(вторая редакция)
Всем, кто сражался в небе Египта, посвящается
30 июля 1970 года произошел единственный известный воздушный бой между советскими и израильскими истребителями. Детали и результаты этого сражения давно рассекречены, но до сих пор являются предметом горячих споров. К сожалению, очень редко встречается нейтральная оценка событий. Куда чаще приходится читать безосновательные заявления, суть которых - "мы непобедимы, разбили их в пух и прах" или же "всё равно мы лучше, хоть и проиграли".
Отмечу несколько публикаций, которые видятся мне весьма необъективными - касаемо непосредственно развития событий в бою. С другой стороны, в них немало полезной и даже уникальной информации.
С советской стороны: статья "Дан приказ ему... в Египет!" полковника В.Б.Ельчанинова в журнале "Солдат удачи", 2001, N 2(77); а также статья "Лишь бы обгадить", написанная капитаном 1 ранга В.В.Заборским в газете "Дуэль" ("Своими именами") N 48 (446) от 29 ноября 2005 г. Оба автора служили в Египте и общались с участниками боя, но ни один из них не приводит реальных доказательств грамотных действий советских летчиков. Взамен читателю предлагают весьма странные заключения про израильские вертолеты, что кружили над пустыней после боя (как доказательство сбитого израильского самолета) или про американских евреев-летчиков, якобы воевавших в ВВС Израиля (как доказательство непонятно чего - американские летчики в те же годы во Вьетнаме не смогли завоевать превосходства в воздухе, так чем они помогли бы израильтянам?).
С израильской стороны: статья "Русские не верили, что это происходит" в газете "Йедиот ахронот" от 13/8/2005, авторы Амир Рапопорт и Омри Асенгейм. Описывает советских военных, как совершенно некомпетентных. Как и в русскоязычных источниках, за доказательства принимаются весьма странные вещи. Например, как показатель паники среди пилотов приводится фраза из радиоперехвата "Катапультируюсь! Прыгаю!" (что, собственно, должен кричать сбитый летчик, если не это?!), а также то, что выходящим из боя пилотам дали указание садиться на любой из ближайших аэродромов (этот аргумент оставлю без комментариев).
По сравнению с упомянутыми выше статьями, книга Дани Шалома "Призрак над Каиром: ВВС Израиля в войне на истощение 1967-1970 гг." представляется более надежными источником. В ней можно встретить, например, интервью с непосредственными участниками рассматриваемого боя. При чем не только с израильской стороны, но и с советской.
Что касается объективности - читатель сможет убедиться, что автор не скрывает ни ошибок израильтян, ни успехов противника. Но объективное изложение фактов не означает полной непредвзятости - автор книги, безусловно, на стороне израильтян. Кроме того, хотя Дани Шалом и написал немало интересных книг по истории авиации, но и он допускает ошибки, противоречия и неточности, а некоторые его выводы представляются спорными.
Несколько предварительных замечаний
Перевод осуществлен на законных основаниях. Коммерческое использование данного текста запрещено без разрешения правообладателя.
Все права защищены. Книга "Призрак над Каиром" - Д.Шалом (с) 2007
Русский перевод отрывка из книги - Н.М.Шубаев (с) 2014
Оригинальный текст доступен бесплатно в сети интернет:
http://www.fisherlibrary.org.il/Product.asp?ProdID=962
Я стараюсь сохранять нейтральность в своих комментариях, но признаю, что симпатии мои скорее на стороне советских летчиков, нежели израильских.
Пятая буква ивритского алфавита, обозначающая звук "hэй", передана в переводе буквой "г", а не "х" или латинской "h". С точки зрения фонетики это, безусловно, неправильно, но соответствует принятой еще в СССР системе передачи. (ср. напр. "Гаарец", "Нагария" или "Нетаньягу")
Не совсем корректно называть советских пилотов русскими - хотя сами они использовали оба варианта (например, общаясь с египтянами) - но израильских пилотов автор почему-то не называет еврейскими.
Книга "Призрак над Каиром" является научно-популярной, стиль изложения в переводе сохранен.
Примечания переводчика даны в квадратных скобках.
Ниже представлен перевод отрывка, описывающего воздушный бой над дельтой Нила: стр 1053 - 1065. Некоторые небольшие фрагменты были пропущены, ввиду их малой значимости. Например, отрывок о пилотах ВВС ОАР - интересный, но не имеющий прямого отношения к рассматриваемому сражению. Описание предшествующих событий несложно найти на русском языке.
Отрывок из главы "Римон 20: ловушка для русских"
Авраам Салмон ["первое" звено "Миражей", 119 эскадрилья]: "МиГи шли с запада, и мы в определенный момент повернули на восток, когда до них было 10-15 миль, чтобы увлечь их за собой на восток. ...
Мой ведомый ушел в сторону, а я увидел МиГ и откинул "ложечку" [- предохранитель гашетки], однако он выглядел не совсем как МиГ, поэтому я не произвел пуск". (Издали "Фантом" похож на МиГ, так как тоже имеет дельтавидный силуэт и [горизонтальное] хвост[овое оперение] - Д.Ш.). Это действительно был "Фантом" (Авигу Бен-Нун) и тут я увидел позади него пару МиГов". Аврамик вышел в эфир и предупредил своих товарищей: "Осторожно, 'Кувалды'" ["Кувалда" - так в ВВС Израиля именовался F-4 "Фантом"] Немного взволнованный, Аврамик обрадовался своему самообладанию. Он предупредил Авигу, повернул налево и выровнялся позади ведомого МиГа. Тот был слишком далеко, тем не менее [Салмон] выпустил ракету AIM-9D Саиндуиндер ("Дэкер" [-ивр. шпага]), которая поразила самолет. МиГ дернулся, поднял нос и вдруг взорвался. Салмон увидел парашют.
Это был капитан Николай Юрченко, командир эскадрильи из Бени-Суэйфа. Русский МиГ был поврежден, задымил, стал снижаться и ушел на запад.
Пилот, который пытался выпрыгнуть с парашютом, погиб.
[!?Совершенно непонятное, противоречивое описание: Миг взорвался, но Сальмон видел парашют или же поврежденный МиГ ушел на запад со снижением, но пилот погиб. Какой-то "сырой" текст: дважды повторяется разное описание одного события]
Ави Гильад, ведомый [А. Сальмона]: "Мы увидели много МиГов. Вскоре мы разделились. Это не очень-то "коллегиально" - сразу разделяться, но против [?этих] "арабов" не имело смысла действовать иначе. Уровень пилотажной подготовки у большинства из них столь низок, что нет смысла, следуя тактике, прикрывать друг друга. И когда я захватываю противника радаром, всё остальное меня не волнует.
