Началась эта история по прошествии нескольких дней с начала рейса лесовоза «Ч… лес» на Кубу.
Случилось так, что лесовозу, доставившему генеральный груз в Игарку, из пароходства пришло распоряжение: «Срочно загрузиться пакетированным лесом, и следовать в порт Сантьяго де Куба.
Известие во всех отношениях приятное. Карибское море вместо Ледовитого океана, тропический рай взамен Заполярья. Есть повод всей командой на радостях сбацать на палубе кубинскую сальсу.
Радость радостью, а у старпома неожиданная головная боль. Больше половины экипажа не «визированных», кто их за границу пустит?
Старпом к капитану: «Так мол, и так. Что делать будем?».
Капитан, желчного вида старичок, дохаживающий последние месяцы до пенсии, ехидно предложил тому подождать, пока он, заперевшись в своей каюте, не напечатает загран паспорта для не визированных членов команды.
Поняв, что ждать помощи от капитана, равносильно надежде на открытие купального сезона в Карском море, старший помощник Щеглов, мысленно не зло солгав об имевших место быть близких отношениях с капитанской матушкой, стал названивать в пароходство.
В пароходстве, давно привыкнув работать в режиме «ручного управления», моментально нашли решение этого вопроса: «Собирайте команду на стоящих в порту наших судах».
Щеглов обзвонил несколько лесовозов. Желающих отправиться на Кубу оказалось больше, чем достаточно.
Совершив поштучный обмен, старпом доложил капитану, что судно укомплектовано визированным экипажем.
- Анатолий Борисович! Вы мне сейчас напоминаете сквайра Трелони, который подсунул капитану Смоллету банду пиратов, на правах команды, - недовольно поморщился «мастер».
«Опять ему не так!», - Щеглову снова пришла на ум мама капитана, но он благоразумно промолчал. Он и сам понимал, что уходить в долгий рейс с не сработавшимся экипажем не лучший вариант, но другого всё равно не было.
Команда и впрямь собралась разношёрстная. Из штата остались капитан, старпом, замполит, второй помощник, старший и второй механики, радист, боцман, плотник, три матроса и четыре моториста. Все остальные пришли с других судов.
Пока собирали экипаж, докеры загрузили трюмы и поставили караван. Всей командой полночи крепили пакеты леса, готовились к отходу. Утром пришли таможенники, оформили документы, и закрыли границу. На борт поднялся лоцман.
Отход. Швартовщики отдали концы, буксир отвёл судно от причала. Лесовоз дал прощальный гудок, и пошёл вниз по реке, к Енисейскому заливу.
Ко времени выхода в Атлантику деловые и личные отношения в экипаже худо-бедно утряслись. Когда люди вынуждены круглосуточно находиться в обществе друг друга в ограниченном пространстве, этот процесс проходит довольно быстро. У штурманов и механиков это прошло без каких-либо эксцессов. Внизу (каюты матросов и мотористов располагаются на главной палубе), плотник слегка «пободался» с одним из вновь прибывших матросов, сумев оставить за собой неформальное лидерство, а заодно и остальным пришлым указать место в «трофической цепи» принявшего их на борт судна.
До Канар дошли без приключений, если не считать, что серьёзно поболтались в Бискайском заливе.
Сергей, матрос, с которым выяснял отношения плотник, стал тому ближайшим приятелем, проводя всё свободное время в его каюте.
Плотник, Семён, был всего на два года старше Сергея, и по возрасту они больше всего подходили друг другу. Остальные матросы были значительно младше. Мотористы же напротив, были дядьками солидными, самому молодому из них было за сорок.
Но не это было главным в их сближении.
Семён ходил плотником последний рейс. Боцман списывался на берег, и Семён вставал на его должность. Сергей же учился на последнем курсе заочного филиала ЛВИМУ, можно сказать, без пяти минут штурман. Такое положение дел несколько выделяло их из среды остальных обитателей главной палубы.
Сергея и «наверху» практически считали за своего. Второй помощник, с которым он стоял вахту, даже спихнул на него часть своих обязанностей, «исключительно с целью приобретения практических навыков».
Вот с этих-то двоих и начались события, о которых упоминалось в самом начале.
У Олега, грузового помощника, пропала перчатка. На первый, сторонний взгляд, может показаться, что это не более, чем досадная неприятность. На самом деле, потеря «такой» перчатки для Олега, постоянно лазающего по трюмам, была сродни потери галстука-бабочки во время светского раута.
