Весенний весёлый дождь звонко шлёпал по зонтику и пузырился в лужах. Она шла от Лубянки вдоль только что отстроенного нового здания КГБ. В лужах отражался стальной гранит переходящий в голубизну неба с облаками. Она наступала резиновым красным каблучком на облако, и оно рассекалось острым носом причудливого сапожка на крылья бабочки. Ей было приятно здесь проходить и думать о нём. От этих мыслей веяло теплом и нежностью. И эта защищенность наполняла её тело удивительной лёгкостью, делало пружинистым и послушным. Зонтик вовремя скрывал безотчётную улыбку и горячий румянец заливал лицо, тогда она инстинктивно пригибала ручку и пряталась под купол, вжимая узкие плечи. Когда волна возбуждения отступала, в пространство под зонт втекали шаловливые потоки дождя и новые бабочки облаков.
И вдруг под краем зонта показалась пятка, и рядом — другая. Это были голые пятки в сандалях на босу ногу. К ахилу они тянулись изящным рельефным сухожилием, а сама стопа была узкой и длинной с такими же длинными пальцами. Дождь заливал в открытое пространство сандалей и прокатывал по всей ступне — снизу и сверху по ноге, - а потом черпала воду вторая нога. Она залюбовалась этим омовением ног и даже смутилась, как будто смотрела незнакомцу неприлично долго в глаза, а не на ноги. Ей даже в голову не пришло удивиться этим парящим не по погоде ногам: на ней был плотный плащ с красным шарфом. Ноги исчезли, и уже пересекая Воровского она собралась с мыслями и прикинула, сколько же ей купить пряников и сушек к чаю. Через два часа её ждали в общаге студенты.
Уже в магазине на Сретенке — ах, как же там вкусно и сытно пахло пряниками! - называя продавщице желаемое и складывая в уме все три суммы, она услышала: «И мне, пожалуйте, то же». Голос был глубокий и мягкий. Он прозвучал так отчетливо, хотя тихо и спокойно, так уверенно, что она невольно оглянулась, отходя к кассе пробить покупку. Сначала она увидела голые ноги в сандалях стоявшего за ней к прилавку покупателя, а потом — после высокой длинной в плаще с рюкзаком фигуры — глаза. Из них струился свет и грусть внимания. Не было ни улыбки, ни кивка — но сразу знак: мы встретились. Смущенно отвернувшись и заняв очередь в кассу она услышала у самого уха: «Здравствуйте». Посмотрев на него снизу и сбоку распахнутым доверчивым взглядом она спросила: «Вам не холодно?» В ответ он слегка покачал из стороны в сторону головой.
Они поочерёдно забрали свои покупки и отошли к окну. Стоя друг против друга в обнимку с пряничными пакетами они будто отсекли этот кусок магазина — с полом, витринным окном и высоким потолком доходного дома. И куда-то в сторону уплыли прилавок с продавщицей, касса с кассиршей и очереди покупателей. Вокруг них стояла тишина и разливался свет.
- Скажите, у вас есть заветное желание? Не думайте, просто проговорите его.
- Есть. Я хочу ребёнка.
- Он у вас будет.
- Как вы можете знать?
- Я его чувствую. Это будет замечательный ребёнок.
- Я знаю. Но …
- Но не от него.
- Но я хочу именно …
- Он не может.
- Не хочет?
- Нет, не может. У него мёртвая сперма.
- Простите.
Она попыталась выйти из этой оглушительной тишины, вырваться от этого всезнающего незнакомца. Он удержал её своей волей, успокоил, извинился. А потом предложил проводить его до храма.
- Ведь вы не торопитесь?
- Да нет.
- Это здесь рядом.
Он снял рюкзак, положил в него пакеты, и они вышли из магазина на залитую солнцем Сретенку.
- Сретение, - сказал он.
- Что? Вы о чём?
- Что всё не случайно.
- А в какой храм вам?
- На Малой Лубянке. Знаете?
- Работа Жилярди. Знаю. Живу рядом.
- Да, он. Св.Людовика.
- А что там сейчас? Служба?
- Нет, ну что вы. В такой час. Друзья собираются.
- Так я помешаю.
- Еще есть время. Там сад цветёт.