Вскоре я сел на хвост одному из МиГов, но он был далеко. Он включил форсаж на снижении и уходил. Следом за ним и я включил форсаж. Высота была около тысячи футов. Расстояние между нами - около 2ух км. Я не смог его достать. В какой-то момент я увидел, что мне не хватит топлива на обратную дорогу. Это вопрос минуты. Я видел, что не достаю его. И повернул обратно".
Гильад вышел из боя и ушел на базу.
Русские были удивлены агрессивностью израильских пилотов [???такой вывод - из слов Ивлева, или откуда?]. Ивлев [ведомый в паре с Катамии]: "Наши истребители относились к модификации, предназначенной для перехвата с подфюзеляжным топливным баком, двумя ракетами воздух-воздух К-13 (Атолл) с инфра-красной головкой самонаведения и встроенной пушкой [калибра] 23 мм. У этого МиГа была отличная маневренность, он подходил для маневренного боя, но имел ограничения по количеству топлива, вооружения и дальности действия бортового радара. Еще одним ограничением был недостаточный обзор назад, который отчасти компенсировали зеркала и использование строя клин, но это делало ведомых уязвимыми.
В нашем случае, после взлета нас было три пары на расстоянии 700 м друг от друга, [клином] под углом около 20 градусов. МиГи взлетели с 3ех баз (4 самолета прервали полет по техническим причинам) и повернули в направлении Суэцкого канала. Мы обнаружили противника на РЛС, а затем и визуально. Это была небольшая группа самолетов "Фантом" и "Мираж" чуть ниже нас. Через несколько секунд нам сообщили с КП, что выше нас есть и другие неидентифицированные самолеты". [Выше? Не очень понятно, кто был выше. Фантомы шли очень низко. На этом этапе боя они, очевидно, уже набрали высоту, но вряд ли поднимались выше места схватки. Возможно речь о паре 101 эскадрильи из Хацора - см. ниже.]
<...>
Ашер Снир стал вторым пилотом, одержавшим воздушную победу [в этом бою]. Он был ведомым А.Амира. На высоте 30 тыс футов (10 тыс. м) заметил русский МиГ, пошел на сближение с ним и сообщил Амиру: "Слева от меня прошел МиГ, преследую его". Амира это удивило - ведомый должен защищать ведущего и оставаться рядом.
Снир был напорист и действовал быстро. Он осмотрелся: четыре МиГа и два "Фантома" были поблизости. Он повернул влево, в сторону одного из МиГов, который изо всех сил старался забраться выше, но скорость его [МиГа] была мала для такого маневра, и вскоре он потерял [разгонный] потенциал. Прицельная система работала исправно: головка самонаведения ракеты AIM-9D (Дэкер) засекла тепло корпуса [!? - с задней полусферы самая горячая часть - сопло, а не корпус. Кроме того, тогдашние ракеты с трудом ловили даже тепло двигателя, это современные могут наводиться на нагретые кромки крыльев] МиГа - громкий сигнал зуммера - и Снир выпустил ее нажатием на гашетку. Ракета ушла вверх, воткнулась в брюхо МиГа и взорвала его. Куски разваливающегося МиГа упали на фюзеляж и крылья "Миража". [И не угробили его? - об этом стоит поговорить ниже - см. заключение] МиГ словно замер на месте и упал на землю.
Пилот этого МиГа, капитан Евгений Яковлев, немедленно катапультировался на большой высоте, и внезапно раскрылся парашют. На такой высоте парашют открывать не положено, но видимо, он открылся самопроизвольно или русский пилот был ранен. Он медленно снижался над пустынным ландшафтом, и на самом деле, мерз там все время спуска. Его красно-белый парашют служил с этого момента ориентиром остальным пилотам. Несмотря на успешное катапультирование из горящего самолета, пилоту не повезло: он погиб при ударе о землю, поскольку, по словам русских "поверхность была скалистой, а ветер был 25 м/с".
Ивлев стал свидетелем скоротечного боя, в котором был сбит один из русских самолетов. "Мое сердце начало сильно биться" - рассказывает Ивлев, - "на расстоянии нескольких километров слева я видел факел, там, где раньше был МиГ. Словно под гипнозом я наблюдал за происходящим. Сначала открылся парашют, а потом небо наполнили самолеты "Мираж". Бой начался. Израильтяне на менее маневренных самолетах устремились вверх (имеются в виду, разумеется, "Скайхоуки", о которых поступило предупреждение, являвшиеся на деле "Фантомами" - Д.Ш.). Своего ведущего я уже не видел. Я летел отчаянными зигзагами, чтобы сбросить с хвоста [возможного преследователя]. Я увидел "Мираж", пытающийся занять позицию для ракетной атаки. Я сбросил подвесной бак и перевел самолет в пикирование. И боковым зрением проследил пролет ракеты, прошедшей слева от меня, [которая,] видимо, потеряла цель из-за зноя пустыни.
<...>
Снир, продолжавший набирать высоту, ликовал в своей кабине. Он доложил о сбитом, но в пылу боя не заметил, что позади него набирает высоту еще один русский МиГ на полном форсаже - это был капитан Ивлев, который уже пришел в себя после увиденного - картины сбитого товарища. "Передо мной, чуть выше, я заметил "Мираж", выполнявший правый вираж. Я повернул за ним и быстро выпустил свои ракеты К-13. Первая не попала в цель, но вторая повредила, видимо, хвост самолета, и это не смотря на противоракетные маневры израильского пилота [? - в данном утверждении смущает то, что Снир таковых не выполнял]. В любом случае, "Мираж" прекратил бой и со снижением ушел на восток".
Ракета "Атолл" шла в сопло двигателя, но была отброшена назад струей газов форсажного факела [перед тем, как] сработал дистанционный взрыватель. От осколков б/ч ракеты хвост "Миража" разорвало, он раскрылся как цветок, оторвавшись от корпуса десятками отдельных фрагментов. Снир передал по радио: "Поврежден. Иду домой". Он вышел из боя, снизился на высокой скорости и ушел на восток. Здесь нет места раненым птицам. Его "Мираж" пересек канал на высокой скорости и совершил посадку на [базе] Рефидим. Едва колеса коснулись полосы, Снир выключил поврежденный двигатель.