Стандартный набор рабочей одежды советского моряка выглядел весьма непрезентабельно. Грязно-синего цвета роба с нашивкой «МОРФЛОТ» на рукаве, кирзовые сапоги, оранжевая каска, с надписью «СТРОИТЕЛЬ» и брезентовые рукавицы. Мотористы и механики носили комбинезоны, штурманам, как «белой кости» роба не полагалась, вахту они несли в синих кителях с погонами, чёрных брюках и белых форменных рубашках с галстуком.
Трудно не согласиться, что добавление к такому комплекту одежды оранжевой строительной каски и брезентовых рукавиц, делало вид их носителя, по крайней мере, нелепым. Поэтому штурмана, всеми правдами и неправдами, доставали себе иностранные, аккуратно сидящие на голове каски и рабочие перчатки, с тыльной стороны из ткани в сине-сиреневую полоску, с пальцами и ладонями из грубой замши.
Вот такая же замечательная перчатка и пропала у Олега. На мостике воцарилась атмосфера вселенской печали. Не в силах в одиночку нести бремя потери, Олег поделился горем со своим вахтенным матросом, Сергеем.
- Да потерял где-нибудь, - лениво процедил Сергей, не проникнувшись трагизмом случившегося.
- Не мог я её потерять! Ну, никак не мог! – с театральным надрывом в голосе возмутился кощунственным предположением Олег. Константин Сергеевич, наверное, поверил бы такой экспрессии.
- Ну не украли же её у тебя? – пожал Сергей плечами, даже не допуская такой возможности.
На флоте работают разные люди, случаются даже «голубоглазые» (стукачи), но воров там определённо нет. Пойманных на воровстве отсеивают из училищ и мореходных школ после первого же случая кражи.
- Да я теперь уже и не знаю…
- Тогда почему украли одну? У нас в команде одноруких нет, - сыронизировал Сергей, - поищи получше, может, завалилась куда?
- Я весь пароход облазил, в каюте «арест пропагандиста» учинил, - досадливо махнул рукой Олег.
Два дня назад лесовоз, дозаправившись, и добрав продукты на Канарских островах, лёг курсом на Кубу.
После ночной вахты Олег, Сергей, второй механик Володя и радист Валера, собрались на перекур на шлюпочной палубе.
Длинные океанские волны плавно поднимали и опускали судно, подгоняя его на запад, над головой, в бархатной черноте небесного купола, холодными огоньками перемигивались мириады звёзд, лёгкий тёплый ветер разгонял сигаретный дым.
Олег, не удовлетворившись беседой с Сергеем, поделился своей бедой с остальными курильщиками.
- Нет, - покачал головой Володя, - украсть не могли.
- А вдруг, зная о твоём трепетном отношении к внешнему виду, перчатку выкрали, чтобы тебе насолить? – предположил любитель конспирологических бестселлеров и идей Валера.
- А что? Это уже ближе к «телу», - поддержал радиста Сергей, - во всяком случае, становится понятным, почему пропала только одна перчатка.
- Точно! – загорелся своей идеей Валера, - а вторую оставили, как напоминание об утрате, чтобы больнее было.
- Тогда труба дело! – засмеялся механик, и участливо потрепал Олега по плечу, - съели твою перчатку!
- Кто? – упавшим голосом спросил Олег.
- Как кто? Рыбы конечно! Не злоумышленник же, - глумился над страданиями товарища Вова, - будешь на Кубе перед пышнотелыми мулатками тальманшами, как лох, в брезентовых рукавицах рассекать.
- Да пошёл ты… - огрызнулся Олег.
- И то верно, пора на боковую, - согласился Володя.
Моряки разошлись по каютам.
Сергей, почитатель Конан Дойла и братьев Вайнеров, уснул не сразу. Мысли назойливо роились в мозгу вокруг загадочной пропажи перчатки.
После завтрака он завалился досыпать, а после обеда, заступив на вахту, поделился своими соображениями с Олегом:
- Может быть Валерка и прав. В команде много новеньких, включая и меня. Вспомни, с момента отхода ты никому хвост не прижал?
- Да нет вроде… Кроме тебя и «трёхи» я ни с кем особо не пересекаюсь, с остальными не первый год работаю, - засомневался Олег.
- Я отпадаю…
- Это почему же? – подозрительно покосился на Сергея штурман.
- Ну, ты даёшь! – захлебнулся негодованием Серёга.
- Извини. Просто я подумал, если мы решим разобраться в этом деле, по науке нельзя никого исключать из числа подозреваемых, - поспешил оправдаться Олег.
- Здесь ты прав, - Сергей решил не обижаться, - вот с меня и начнём. Меня к тебе с начала рейса определили. У нас какие-то напряги были?
