Тимур Фомич Ненароков в невесёлом настроении приближался к своему дому. Только что, он побывал в одном из крюинговых агентств и услышал там очередное: «Не беспокойтесь, мы имеем вас ввиду, пока на судоводителей заявок нет, ждите». Так откуда ещё было взяться доброму настроению?
Он ещё мог протянуть на берегу без работы какое-то время, но скоро уже «финансы начнут петь романсы»,- думал он. У жены зарплата была небольшая, а цены на всё росли и в долги залезать не хотелось.
Открыв дверь в свою квартиру, Тимур Ненароков сразу услышал телефонный звонок. «Вроде бы кто-то специально подкарауливал, когда я войду», - подумал он.
- Алло!
-Тимур?
- Он самый.
- Привет, это Бурчонок.
- Здравствуйте, Игорь Николаевич.
- Слушай, Тимур, надо встретиться, срочное дело к тебе.
- Ну, так, подскакивайте, адрес-то мой знаете? Или мне куда-то надо явиться?
- Никуда не надо являться, встретимся на «нейтральной территории». Бар там есть рядом с магазином напротив твоего дома.
- Понял. Когда?
- Через двадцать минут.
Тимур посмотрел на часы. «Нормально», - подумал он. «Вряд ли он меня надолго задержит, как раз и в магазин до прихода жены успею заскочить».
Через двадцать минут Тимур с Бурчонком сидели в почти пустом баре – время было послеобеденное, - потягивая тёмное пиво из узких высоких кружек.
- Так, что за проблемы, Игорь Николаевич? – спросил Тимур.
- Сейчас всё объясню. Ты после «Гелиоса» куда подался?
- Ну, «Гелиос» продали индусам...
- Я в курсе.
- Потом кореш-капитан один всё сватал к себе в Майами на контейнеровоз, да так и не сосватал – его хозяин самого уволил, а я сделал два рейса штурманом на «Зое» под российским флагом, потом два месяца был чифом на шведском костере. Бегали по Балтике и в Северное выскакивали.
- Ну и как там у шведа?
- Да, в общем, - ничего хорошего. Хозяин, он же – капитан, платил сносно, но все соки выжимал. Я ж там синглом (единственным помощником) был.
- А чего на «Зое» штурманом пошёл? Я ж тебя на «Гелиос» мастером определял.
- Так, жить-то надо было за что-то. Что предложили, на то и согласился.
- А с «Зои»-то чего ушёл?
- Ну, во-первых, «Зоя» надолго встала на завод, на переоборудование, а, во-вторых, я по-любому с неё бы сорвался: ни работы толковой на ихних фрахтах, ни зарплаты.
- Тогда понятно. А сейчас у тебя наклёвывается что-нибудь? И как у тебя с морскими документами и медкомиссией – всё «ап дэйт»?
- Всё «ап дэйт», Игорь Николаевич, записан в нескольких крюингах, да пока – тишина. Недавно предлагали тут одну хрень очевидную, да «плавали-знаем» - самотопы явные, да и, похоже, бабла не заплатят после контракта. Пролетев на «Пилигриме» с зарплатой, во второй раз на те же грабли наступать нет никакого желания. Сдаётся мне, что вы что-то для меня припасли по старой дружбе?
- А ты угадал, Тимур Фомич. Мне срочно нужен старпом на «Надир», хотя бы на недельный рейс в Данию и назад.
- О, нет, Игорь Николаевич. На эту лайбу типа «Зои»? Да на неделю? Нет уж, подожду-ка чего-нибудь поприличнее и позаработнее.
- Послушай, Тимур, я тебя выручал с работой? На «Гелиосе» кто тебе место нашёл? Так выручи и ты теперь меня! Завтра судно в рейс уходит, срочно нужен человек, а у меня на данный момент нет никого на примете, кроме тебя. Сходишь на неделю, не понравится – гуд бай, а может ещё и понравится: пусть зарплата и не очень, но пароход-то – домашний!
- А вам то что до этого «Надира»? Или вы судёнышко, никак, прикупили или фрахтанули?
- Не прикупил и не фрахтанул, а работаю у судовладельца «Надира», контора «Балткарго» , как теперь говорят, суперинтендантом. Со мной в паре ещё, да ты его знаешь, - Шутенко – бывший полковник милиции.
- О как оно! Ладно, я понимаю, - должок, как бы за мной, но хотелось бы знать: что там платят, куда ходит, что возит, кто капитан...
- Ходит в основном в Данию, в Нюборг и Ореховед, возит оттуда рыбную муку и пиво на палетах, но, иногда, бывают рейсы в Швецию, Германию и Польшу, как правило, с лесом. Платят – и Бурчонок назвал условия оплаты, - а капитан? Вряд ли ты его знаешь да и какая тебе разница – он делает последнюю ходку и списывается. Короче, выручай, Тимур, а я в другой раз тоже могу тебе пригодиться. Ну что, по рукам?
- Ладно уж, куда деваться... когда и куда являться-то?
- Подходи завтра в торговый порт, сразу на судно к девяти утра с вещами и документами, там я тебя встречу и оформлю. Завтра же и выход в море, в балласте на Нюборг.
На следующий день в назначенное время Тимур поднимался на борт «Надира», ошвартованного в торговом порту. У трапа мелькнула знакомая физиономия.
- Фёдор? – Воскликнул Тимур.
- Так точно! А ты чего к нам, да с вещами?
- Сейчас расскажу. Где тут можно пока приземлиться? Бурчонок на борту?
- Бурчонка нет пока ещё, пойдём в карго-офис.
С Фёдором Ненароков, как-то, ходил вместе пять месяцев на одном судне, где Тимур был старпомом, а Фёдор – вторым помощником, потом ещё как-то раз, Тимур помог ему с работой.
Тимур вслед за Фёдором зашёл в карго-офис.
- Ты чего, служишь тут? – спросил Тимур.
- Ну да, старпомом.
- А почему списываешься?
- Кто тебе сказал? Даже и не думаю.
- Странно...
- Что странно?
- Так меня вчера Бурчонок три часа уговаривал сюда на старпомовскую должность. Может ты натворил чего и тебя по-быстрому решили сковырнуть перед выходом? А ну, признавайся!
- Ничего я не натворил, служу усердно, а на судне у нас судоводителей полный комплект: капитан, я и второй офицер. Действительно непонятка какая-то.
- Ну дела! Ладно, подожду Бурчонка, пусть разъяснит обстановку. Если напутал он чего-то, слава Богу, пойду домой – летом лучше дома сидеть, а не в морях болтаться. Кстати, а кто капитаном у вас?
- А капитаном у нас – Лукас, кстати, он на борту сейчас – сегодня ведь отход.
- Бес что ли? Ну надо же! Может я и второго знаю?
- Ну да, Бес. Вы что, знакомы?
- Не то слово! – Ухмыльнулся Тимур
- А ну-ка расскажи.
- Давай в другой раз.
- А чего?
- Да рассказывать можно долго. Вы как с ним сосуществуете?
- Да нормально, вроде.
- Ну, так и не буду тогда про твоего начальника правду-матку резать.
- Ну, потом, так потом. А вторым у нас – Вадим Караваев. Знаешь такого? Пожилой мужик, постарше нас будет, хороший мужик.
- Не, не знаю.
- Ты смотри как, третий раз с тобой пересекаемся, Фомич! Точно, мир тесен!
