Мой дед готовил сталинских соколов

Алексеев Игорь Владимирович
Мой дед по отцовской линии Алексеев Степан Александрович не был на войне ни дня. На фронт его попусту не пустили, предоставив бронь. Он состоял инструктором при Казанском аэроклубе (в 1943-1946 гг. - Казанский парашютно-планерный клуб), и его навыки в тылу оказались более востребованы, нежели на передовой.
 
К невесте на планере

Родился дед 26 декабря 1905 года в деревне Кочемирово Верхне-Услонского района Татарской АССР (ныне - Республика Татарстан). Закончив семь классов общеобразовательной школы в Свияжске, поступил в планерную школу.
Летать тогда мечтали многие. По воспоминаниям современников, создавалось впечатление, что вся молодёжь рвалась в авиаторы. Записываться в планерные школы и клубы шло огромное количество людей. Вот только удовлетворить все просьбы не представлялось возможным, поэтому медики отбирали самых-самых. Деду в этом плане повезло, здоровьем он обладал отменным.
Учёба его прошла успешно. А набравшись необходимых знаний и опыта, он и сам в итоге начал обучать новичков. По крайней мере, с 1936 года он уже числился лётчиком-инструктором в Казанском аэроклубе.
В то время они только начинали встречаться с моей будущей бабушкой – Марией Михайловной. Она вспоминала, что иногда он прилетал к ней на планере. Что, впрочем, было вполне объяснимо – мало того, что с невестой они жили в разных деревнях, но и сам аэроклуб располагался в районном центре – Зеленодольске. Одним словом – не наездишься. Трудно было устоять перед соблазном воспользоваться летательной техникой в личных целях. Зато, как завидовали Маше её подруги!
Расписались Степан и Мария в январе 1937 года. Мария была младше мужа на 10 лет. А вот пережила на целых сорок! Хотя могла и почти на 70…

Упал с неба и остался жив

Согласно лётной книжке деда, в 1936 году он летал на планере УС-6. Это был двухместный вариант одноместного учебного планера УС-4, созданный инженером О.К. Антоновым. По сути он являлся прототипом планера А-2, построенного в 1942 году.
За 1936 год налёт Алексеева на УС-6 составил чуть более 46 часов, из которых на вывозные полёты пришлось 3 часа, а на самостоятельные – 43.
Приблизительно в 1939 году он едва не разбился, совершая очередной учебный полёт. Когда планер неожиданно вошёл в штопор и начал стремительно приближаться к земле, Степан успел сорвать с себя защитные очки, чтобы при столкновении с землёй стёкла не повредили глаза.
Удар был очень сильным, но дед практически не пострадал, только больно ударился грудью. В отличие от него, молодого планериста, входившего в экипаж, выполнявший учебный полёт, были вынуждены доставить в военный госпиталь. Загружая его в карету скорой помощи, врачи поинтересовались и о том, где второй пилот. «Да вон он ходит, – последовал ответ». Они были очень удивлены, что после такой аварии он вообще остался жив.
В семейном архиве сохранилась фотография, демонстрирующая последствия той страшной аварии.

Три месяца учёбы и ты – пилот!

С началом войны Казанский аэроклуб перешёл на ускоренную программу обучения пилотов. Теперь здесь обучали учлётов (сокр. от «учащийся лётной школы») не девять месяцев, как раньше, а три, то есть с отрывом обучаемых от производства. По выпуску учлёты в качестве пилотов запаса убывали в распоряжение советских ВВС.
Планерной школой Казанского аэроклуба в то время руководил Николай Александрович Романов, с которым мой дед был очень дружен. Более того – они дружили семьями и навещали друг друга в свободное от службы время.
Дочь Николая Романова – Нина – прекрасно помнила эти визиты. С ней мне удалось списаться в начале 2000-х, и вот что она рассказала о военном периоде деятельности клуба: «Мой отец был начальником лётной школы, а дядя Стёпа был техником-инструктором. Они готовили лётчиков для фронта…» Тут необходимо оговориться, правильное наименование должности в оборонном обществе «инструктор-лётчик», а не «техник-инструктор», как указано в письме. Кроме лётчиков, планерные школы готовили бойцов-планеристов и бойцов-парашютистов. А сами лётчики уходили не на фронт, как пишет Нина Николаевна, а в военно-авиационные училища Красной Армии или ВМФ. На фронт уходили только представители командно-строевого состава авиации Осоавиахима, и то не сразу, а через курсы тренировок в запасных авиаполках.
Далее Нина Николаевна пишет: «Знаю, что они писали рапорта об отправке на фронт, но вместо фронта их сажали на «губу», на трое суток, и снова отправляли в эту школу, так как кто-то должен был и ковать кадры для фронта...».
И снова не обойтись без уточнений. Кадровых сотрудников Осоавиахима не могли подвергать дисциплинарному аресту, так как этот вид наказания распространялся только на военнослужащих.  Скорее, речь могла идти о домашнем аресте, при котором наказанный продолжал в полном объёме нести службу, но за все дни этого условного домашнего ареста с него удерживали 50 % суточного денежного содержания.
И ещё одна выдержка из письма Нины Николаевны, которая мне особенно дорога: «Я помню, что папа очень ценил Степана Александровича за его порядочность, преданность делу, профессионализм и надёжность. И сама помню его очень простым и интеллигентным человеком. Так что дедом своим можете гордиться…»

