Вы – хорошая, милая! Вечер тих и несмел.
Я лирическим митингом вам совсем надоел.
И никто не узнает, как вы дороги мне.
Ваши губы пылают в невозможном огне.
Слишком все испохаблено, чтобы верить всерьез,
Трясясь на ухабах, в ручьи чьих-то слез.
Пальцев тонко поющих, точно клавиши сна,
Никто из живущих не услышит сполна.
Все пропито и продано, я – подонок и хам,
Предал Бога и родину, и тебя я предам...
Городская бульварщина – вдохновенно рыдать,
Золотая похабщина – судьбу проклинать!
Нет березовой чащи, и луны тоже нет,
Только льется мертвящий электрический свет.
Как смешные калеки, исковеркав слова,
Чтоб забыться навеки, упадем мы в кровать.
Дремлют грустные нивы, ветры воют вослед,
И романтикой лживой лает пьяный поэт.
Смотрят сумерки черные в непроглядную хмарь,
Так иди же ты к черту, я ль души пономарь?
Словно зверь я скитаюсь, тихо светит звезда,
Но с тобою прощаюсь в эту ночь навсегда!
Ничего не осталось, и умолк улиц гул,
Спи, усни, моя радость, я тебя обманул…
1990