В карго-офис заглянул Бурчонок.
- Общий привет! Фёдор ты на вахте? Иди занимайся своими делами, мне с Тимуром надо кое-что перетереть.
- О кей, Николаич, не вопрос – Фёдор удалился за дверь.
- В общем, такое дело, господин Ненароков – начал, присаживаясь, Бурчонок. Мне ты здесь нужен, как замена Лукасу – капитану. Сбегай с ним в рейсик до Нюборга в качестве дублёра, осмотрись и принимай пароход. Нам необходимо этого клоуна заменить, пока больших дров не наломал, похоже, всё идёт к тому, а ты – моряк опытный и, насколько тебя знаю – грамотный и надёжный. Почему не сразу тебя назначаю – судно ходит без лоцмана в довольно узких шхерах и тебе не помешает «прощупать» обстановку сперва.
- А что случилось-то? И почему сразу мне не сказали?
- Ну, не буду вдаваться в подробности, но по некоторым признакам, как этот «ллойдовский» капитан осуществляет управление судном, всё может окончиться очень печально. Предчувствие моё такое.
А не сказал тебе по той причине, что боялся – ты откажешься, ну, а на судне, вроде как, проще тебя уговорить – усмехнулся Бурчонок. - Пока будешь дублёром, оклад тебе будет идти капитанский.
Всё, пошли к Лукасу, он уже на борту – хлопнул ладонью по столу Бурчонок.
Вдвоём с Тимуром они зашли в капитанскую каюту, Лукас сидел за столом в своём офисе и перелистывал какие-то бумаги, лежащие перед ним.
- Доброе утро! Знакомьтесь – Бурчонок повёл рукой в сторону Тимура.
- Привет. А это ты, так мы знакомы, - ответил капитан Лукас, подняв голову от бумаг.
- Тем лучше. В общем дело такого рода...
- Да понял я всё, не дурак, что, сразу передавать дела?
- Нет не сразу. Тимур Фомич сходит до Нюборга и назад с вами в качестве дублёра, а по-возвращении передадите ему дела.
- Как скажете – сказал Лукас поднимаясь и доставая из бара бутылку водки – может, по стопке за встречу и за такое дело?
- Это исключено! Какое «по стопке»? Судно на отходе! Через час власти на борту будут! Срочно вписывайте Ненарокова в судовую роль и оформляйте отход.
- Ладно, ладно – миролюбиво произнёс Лукас, убирая водку на место, - нет, так нет. Игорь Николаевич, а можно я в свой последний рейс жену с дочкой возьму? – Давно им обещал прокатить их на своём судне. В судовую роль их уже внёс, все документы оформлены.
Бурчонок, недовольно скривив лицо и подумав минуту, кивнул головой.
- Ладно уж – сказал он. Всё. Давайте бланки, которые надо подписать, проходите формальности и сразу вперёд! Не позже, чем через неделю ждём вас в своём порту. Семь футов.
Бурчонок оставил Лукаса с Ненароковым одних, подписав подсунутые ему Лукасом бумаги.
- Ну здравствуй ещё раз – Сказал Тимур, - опять наши пути с тобой пересеклись.
- Вот видишь, как оно всё... – пробормотал Лукас.
- Натворил чего? В чём прокол?
- Да сам не знаю... Вроде всё нормально было. И команда, вроде бы не в обиде... . Может, кто-то накапал чего? Понимаешь, по себе-то чую, что соображалка хуже стала работать, не то , что в молодости – мне-то шестьдесят уже стукнуло, это да, но ничего аварийного на этом судне не было у меня, поверь, Тимур!
- Слушай, Альгис, а чего ты, раз такое дело, в своём возрасте ещё в моря суёшься, ты ж, как я слышал, человек не бедный: квартира, дом на взморье, дорогая машина, магазин свой?
- Магазина нет уже, наехал рэкет, отстреливался из пистолета и ракетницы. Вот гляди, - Лукас расстегнул белую рубаху на груди, показав шрам от пули.
Пришлось избавиться от магазина. Жизнь дороже. Запасец, конечно, имею кой-какой на старость, да в моря тянет, поверь. Медкомиссию ещё пока прохожу без особых проблем. Непривычна мне жизнь береговая. Да и ты, вот, доживёшь до моих лет, сам это почувствуешь, когда жизнь заставит на мёртвый якорь становиться.
В каюту заглянул старпом Фёдор, доложил, что судно к выходу готово, ждёт комиссию.
Через два часа «Надир» вышел из торгового порта, взяв курс на датский пролив Грёнсунн.
Пройдя на следующий день засветло проливом Грёнсунн с очень узким фарватером и с несветящимися, а всего лишь со светоотражающими буями, выставленными на самых кромках судоходного канала с односторонним, причём, движением, «Надир» вышел в пролив Сторстрём и уже, когда стемнело, приближался к мосту через пролив.
Капитан Лукас попросил Тимура стоять вахту с ним, а во время прохождения особо узких мест собирал на мостике всех помощников: Тимур стоял у радара, а старпом со вторым торчали с биноклями на крыльях мостика по обоим бортам.
«Узнаю Беса» - думал Тимур, ухмыляясь, вспоминая морские швартовки, когда он служил под его началом вторым помощником на БМРТ (большом рыболовно-морозильном траулере). На БМРТ было помощников не два, а аж четыре. Бес тогда собирал вокруг себя старпома, третьего и четвёртого, а место второго – Тимура было в кормовой траловой рубке, откуда он передавал капитанские команды кормовой швартовой группе и следил за правильным выполнением швартовых операций.
Бес в ту пору был настоящим бесом, это потом его жизнь пообломала: однажды на Канарах дезертировал старпом и запросил у испанцев политического убежища, оставив на судне записку, что решил покинуть и судно и страну – так его достал капитан! Причём, старпом был, как и бес, литовцем.
За этот случай Лукас был разжалован в старпомы, но, уже на другом судне по его вине возник пожар: Он, уходя на вахту, оставил в стакане с водой невыключенный кипятильник. Вода выкипела, стакан треснул, от раскалённого кипятильника загорелись бумаги на столе, каюта.
Напротив каюты старпома располагался салон команды. Когда кто-то открыл дверь каюты, пламя, раздуваемое сквозняком, перекинулось в салон и довольно быстро охватило всю жилую палубу, на которой были расположены каюты комсостава.
Короче, пожар случился грандиозный. Дело было, когда судно возвращалось с промысла и только-только вошло в Ла-Манш со стороны океана. Команду французы снимали вертолётами.
Тогда погибло два человека: буфетчица, чья каюта находилась на главной палубе, пытаясь выбраться в море через иллюминатор, (так, как в коридоре всё полыхало) застряла в нём и заживо сгорела и первый помощник, который выпрыгнул за борт в спасательном жилете.
Когда его пытались вытащить на катер береговой охраны, подцепив багром за жилет, он не подавал признаков жизни, жилет случайно развязался и помполит утонул. А был он, между прочим, внуком того писателя, в честь которого было названо судно.
Тимур тогда вернулся из отпуска и его направили, в качестве старпома, нести вахту на этом прибуксированном в порт сгоревшем БМРТ. Целыми на нём остались лишь кормовая «траловая» рубка» и половина каюты стармеха. Остальное выгорело всё.