Особые меры поощрения

В лётной книжке моего деда кроме налёт-часов в период с 1936 по 1946 годы имеется графа поощрений и взысканий, в которой только перечень благодарностей и наград. В частности, среди наград две медали: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Среди поощрений фигурирует также Грамота Центрального совета Осоавиахима СССР «За отличную и успешную подготовку авиационных кадров для ВВС РККА».
Но моё внимание привлёк один из пунктов – в марте 1945 года за отличную подготовку курсантов, а также честное и добросовестное выполнение задания Степану Александровичу Алексееву была объявлена благодарность и вручён… отрез на платье. Подобные меры поощрительного характера в те годы были обычным делом. После такой благодарности мужнего руководства Марии Михайловне вероятно на некоторое время довелось стать первой модницей в округе.
С 1 апреля 1947 года, согласно записи в лётной книжке, Степан Александрович был отправлен «в длительный отпуск для лечения и отдыха».

История с плагиатом

Поистине, неприятная история приключилась после войны с другом и соратником деда, уже упомянутым выше Николаем Романовым. Об этой истории так же в своём письме поведала дочь бывшего руководителя Казанского парашютно-планерного клуба.
В 1950-х годах Николай Александрович написал книгу «Учись летать на планере». По сути это был учебник планерного дела, где автор изложил весь свой приобретённый за долгие годы опыт. Издать это пособие можно было только через Центральный комитет ДОСААФ. То есть везти и показывать в Москву. И Романов поехал.
Нина Николаевна Романова пишет: «Там ему некий Сапожников предложил «протолкнуть» побыстрее книгу в печать. Отец, будучи не пробивным для себя лично, согласился. И, вдруг, эта книга вышла под авторством этого самого Сапожникова, а отец значился всего лишь соавтором. При сверке с черновиками он обнаружил полный плагиат, даже предложения не переделаны. А вскоре вышло 2-е издание книги, где фамилии отца уже вовсе не было. Потом была создана комиссия, снявшая отца с работы. За что, так никто и не понял. Поднимать шум, подавать в суд – нужны были деньги. Их не было, мы жили бедно. Да ещё и отец был (я уже писала) не пробивным для себя. Он и дядя Стёпа просто служили Родине».
Позже в Российской Государственной библиотеке им. Ленина мне удалось найти эту книгу. Я надеялся обнаружить в ней воспоминания о своём деде, но нашёл лишь упоминание, хотя и этому тоже был безмерно рад.

Мирная жизнь

После ухода с лётной службы, дед работал слесарем на обувной фабрике. Жили они тогда в Свияжске. Но в 1961 году он перевёз семью в Йошкар-Олу, купив дом на улице Красноармейской. Сегодня на том месте располагается Дом быта.
Свою трудовую деятельность дед продолжил на йошкар-олинском заводе железобетонных изделий. Привожу выдержку из газетной статьи того времени: «У Степана Александровича Алексеева богатая биография. Ещё до Великой Отечественной войны он окончил Казанский аэроклуб и стал лётчиком-инструктором. Во время войны готовил парашютистов. Заслуги его 12-летней службы были отмечены правительством.
В мирное время Алексеев вернулся к своей прежней профессии, перешёл на слесарную работу. Сейчас он трудится в отделе главного механика комбината производственных предприятий Марстройтреста, является примером для молодых рабочих. Его имя занесено на Доску почета треста».
Физически дед, как я уже упоминал, был достаточно сильным человеком. Даже в преклонном возрасте без труда поднимал двухпудовую гирю правой рукой от левой ноги, чего не могли повторить молодые и здоровые мужики.
Умер Степан Александрович 9 декабря 1970 года, не дожив до своего 65-летнего юбилея всего несколько дней. Похоронен на Марковском кладбище г. Йошкар-Олы.



Опубликовано (в сокращённом варианте) в газете «Зеленоградская правда», №34 (14649) от 11 мая 2016 г.