Ивлев следил за удаляющимся "Миражем" Снира, однако в этот момент появилась другая цель: "Несколько секунд спустя передо мной пролетел "Фантом". Я дал длинную очередь из пушки, но, видимо, безрезультатно. Ввиду малого остатка топлива в баках, я был вынужден в этот момент выйти из боя и повернуть в сторону Катамии, где и совершил посадку без каких либо проблем", - рассказал Ивлев.
Странные указания на русском языке
Израильские пилоты хладнокровно вели бой. Они знали, что здесь могут выжить только профессионалы. Счастливчики могут еще и добиться успеха.
МиГи и "Миражи" боролись друг против друга. "Фантомы" влились в общую сумятицу, и их экипажи производили захваты [противника радаром] и пуски [ракет], чтобы добиться результатов. МиГи не раз уворачивались, отдалялись от района боя и возвращались, проходя на высокой скорости, атакуя ракетами, набирая высоту и [вновь] уходя. Израильские пилоты вели бой так, как они это умеют - агрессивно и с неожиданными маневрами. Русские пилоты получали многочисленные указания от КП, который наводил их на самолеты [противника] и давал указания по высоте и направлению [полета].
Во время боя по русской линии связи вдруг стали поступать неразборчивые сообщения. Организация боевой работы русских пилотов (принятая также арабскими странами) была очень плотно привязана к системе наземного контроля. Оттуда, по сути, управляли боем, направляя самолеты, посылая их к цели и обеспечивая их текущей информацией о [ходе] боя и самолетах противника. Русский пилот был ограничен в проявлении иннициативы в бою даже находясь в гуще событий.
Этот факт умели грамотно использовать израильские разведчики.
Вскоре после начала боя "гречковцы" Тувьи Фейнмана ["гречкоим" - подразделение номер 515 израильской разведки, названное так по фамилии маршала Советского Союза Гречко] начали передавать неверную информацию русским пилотам. Они ["гречковцы"] давали пилотам ложные инструкции и указания, и русские пилоты были дезориентированы. В другие моменты они ["гречковцы"] забивали частоту помехами, не позволяя пилотам получать указания командиров. Русские пилоты были в ловушке и пребывали в растерянности - что происходит? ... Русские командиры на земле были в замешательстве - они отреагировали стандартно и ожидаемо: подняли еще одну четверку МиГов с Катамии. [Согласно другим источникам, с Бени-Суэйф, что гораздо более вероятно. С ВПП в Катамии просто не могли взлететь сразу 4 самолета.]
Моти [Мордехай Од, с апреля 1966 по май 1973 - командующий ВВС Израиля] отслеживал количество русских самолетов, продолжавших присоединяться к сражению. Во все время боя он мог только догадываться, что там происходит - [но] не слышал [своих пилотов по радио -Д.Шалом не указывает точной причины проблем со связью]. Два "Миража" не вступили в бой [из-за опасного отказа гидросистемы на одном из самолетов пара вернулась на базу], третий "Мираж" уже покинул его [поврежденный самолет А. Снира]. В этот момент возникло опасение, что может сложиться слишком значительный численный перевес не в пользу израильских пилотов. Он немедленно приказал поднять дежурные самолеты с [базы] Рефидим.
[Очень интересная оценка получается: советские командиры имея проблемы со связью - растерялись и отреагировали шаблонно - подняли еще самолеты, а израильские (тоже имея проблемы со связью) - не растерялись, они "отслеживали"/"наблюдали", но... сделали РОВНО то же самое.]
Майор Йифтах Спектор, командир первой истребительной [101] эскадрильи, уже стоял на краю [взлетной] полосы, с включенным двигателем, когда получил приказ вступить в бой. Все это время он слушал, в нетерпеливом ожидании, [следя за тем, что] происходило в небе Египта, и ему не нужно было повторять дважды. <...>
Ифтах набрал высоту [летя] на север и повернул на запад с набором высоты. Его ведомым был капитан Михаэль Цук. В этом районе была легкая дымка. В полете и [в тот момент, когда он] ворвался в дельту Нила[,] Спектор смотрел по сторонам, пытаясь определить, где его ведомый, но тот пропал.
"Я потерял с тобой визуальный контакт" - сообщил Цук.
"Уходи!" - без колебаний приказал Спектор и в одиночку ворвался в пекло боя.
Вторая пара 101 [эскадрильи], чуть раньше взлетевшая с Хацора, шла на малой высоте над северным берегом Синая. Пару вел майор Гиора Фурман. "Я дежурил в Хацоре, - рассказал Фурман, - "Я успел взлететь еще вообще до начала боя. Мы шли на малой высоте, потом нам было сказано забраться выше в район боя, на 22000 футов. Диспетчер сказал: "Вы [на месте, где идет] бой, посмотрите "на 11 часов". Я слышал переговоры [пилотов в] бою, и я помню слова, сказанные Авигу, и [описание?] пилотов на парашютах. Фурман получил указание лететь на север и набрать высоту. Он набрал высоту и повернул на 270 градусов в сторону канала. Там напряг зрение и спросил: "Где бой?!"
"11 часов, четыре мили", - ответил диспетчер.
Фурман по-прежнему слышал переговоры, частое дыхание своих товарищей, противостоящих МиГам, но не заметил [никаких] самолетов.
"Вы проходите сейчас... Вы прошли [мимо района] боя - начать разворот", - скорректировал его диспетчер. ... "Я не видел боя и ведомый тоже. Диспетчер навел нас и сказал посмотреть "на 2 часа" вниз. Мы ничего не увидели. ... Я четверть часа был на египетской территории[,] все уже летели домой". Фурман выполнил резкий разворот, чтобы вернуться к месту [событий]. Диспетчер виноватым голосом сообщил, что он [Фурман] выше на несколько тысяч метров. "Прошу прощения. Видимо, мы ошиблись с высотой боя. Вы прошли выше [места] боя".
Расстроенный, Фурман покинул дельту и вернулся на Синай.
...
Обстановка постоянно менялась. Часть МиГов уже рассредоточилась и ушла в сторону безопасной дельты [Нила]. У "Миражей", которые были в воздухе, топливо было на пределе. "Фантомы" уже давно находились в гуще событий, ведя бой парами, в соответствии с ясным и обязательным для исполнения указанием Моти [Ода].