Беса, конечно, судили, но он остался на свободе, как ни странно: похоже, нашёл хорошего адвоката, при помощи которого не удалось доказать, что судно сгорело от кипятильника старпома, хотя об этом знал, пожалуй, даже, последний портовской бич.
Но из Базы тралового флота Бес тогда был уволен и с тех пор рыскал в поисках случайной работы – диплома его не лишили.
Характер его с тех пор кардинально изменился: он перестал быть бесом, но кликуха «Бес» прилипла к нему, похоже, навсегда.
Однажды, через несколько лет, Тимур, поставив вечером машину в гараж, возвращался домой и по ходу решил выпить кружку пива, благо, пивной ларёк был по-пути. Рассчитываясь с продавщицей он почувствовал чью-то руку на своём плече.
Обернувшись, Тимур увидел Беса!
- Привет Тимур!
- Здорово, - буркнул Тимур.
- Погоди, я сейчас кружечку возьму, поговорим.
Тимур отошёл к столику рядом с ларьком, через минуту к нему присоединился Бес.
- Ну как ты, в моря ходишь или завязал? – Спросил Бес, сдувая пену.
- Нет, без работы сейчас. Три месяца просидел в Англии на арестованном судне, сейчас подхалтуриваю чуть-чуть сюрвейером, кое-как на хлеб хватает.
- А не хочешь ко мне старпомом?
- Куда это к тебе?
- Я сейчас капитаном на «Марлине», траулере, стоит в рыбном порту у судоремонтных мастерских, переоборудуется в грузовик – будет возить металлолом по заливу с разделываемых старых судов. Стоять ещё с полгода будет. Зарплата, правда, небольшая, да и работа, зато, не пыльная: стой себе сутки через двое да и халтурке твоей не помеха.
Тимур призадумался. Он уже слышал, что Бес изменился неузнаваемо и что, хотя ума у него особо не добавилось, но теперь он совсем не тот психопат, которого Ненароков знал раньше.
- Ну так как? Придёшь или нет? Фирма частная, там же в порту, бери документы, оформишься сразу.
- Добро! – Наконец сказал Тимур. – Когда подходить?
- Так, завтра утречком и подгребай! Давай ещё по одной за кооперейшн, я угощаю!
Так вот, волею судеб, помог Бес тогда Тимуру с работой. Зарплата, конечно, там была хилая, но месяца три, пока Тимуру не предложил Бурчонок место капитана на «Гелиосе», служба на «Марлине» и, вдобавок «халтурка» сюрвейером позволяли ему зарабатывать хотя бы на хлеб насущный.
А в ту пору, когда Тимур служил под началом Беса вторым помощником, был Бес, как уже отмечалось, совсем другим человеком: Придурком с большой буквы!
Тимуру запомнился такой эпизод.
Больше всего доставалось в том рейсе четвёртому помощнику - Вите. Витя был грамотным парнем и довольно спокойным, родом из Харькова. Но был у него один недостаток: любил поспорить.
Беса же приводили тогда в бешенство любые возражения. О н и без того орал на всех, хотя никто с ним и не спорил. А Витя превозмочь себя не мог, и хоть робко, но регулярно пытался возражать, вставить своё мнение.
- Ты букашка! – Орал на него Бес, - будешь меня ещё учить ловить рыбу, пацан, делая в Базе первый рейс!
- Да я вас не учу, бубнил своё Витя, вы тут трассу на планшете нарисовали через зацепы.
- Пошёл вон из рубки, юнец! – Бушевал Бес. Доложи старпому, что я отстраняю тебя сегодня от вахты!
Забегая наперёд, скажу, что Бес так достал Витю, что тот, по окончании рейса, списался с судна, уволился из Базы тралового флота и уехал в свой Харьков, где устроился в типографию резчиком бумаги.
Пытался тогда Бес орать и на Тимура, причём ни за что. Два раза Тимур промолчал. А на третий раз набрал воздуху в лёгкие и так сам заорал на Беса, что Бес присел, а третий помощник, находившийся в рубке, пригнувшись спрятался за нактоуз магнитного компаса.
После этого Бес на Тимура уже не орал, а мог, иногда, слегка тихо побухтеть, ну, если по существу. Он решил, что у Тимура блат в Службе мореплавания, раз смеет возражать в такой форме «единоначальнику». Хотя, никакого блата, конечно, Тимур там не имел, а просто нагло блефанул в тот раз.
Однажды, Тимур, поднявшись на мостик на старпомовской вахте, увидел, что у Вити вата торчит из ушей. (Четвёртый и старпом ходовую вахту несут вдвоём).
- Что с ушами? – спросил он Витю.
- Приболели уши, - жалобно отвечал Витя.
- Врёт он, - съехидничал старпом. Это он от Беса так предохраняется.
- Ну зачем вы врёте, Сергеич, - возразил спорщик Витя.
На следующий день БМРТ швартовался к плавбазе для сдачи мороженной рыбы. Ну и, как всегда предстоял кошмар для капитанских помощников. Тимур, находясь в кормовой рубке, и слыша еле доносившиеся по спикеру вопли из ходовой – там Бес кошмарил старпома, третьего и четвёртого - благодарил судьбу, что у него такое тихое место по швартовому расписанию.
Швартовые операции ни шатко ни валко продвигались, как вдруг динамик в кормовой рубке дико заорал голосом Беса:
- Второй! Срочно - в ходовую рубку!
«Что такое?» - Подумал Тимур. «Довёл кого-то до инфаркта?»
Заскочив в рубку, Тимур увидел следующую картину: у всех трёх помощников из ушей торчала вата, а их лица выражали некое умиротворение. К слову, у рулевого и Беса ваты в ушах не было.
- Становись за ВРШ! (Манипулятор управления винтом с регулируемым шагом) – рявкнул Бес.
Лицо его было красным от злости.
- Так вас тут четыре судоводителя, неужели некого поставить? – Удивился Тимур.
- Выполняй приказ! Что не видишь – эти негодяи уши ватой позатыкали и ходят – ничего не слышат, а ещё и лыбятся, как идиоты. Устроили здесь, понимаешь, цирк во время швартовки.
Все эти воспоминания проносились в голове у Тимура, пока он контролировал прохождение фарватера «Надиром» по судовому радару.
Бес вызвал на мостик боцмана по спикеру.
- Будь добр, Борис, зайди в мою каюту, скажи жене и дочери – пусть выйдут на палубу. Будем под мостом проходить, очень впечатляющее зрелище!
- Добро, мастер, будет сделано! – Боцман загрохотал вниз по трапу.
Через минуту молодая жена Беса с дочерью, девочкой лет десяти стояли на палубе, задрав головы.
- Ну вот, сказал Бес Тимуру, - пройдя под мостом судоходным пролётом, вон у тех буёв, что там мелькают за мостом, надо будет сделать своевременный поворот влево на сорок градусов, иначе, если прозеваем, влетим на меляку.
Страно только то, что раньше вроде, как один был светящийся буй, поворотный.
Второй! - Крикнул Бес Вадиму на крыло мостика, через открытую дверь рубки, - нам по Навтексу какая – нибудь новая корректура не поступала по этому району?
- Нет, вроде не поступала, но я ещё раз проверю, сказал Вадим, заходя в рубку.
- Заранее и тщательнее надо готовиться к переходу, - проворчал Бес.
- Может, за мостом, сбавим ход, хотя бы до среднего, да эхолот запустим? - спросил Тимур.
