кочевников?
Бард еле сдержался, чтобы не засмеяться: нудные, монотонные, с претензией на воинственность напевы были как раз тем, что Альфриду подошло бы, вздумай он начать актерскую карьеру.
- Нет, Линда, - лодочник подошел к девушке. - Альфрид пришел напомнить нам о необходимости внести тебя в списки горожан, чтобы в казне не было недоимок по налогам, и настоятельно советует зайти, записаться.
- Советует, значит зайдем. На неделе. Когда время будет. А за налоги не беспокойся, что должны, то заплатим. Теперь все?
- Все, - недовольно буркнул Альфрид и поспешно, но сохраняя остатки важности, направился к выходу. - И стоило за такой вздорной бабой куда-то далеко плавать?
- Стоило, - ответил Бард, хотя вопрос, похоже, был риторический.
Во всяком случае, Альфрид ответа не ждал, торопясь покинуть жилище лодочника. Столкнувшись в дверях с Баином и Сигрид, он чертыхнулся и припустил в сторону ратуши, не заметив дорожной сумки, которую брат с сестрой усиленно прятали за спинами.
- И как же выглядело ночное происшествие с точки зрения Альфрида? - спросил Баин, вернув сумку владелице.
- Либо он как всегда пришел к нам "на дурака", либо сильно удивился, застав Линду, но о ночном происшествии не было сказано ни слова, - ответил Бард.
- Скорее первое, - подхватила Линда. - Подобным образом я зарабатываю крайне редко, но достаточно профессионально, чтобы не навлечь на себя подозрений. К слову о подозрениях… Я могу поговорить с вашим отцом наедине? - девушка посмотрела на Баина и Сигрид, стоящих рядом, и Тильду, чья любопытная мордашка нет-нет да мелькала на лестнице. - Только, чур, не подслушивать, как в прошлый раз!
- Больно надо, - за всех ответил Баин, и спустя минуту Линда и Бард стояли у очага в полном одиночестве.
- Я тоже хочу тебе кое-что сказать, - проговорил мужчина.
- Только можно я первая? Какая-никакая, а женщина, - Линда попыталась пошутить, но Бард заметил, что это всего лишь попытка скрыть смущение. - Поправь меня, если я ошибаюсь, но по неизвестным мне причинам ты больше не считаешь меня убийцей, орудующим в Эсгароте.
- Не считаю.
- Но, и визит Альфрида это подтвердил, мой выпад в сторону бургомистра, учитывая особую привязанность, которую он к тебе испытывает, может создать ряд проблем, особенно если я вдруг неожиданно исчезну. Обвинив меня, тебя могут признать соучастником…
- Тоже верно.
- Я по-прежнему считаю, что не оставила ни малейшей ниточки, потянув за которую можно добраться до клубка в моем лице, но рисковать, подставляя вас, не хочу. Думаю, будет лучше, если я задержусь здесь еще на некоторое время, чтобы мое исчезновение и исчезновение денег у главы города никак не связали. Обещаю, что это время буду вести себя тише воды, ниже травы и уйду по первому твоему слову, как только это будет возможно, - впервые за весь разговор Линда посмотрела Барду в глаза. - Ну, как? Ты согласен.
Бард кивнул.
- Согласен. Я тоже пришел к такому выводу и даже собирался отправиться за тобой, чтобы вернуть, но меня опередили. Баин?
- Баин, - в свою очередь кивнула Линда. - Теперь твоя очередь, что ты хотел мне сказать?
Девушке показалось, или Бард смутился, как она в начале разговора? Если учесть, что ее смущение было вызвано тем, что Линда сказала не то, что хотела, вернее, не все из того, что хотела сказать, не намеревается ли хозяин дома сделать то же самое?
- Я собирался попросить тебя остаться. По тем же причинам, что ты только что так красиво изложила, - проговорил Бард, помолчал. И вдруг будто решился. - И по другим тоже.
- По другим? - Линда насторожилась. - Каким?
- Я попытался намекнуть тебе перед тем, как ты… ушла, но, кажется, не очень получилось… - ответил лодочник и осторожно дотронулся ладонью до щеки девушки, как бы нечаянно проведя большим пальцем по ее губам и немедленно убрав руку.
Линда почувствовала, как сердце снова забилось в груди, как сумасшедшее, точно птица в клетке. Разговор, определенно, резко менял направление, вот только хватит ли смелости и ей, и Барду довести его до конца. Лишь за сегодня оба дали друг другу столько пищи для размышлений. Дерзнут ли они расставить все точки над "и"? Как ни странно, на этот раз даже в себе Линда была не уверена, но притворяться, что она не понимает, о чем идет речь, девушка не стала. После столь откровенного напоминания на это пошла бы только идиотка.
- Ах, ты об этом…
- Когда ты ушла, я понял, что не хочу, чтобы ты уходила, - продолжил Бард. - Точнее, я давно это понял, просто признал только тогда. И еще мне показалось, что и ты не хотела уходить.
- Тебе не показалось, - ответила Линда и осторожно вздохнула, переводя дух.
Как-то так само собой получилось, что они с Бардом теперь стояли так близко друг к другу, насколько это вообще возможно.
- Тогда, может, ты останешься не на несколько дней, а как первоначально собиралась - до завершения своих поисков? Или гораздо дольше?
Линда почувствовала, как руки Барда обнимают ее, а она не только не возражает, но и сама обнимает его в ответ.
- Только если ты позволишь мне остаться на прежних условиях.
- Это на каких? - спросил мужчина и было непонятно, притворяется он или действительно недоумевает.
На этот раз Линда поцеловала Барда, и этот третий поцелуй не шел ни в какое сравнение с первыми двумя.