Авиам Сэла, ведомый Авигу [Бен-Нуна]: "Начался бой, а я смотрю и вижу, что Авигу попал в "сэндвич" - МиГи шли парами, а мы были в вираже. Авигу преследовал МиГи, а другие подошли к нему сзади. [по-русски это называется "слоеный пирог"?] Он попал в "сэндвич", и я предупредил его, чтоб он шел за [теми] МиГами[, что были] позади. Я сказал ему: "Не продолжай [преследование]! Пойдем за следующими МиГами". ...
... Авиам и Фишко, его оператор, оставались выше, пытаясь засечь МиГи - однако те один за другим улизнули и скрылись. Внезапно они [Сэла - Фишер] обнаружили два МиГа, удаляющихся из [района] боя на малой высоте. Авиам спикировал в их сторону, занял позицию для стрельбы позади одного из них, однако пилот МиГа заметил его и увернулся, резко повернув. Второй самолет был слишком далеко.
Другой МиГ летел на него на высокой скорости. Он резко увернулся от него [видимо, А.Сэла от МиГа]. Авиам: "Русские маневрировали группами и по одному, но серьезно нам не угрожали. Они выпустили огромное количество ракет, впустую, бесцельно и бездумно. Мы с Авигу крутились там некоторое время, не сумев нацелиться [ни] на один из МиГов - каждый раз, едва мы атаковали один, сзади появлялся другой. МиГи стреляли из любых положений и ситуаций. Нельзя было поймать МиГ, не подвергая себя опасности. Вскоре мы разделились, [так как] боялись, что бой закончится для нас без единого сбитого самолета".
Авиам поймал взглядом один из МиГов. Он повернул в его сторону [видимо, А.Сэла повернул в сторону МиГа-?] и два самолета выполнили серию маневров, но [ни один из них] не занял позицию для стрельбы. Этот МиГ выполнил плавный вираж и вышел в лобовую атаку. "Это моя цель, я не дам ему уйти", - пообещал себе Авигу. МиГ был уже близко и проскочил - Авиам увеличил обороты двигателей, потянул ручку управления самолетом на себя и бросил ревущий "Фантом" в жесткий маневр. Быстро [выполненный] иммельман вывел его [на позицию] выше и позади русского МиГа.
"Я заметил, что один из МиГов пытается атаковать меня. Он резко отвернул, попытался поднять нос и допустил все возможные ошибки" ... "Он поддался [возможный вариант перевода - "клюнул", "купился"] на мои маневры и оказался на встречном курсе спереди и выше - идеальное для меня положение. Мы начали [крутить] виражи на высоте 15000 футов. Он продемонстрировал очень низкий уровень подготовки. После двух-трех виражей я набрал скорость, мы снизились. На высоте 2000 футов я достиг подходящей дистанции и произвел пуск ракеты. Ракета пошла, достигла цели, произвела огромный взрыв, и я уже начал хрипеть [от восторга]. И тут из этой большой [вспышки] огня вылетел МиГ - совершенно целый!
Я произвел пуск второй ракеты - но прежде, чем она попала, МиГ развалился на части. Очевидно, что первая ракета поразила его, но у меня не хватило терпения дождаться результатов".
Первая ракета ... взорвала русский МиГ и развалила его на части. Для второй ракеты уже не было цели, и она скрылась среди обломков.
Сэла: "Пилот выпрыгнул. Я резко повернул и проверил, что позади меня нет никаких самолетов".
Это был капитан Сыркин, замыкающий невезучего звена Юрченко, один из молодых пилотов. Он катапультировался и спустился на парашюте в дельту. Сыркин был тренированным парашютистом, прошедшим много курсов повышения квалификации по прыжкам - это помогло ему сейчас спастись и благополучно приземлиться. Его МиГ упал на землю и взорвался.
"У меня осталось еще много топлива и я повернул домой", - рассказывает Авиам, - "По пути я видел на земле костры других МиГов и "того самого парашютиста", который все еще висел в воздухе, спускаясь в холоде с 10000 футов. Я полагаю, что он был около получаса в воздухе. Мы уже сели, провели разбор полетов, попили кофе, а он еще парил в воздухе. Кто хочет знать, что там на самом деле происходило - тому стоит обратиться к нему".
"Миражи" тоже вели погоню за МиГами, уворачивавшимися раз за разом. После того, как Снир ушел домой, Амир остался в небе один, маневрируя [в погоне] за МиГами, которые вышли из боя и исчезли, и продолжая искать следующую цель. Вдруг он заметил большой силуэт, пролетевший справа. Хорошая цель. ... Он доложил о погоне, которую вел. На КП могли слышать его частое дыхание, но мало чем могли помочь. Тем временем, этот большой самолет удалялся от него. Он увеличил тягу и начал сокращать дистанцию, проверил положение переключателей, поднял "ложечку" предохранителя, закрывающего гашетку пушки, и приготовился открыть огонь. Кинофотопулемет, на самом деле, [уже] начал снимать происходящее, когда цель вдруг повернула налево, дала крен. Пальцы Амира застыли на месте: это был израильский "Фантом", преследовавший русский МиГ, который уходил на запад. В ходе этого боя было еще несколько случаев, когда пилоты "Миражей" посчитали "Фантомы" самолетами МиГ-21 и воздержались от открытия огня.
Амос повернул обратно, радуясь сдержанности, проявленной в критический момент боя.
<...>
"Мы долетели до Нила и вернулись обратно спустя три - четыре, возможно, пять минут, чтобы поймать хоть кого-нибудь, - рассказал Авигу, - "И ты должен быть осторожен [чтобы] не произвести пуск по своим, и там были такого рода [моменты -] "чуть не [атаковал своего]".
<...>
Медленно и поэтапно начали русские самолеты выходить из боя. ... Авигу на "Фантоме" [с бортовым номером] 105 издали заметил блестящий МиГ, уходящий из района. Позади него и сбоку были два "Миража", оставшиеся от четверки 117 [эскадрильи] - он [кто?] [еще] не заметил их в этот момент.
Это были Иегуда Корен и Коби Рихтер. В русском самолете был Камнев, ведущий одного из звеньев, взлетевших с Ком-Аушим. Он предпочел улизнуть. Иегуда и Коби заметили удаляющийся МиГ и преследовали его на высокой скорости. "Мы увидели один самолет, болтавшийся в районе боя. Это было на высоте 1000 - 2000 футов над поверхностью". Коби поспешил выпустить ракету "Шафрир 2" - слишком далеко - ракета устремилась за МиГом, но не настигла его и упала на землю. Иегуда занял позицию позади русского МиГа, был готов стрелять, поднял "ложечку", закрывающую кнопку [пуска] ракет, нажал - и никакой реакции! Ракет под крыльями его "Миража" не было. Когда он сбрасывал подвесные баки, набирая высоту при вступлении в бой, две его ракеты "Шафрир 2" также отцепились и упали на землю.