- А зачем? Я не первый раз тут прохожу полным ходом и обойдёмся без эхолота - на самописец у нас на судне бумага в дефиците.
«Надир», пройдя под мостом приближался к двум буям с белыми фонарями, рулевому была дана команда держаться от них чуть слева.
- На радаре вижу четыре цели, есть ещё что-то, кроме этих буёв. Вадим, взгляни на карту, может быть там какие – нибудь вешки неосвещаемые? - Позвал Тимур второго помощника.
- Да, две вешки, одна перед буями, правее, другая – недалеко от второго, отозвался Вадим.
- Поворот влево, по-моему, у первого буя? – Спросил Тимур у Беса.
- На траверзе второго! – Заявил Бес.
- Да нет, отозвался от штурманского стола Вадим, вот за несветящейся вешкой - от первого, а рядом со вторым буем меляка начинается – сказал Вадим, вглядываясь в карту, потому, как его вообще на нашей карте нет, можете проверить.
- Да, что вы мне тут втюхиваете, ты карту давно корректировал? То-то же! Рулевой, так держать!
- Есть так держать!
Тимур всё же включил эхолот. Самописец вычерчивал неровную черту, под килем глубина была 4 метра и постепенно уменьшалась..
- Мастер, буй на траверзе! Поворачивать надо! – заскочил в рубку с крыла Фёдор.
- Ещё один! - Отозвался Бес. – Повернём когда надо.
«Надир» выходил на траверз второго буя.
- Полтора метра под килем! – Заорал Тимур.
- Полборта лево! – Скомандовал Бес.
- Есть полборта лево!
Судно начало уваливаться влево, потом послышался шорох где-то внизу, «Надир» перестал слушаться руля, скорость его стала резко падать, носовая часть приподнялась и судно остановилось. Обе машины продолжали работать, но уже бестолку.
Тимур подскочил к телеграфу и поставил обе рукоятки на «Стоп».
Машины остановились. Короткое время у всех на мостике в ушах звенела гнетущая тишина.
- Приехали! – Наконец выдохнул Бес.
- Полный абзац! – Крякнул Фёдор. Вадим пробурчал что-то невнятное. Рулевой присел на привинченный к палубе крутящийся стул.
- Так что стоим? – Громко спросил Тимур.
- На мели, вот и стоим, - ответствовал Фёдор.
- Поработаем машинами назад? Спросил Бес Тимура.
- Естественно, чего меня спрашиваешь? Ты, пока ещё капитан здесь.
Бес дал сначала малый назад, потом средний, затем полный, обе машины гнали бурун с кормы в нос, но «Надир» стоял на месте, как вкопанный.
- Боцман! Подними на баке огни «Судно на мели»! - Крикнул Бес боцману, стоявшему на палубе рядом с его женой и дочерью.
- Альгис, а вот это ни к чему пока! – Крикнул Тимур.
- Почему?
- Ты хочешь, чтобы датская береговая охрана нас на цугундер взяла? Если уж не получится самим сняться, тогда – другое дело, а пока – нечего нам внимание привлекать, им только подставься – такую «экологию» нам навешают, что мама не горюй! Тимур развёл руками, показывая на огни портов с двух сторон от «Надира».
- Боцман, отставить! – Заорал Бес на палубу. – Ну и что ты предлагаешь? - Спросил он Тимура, машины ведь не вытягивают.
- Альгис, ты меня удивляешь, ты чего, в школе не учился?
- Причём тут в школе? – Обиделся Бес, - на мели я никогда не сидел! Если такой умный, командуй сам, ты же мой дублёр, капитан здесь без пяти минут, а я посмотрю. А, всё равно диплом сдавать придётся по-приходу, махнул рукой Бес, - видимо, отходил я своё.
- Все не сидели, - пробормотал Тимур, принимая командование на себя.
- Машина! Крикнул он по трансляции в машинное отделение, - откатывайте балласт из вторых и третьих балластных танков с обоих бортов и из форпика!
- Есть! – Послышался из машинного отделения голос стармеха.
- Фёдор, работай попеременно машинами враздрай! Причём, вперёд – малым, назад – полным ходом!
- Есть!
- Рулевой, гоняй руль с борта на борт, раскачиваем судно, грунт здесь илистый, не дадим, чтобы нас подзасосало!
- Есть!
- Боцман, хватай футшток, промер глубин по периметру судна, начиная с носа в корму сначала по левому, а затем – по правому борту!
- Есть!
- Вадим, берёшь блокнот, карандаш, фонарь и – к боцману. Нарисуешь планшет глубин по периметру, по боцманским промерам. Работаем!
- Надир, я «Пегас»! – вдруг подала голос УКВ-радиостанция на вызывном канале.
- Это ещё что за фрукт? – спросил Тимур.
- Конкурент это наш, из другой фирмы, а вызывает капитан «Пегаса», по голосу узнал, та ещё личность. Похоже, что они у причала в Ореховеде и он нас узрел. Теперь точно нас нашей конторе заложит, отношения у меня с ним перпендикулярные, - сказал Лукас.
- Так отвечать или нет? – спросил Фёдор.
- Ответь, - сказал Тимур, но не говори, что мы на мели.
- «Надир» на приёме! – оветил Фёдор по УКВ «Пегасу».
- Вы что, на мели? Помощь не нужна? – послышался в динамике рации голос с ехидцей.
- Нет, помощь не нужна, мы не на мели, - отвечал Фёдор.
- А тогда, чего вы там зависли? Я по радару засёк – там как раз меляка начинается. Так что не надо мне «ля-ля».
- У нас всё в порядке, небольшой ремонт в машине. Конец связи.
- Ну-ну.
- Ну точно заложит, к бабке не ходи! – Сокрушался Лукас.
На мостик поднялись боцман со вторым. Вадим показал Тимуру планшет с промерами.
- Ага, выскочили почти до миделя, - сказал Тимур.
В этот момент палуба под ногами у всех слегка колыхнулась.
- Ну что, процесс пошёл? Фёдор, обе полный назад! – Скомандовал Тимур.
- Есть, обе полный назад!
Корпус судна заметно завибрировал и оно сначала медленно поползло назад, потом всё быстрее стало сползать с мели, приближаясь кормой к тому бую, от которого на самом деле следовало делать поворот.
Судно ещё не дошло до траверза буя, когда Тимур поставил на «Стоп» обе рукоятки телеграфа.
- Какой там следующий курс? – Спросил он у Вадима, по-прежнему вглядывающегося в карту.
- Триста пять градусов!
- А вот теперь – полборта лево! Ложись на триста пять градусов! Скомандовал Тимур рулевому, когда «Надир» вышел на траверз первого буя и задал машинам передний ход.
- Есть, триста пять градусов! – Отрепетовал рулевой команду.
- Машина! Прессуйте вторые и третьи балластные танки и форпик! – Крикнул Тимур в машинное отделение, когда судно легло на заданный курс и, получив ответ, подошёл к карте.
- Ну что, Альгис, надо бы людей отпустить: наша вахта кончилась, старпому в четыре утра - на вахту, то-есть, через четыре часа, а Вадим до четырёх и сам, без няньки доедет куда надо – я смотрю дальше фарватер нормальный, широкий, да и трафика особого не видно, - сказал Тимур Лукасу, глянув на карту.
- Да я не против. Как ты думаешь, что в журнале написать? – Спросил Лукас Тимура.
