Где ты, Володька!

               

         В августе 1966 года я успешно сдал вступительные экзамены  в университет и у меня  случилась пара недель свободного времени. 
     Погода стояла отличная – жаркое  лето не собиралось  переходить  в осень,  и поехал я в городок Темников.   В двух-трех километрах от райцентра   на берегу большого и красивого озера Вятькишево,   в сосновом бору  находился  пионерский лагерь.   Тогда начальником   в нем   работал очень хороший знакомый нашей семьи.  К нему я и прибыл.

     Надо сказать, что этот пионерлагерь относился к системе народного просвещения, где ранее работал мой отец. А потому  там вместе с младшим братом я проводил каждое свое пионерское лето и, бывало,  не по одной смене  за летний сезон.

    В общем,  приехал я в знакомые места -  порыбачить, покупаться, позагорать.
   Ночевал   на второй кровати  в маленьком дощатом домике начальника лагеря.  После вечерней линейки, обхода территории и инструктажа охраны он приходил туда. Доставал из тумбочки бутылочку коньяка, наливал стакашек (мне, конечно, не предлагалось) и после быстро  засыпал.
 
    Конечно, неудобно было  находиться здесь совсем на халяву – питался-то я в общей столовой, а потому предложил свою посильную  помощь.  И ее приняли. Была в лагере  лошадка, что с утра  запрягалась в телегу и отправлялась по снабженческим делам в недалекий  Темников. Вечером возвращалась,  распрягалась и   отводилась на ночную кормежку в прибрежный луг. А поутру ее надо было привести  в лагерь для дневной  службы.  Возчик-экспедитор и конюх одновременно- житель  Темникова, уходил на ночь домой. А потому  моя помощь по отводу – приводу лошадки давала ему возможность несколько лишних  часов побыть в семье.

     И вот поутру  с уздечкой в руках, загорелый, босиком, по пояс обнаженный   и  в спортивных штанах я направляюсь вдоль берега озера на луг, где пасется меринок Чалка.
   А примерно в полукилометре от пионерлагеря,   находился летний оздоровительный лагерь  детского дома из Темникова. Это был  не совсем обычный детский дом. Там проживали ребятишки от которых по причине некоторых врожденных  физических аномалий отказались их  родители.

   Он (детдомовский лагерь), конечно,  был и раньше, но во время моего пионерского детства нас старались с ним не пересекать и мы о нем мало что знали.
     Итак,раннее росистое утро.  Иду  по тропинке вдоль озера, а в  детдомовском  лагере звучит  сигнал подъема. И по тропинкам-спускам с  бугра к дощатым мосткам у озера  скатываются ребятишки.  Так же и как в нашем лагере с визгами и веселыми возгласами. Спешат к воде  на утреннее умывание.  Только вот не бежали вниз те ребятишки на ногах, а скатывались с бугра, как паучки или маленькие крабики.
     У многих была патология с ножками и они не могли ходить самостоятельно. А я тороплюсь проскользнуть  мимо и ужасно стесняюсь своего здорового вида. Жалость. Слезы комком в горле к тем мальчишкам и девчонкам.

    А  вечером верхом  гоню Чалку   на ночной выпас. Налаживаю веревочные  путы лошадке на передние  ноги, уздечку несу в руках   и вдоль озера иду назад. И вижу! Что меня заметили! Девочки старшие из того детдомовского лагеря. На крутом бережку в колясочках инвалидных рядочком, как бы на озеро смотрят, а интересен им я – проходящий мимо молодой человек.  Девчоночки ножки свои прикрыли одеяльцами и я  даже, заметил, какие-то причесочки они себе сделали.  Ну, что бы мне рукой им помахать или просто шаг замедлить и посмотреть в их сторону. Но нет! РОги вниз и ускоренно  прохожу  мимо.

     Вот сейчас понимаю – ну, что же мне, дурачку молодому,  не позволило дать тем девочкам малюсенький шанс на контакт с миром полноценных и физически здоровых  людей!  Наверное, наше  брезгливо-жалостливое, ненормальное отношение к тем, кто не такой как мы. Очень жаль и  очень стыдно!

     А когда начались занятия в университете, оказалось, что в нашей группе учится воспитанник того детского дома - Владимир Эдвардович Костецкий. Вот так. Получается  из  фамилии и отчества  у него было не совсем простое происхождение.
       Оказался он не хуже нас всех.  Никакой скидки по мышлению и сообразительности. Начитан, эрудирован . И в чем-то некоторых из нас  он  даже превосходил. Учился очень успешно.
 
      Одна нога его была сухая – фактически   кость с небольшим наростом тканей,  обтянутая кожей. Протез для нее был похож на внешний металлический каркас от бедра до стопы, что позволял ходить без костылей. Такая  же была у него  и правая рука,  а потому писал он левой.
   В студенческом общежитии он жил в одной комнате со своими товарищами детдомовцами с других факультетов.  Правда, к стипендии в 36 рублей у них была еще пенсия по инвалидности, а потому тем ребятам на жизнь с натягом, но хватало.

    После второго курса у нас студентов-биологов  была полевая практика на биостанции. И для здоровых молодых людей это был экстрим, а для инвалида! Но Володька ни в чем не собирался нам уступать. Поехал вместе с нами. И не просто поехал, а добирался своим ходом. Накануне ему как инвалиду выделили  мотоколяску. Кто помнит ту маленькую двухместную  машинку с мотоциклетным двигателем и тремя колесиками. И он по песчаным лесным дорогам добрался на ней до места нашей полевой практики.
   Конечно, мы помогали ему во всем. И машинку его совершенно беспомощную по песчаным лесным дорогам мы толкали или попросту тащили на прочной веревке.

    Окончили мы ВУЗ и разлетелись по разным городам и  весям.  В какую-то сельскую школу в Мордовии  был направлен Володя Костецкий и следы его затерялись.
    Где-то лет через десять после выпуска я появился в своем городе и встретился с однокашниками. Конечно вопросы о товарищах – кто, как и где?  Про Костецкого были обрывочные сведения. Вроде бы поначалу все начиналось у него  неплохо. Учительствовал. Потом и директорствовал в той же сельской школе. Жил одиноко. А потом, по слухам,  сорвался, запил и следы его затерялись.

    Вот такая незавидная судьба в жизни  тех, кто не такой как все.
    Где ты, Володька?

  На фото - наш товарищ на факультетском  выпускном  фото.