- А почему вы так жестоки?
- А вы хотели бы не знать?
- Не знать. Надеяться.
- Значит верите мне.
Они вошли боковым входом. Здание встретило их ритмом строгого портика. Незнакомец взошёл по ступеням, слился с колоннами, с кем-то говорил, а потом спустился в сад и повёл её к цветущим деревьям.
- Хотите фиги?
- Инжир? Откуда?
- У меня целый рюкзак. Берите!
- Так вы меня смоковницей соблазняете?
- А вы не любите? Очень полезно. Из Израиля.
- Спасибо. Вкусно.
- Зачем он вам? Раз он не может дать вам желаемого.
- Я люблю его. И жалею. Ему плохо.
- Знаю. Сам виноват. Забудьте его.
- Не смогу. Не хочу. Как вам легко говорить.
- Просто я помогу вам. Это будет чудо-ребёнок.
- Перестаньте. Я, наверное, пойду.
- Побудьте ещё. Побудьте с нами. Я вас познакомлю.
- Нет, спасибо. Меня ждут. Прощайте.
- Подумайте.
Она стремительно направилась к выходу. И каждая из шести колонн вставала на пути как преграда. Чьи только помыслы не были связаны с этим местом! В голове проносились отрывки экскурсии, на которую она ездила со студентами. «У вас в России другой менталитет», - звучала ироничная фраза её стажёрки из Австрии. «Да вы и любите как-то иначе, не радуясь что ли?»
Не радуясь. Да как же можно забыть. Как вывернуть всё наизнанку? Вынуть сердце. Тоже мне, Сатана с фигами …
В болтовне за чаем она отвлеклась, шумело студенческое застолье, мешая русский, английский и немецкий в один поток, взрываясь смехом и затихая … под крыльями ангела. И тогда сердце ухало гулом и щемило от слов - «Он не может».
Год почти заканчивался, зима покрыла Москву хлопьями и радовала сердце приближающимися праздниками. Пробегая мимо «Библиоглобуса» она в нерешительности приостановилась у входа: «Глупо заходить и возвращаться назад. И опять бежать по тому же снегу, может быть по своим же следам». Но зашла, просто так, без цели. А когда снова вышла под хлопья и ускорила шаг, увидела его фигуру, всё в том же плаще с рюкзаком. Он шёл навстречу, и даже сквозь густой снежный туман его глаза светились покоем и вниманием. Она опустила голову вниз, желая проскользнуть мимо. Но через несколько шагов остановилась и посмотрела назад. Он стоял в нескольких метрах от неё и смотрел. Потом подошёл, приобнял за плечо и повёл в ближайший магазин, со снега в тепло.
Они стояли несколько минут молча. То есть они говорили, но без слов. Он смахнул снег с её воротника и улыбнулся:
- Так не бывает. Я завтра уезжаю. Насовсем.
- И не вернётесь?
- Нет. Ну а как же ваше желание?
- Оно неизменно.
- Разрешите подарить вам малыша?
- Я вас не люблю.
- Это не важно. Это будет особенный ребёнок.
- Нет, только от любимого.
Он посмотрел на неё долгим ласковым взглядом. Как будто проверял, все ли ее слова услышал. Поправил лямку рюкзака, оглядел величественные шкафы с фарфором и зашагал к выходу. Потом остановился, повернул голову и проговорил тихо и уверенно:
- Будет такой же снег.
- Что?
- Когда сбудется ваше желание, будет такой же снег!
Она стояла растерянно в магазине одна. Там было шумно, много людей. Но она стояла одна в полной тишине. Не в силах шевельнуться, сделать шаг, вздохнуть. Она понимала, что никогда больше не увидит этого странного человека, никогда не услышит его спокойный тёплый голос. И никогда не сможет его забыть.
Прошло два года. Она переехала жить на окраину города. Там она познакомилась с соседом, и он стал за ней ухаживать. Была ли это любовь? Возможно её начало или что-то, что не смогло стать любовью. Она ждала ребёнка, но с ним была не нужна мужчине.
Ребёнок появился в начале декабря, поздно вечером, когда весь город засыпали снежные хлопья. Это была девочка.
17.05.16 - Зальцбург