Расстроившись, он попытался приблизиться к МиГу на дистанцию [стрельбы из] пушек, когда над ним пролетела ракета "Спэрроу", белая и огромная, за которой тянулся густой белый дым.
"Что происходит?" - он устремил взгляд назад.
Сразу следом за ракетой послышался грохот "Фантома", который выпустил ее, и пролетел мимо на высокой скорости. Это был самолет Авигу и Леви, преследовавший ускользающий МиГ Камнева. Авигу, у которого [в этот момент] больше, чем когда либо, [проявился дух] состязательности, опасался, что Корен опередит его и собьет этот МиГ. Он заторопился.
"Мы летели [выстроившись] линией, примерно в тысяче метров от самолета, несущегося на малой высоте к Нилу. На снижении [сходе с холмов???] я произвел по нему пуск [ракеты] "Дэкер" - которая из-за высокой скорости [цели] и [большой] дистанции - повредила его очень незначительно. Он продолжал лететь, оставляя за собой шлейф топлива".
Авигу был непреклонен в стремлении сбить этот МиГ. Они летели на предельно малой высоте. Он удивился той скорости, с которой летел этот МиГ - по разведданным, имевшимся в ВВС Израиля, МиГи не могли развивать такую скорость на малой высоте. Но это был МиГ новой и незнакомой модификации.
Шауль Леви, высококлассный оператор систем вооружения, умел понимать изображение на РЛС даже на фоне помех от поверхности.
"Нормально, - сказал Шауль Авигу, - Я захватываю его [радаром]!"
"Кто на самом деле сделал всю работу, так это мой оператор, Шауль Леви, - рассказывает Авигу, - Это было незаурядно, так как нужен высокий уровень мастерства, чтобы различить отраженный сигнал цели на такой малой высоте. Это было на снижении, а МиГи не держали действительно малую высоту [??] было еще несколько десятков метров до поверхности. Но Шауль смог захватить [его радаром]".
Леви смотрел на экран РЛС и на фоне отраженных от поверхности сигналов различил МиГ, движущийся по экрану.
"Жди. Жди. Жди. Жди, - сказал он Авигу, - Сейчас - пуск!"
Все произошло быстро. На РЛС появилась индикация захвата. Авигу нажал на гашетку. Ракета сошла с подфюзеляжного пилона, повернула в направлении МиГа и врезалась в него с большой силой. МиГ взорвался и развалился в воздухе.
У Камнева, ведущего звена, которое первым вступило в бой, не было никакой возможности покинуть [машину].
"Ракета уничтожила его очень низко на скорости близкой к скорости звука ... Это был, очевидно, модернизированный МиГ, обладавший возможностью летать на скорости звука на такой высоте", - вспоминает Авигу.
Ури Гиль слышал переговоры [по ходу] этого боя и видел краем глаза[, как] Авигу, сидел на хвосте у ["]своего["] МиГа внизу, почти на высоте [верхушек] деревьев, и сбил его. Коби Рихтер, маневрировавший вместе с [Иегудой] Кореном позади МиГа, был расстроен. Не [их] "Миражи" сбили этот МиГ, а сосед с [базы] Рамат-Давид: он [И.Корен] видел [ракету] "Спэрроу", оставившую длинный белый шлейф, и попадание в МиГ и описал позднее, как этот МиГ превратился в "космическую пыль".
По радиосвязи были слышны резкие ругательства на русском: "грязные евреи!" [Д.Шалом приводит именно эти слова, не "поганые жиды"]
<...>
В то время, когда Авигу сбил четвертый МиГ, Сальмон заметил МиГ, ведомый которого был сбит им раньше. [То есть сбитый ведомый - это Юрченко? Именно его сбил до этого Сальмон. Но тогда получается явное противоречие: про Юрченко Д.Шалому известно, что тот был командиром эскадрильи - и вдруг он оказывается у кого-то ведомым. Но здесь написано - дословно: "заметил Сальмон МиГ ведущий пары, ведомого которого сбил до этого"] Это был Журавлев, который летел в сторону дельты, пытаясь ... выйти из боя. Сальмон ... сократил дистанцию, однако пилот МиГа заметил его: "Второй [сбитый мною] МиГ начал неистово [разгоняться], и я следом за ним. [У] ракеты, которую я выпустил, сработал дистанционный взрыватель, и [но?] этот МиГ не упал. Этот МиГ круто повернул, как сумасшедший, и тут я увидел ракету, летящую в паре метров от фонаря моей кабины в направлении МиГа".
Эту ракету запустил Спектор. Йифтах был, по своему обыкновению, непреклонен, проворен и действовал быстро. Он немедленно вступил в бой и, как тренированный снайпер ... , выровнял свой самолет, нажал на гашетку - и увидел ракету, летящую в направлении того МиГа. Он выпустил еще одну ракету, и они полетели как бы строем в направлении МиГа и повредили его. Йифтах прекратил преследование. [Из] докладов по радио было не ясно - никто не знал - действительно ли МиГ был поврежден, упал или взорвался в воздухе. После посадки выяснилось, что КФП Йифтаха не заснял бой и эту воздушную победу.
Сальмон был ошеломлен "кражей" [своей победы] Спектором, но бой есть бой. Он посмотрел на МиГ, а тот все еще летел на северо-запад. Аврамик преследовал его до района Каира и мог видеть сияющие изгибы Нила. МиГ снижался почти по прямой, и поэтому расстояние между ними не сокращалось. "МиГ не упал. Я продолжал преследование до Хилуана, дистанция между нами около 600-800 метров. Я расстрелял по нему все снаряды. Он упал - вот только его поделили между мной и Спектором, пополам" - рассказывает расстроенный Сальмон.
У Сальмона было уже мало топлива. Он выключил форсаж, выполнил поворот на восток и пересек на экономичном [режиме работы] двигателя город Суэц по пути к Рефидим.
Это был русский пилот Владимир Журавлев. Русские описывают, что "его самолет был поврежден пушечной очередью "Миража". Пилот выпрыгнул, но из-за предельно малой высоты парашютная система не успела сработать".