- Нет. Вот если только ты зло на меня затаил за то, что я тебя по своей работе припахиваю…
- Это всё ерунда, - перебил его Серёга, - мне курс проложить по кайфу, да и остальное только на пользу. Отметаю твоё предположение, как малоубедительное и вредное нашему расследованию. И вообще. Если бы ты меня достал, я честно и откровенно послал бы тебя изучать физиологию, а не стал бы перчатку в отместку тырыть.
Олег посмотрел на рослого широкоплечего матроса и задумчиво протянул:
- Скорее всего...
- Как насчёт третьего помощника?
- Нет. Даже не думай. Этот оленёнок Бэмби ещё неоткрытыми островами бредит.
Забудь! – не зло усмехнулся штурман.
- А свои не могли пошутить? Володя с Валеркой, - уточнил Сергей.
- Вряд ли. Уже давно бы эту хохму разыграли, сразу после того, как мне агент эти перчатки презентовал, - вздохнул Олег.
- Значит кто-то из команды, - состроил озабоченную гримасу Сергей, - будем искать злодея!
После вахты, на обеде, Сергея, наблюдавшего за рослой дебелой дневальной, хохлушкой откуда-то из-под Житомира, посетила показавшаяся ему интересной мысль: «А что, если это кто-то из девах перчатку увёл? Где какая интрига - сherchez la femme, так сказать. Ну, прислонился Олежка невзначай к нижним полушариям, или ещё куда, с кем не бывает, дело-то молодое, а прелестница возьми, да обидься. Может такое статься? Как два... как нечего делать!».
Серёга еле конца обеда дождался. Когда моряки, отобедав, ушли из столовой, он, ничтоже сумняшеся, подошёл к дневальной, и задал ей вопрос, что называется, в лоб:
- Азалия! Ты зачем у второго помощника перчатку взяла?
Дневальную, вообще-то Лилией звали. Сергей развлекался, каждый день называя её новым «цветочным» именем. Лиля не обижалась: «Що з дурня взятии? Нехай хоч горщиком називає тільки в піч не ставив».
«Азалия» посмотрела на Сергея глазами цвета спелой вишни, с поволокой, и презрительно скривила пухлые губы:
- Тю-ю. Ти що мене за дурепу тримаєш? Якби я взяла, так би тобі й сказала. А те, що у Олега рукавичка пропала, тільки лінивий на пароплаві не знає. Теж мені, сищик!
Пристыженный Сергей ретировался на спардек, закурил. Он уже собрался уходить, когда из надстройки вышла Лиля, и встала с ним рядом, облокотившись полными руками на планширь:
- Я ось що подумала. Ти у цій фіфи, москвички, попитай, може що і дізнаєшся.
- У какой москвички?
- Так у буфетниці нашої. Сищик! – Лилия заливисто хохотнула, и увесисто хлопнула Серёгу по спине.
- А почему у неё? – изобразил сеттера Сегей.
- А тому!
Лиля рассказала Сергею, что Ольга, буфетчица, как-то обмолвилась, что на судне, с которого она сюда пришла, они с дневальной всячески разыгрывали членов экипажа, предложила ей и здесь устроить розыгрыши, чтобы не скучно было. Лиля отказалась, сказав: «Що їй ніколи займатися всякими дурницями». Ольга надулась, и с тех пор разговаривает с ней сквозь зубы.
- Далі думай сам, - Лиля ещё раз хлопнула Сергея, на этот раз по плечу, и вернулась в столовую.
«Так просто… - разочарованно подумал Сергей. Он-то надеялся разгадать сложную головоломку, применив дедуктивный метод Шерлока Холмса, вывести на чистую воду недоброжелателя, раскрыть какую-нибудь многоходовую интригу, а тут… «мамзель» от скуки развлекается. Тьфу! Он щелчком отправил докуренную до фильтра сигарету за борт, и пошёл искать «секонда».
- Ну, и как мы её уличать будем? – спросил Олег, выслушав его «отчёт».
- А хрен его знает! – дёрнул плечами Сергей, - наверняка она её выбросила, иначе давно бы уже подкинула куда-нибудь на видное место. А раз нет вещдока, отпереться ей труда не составит. Не брала, и точка!
- Однако попробую её прижать…
- Я бы тоже её прижал. Горячая штучка! – мечтательно сощурил глаза Серёга.
- И я бы. Только я не это имел ввиду.
На Ольгу многие облизывались. Стройная, на работе всегда в белоснежной блузке, с погранично расстегнутыми верхними пуговицами, в чёрной облегающей короткой юбке, позволяющей продемонстрировать безупречные ноги, обутые в туфли на каблуках. Даже капитан недвусмысленно вскрякивал, когда она выходила за очередным блюдом из кают-компании.
На ночной вахте Олег подосадовал своему вахтенному матросу:
- Дурак ты, Серёга!
- Это ещё почему? – удивился тот.