- Ничего пока не надо писать в судовом журнале. Запиши, всё, что произошло карандашом в черновом журнале, а завтра, в Нюборге, на свежую голову всё заполним по-уму.
На следующий день, уже в порту, в капитанском офисе, Бес, Тимур и жена Беса с дочкой сидели за столом и пили кофе, в ожидании морского агента.
- Я давно ему говорила: завязывай ты с этими морями, хватит уже, отплавал своё, одни неприятности у него на этой работе, - жаловалась Тимуру капитанша на присутствовавшего здесь же супруга.
- Замолчи, женщина! – Рявкнул Бес на жену. – Идите с Алдоной на палубу, не мешайте работать.
- Вот так всегда, - обиженно пробормотала женщина и, взяв дочь за руку, вышла с ней из каюты.
Минут через десять, в сопровождении вахтенного в капитанский офис зашёл долговязый агент.
- Гуд монин! – Поздоровался он с присутствующими, протянув руку сначала Бесу, а потом Тимуру,
присаживаясь на свободный стул, прикреплённый цепочкой к палубе (чтобы не летал во время качки).
Капитан с дублёром ответили на приветствие, слегка привстав.
- Джентльмены! Вы опоздали на два часа против заявленного времени, на связь не выходили в назначенный срок и мне пришлось перенести погрузку на завтра: вы ведь знаете, что грузоотправитель вашего груза работает в одну смену? Кстати, что у вас там произошло? - Спросил датчанин.
- Непредвиденная задержка, мистер агент, - сказал Бес, - ремонт главного двигателя.
- О кей, надеюсь это обстоятельство не испортит нашего дальнейшего сотрудничества?
- Ни в коей мере, - вступил в разговор Тимур.
Агент вопросительно посмотрел на Лукаса.
- Ах, да, разрешите представить, это – новый капитан «Надира», господин Тимур Ненароков, в этом рейсе у нас прием-передача дел.
- Вери глэд, вери глэд ту си ю, рад познакомиться, надеюсь наше сотрудничество будет на высоте.
- Всенепременно.
- А теперь давайте ваши судовые бумаги для оформления прихода судна в Нюборг энд си ю тумороу.
Получив необходимые бумаги, агент откланялся.
- Так что делаем, Тимур? Что в журнал писать? Ведь, если опишем всё, как было, однозначно передадут материал на меня в моринспекцию, а это – лишение рабочего диплома! Выручай, век не забуду!
- Ты ко мне обращаешься, как будто я – капитан порта, - усмехнулся Тимур.
- Знаю я, голова у тебя нормально варит, придумай что-нибудь!
- А буи больше не перепутаешь? Предупреждали же тебя, ребята. Может тебе действительно – того, на покой уже пора?
- Да, может, и пора, да красивый диплом капитана дальнего плавания, потом и кровью выстраданный, жалко отдавать. А буи больше не перепутаю, мамой клянусь.
- Эх, добрый я человек, ладно, зови помощников, дам им инструктаж, что делать, есть одна идея, - сказал Тимур.
Бес, выглянув в иллюминатор, подозвал вахтенного у трапа.
- Свистни-ка ко мне старпома и второго, - приказал ему Бес.
В ожидании помощников, Лукас включил электрочайник и поставил на стол сахарницу, баночку растворимого кофе и четыре чашки с блюдцами.
Помощники зашли, Бес указал рукой им место на диване, приглашая сесть.
- Наливайте себе кофе, все кто хочет, и слушайте, что скажет Тимур Фомич.
- В общем так, господа офицеры, - начал Тимур, - есть мнение: надо помочь, как можем, вашему отцу-капитану выкрутиться из этой бяки с посадкой на мель. Альгису Прановичу грозит лишение диплома, а это, учитывая его преклонный возраст, уже будет навсегда. А он хочет сохранить его, как память для потомков. Если вы на него обид не держите по совместной работе, то дайте мне сигнал и я продолжу свою речь.
Старпом и второй переглянулись между собой и кивнули Тимуру.
- Консенсус? О кей. Тогда я вам озвучу свою идею, а вам остаётся её качественно воплотить в жизнь.
Но учтите, она может сработать, если по возвращении в родной порт водолазный осмотр, а я на сто процентов уверен, что судовладелец его закажет, покажет, что повреждений подводной части корпуса нет, в противном случае, как говорится, медицина бессильна.
- А может, всё же, пронесёт и в порту никто ничего не узнает, просто в журнале не писать об этом? – Спросил Вадим.
- Радист звонил домой жене, через Люнгбю-радио , - в конторе все уже знают, что мы были на мели – капитан «Пегаса» заложил, гад, - сказал Фёдор.
- Вот, сволочь, я это и предполагал! – Воскликнул Бес.
- Ну, мы к этому морально были готовы, так что делаем следующее: представляем картину так, что при подходе к поворотному бую, якобы, нам внезапно стало пересекать курс неизвестное плавсредство без огней – то ли яхта, то ли катер в нарушение МППСС ( Международных правил предупреждения столкновений судов) и на наши вызовы по УКВ не отвечало.
- Да уж, вариант неплохой - порой яхт тут туча выскакивает да ещё, бывает, с поддатыми яхтсменами, вставил Фёдор.
- Ну так и представим это так, что во избежание неминуемого столкновения, учитывая качество грунта, мы произвели преднамеренную посадку на мель, затем снялись своими силами, всё обошлось и, как любят говорить поляки –« никто не погиб». Остаётся только грамотно всё это отобразить в черновом журнале, расписав всё по минутам, согласовать с механиками – я их предупредил, чтобы они пока тоже машинный журнал не заполняли – предупредить команду, чтобы все «дудели в одну дудку», если будет расследование.
- Займись, Федя, этими записями, а ты, Вадим, отрегулируй прокладку на карте и перенеси её на кальку, то бишь, сделай планшет наших маневров и чтобы всё соответствовало записям в судовом журнале. В черновом запишете, дадите мне на проверку и, если всё О кей, перенесём эти записи в чистовой, ну а там уж, «как карта ляжет».
Время у вас есть, погрузка, лишь, завтра начинается,так, что вперёд и с песней, как говорится. Да, Альгис Пранович, сочини подробный рапорт о случившемся, а всем нам, находившимся на мостике, придётся накарябать свои объяснительные и тогда будет полный пакет, полагаю, «для суда и следствия».
Помощники выполнили задание Тимура к вечеру того же дня, Тимур проверил их работу, подкорректировал, согласовал с Лукасом, который лично аккуратно всё переписал в чистовой судовой журнал, поскольку на момент происшествия вахта по времени была его.
Судно загрузилось в Нюборге рыбной мукой в биг-бэгах – больших, пятисоткилограммовых мешках и на этот раз без приключений вернулось в свой порт, где уже ждала его представительная комиссия из «Балткарго» для «разбора полётов».
Сразу, после оформления прихода, на борт «Надира» поднялась комиссия в составе: директор фирмы Туркин, его помощник Бурчонок и Шутенко, а также – один из акционеров фирмы.
В капитанском небольшом офисе вдруг стало сразу тесно: кроме комиссии там присутствовали Тимур с Бесом и старший механик, а в дверях, на подхвате, толкался старпом Фёдор.
По корме «Надира» уже швартовался водолазный бот с водолазами для осмотра подводной части корпуса судна.