Примечания переводчика
1. В различных источниках упоминаются трое погибших пилотов: Юрченко, Яковлев, Журавлев. Но на русском языке мне не удалось найти информации о гибели капитана Евгения Андреевича Камнева (или Каменева - в различных источниках его фамилия написана по-разному). В англоязычной Википедии он указан среди погибших, равно как и в приведенном выше тексте.
По описанию атаки понятно, что если его МиГ-21МФ был сбит, то высокая скорость и малая высота действительно не оставили бы Камневу шансов спастись. Но имена его погибших товарищей широко известны, опубликованы в самых разных странах, на разных языках, в печатных изданиях и в интернете - а его фамилии нет в списках погибших. Логично предположить, что Е.А. Камнев выжил. Стоит отметить, что Авигу Бен-Нун довольно подробно описывает шлейф топлива, тянувшийся за поврежденным самолетом и прямое попадание следующей ракеты. Согласно изложенному в "Призраке над Каиром", попадание наблюдали и другие пилоты - Ури Гиль и Коби Рихтер.
Однако Д.Шалом далее описывает гибель капитана Журавлева от ракет Й.Спектора и А.Сальмона. При этом ошибочно указывает, что Журавлев был ведущим пары. Можно с уверенностью сказать, что А.Бин-Нун сбил Журавлева, а не Камнева. Каменев же ушел от Спектора и Сальмона на поврежденном самолете. Сальмон утверждает, что видел падение самолета. Однако можно предположить, что из-за малого остатка топлива он просто не досмотрел "кино" до конца. Тем временем Камнев, вероятно, выполнил еще один резкий маневр, изменив курс и высоту - что и могло быть расценено пилотом "Миража", как результат попадания снарядов. Однако в факте попадания можно усомниться: "600-800 метров" - все же слишком большая дистанция для стрельбы из пушки, особенно для уставшего пилота, когда топливо на пределе, а внизу - вражеская территория. Можно усомниться и в факте преследования до "района Каира" - если оно имело место, как тогда на обратном пути одинокий "Мираж" не перехватило второе звено взлетевшее из Бени-Суэйфа?
2. В любом случае, оценка потерь, согласно "Призраку над Каиром" - 5 сбитых МиГов, один поврежденный "Мираж". Парадокс заключается в том, что о повреждении "Миража" нет никакой информации в советских/российских источниках.
3. Более того! На русском языке мне не удалось найти никаких сведений и о капитане Владимире Ивлеве (упоминание в русскоязычной Википедии не в счет - там его имя добавлено мною со ссылкой на Д.Шалома). И это - на мой взгляд - самая большая загадка в нашей теме. И Ельчанинов, и Заборский считают возможным, что хотя бы один израильский самолет был сбит, но при этом ничего не знают о результативном пуске Ивлева.
Мне удалось найти информацию о нескольких летчиках с такой фамилией, однако ни в одном из случаев нет упоминания службы в 135 ИАП. Дани Шалом приводит слова Ивлева в интервью, которое тот дал итальянской газете "JP4 Aeronautica" за январь 1993 года и приводит биографическую справку, благодаря которой круг поиска значительно сузился. Однако ни интервью, ни публикаций о полковнике Владимире Ивлеве, 1945 г.р. на русском языке найти пока не удалось.
Возникает вопрос. Где Ивлев?
Заключение
Прежде всего подчеркну: мои выводы основываются не только на вышеприведенном отрывке и в ряде случаев не совпадают с выводами автора.
1. Соотношение сил. В литературе встречаются самые разные оценки. Вплоть до такой: 24 МиГа против 16 израильских самолетов. Согласно Д.Шалому получается несколько иная картина:
МиГи:
4 - Камнев
4 - Юрченко
6 (?) - самолетов с Катмии (или всего 6?) - "три пары", о которых говорит Ивлев. Однако он указывает, что 4 самолета не вступили в бой по техническим причинам.
Итого: максимум - 14 самолетов, минимум - 10, но никак не 24.
"Миражи" и "Фантомы"
8 "Миражей" (или 6), изображавшие пару разведчиков
4 "Фантома", изображавшие "Скайхоуки"
1 "Фантом" - из пары Йифтаха Спектора, ведомый которого вернулся на базу
Итого: максимум - 13 самолетов, минимум - 11 , но никак не 16.
По описанию боя у Дани Шалома складывается впечатление, что приблизительно 10-12 МиГов противостояли приблизительно 9-13 израильским самолетам.
Трудно допустить, что в первой, "демонстративной" группе в сомкнутом строю шли 16 "Миражей", как иногда утверждают. Мало того, что технически это малореально - они должны лететь по восемь штук сомкнутым строем. Тогда на экране радара их вряд ли приняли бы за пару "Миражей" разведывательной модификации. Скорее они напоминали бы 2 очень больших самолета - примерно так это было на иракских радарах, когда израильтяне атаковали реактор в Озираке спустя десятилетие. Но кроме того, не было никакой нужды посылать такую большую группу - на малой высоте летела четверка "Фантомов", на подлете была пара Гиоры Фурмана, а на взлетной полосе уже дежурили Й.Спектор с ведомым.
С другой стороны, вряд ли в группе было только 4 самолета. Поскольку на перехват "пары разведчиков" должны были взлететь никак не меньше четырех МиГов.
Вероятнее всего, в первой группе было 8 "Миражей", летевших четверками. Сыркин говорил об атаке на "третью слева пару". То есть "Миражей" он видел шесть. Но позади него был, как минимум, еще один (см. ниже). В статье от 13/8/2005 в "Йедиот ахронот" названы две четверки "Миражей" 119 и 117 эскадрилий, одна четверка "Фантомов" 69 эскадрильи, а также дежурная пара 101 эскадрильи. Как отмечалось выше, из дежурной пары 101 эскадрильи принял участие в бою только комэск Й.Спектор. То есть суммарно 13 самолетов. Это в целом совпадает с данными Д.Шалома. Но общее количество самолетов по версии "Йедиот ахронот" - 38 - представляется совершенно нереальным.
