РУМЯНЦЕВА МАРИЯ АНДРЕЕВНА
4 апреля 1698 – 4 мая 1788
Мария Андреевна родилась 4 апреля 1698 г. в семье дипломата Андрея Артамоновича Матвеева (1666 – 1728) и Анны Степановны Аничковой (1666-1699).
Была внучкой боярина Артамона Сергеевича Матвеева (1625 - 1682), который воспитывался вместе с Алексеем Михайловичем Романовым. В последствии, он был воспитателем и советником царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, и был убит во время стрелецкого бунта при попытке образумить стрельцов.
Она рано лишилась своей матери, скончавшейся 4 октября 1699 г., и росла под надзором мачехи, второй супруги отца Анастасии Ермиловны Аргамаковой (фамилия по первому мужу, ум. в 1756 г.).
Первые годы своей жизни Мария Андреевна провела в Вене и Гааге, где её отец служил послом до 1710 года. Воспитанием девочки занималась мачеха.
Мария Андреевна свободно говорила по-французски, хорошо танцевала, обладала красотой и живостью, которые привлекли внимание Петра I.
По словам П.Ф. Карабанова (1767 – 1851), Петр І не только имел большое расположение к Марии Андреевне, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал ее за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него.
Действительно, когда вскоре один из его любимых денщиков — Александр Иванович Румянцев (1680 – 1749) возымел намерение вступить в брак, Петр I приехал с ним к А.А. Матвееву сватать его дочь за своего денщика. Матвеев не счел удобным противиться этому предложению, — и 10-го июля 1720 года, с богатым приданым от Петра I, в присутствии царя и царицы, состоялось бракосочетание 19-летней Марии Андреевны с Александром Ивановичем, получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея (1690 – 1718). На другой день, 11-го июля, Их Величества кушали на почтовом дворе у Румянцева.
Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А.В. Кикина (1670 – 1718). Вслед за этим Мария Андреевна произвела на свет троих дочерей.
Великий князь Николай Михайлович (1859 – 1919), писал:
«Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал ее, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню «в ежовых рукавицах», государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…».
Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю).
Петр I подарил Румянцеву в 1724 г. большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116).
Когда император умирал, Мария Андреевна была беременна сыном, ставшим впоследствии знаменитым полководцем П.А. Румянцевым-Задунайским, внешне похожим на Петра I.
В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвёртого ребёнка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем, которому суждено будет стать знаменитым полководцем.
Великий князь Николай Михайлович сообщает, что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Казимир Валишевский (1849 – 1935). Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И.И. Голиков (1735 – 1801) в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение. Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью его стала императрица Екатерина I.
При Анне Ивановне, за нерасположение к немцам и протест против роскоши при дворе (по некоторым сведениям — за отказ занять предложенную ему должность президента Камер-коллегии; или же за избиение Бирона, уличенного им в казнокрадстве), Румянцев был лишён чинов и сослан в казанскую деревню.
Когда муж Марии Андреевны подвергся опале и был лишен чинов, она вместе с ним и детьми была отправлена на житье в Алатырскую деревню, где они провели около трех лет.
В 1735 г. её муж был восстановлен в чине генерал-лейтенанта и сделан астраханским, а потом казанским губернатором и назначен командующим войсками, отправленными против взбунтовавшихся башкир. В 1738 г. Румянцева назначили правителем Малороссии, и семья переехала в Киев, откуда при помощи Мавры Егоровны Шуваловой (1708 – 1759) Румянцева поддерживала связь с не менее опальной цесаревной Елизаветой. Скоро её супруга перевели в действующую армию, а в 1740 г. назначили чрезвычайным и полномочным послом в Константинополь.
В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або, при праздновании заключенного там мира Румянцева М.А. получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту».
Представители иностранных держав, зная о влиянии Румянцевой при дворе, старались расположить ее в свою пользу. Так, Шведский генерал Ю.Х. фон Дюринг (1695 – 1759) хвалился тем, что успех его поручения обнадежен ему приязнью генеральши Румянцевой; Французский посланник Далион (1742 – 1743, 1745 – 1748) находил нужным производить ей пенсию от своего двора и писал своему правительству, что она в большой милости у Императрицы; Английский посланник Килилл Вейч (1741 – 1744) склонял ее также на сторону своего кабинета. Но Румянцева, равно как и ее супруг, были сторонниками Французского двора и держались партии Шуваловых.
В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II, пока ещё принцессы Ангальт-Цербстской в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею. И Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.
Екатерина II вспоминает:
«Во время этих маскарадов заметили, что у старой графини Румянцевой начались частые беседы с императрицей, и что последняя была очень холодна с матерью, и легко было догадаться, что Румянцева вооружала императрицу против матери и внушала ей ту злобу, которую сама питала с поездки в Украину ко всей повозке, о которой я говорила выше; если она не делала этого раньше, так потому, что была слишком занята крупной игрой, которая продолжалась до тех пор и которую она бросала всегда последней, но когда эта игра кончилась, её злость не знала удержу.»
После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева М.А. была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины — Иоганны Гольштейн-Готторпской, а также канцлера Бестужева-Рюмина. Но свое положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.
В 1749 году Румянцева М.А. овдовела, но осталась при дворе и про-должала жить расточительно, порой проигрывая в карты, из-за чего нередко обращалась за финансовой помощью к Елизавете, а потом и к Екатерине II, при дворе которой, как старейшая придворная дама и современница Петра, а затем и мать фельдмаршала, пользовалась большим уважением.
Граф Луи-Филипп Сегюр (1753 – 1830) писал о ней:
«Разбитое параличом тело ее одно обличало старость; голова ее была полна жизни, ум блистал веселостью, воображение носило печать юности. Разговор ее был так интересен и поучителен, как хорошо написанная история».
12 июня 1775 после заключения её сыном Кючук-Кайнарджийского мира ей был пожалован орден Св. Екатерины.
10 июня 1776 года Екатерина II, хотя и хорошо помнила, как Румянцева мучила её, будучи управляющей её двора, тем не менее сделала её гофмейстериной, чему способствовали заслуги её сына-полководца.
Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском танце (краковяк) с одним из внуков Екатерины II — Великим Князем Александром Павловичем.
По воспоминаниям современников, отличалась необыкновенной доб-ротой и была готова всем помогать. Была в числе первых, кто в 1763 году стал принимать в своем доме подкидышей и беспризорных детей. Занималась делами в имении сына Павлино (совр. Железнодорожный), полученным им в приданое за женой, в том числе следила и за строительством церкви архитектором Бланком.
22 сентября 1778 года была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора.
Мария Андреевна пережила двух своих дочерей — графиню П. А. Брюс и Е.А. Леонтьеву.
Скончалась Мария Андреевна 4 мая 1788 года. Погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.
Державин Г.Р. посвятил ей одну из своих од — «На смерть графини Румянцевой», написанную для княгини Е. Р. Дашковой:
Румянцева! Она блистала
Умом, породой, красотой,
И в старости любовь снискала
У всех любезною душой;
Она со твердостью смежила
Супружний взор, друзей, детей;
Монархам семерым служила,
Носила знаки их честей.
…
Воззри на памятник сей вечный
Ты современницы твоей,
В отраду горести сердечной,
к спокойствию души своей,…
Державин обращался к Дашковой, которая была в крайнем огорчении от женитьбы её сына без её благословения, — в противоположность Румянцевой, которая перенесла много горестей выпавших на её долю стоически.