- Открыто! - раздался хриплый голос, и я, набрав в лёгкие побольше воздуха, повернул облупившуюся, некогда никелированную ручку двери.
Хозяин голоса полностью ему соответствовал: седой старик в грязном халате неопределённого цвета восседал в кресле цвета вполне определённого - мышино-серого. Его глаза лучились искренней непредвзятой радостью. Наверное, в предвкушении моих денег, подумалось мне.
- Я звонил вам вчера, - начал я, но был предсказуемо перебит.
- Знаю, Петр Андреевич. Все знаю.
Сейчас он выдаст мне парочку фактов моей биографии, о которых якобы не должен иметь ни малейшего представления. Знаем мы эти фокусы. А впрочем, не будем спешить с выводами. Зачем-то же ведь всё-таки я к нему пришёл.
- Да вы садитесь, не стесняйтесь.
Ещё одно кресло стояло напротив него. Такое же серое, не обещающее не причинять вреда одежде. Я осторожно опустился в него.
- Ну-с, с чего начнём-с?
Боже, всё гораздо хуже, чем я предполагал! Однако рот мой послушно произнёс фразу, заготовленную накануне:
- Мне посоветовал обратиться к вам один мой приятель...
Дедушка важно закивал.
- В общем, у меня то же, что и у остальных.
- Апатия, отсутствие мотивации и интереса к жизни, излишний вес.
- Да. В точности, как вы и сказали. Плюс заниженная самооценка, страх перед будущим. И даже настоящим. Дети-бестолочи, начальник-дурак, жена-стерва. Полный комплект, короче.
- Это будет стоить четыре тысячи рублей. У вас с собой?
- Да.
Я полез за бумажником во внутренний карман, но старик жестом остановил меня.
- По окончании сеанса.
Я отдёрнул руку, будто обжёгся.
- Первый вопрос, который я обычно задаю посетителям: с чем вы связываете своё нынешнее печальное положение? С несовершенством окружающего мира или с собственными недостатками?
- И то, и другое, - не задумываясь, отчеканил я.
- Ага.
В этот момент мне показалось, что он запросит двойную цену, но я ошибся.
- Случай самый лёгкий. Лечить будем наводящими вопросами. Вы умирать собираетесь?
- Простите?
- Я имею в виду, нет ли у вас каких-либо иллюзий относительно временного характера вашего пребывания на этой грешной планете?
- Нет, таких иллюзий у меня нет.
- Чудесно! А какие версии у вас имеются по поводу послемортального вашего периода?
Мне захотелось рассказать ему о походе в церковь Свидетелей Иеговы, но я пресёк этот внезапный порыв в самом зародыше.
- Никаких. Темнота, пустота, тишина. И меня нет.
- Замечательно! Теперь давайте посмотрим на окружающую действительность. Как по-вашему, она материальна?
- Ну, типа, да.
- Первична?
- Вроде как.
Старик резко поднялся с кресла, чуть ли не бегом бросился к комоду у стены, выдвинул верхний ящик, а когда он повернулся ко мне, то в руках у него блестел какой-то огнестрельный прибор. Испугаться я не успел, так как старик быстрыми шагами приблизился ко мне и услужливо протянул револьвер, легкомысленно держа его за ствол.
- На-те, - сказал он. - Застрелитесь. Избавьте себя и нас от мучений.
Я шумно потянул носом воздух.
- Психологические штучки!
- Возможно. Но как ещё вам наглядно продемонстрировать, что в модели вашего мира нет другого выхода? Если ничего нет ни до, ни после, если материя - это незыблемый тупой монолит, то чего вам бояться смерти? Одно движение указательного пальца - и всё действительно закончено.
- Просто страшно, - признался я, не глядя ему в глаза.
- Верю, - откликнулся он. - А как вы думаете, почему?
- Инстинкт самосохранения.
- Для какой же надобности?
- Природа.
Старик насмешливо разглядывал меня.
- Хотите, я вас застрелю?
- Нет.
Я ответил несколько поспешно на этот дерзкий вопрос, и это не ускользнуло от кровавого доктора.
- А теперь так же быстро соображайте, за что цепляетесь в этой ненавистной жизни?
- За надежду.
- Та-ак.
- Что всё изменится.
- Та-ак.
- Да не такайте вы! Что вы растакались? Отрабатывайте лучше ваши четыре тысячи. Гипноз там какой-нибудь, что ли. Таблетки.
Сказав это, я почувствовал, что выдохся окончательно. Если через минуту ничего не произойдёт - уйду, к чёртовой матери.
- Гипноз ему, - проскрипел мерзкий старикашка. - Таблетки. А вот это видел?
Он сунул мне под нос банальный кукиш и вернулся в кресло. С журнального столика, стоящего рядом, он взял два кубика - обычные игральные кости.
- Смотри! Четыре-пять!
Кубики покатились по столу, остановишись на только что произнесённых цифрах.
- Два-один!
Он бросил кубики в общей сложности раз десять, ни разу не ошибившись.
- Будешь считать вероятность или на глаз поверишь, что она противоречит науке?
- На глаз.
- Обвинять в жульничестве будешь?
- Нет.
- Уже прогресс. Теперь, когда я называю комбинацию цифр, называй свою. Три-четыре!
- Шесть-шесть! - подчинился я.
Четыре раза из десяти кубики не послушались его, хотя не выдали и моих комбинаций.
- Твои объяснения, - потребовал фокусник.
Уже зная, что отвечу и проклиная себя за это, я посмотрел по сторонам, оттягивая минуту истины.
- Мысль материальна.
- Браво! - обрадовался дед. - И хотя твоё новое мировоззрение - тоже полная чушь, ты на верном пути, мой мальчик. На тебе кубики, дома будешь тренироваться. Три раза в день, по полчаса. Пока не начнёт получаться.
- А потом?
- Потом усложнишь задачу. Добьёшься, чтобы троллейбус вовремя подходил к остановке, чтобы канализация не так часто засорялась на кухне, чтобы начальство перестало помыкать тобой.
- А лотерея? - робко спросил я.
- Это вряд ли. Там знаешь сколько таких желающих? Но попробовать, конечно, можно. Для тренировки полезно. Хотя, с другой стороны - в деньгах счастья нет. Это тебе, надеюсь, известно.
Сжимая кубики в кулаке, я стоял в прихожей. Старик любовно рассматривал только что врученные ему купюры.
- Ну, я пойду?
- Ступай.
Щёлкнул замок.
- Да, и напоследок. - Он стал совершенно серьёзным. - Человек смертен, но человек - это всего лишь временная твоя оболочка.
- А я кто такой?
- Вот это тебе и предстоит узнать. Увлекательнейшее занятие, я тебе доложу.