У меня никогда не будет тебя.
Не будет ожидания перед встречей, когда прислушиваешься к малейшему шороху за дверями прокуренной комнаты. С ледяной дрожью между лопатками, с испугом и изумлением собственной смелостью.
Я не увижу отражения высокого синего неба в твоих смеющихся глазах, не почувствую сухую и колкую кожу на остром локте. Не узнаю тепло объятий, легкий запах спелых зелёных яблок в чуть отросших волосах на виске. Моя щека никогда не уколется о едва наметившиеся усики над верхней губой. Вздёрнутой капризно и с вызовом.
Ни порывистого движения навстречу, ни нетерпеливого жеста твоей крепкой, жилистой руки. Наверное кожа над ключицей у тебя нежная и горячая — это я тоже никогда не проверю.
Я никогда не буду целовать тебя. Твой широкий, гладкий лоб, твои высокие скулы, смуглые, так по-мужски красиво и резко вылепленные. Твою ершистую, тёмную макушку. Никогда не зайдется сердце, не остановится на мгновение на самом пике, чтобы рухнуть вниз — обвалом, счастьем — в первое прикосновение к твоим губам. Сладким, всегда так маняще приоткрытым.
На гладкой коже твоих плеч никогда не будут остывать мои поцелуи. Я не дотронусь до двух крупных родинок в основании длинной шеи. Я никогда не узнаю, как вспыхивает ворох мурашек вокруг их нежно-коричневой выпуклости.
Горчат на кончике языка все слова, которые никогда не будут сказаны, слипаются пыльным пластом на дне души все чувства, которые не найдут выхода.
Ничего никогда не будет.
У меня никогда не будет тебя.
Забавная штука получается. Ты никогда не сделаешь мне больно, никогда не обидишь, никогда не предашь. И я вечность буду тосковать по тому, чего у меня никогда не будет с тобой.
В глухую полночь, когда горло пережимают непрошенные злые слезы мне будет не жаль, что ничего не было. И даже не больно от осознания того, что у кого-то все это точно с тобой будет.
И легкие прикосновения невзначай, в доказательство принадлежности друг друг другу, и улыбки, подтверждающие взаимность. Вместе везде, потому что по-другому нельзя.
В обнимку со снежной горки, поднимая ворох снежинок радугой, с задорным криком и радостными воплями.
Первые подснежники в твоих пальцах с неровно обрезанными ногтями.
Палящий летний зной, пыльными зелёными листьями и запахом горячего асфальта обнимающий двоих, увлеченных друг другом.
Свежий тягучий холод багряно-жёлтой осени, кристально-чистой и ясной, поделенный на двоих.
Всё это не мне, не для меня…
Ни жар твоего сердца, ни просыпающаяся нежность души, ни ласковый взгляд исподлобья, ни открытая белозубая улыбка…
Мне уже не плохо. Уже нигде не болит и не тянет. Показалось на минутку, что несбывшиеся мечты — как тролли. Стоит упасть на них светлому лучику понимания и они каменеют, становятся твердыми и тяжёлыми. Никому не нужными.
Тоска — она не зелёная. Это чёрная дыра, которая затягивает медленно и верно, никогда не отпуская. Беспросветная бедзна. Без дна.
И я просто закрываю глаза и лечу прямиком в свою личную бездну с двумя родинками на правом плече.