- Итак, господа мореплаватели, - начал Туркин, - я и всё руководство фирмы весьма огорчены, да – не то слово – возмущены! Вашими приключениями, то есть, непрофессионализмом в работе! Мало того, что вы посадили судно на мель, вы ещё и скрыли этот эпизод от судовладельца!
Почему мы должны узнавать от третьих лиц о вашем аварийном происшествии? Мы тщательно его расследуем и, уверяю вас, непременно определим виновного, будь то капитан, будь кто другой и накажем по всей строгости: «Надир» - игрушка дорогая и я не позволю управлять ей безграмотным и безответственным лицам!
А теперь хотим послушать капитана.
- Вот, здесь всё зафиксировано, - смиренно подал Лукас подготовленные бумаги, судовой и машинный журналы Туркину.
Тимур взглянул на Бурчонка – тот спокойно сидел на диване, полуприкрыв глаза. У Шутенко блуждала на лице непонятная ухмылка.
Между тем, на водолазном боте и на «Надире» подняли флаг «Альфа» Международного свода сигналов и водолаз начал свою работу.
Покопавшись в бумагах, просмотрев журнал, и недоверчиво изучив планшет на кальке, снятой с карты, Туркин отдал эти бумаги на просмотр членам остальной комиссии, а сам затребовал черновой журнал. Через пару минут журнал был ему представлен старпомом.
- Ну что вы на это скажете, Игорь Николаевич, как опытный капитан? – Обратился Туркин к Бурчонку.
- Ну что сказать, всё составлено исчерпывающе грамотно, ни к чему не подкопаться. Осталось дождаться результатов водолазного осмотра.
- Если повредили корпус, мало кому-то не покажется, несмотря на грамотный рассказ, - мрачно сказал Туркин куда-то в сторону.
Акционер согласно кивнул, Шутенко коварно улыбнулся, у Беса опустились плечи.
- Я думаю всё будет пучком, - вставил свои пять копеек стармех – пенсионер.
- Иди, Ильич, ты свободен, - сказал Туркин, недовольно покосившись в его сторону, – у меня потом к тебе есть отдельный разговор.
Стармех покинул печальное общество. Повисла гнетущая тишина. Все ждали результатов водолазного осмотра.
- Я пойду посмотрю, что там у водолазов, - нарушил тишину Фёдор и не дождавшись ни от кого ответа, исчез за дверью. Через несколько минут он возник опять и заявил:
- Водолаз уже на боте, снимает свою амуницию, сейчас придёт.
Лукас напрягся – капельки пота выступили на покрасневшем лбу.
- Может, кто желает чай, кофе? – Несмело спросил он присутствующих.
- Обойдёмся! – Отрезал Туркин.
Постучав в косяк двери, в офис вошёл водолаз. Взгляды всех присутствующих устремились на него.
- Короче, так, - сказал водолаз, - вмятин в корпусе, повреждений нет, винторулевая, бортовые кили и протекторы в порядке, слегка стёрта антиобрастающая краска в районе киля впереди миделя. Кто капитан? Подпишите наряд.
Лукас ткнул пальцем себе в грудь и водолаз протянул ему две бумажки: акт осмотра корпуса и наряд на выполненную работу.
Забрав свою бумагу, водолаз ушёл.
- Повезло тебе, капитан, - сказал Туркин, откинувшись назад в своём кресле. Если бы помяли или, не дай Бог продырявили бы корпус, дёшево у мене бы ты не отделался!
Теперь вот что: во время этой стоянки завершите приём-передачу дел, а вы, Тимур Фомич, вступайте в должность и, как говорится, семь футов вам под киль, после выгрузки, будете грузиться в зимней гавани лесом на Швецию.
Туркин сгрёб бумаги, выложенные ему Бесом в свой «дипломат» и, не на кого не глядя, вышел из каюты, за ним двинулись остальные члены комиссии. Бурчонок шёл последним. Задержавшись у двери, он сделал знак Тимуру и тот вышел вслед за ним.
- Это твоя работа? – спросил он Тимура.
- В смысле?
- Всё оформлено – комар носа не подточит!
- А что, остальные писать не умеют?
- Писать то все умеют, да вот соображать правильно - не все к сожалению. К тому же у тебя одного на этой лайбе «верхнее» образование.
- Да ладно вам, потупил взор Тимур, - коллективное это творчество.
- Ага, и мой тебе совет – выйдешь на пенсию, не зарывай талант в землю – пиши фантастику, глядишь и Жуля Верна переплюнешь, я в тебе уверен! – хитро сощурился Бурчонок и, резво сбежав по трапу присоединился к членам комиссии, что-то горячо обсуждавшим уже на причале.
Ну а дальше... дальше пошла у Ненарокова служба на «Надире». Судно работало на Балтике, ходило в Данию, Швецию, Германию, Польшу, страны Балтии. Работа у Тимура получалась, команда была дружная, рейсы короткие по времени, короче, втянулся в эту работу Ненароков и уже не помышлял поменять «Надир» на судно побольше и позаработнее.
Но однажды, пробыв в море рекордное время (аж три недели!) и, вернувшись в свой порт, Тимур обнаружил значительные перемены у судовладельца: куда-то пропали и Туркин и Бурчонок, в конторе появились новые люди, директором фирмы стал Шутенко, хозяином фирмы стал непонятно кто, да и сама фирма поменяла название с «Балткарго», на «Феникс».
В первый же день стоянки в порту на борт поднялся вновь испечённый директор – Шутенко и организовал общесудовое собрание. Все десять человек экипажа собрались в салоне команды.
- Господа моряки! – Обратился бывший полковник милиции к экипажу, - я полагаю, вы в курсе, что судно перешло в собственность другому судовладельцу. Вам всем, кто желает продолжить службу на теплоходе «Надир», необходимо написать по два заявления: одно - об увольнении с фирмы «Балткарго» по собственному желанию, другое – с просьбой принять в судоходную компанию «Феникс».
- А это обязательно? И зачем весь этот геморрой? – спросил Фёдор.
- Таков порядок. Считайте, что, кто напишет заявление, уже работает в другой фирме, с несколько другими правилами и условиями. Надеюсь, что после нашей реорганизации судно будет больше приносить прибыли родной фирме, в чём вы, как её сотрудники должны быть кровно заинтересованы.
Кто этого не сделает – автоматически списывается с судна и увольняется по причине ликвидации фирмы «Балткарго». Вопросы ещё есть?
- Есть вопрос, - обратился к Шутенко стармех Ильич, - как зарплата будет?
- Зарплатой, надеюсь, останетесь довольны. Будут грузы – будет стабильная зарплата. А теперь прошу взять бумагу, ручки и, прямо сейчас написать эти заявления.
Собрав заявления команды, Шутенко удалился, а на «Надире» продолжилась обычная судовая жизнь. На этот раз «Надир» загружался пиломатериалами на германский Любек, оттуда предстоял заход в датский порт Ореховед - там намечалась загрузка датским пивом в банках и на паллетах, и уже с этим пивом – дорога в родной порт.
Судно вернулось в свой порт, началась выгрузка. В этот день предстояла выплата зарплаты экипажу и Тимур послал старпома в контору за деньгами . Команда вся находилась на судне в ожидании получки.
Фёдор зашёл в капитанский офис с кислой миной на лице.
- Ты чего такой? – Спросил Тимур.