- По кочану! Я на Ольгу надавил, а она в слёзы. Сказала, что я ей больше всех из экипажа нравился, а теперь она знать меня не желает, раз я посмел её в такой подлости заподозрить. Ты, гад, может статься, мне личную жизнь порушил!
- Точно не она? – пропустил мимо ушей гневную тираду приятеля Сергей.
- Да точно…
- Тогда я среди наших поищу.
- Да фиг с ней, с этой перчаткой, будь она неладна! – Олег заметно переживал из-за ссоры с буфетчицей.
- Как хочешь, а только я это дело до конца доведу! – упрямо рубанул воздух рукой Сергей.
- Хозяин-барин, а я умываю руки, - уныло промямлил штурман.
Судно шло на автомате, и по просьбе боцмана Олег отправил Сергея в помощь палубной команде.
Сергей вкратце рассказал Семёну об истории с перчаткой.
- А чего сразу мне не сказал? – недовольно посмотрел на Сергея плотник.
- Да я хотел тебе весь сюжет на тарелочке поднести, с «выходом».
- Ладно. После работы наших тряхнём, - пообещал Семён.
- Было бы неплохо, - обрадовался обещанной помощи Сергей.
Их планам на какое-то время помешало неожиданное ЧП. На камбузе подрались буфетчица с дневальной. Кок их еле растащил.
За ужином члены экипажа недоумённо посматривали на гордо несущую свежий синяк под глазом Ольгу и на четыре алых бороздки на щеке Лилии. Проходя мимо друг друга, девушки обменивались гневными взглядами. Моряки, предвидя продолжение схватки, делали ставки.
Вечером, в сопровождении Сергея, Семён, как и обещал, обошёл каюты матросов, с пристрастием расспрашивая их о злополучной перчатке. Когда дело дошло до кают мотористов, Сёмёна притормозил сварной Колян, мужик под два метра ростом, с пудовыми кулаками.
- Ты к моим ребятам со своими вопросами не лезь, ты здесь пока не боцман, - перекрыл Колян коридор.
- Лучше отойди, - набычился Семён. Он был на голову ниже Николая, но заметно шире в плечах, с покрытыми узлами мышц руками.
- А то что?
Сёма был парнем вспыльчивым…
Дерущихся разнимали всей командой.
Перед завтраком замполит постучался в каюту капитана.
- Войдите! – послышалось из-за двери.
Замполит просочился в капитанские «хоромы».
Капитан был уже в кителе, и причёсывался перед зеркалом.
- Алексей Иванович! В экипаже что-то неладно, - с порога стал докладывать замполит.
- Что вы говорите… А что, собственно, произошло? – капитан замер с расчёской в поднятой руке.
- Вчера девушки на камбузе подрались, а вечером плотник со сварщиком «внизу». Ничего не понимаю! – беспомощно развёл руками замполит.
- А чего тут понимать, - Алексей Иванович провёл расческой по некогда тёмным, а теперь с серьёзной проседью волосам, - я старпома предупреждал. В длинный рейс с не сработавшейся командой выходить – жди беды. Из-за чего весь сыр бор, вы выяснили?
- Да ерунда какая-то! У второго помощника перчатка пропала, его вахтенный матрос, Пинкертон, мать его, расследование затеял… Ну, и началось.
- Подождите. А что за перчатка? – капитан впервые за время разговора проявил не служебный интерес.
- Перчатка, как перчатка. Буржуазная, - скривился замполит.
-?
- Замшевая такая, в полоску…
- Подождите, - капитан юркнул в ванную, и через пару секунд появился, держа двумя пальцами в вытянутой руке, словно дохлую мышь, перчатку, - Эта?
- Вроде эта, - осторожно перехватил, и стал вертеть её, разглядывая, замполит.
- Слив у меня в ванной стал подтекать, - немного смущённо стал объяснять капитан. Я стармеха просил кого-нибудь прислать, да тот вроде меня, старый пень, голова с дырой. Я тогда сам решил починить. Взял у боцмана разводной ключ, а когда на мостик заходил, с релинга вот эту перчатку прихватил, чтобы, значит, ключом сподручней работать было. Течь я устранил, а перчатку под ванной забыл... Вы там с командой разберитесь, а я перчатку сам второму отдам.
Сергей вышел из каюты замполита красный, как пожарный щит. Замполит, не принимая оправданий, обвинил его в умышленном создании на судне нездоровой обстановки, приведшей к дракам между членами экипажа, и обещал отметить этот факт в характеристике, да ещё и в училище сообщить.
«Пойду запью», - подумал Сергей, припомнив незадачливого чеховского письмоводителя Дюковского. Жалко только, что трактира на лесовозе не было.