"У солнца есть потрясающая способность выделять в том, чего оно может коснуться, все самое лучшее."
В. Пелевин, Онтология детства
Когда-то давно, в преисподней взошло солнце, кроваво-красное, огненное, оно истошно пылало и обдавало жаром. Сегодня же, оно было особенно грустным. Никто не возжелал бы греться под его скупыми тонкими лучами.
В воображении уже рисовались картинки из детской книжки про краденое.
Моё солнце украли. Украли, и с того самого злополучного дня оно больше не греет.
Тот, кто впервые увидел бы его таким, вряд ли осмелился назвать его Светилом.
На наших грустных лицах сегодня только теплящееся его томление. Оно вырвано из преисподней и жестоко оставлено подвешенным.
Мои грёзы о солнце - сегодня моё единственное спасение. Я болею солнцем. В моих венах ещё прощупывается его пульс. Свежевыжатое, оно глубоко впиталось в мои вены и жжёт изнутри.
Раньше мне даже удавалось отражать его. В те времена его горячие лучи живо выбивались из-под шапки. Молчаливые, они несли свой свет, он прорастал вовнутрь, был моим левым биением.
С течением времени, он перестал животочить, и у меня диагностировали только одно предсердие. Солнце во мне иссыхало, перерождалось и гибло. Глядя глазами этой погибели можно было затмить пол-мира.
Теперь, когда живительный свет проникший однажды внутрь моего естества сгорал заживо, им уже нельзя было не только озарить, но и озариться.
Тьма и пустота наполнили собой почти 3/4 мнимого настоящего.
И те считанные частички-вкрапления что остались, с каждым днём теряли в количестве.
Но однажды, в самое немыслимое мгновение, что-то такое обязательно произойдёт!
Маленьким солнечным зайчиком коснётся оно моего естества, отзовётся в голосе, вольётся в кровь, ворвётся в настоящее.
Сколько же времени для этого понадобится?.