- Да денег чего-то кассир выдал вполовину меньше, вот гляди и в ведомости у всей команды по пол-зарплаты. Я, было, ломанулся к Шутенко, но секретарша сказала, что его сегодня нет и не будет.
- Вот это номер! – Сказал Тимур, просмотрев ведомость, – так вот они какие новые условия оплаты труда для «господ моряков»!
- Ну да, у тебя теперь оклад матроса второго класса, а у матроса – как у кадета, прокомментировал Фёдор.
- Ладно, завтра попробую отловить Шутенко, разберёмся, - сказал Тимур, но, чует моё сердце, придётся сваливать отсюда. Работать капитаном за такую зарплату – себя не уважать.
- А куда сваливать-то? Знает, гад, что с работой напряжёнка, вот и произвольничает, - ответил Фёдор.
- Беда в том, что никто из нас не подписывал никаких контрактов, при поступлении на работу, всё – на честном слове, но в этом есть и свой плюс – в любой момент можно свалить без всяких обязательств. Представляю, как команда сейчас взвоет, - поморщился Тимур.
- Ну что ж, зови народ, - сказал он Фёдору, грустно вздохнув.
При получении денег, в капитанском офисе возник несанкционированный митинг: возмущение моряков перехлёстывало, через край.
- Фомич, разберись, пожалуйста, ещё раз, может быть ошибка какая - попросил стармех.
- Разберусь, разберусь, успокойтесь мужики.
- Надо не просто разобраться, а потребовать! – Кипятился второй механик, - у нас всех семьи, детей кормить-обувать-одевать надо, а нас тут так кидают!
- Потребовать? – Усмехнулся Тимур, - давно отошли те времена, когда можно было в партком пожаловаться или в «Правду» написать. Теперь «хозяин – барин». Кто желает, может Президенту написать, да только всё это бесполезно.
- И вы всё это спокойно проглотите, Тимур Фомич? – Спросил боцман.
- Нет, не проглочу, завтра иду к Шутенко и, если на самом деле - это новые ставки и он не вернёт старые,
то у меня здесь – он похлопал по карману форменной капитанской куртки уже готово заявление на увольнение, ребята, а вы... вы делайте свой выбор.
Помрачневшие моряки разошлись, а Тимур, сев за воротами порта в свой старенький «Форд», укатил домой.
Дома, за ужином, Тимур вручил новую месячную зарплату погрустневшей жене, объяснив всю ситуацию и после ужина позвонил на домашний телефон Бурчонку.
Бурчонок, выслушав Тимура, только хмыкнул:
- Этого и следовало ожидать. Пока вы болтались в море, контрольный пакет акций фирмы выкупил один, в криминальном плане, довольно подозрительный тип, перетряхнул контору, меня с Туркиным и ещё кое-кого уволил, Шутенко назначил директором – он почему-то теперь меня знать не хочет – и назначил ему зарплату – какой-то процент от прибыли. Ну, а тот, вместо того, чтобы искать для судна выгодные фрахты, ополовинил вам зарплаты, прибыль увеличилась, естественно, ну и ему «на пай» закапало, вот вам и ответ на все вопросы.
А ты-то чего переживаешь? Ты ж вообще у меня сперва на неделю подписывался, а сколько месяцев там просидел?
- Исчерпывающий ответ. Спасибо за информацию. Да нет, я особо я и не держусь за это судно, надеюсь найти себе что-нибудь посущественнее, в смысле зарплаты. До сих пор как-то не сразу, но всё же получалось. А как ваши дела, Игорь Николаевич? Сами-то в моря не собираетесь?
- Дела мои пока никак, а в моря я не могу: не прохожу медкомиссию. Да, вот ещё что, не забудь, что фирма вашей команде должна баксы за самопогрузки. Тебе конкретно – триста баксов, вырви их у этого жлоба. А будет упираться, припугни, скажи, что позвонишь Алику.
- А кто такой Алик?
- Не важно. Ну, бывай, удачи тебе. Если что, вдруг подвернётся для тебя, позвоню, - Бурчёнок повесил трубку.
На следующий день Тимур полдня прокараулил Шутенко в конторе – тот появился только после обеда.
- Добрый день! – сказал Тимур, заходя к директору в кабинет.
- Привет! – Неприветливо буркнул Шутенко. – Проходите, слушаю вас.
Тимур подошёл вплотную к директорскому столу. Сесть ему предложено не было.
- Дело в следующем, - начал Тимур, - вчера экипаж получал месячную зарплату...
- Так, можешь не продолжать, - прервал его Шутенко, - вопрос понятен, кроме того – со следующего месяца зарплата конкретно каждого будет являться коммерческой тайной и выдаваться в конвертах. Может даже случиться и такое, что зарплата какого-нибудь матроса будет выше зарплаты капитана, Но об этом никто не должен будет знать. А если кто-нибудь проболтается, какая у него зарплата, то тут же будет списан.
- Приговор окончательный и обжалованию не подлежит? – Спросил Тимур.
- Однозначно! – хлопнул по столу ладонью Шутенко.
- Тогда, вот, - и Тимур выложил на стол директору своё заявление на увольнение.
- Без проблем, - сказал Шутенко, мельком глянув на заявление и небрежно бросив его на край стола, передавай судно старпому, мы вернём твою трудовую и – свободен!
- У старпома нет капитанского диплома, - заметил Тимур.
- Это уже не твои проблемы. За неделю стоянки мы найдём капитана.
- Кто же согласится у вас работать за такие оклады ? – спросил Тимур.
- Не волнуйся, мы наберём пенсионеров, а они согласятся работать только, лишь, за запись в трудовой!
- Вы только компота их не лишайте, - буркнул Тимур, направляясь к двери.
Дела Фёдору Тимур передал в этот же день, благо старпом знал судно не хуже Тимура, а на следующий день, уже с капитанским приёмо-передаточным актом опять заявился к директору фирмы.
Шутенко, ни слова не говоря, просмотрел акт и кинул его в стол, а из ящика стола достал трудовую книжку Тимура и, также молча, отдал её ему.
Тимур, не торопясь, положил книжку в карман куртки, застегнул его на латунную пуговицу, с выдавленным якорем, но не уходил, а продолжал стоять у директорского стола, пристально смотря в пухлое лицо бывшего полковника милиции.
- Чего ещё? – Повысив голос спросил Тимура Шутенко.
- Должок за вами, господин директор.
- Какой ещё должок?
- Триста долларов мне причитается за самопогрузки.
- Наша фирма за самопогрузки никому ещё ничего не должна! – рявкнул директор, лицо его начало розоветь.
- Ну, что ж, придётся звонить Алику, - грустно вздохнул Тимур, подняв глаза к потолку кабинета.
Шутенко сначала замер, потом, покраснев ещё больше, вскочил из-за стола, подбежал к сейфу и пошебуршав там швырнул на стол три серо-зелёных бумажки.
Тимур скомкав их небрежно, сунул в карман брюк и направился к дверям. Уже выходя из кабинета, обернулся к красному, как рак, Шутенко и добил его окончательно:
- Я буду «держать руку на пульсе» и, если за самопогрузки вы не рассчитаетесь со всей командой, то Алику отзвонюсь непременно!
И вышел из кабинета, хлопнув дверью, так, что секретарша испуганно подскочила на своём стуле.