24 МиГа элементарно не имели шансов взлететь настолько быстро с ближайших аэродромов. Только из Бени-Суэйфа успели подянться в воздух две четверки - Юрченко и Саранина, да и то второе звено прибыло к месту боя уже через несколько минут после его окончания. И это, прошу заметить, даже с отличного аэродрома в Бени-Суэйфе. Тот, кто пишет про 24 МиГа, как мне кажется, не имеет никакого представления о выполнении взлета парой, а тем более четверкой истребителей. Самолеты не могут выстроиться сразу всей эскадрильей и взлететь. Даже там, где ширина ВПП позволяет взлететь сразу двум самолетам: стартует первая пара - причем ведомый начинает разгон, когда ведущий уже разогнался (в некоторых случаях - только после отрыва ведушего), затем вторая пара выруливает на ВПП. Если командир звена - опытный летчик, то может ломиться сразу в бой и, как Й.Спектор, растерять ведомых по дороге.
Да, немало существует аэродромов, откуда может дружно взлететь четверка истребителей. Даже если это не легкий и маневренный МиГ-21, а скажем, МиГ-25 с его ограничениями по перегрузке и "титановыми" пожарами. Есть такие аэродромы. Весь вопрос в том где. Может, Каир-Западный? Но никак не Бени-Суэйф и уж тем более, не Катмия.
Но кроме самого взлета есть еще несколько минут или хотя бы секунд на принятие решения, а кроме того, время полета. Сколько МиГов - кроме первых 12 - успели подняться в воздух, если учесть, что весь бой длился, по оценке Дани Шалома, всего 4 с половиной минуты? Ответ - 4 самолета, звено Саранина.
Общее количество самолетов в районе, возможно, даже превышало 38. Но часть из них в бою участия не приняла по различным причинам. Например, еще одна четверка МиГов из Бени-Суэйфа (капитан Саранин) достигла места боя слишком поздно. Еще раз отметим и 4 самолета, про которые говорит Ивлев. Пара "Миражей" вернулась на базу до боя из-за отказа гидросистемы у ведомого (ведущий решил сопровождать его). Пара из Хацора (Г.Фурман) так и не нашла место боя. М.Цук, ведомый Й.Спектора, потерял своего ведущего в дымке и получил приказ вернуться.
В любом случае, не было подавляющего численного превосходства одной из сторон. Однако есть два обстоятельства, которые следует учесть.
Во-первых: возможно, что первое звено МиГов (Юрченко) короткое время дралось с восьмеркой "Миражей". Однако представляется маловероятным, что четверка "Фантомов" 69 эскадрильи успела начать бой до подхода остальных МиГов.
Во-вторых: большинство МиГов продолжало действовать парами, а их противники атаковали по-одному. Возможно, верность тактике спасла некоторых советских пилотов, однако израильским роспуск пар, произведенный уже в самом начале боя, дал значительное преимущество.
2. Развитие событий с момента визуального контакта. Опять же, в воспоминаниях и иных публикациях можно встретить самые разнообразные описания. Приводя свою оценку хода сражения, я не утверждаю, что это - истина в последней инстанции.
Используя эффект внезапности, А.Сальмон на "Мираже" сбивает Н.П.Юрченко, затем А.Снир сбивает Г.А.Сыркина (а не Е.Г.Яковлева, как написано у Д.Шалома - см. ниже).
В этот момент пилоты МиГов, возможно, ждут приказа на уничтожение противника. Выйдя на "пару разведчиков", Юрченко доложил: "Вижу четверку истребителей". Но ответ с КП он так и не услышал из-за помех или услышал на запасной частоте, с опозданием.
В любом случае, ведущий начинает атаку на один из "Миражей". "Коля, ракеты!" предупреждает его ведомый, П.Ф.Макара. "Сейчас..." - отвечает Юрченко и погибает. Макара успешно выполняет противоракетный маневр (см. статью Ельчанинова).
Сыркин, можно предположить, не успел заметить противника. Однако следом за ним примерно такую же ошибку допустил сбивший его Снир. У обоих было мало шансов в момент пуска по ним ракет. МиГ набирал высоту, согласно описанию Ашера Снира. Самолет самого Снира тоже был атакован сзади-снизу - идеальная ситуация для Ивлева - "Мираж" был отличной контрастной целью и для ГСН ракет, и для глаз пилота МиГа. Но главное несчатье - общее для Сыркина и Снира - они не видели атакующего их противника. К счастью - опять-таки и для израильского пилота, и для советского - оба выжили.
Стоит повторить, однако: капитан Ивлев не известен по русскоязычным источникам. Это странно. Кроме того, не исключена возможность повреждения "Миража" обломками МиГа или дружественным огнем. В таком случае, израильтянам легче было бы придумать историю с ракетной атакой МиГа, чем демонстрировать ошибки своих пилотов. И все же такой вариант маловероятен - Д.Шалом подробно описывает ошибки пилотов "Миражей" и "Фантомов" (вспомним "сброс подвесок" вместо "сброса баков" или потерявшегося ведомого - см. выше). Если можно честно написать, что "Мираж" повредили обломки МиГа, то именно это он бы и написал, как мне кажется. Куда сложнее "придумывать" капитана Ивлева и "рисовать" очень характерный для попадания Р-3С разорванный хвост.
Следующий МиГ был поражен в ходе настоящего маневренного боя - но описание его А.Сэлой совершенно не совпадает с рассказом Сыркина (см. статью В.В.Заборского). Г.А.Сыркин, по его собственным словам, был сбит ракетой "Фантома" во время атаки на "Миражи". Очевидно, что Сэла сбил не его, а Яковлева, замыкающего четверки. Это подтверждает и написанное у Д.Шалома - только он ошибочно называет фамилию замыкающего. Сыркин никак не мог лететь последним в четверке - в ходе боя он отдавал приказы ведомому. Этот факт позволяет с уверенностью не согласиться с приведенными в тексте отрывка данными о фамилиях сбитых советских летчиков. Слова А.Снира об атаке на МиГ, выполнявший вираж полностью совпадают со словами Сыркина.
Итак, первым был сбит Юрченко, вторым Сыркин (но ракетой "Миража", а не "Фантома", как посчитал он сам), затем Яковлев, на выходе из боя был сбит В.А.Журавлев, а Камнев совершил аварийную посадку (в "Йедиот ахронот" упомянуто, что "пятый пилот [самолет, которого] был поврежден, потерял ориентировку").
3. Осталось добавить в качестве итога. В действиях советских пилотов трудно усмотреть трусость или непрофессионализм. Но проявленный ими героизм измеряется не количеством встреченных израильских истребителей. Не обязательно драться четверкой против шестнадцати, чтобы показать отвагу. Соотношение сил было примерно равно - с поправкой на то, что израильтяне решились рискнуть и разделились. Кстати, это говорит и об их смелости - они нарушали прямой приказ действовать парами. Заслуга же советских пилотов в том, что они смело действовали в чрезвычайно сложной обстановке - только сложность ее, повторюсь, не в численном превосходстве противника. Дело в другом: внезапность появления четверки или даже восьмерки "Миражей" вместо пары разведчиков, незаметность подхода "Фантомов", радиопомехи, ложные команды "гречковцев".