Где-то, через месяц с лишним, Тимур, оказавшись на территории рыбного порта ( забегал в одно крюинговое агентство, располагавшееся там), узрел бывшее своё судно – «Надир», весь в облаке зелёной пыли: он загружался шротом из стоявших напротив вагонов. Два зеленоватых от этой пыли стивидора ворочали на причале трубу, из которой шрот потоком шёл в трюм «Надира».
Тимур, рискую, стать таким же зелёным, заскочил на палубу судна.
У трапа вахтенный отсутствовал.
Тимур, не встречая никого из команды двинулся по коридору вглубь надстройки. Из открытой настежь капитанской каюты доносился странный гомон.
Заглянув в каюту Тимур увидел дружную компашку: во главе стола восседал Фёдор, а вокруг – ещё четыре человека: боцман, радист, второй механик и ещё один, с которым Тимур не был знаком. «Видимо, новый матрос» - подумал он.
Компания была уже в заметном подпитии, на столе стояла почти пустая литровая «Смирнофф», на папке с надписью «Судовые роли» в беспорядке расположились кружочки сервелата. Дым от сигарет стоял коромыслом, «хоть топор вешай!».
- О, Фомич! – Заорал Фёдор, - сколько лет!
- Столько и зим, - отвечал Тимур. – Вы чё, мужики, офонарели? Судно грузится, никакой вахты, контроля, квасите тут среди бела дня! Вы меня поражаете! А ты, Фёдор ведёшь себя, прямо скажем, не по-капитански!
- А я и не капитан тут, - икнул Фёдор. - Капитан – аутсайд! А нам плевать! Ты ушёл и мы все уйдём! Этот клещ, мало того, что зарплату нам ополовинил, ещё и задерживает её на целый месяц! Вот такая у нас коммерческая тайна! Маркони, налей Фомичу!
Радист потянулся к бутылке
- Нет-нет, - отмахнулся Тимур – я за рулём.
- Вот так всегда! Ну посиди тогда хотя бы с нами, кофейку сейчас сообразим.
- Федя, рад бы, да не могу, встреча у меня назначена – Тимур взглянул на часы – через пятнадцать минут. Давайте как-нибудь в другой раз. А вам рекомендую завязывать с этим делом, флот не позорьте-то. Да и портназор нагрянет – мало всем не покажется.
- Фомич, сворачиваемся! Но с этой шараги свалим непременно!
Это был последний раз в жизни Тимура, когда он ступил ногой на палубу «Надира»...
Прошло больше года.
Тимур возлежал дома на диване, балдея от непривычного безделья, и щёлкал пультом телевизора, подыскивая канал с интересной передачей. Жена была на работе, дети в школе. Ненароков предавался заслуженному отдыху после длительного контракта на греческом банановозе.
Зазвонил домашний телефон.
Тимур нехотя встал, снял трубку:
- Алё!
- Ну привет, услышал он знакомый голос.
- Неужто, дядя Фёдор?
- А кто же ж? Конечно, Федя, стиляга из Москвыы! – пропел Фёдор. – Давно с морей? Я как-то звонил тебе пару месяцев назад, так супруга сказала, что ты – в море и когда появишься, толком не известно.
- Дома я всего неделю.
- Слушай, а может встретимся сейчас? Перетереть бы надо кое – что. Если ты не занят, давай в баре напротив твоего дома? А?
- Чую, очень нравится вам с Бурчонком этот самый бар напротив моего дома, усмехнулся Тимур.
- А то! – Ответствовал Фёдор. – Ну, так, как?
- Ладно, когда подойдёшь?
- Да мне идти-то десять минут.
- Тогда окей.
- Да, ещё вот что... – Фёдор замялся.
- Ну говори, не тяни!
- Ты ведь – с контракта, не подкинешь мне баксов пару сотен, на мели я, нечем за медкомиссию заплатить даже, а я через два месяца тебе верну: мне Бурчонок работу штурманом обещал в порту на самоходном плавкране, - жалобно попросил Фёдор.
- Не вопрос!
Повстречавшись у дверей бара, коротко обнявшись, Тимур с Фёдором выбрали приглянувшийся столик в пустом баре из четырёх, имевшихся в наличии. Тимур заказал по паре пива и пивного ассорти на закуску.
- Ну рассказывай, где пропадал, по каким морям скитался? – спросил Фёдор Тимура.
- Да что рассказывать, работал на греческом рифере – банановозе. Десять месяцев почти. Возили бананы из Эквадора и цитрусовые из Уругвая в Европу, а потом, когда сезон банановый закончился, мороженых цыплят из Бразилии В Саудовскую Аравию. Потом пошли в Пирей на ремонт, оттуда и прилетел.
Ты, никак, мастером там служил?
- Смеёшься что ли? Вторым офицером! Капитан и старпом – греки там были. А я и третий офицер – отсюда.
- Ну а зарплата как?
- Вот зарплата в три раза выше у меня была, чем когда я был на «Надире» капитаном. Кстати, как он там и где? Ты давно с него ушёл?
- А ты что, не в курсе, разве?
- В курсе чего?
- «Надир» - то утонул!
- Да ты что! И как это случилось и когда?
- Да месяца через три после того, как ты списался. Короче, выходил он из Лиепаи с грузом мочевины в биг-бэгах в трюме и на палубе, выгреб за ворота, высадил лоцмана на лоцманский катер, капитан – старикан лет семидесяти – Плотников- его фамилия – не знал такого? Закрутил крутой поворот, ложась на курс, а так, как остойчивость была почти нулевая, приобрёл критический крен и в результате – оверкиль!
Команда, кстати, на счастье, вся в этот момент находилась на палубе и все девять человек успели выпрыгнуть за борт, тот же лоцманский катер их и подобрал, а кэп, вот, не успел, так и ушёл вместе с кораблём – один он был в рубке.
Сын потом его, тоже, кстати, моряк, приезжал в Лиепаю, нанимал водолазов, но те так и не достали тело: увяз «Надир» в иле вверх килём, а сверху, как памятник – гора биг-бэгов с мочевиной одним монолитом.
- Ну дела! Ну а ты-то как остойчивость считал? Ты же грузовой офицер! Как так случилось, что опустили метацентр до нуля? Там же балласта можно принимать с избытком, если надо, я то знаю! – С укором воскликнул Тимур. - А вот Плотникова я не знал.
- Да в том-то и дело, что, во-первых, я списался через месяц, как мы с тобой в последний раз виделись,
во вторых, Шутенко заставил грузиться больше нормы, так, что балласт принимать нельзя уже было, иначе грузовую марку бы утопили, а в третьих – старые-то кадры все ушли и этот клещ набрал себе дом престарелых то ли с рыбколхоза, то ли ещё с какой-то артели, вот вам и результат.
- Понятно, наработали за компот, - мрачно пробурчал Тимур.
- Чего?
- Да ничего. Погоди-ка. – Тимур поднялся и подошёл к барной стойке.
- Два по сто водки и два куска чёрного хлеба! – Заказал он бармену.
- Хлеба нет, есть чёрные солёные сухари с чесноком к пиву.
- Годится! Два больших чёрных сухаря к водке!
Не сговариваясь, какое-то время Тимур с Фёдором сидели молча, сжимая в руках тонкие небольшие стаканчики с водкой. В баре потемнело – солнце зашло за тучу.
- Земля пухом! – Сказал Тимур.
- Земля пухом! – Эхом отозвался Фёдор.
Моряки, как и положено, выпили водку не чокаясь, одним глотком.