В любом случае, результаты одного боя нельзя рассматривать как доказательство ущербности самолета МиГ-21МФ или низкого уровня подготовки летчиков в СССР. С другой стороны, один бой не доказывает и абсолютного превосходства "Миражей", "Фантомов" или израильских пилотов. Вот если бы удалась засада, которую несколько раньше устроили для израильтян силами египетских МиГ-17 и советских МиГ-21, тогда было бы, с чем сравнить.
Можно, конечно, критиковать организацию управления истребителями, принятую в СССР. И соответственно, хвалить принятую в Израиле. Но, как мне кажется, одного полномасштабного боя (не считая перехвата израильских штурмовиков и безоружных разведчиков) мало и для выводов по этому вопросу.
Заметим, однако, что Д.Шалом подчеркивает зависимость советских пилотов от наземного КП - но сам описывает, как в ходе того же боя пару израильских истребителей наводят на цель с земли. Причем, наводят неудачно.
В другом эпизоде израильские самолеты не получали предупреждений с земли о приближении противника. На КП полагали, что пара разведчиков находится гораздо восточнее, ближе к Синаю. На деле, израильтяне сбросили скорость, чтобы сэкономить топливо. И едва избежали встречи с МиГами, значительно превосходящими по численности.
Эпизод с повреждением "Скайхока" ракетой воздух-воздух чем-то напоминает - в плане организации засад - удачную атаку израильтян на МиГи-17, упомянутую выше. В обоих случаях истребители не пришли на помощь тем самолетам, что выполняли роль приманки.
В целом, складывается впечатление, что израильские пилоты проявляли больше инициативы в бою, чем советские, египетские или американские. Например, упомянутая пара "Скайхоков" - получив предупреждение с земли о приближении противника - вступила с МиГами в воздушный бой вместо того, чтобы сразу попытаться уйти на свою территорию. Драться с истребителями "не было смысла - мы крутились скорее для самозащиты", отметил сам пилот, подполковник Моше Саар (Д.Шалом, стр. 1031). Расчет был, очевидно, на помощь своих истребителей. Но те были слишком далеко. "Миражи" получили с КП приказ отрезать МиГам путь к отступлению, но не успели (там же, стр. 1032).
Египтяне, пилотировавшие МиГи-17, подобных смелых решений не принимали - они дисциплинированно старались уйти. И израильтяне сбивали их, причем даже из пушек. Интересно, что примерно в те же годы во Вьетнаме МиГ-17 продолжали действовать как истребители - против "Фантомов". По американским оценкам, в 67 году соотношние потерь было 2:1 в пользу США, что весьма неплохо для дозвукового истребителя, вооруженного только пушками. Однако над Суэцким каналом в конце 60х МиГ-17 использовались только в качестве штурмовиков.
Так же, касаемо управления истребителями. В "Призраке над Каиром" (стр. 1036) автор утверждает, что засада 30.07.1970 была спланирована, когда израильтяне решились, наконец, охладить пыл советских летчиков. То есть проблема была политического плана, организационного, а не военного. Однако до этого он описывает две попытки заманить МиГи в ловушку, с очевидным намерением сбить их. Иначе зачем подполковник Саар крутил виражи против истребителей? Иначе зачем на них наводились "Миражи"?
Касаемо образа советского "пилота-робота", полностью зависящего от команд с земли, не проявлящего иннициативы - безусловно, стоит сказать пару слов.
После событий 30 июля советские военные сделали определенные выводы: говоря очень упрощенно и обобщенно - летчики мало импровизировали. Однако не стоит забывать, что речь идет о летчиках ПВО. Их основной работой был перехват бомбардировщиков над своей территорией, а не маневренный воздушный бой.
Советскими пилотами тогда же, в Египте выполнялись полеты и в режиме полного радиомолчания. Например, прикрывать пары разведчиков МиГ-25, уходящие на Синайский полуостров, поднималась целая эскадрилья истребителей - без единого слова в эфире.
Радиоперехват и постановка помех сыграли ключевую роль в бою 30 июля. Поэтому отмечу: весьма странно, что с советской стороны не было организовано достойного противодействия.
Где были самолеты-постановщики помех? Насколько мне известно, в Египет они были переброшены, но против израильтян не применялись. Д.Шалом упоминает о постановке помех русскими - до описываемого воздушного боя. Причем описывает и подготовку ответных мер, направленных на обнаружение источника помех и его физическое уничтожение авиацией. Однако о реальных атаках такого рода в "Призраке над Каиром" ничего не сказано. Можно предположить, что однократное применение советскими специалистами аппаратуры было просто ее боевой проверкой.
Почему не использовались разного рода хитрости: элементарно, например - многие советские летчики могли вести радиообмен не только на русском языке. Мне известен один такой случай - и произошел он как раз в Египте. Так, спрашивается, почему нельзя было в определенный момент запутать израильскую разведку, заставив для начала понять, что вообще за речь звучит в эфире?
Оставим в стороне вопрос о честном ведении войны - не израильтяне придумали дезинформацию. К слову, русская армия уже в начальный период Первой мировой целенаправленно использовала радиосвязь для дезинформации. Причем только для нее - настоящие приказы передавали исключительно в бумажном виде. Полагаться на тяжелые и ненадежные передатчики было рискованно. Можно с уверенностью сказать, что расчет царских офицеров был оправдан: немцы активно вели радиоперехват, а кроме того, большинство громоздких радиостанций было вскоре потеряно в ходе боев.
Впрочем, вернемся к теме.
Последнее и, пожалуй, главное. Насколько повлияли события 30.07.1970 на ход Войны на истощение? Иногда говорят, что "русские испугались". Что признали свою неспособность прикрыть небо Египта. Что боевой дух летчиков-истребителей был подорван. С другой стороны, утверждают и что "евреи зазнались".
Как отмечалось выше, мало одного боя, чтобы делать такие выводы. Поэтому не будем спешить и попробуем ответить на этот вопрос, анализируя следующую главу из "Призрака над Каиром" - "Ракеты августа"
продолжение здесь:
http://www.proza.ru/2016/09/12/498