Душа, легкая на подъем. Морева Татьяна Григорьевна

Когда одиннадцать лет назад выпускница Ленинградского института театра, музыки и кинематографии Татьяна Морева пришла в Чувашский республиканский театр кукол очередным режиссером, планы, естественно, были у нее огромные.

–А начинала я как первоклассница, – вспоминает она. – Всякая мелочь вырастала в такую проблему... Например, меня удивляло, как могут актеры в перерыве между репетициями разговаривать о разных мелочах. Я понимаю, есть такие профессии, которые не требуют постоянной отдачи. Кончился рабочий день, можно закрыть стол, спокойно уйти домой и полностью переключиться на другое. Но в театре, по-моему, так быть не может.

Это не было претенциозностью новичка. Таня выросла в театральной семье. Отец Григорий Александрович Морев и мать Лейда Юрьевна Виске были актерами. Многие чебоксарские театралы помнят Григория Морева как исполнителя роли Владимира Ильича Ленина. Разговоры о театре, обсуждение спектаклей, постоянное присутствие на репетициях и просмотрах было будничной жизнью семьи. Ну, а стать режиссером, да еще кукольного театра, Татьяна Морева решила скорее из-за строптивого характера: «Не хотела начинать как папина дочка».

Кукольный театр республики жил своей обособленной жизнью. Он как-то очень попадал в русло устоявшегося мнения, что такие театры только для самых маленьких. В то время в театре работали две чувашские бригады. Первый шаг был естественным – ставить спектакли и на русском языке. В этом была необходимость.

Я помню спектакли тех лет. В основном это были сказки. Не хочу обидеть, но после многих из них оставалось чувство неудовлетворенности. Это был настоящий провинциальный театр, который жил мирно и тихо, без поисков, взлетов и падений. И помню, как однажды, просмотрев спектакль «Волшебная калоша», мой сын долго смеялся не над персонажем, а над актером. Да, исполнительское мастерство актеров, их профессиональная культура были не на очень высоком уровне.

Дебют Моревой революции не совершил. Поначалу могло казаться, что в театр пришел просто очередной режиссер, который ставит спектакли – один более удачный, другой менее... И за молодостью ее – было ей двадцать два года – никто не предполагал в ней такой решительности характера, которой хватит на большие дела.

Пять лет потребовалось, чтобы освоить ремесло. И в таких условиях, как отсутствие стационара, нехватка в театре профессиональных актеров.
  – У меня было такое ощущение, будто я варюсь в собственном соку, – вспоминает Татьяна.

Слабого человека такая обстановка могла бы сломить. Или примирить с обстоятельствами. А она решила изменить их. Для этого нужно было не так уж много – просто иметь глаза реалиста и однажды определить творческий уровень для себя и для коллектива.

Сейчас, через несколько лет, таким обычным кажется появление афиши спектакля «Кай, кай Ивана» по пьесе чувашского драматурга Н. Айзмана. Вроде бы естественно, что национальный театр обратился к своей родной драматургии. Но до этой простоты, до этой естественности надо было дойти. Ведь не было же такого до нее. Не было, потому что драматургия для кукольного театра – раздел особый.

Пьеса «Кай, кай Ивана» была написана для драматического театра. Но режиссер совместно с автором переработала ее почти полностью. Что из этого получилось можно судить по тому, что на фестивале театров Поволжья в Горьком Чувашский театр кукол был отмечен Дипломом первой степени за лучший национальный спектакль, колорит, самобытность и интересное режиссерское прочтение пьесы.

Пришел первый крупный успех. Он был необходим. Успех нужен был не только молодому режиссеру. Нужен и важен он был и для актеров. У них появилась возможность оценить тот путь, который прошли они вместе со своим режиссером. Незаметно она подвела их к невидимой черте, которая отделяет ремесло от творчества. Беда для творческой личности, если вдруг после успеха придет успокоение. Но этого не случилось. Татьяна много ездит. Знакомство с новыми театрами,  интересными режиссерами и талантливыми актерами всегда обогащает.

Никто не может сказать точно, как к человеку приходит идея. Может быть, она зреет где-то в глубине души медленно и достаточно какого-то незначительного повода, чтобы она обрела плоть. Но одно неоспоримо – человек постепенно накапливает ее. У Моревой появилась идея  поставить спектакль для молодежи. Это желание свидетельствовало о ее гражданской зрелости, ее личной ответственности за свои художественные принципы.

Для того, чтобы идея обрела плоть, нужны были единомышленники. По сути, нужно было все начать с нуля. Она решила, что наберет русскую труппу. Конечно, было бы легче взять профессионалов. Но кто же пойдет в театр, который кроме энтузиазма и любви к искусству не может предложить ни места в общежитии, ни относительно спокойной жизни. Поэтому эту труппу, как и все пополнение для театра, готовили в студии. Дебютировав в спектакле «Мойдодыр» по пьесе К. Чуковского, студийцы вплотную подошли к созданию такой постановки, о которой мечтала Татьяна Морева.

Долго спорили о пьесе. Наконец, остановились на пьесе Е. Патрика «Песенка не для всех», решив взять ее не целиком, а лишь за основу, сохранив сюжетные линии и часть действующих лиц. Попутно встал вопрос – кто придет смотреть спектакль. В зале должны сидеть подростки, учащаяся молодежь, студенты. Это очень важно, потому что в нашем городе нет русского театра для юношества. Но чтобы привлечь этого зрителя, нужно было сначала доказать ему, что кукольный театр не обязательно для самых маленьких, что «с помощью кукол можно ставить такие спектакли, какие невозможно поставить другим способом, и раскрывать явления жизни с такой стороны, с какой невозможно раскрыть их при помощи другого вида театра», – так писал народный артист СССР С. Образцов.

Спектакль «Песенка не для всех» имел большой успех у зрителя. Это объяснялось не только тем, что на сцену вышел молодой герой с гитарой наперевес. За внешней броскостью, за современной формой спектакля прочитывался глубокий интерес театра к проблемам современного молодого человека, попытка осмыслить, что же собой представляет этот молодой человек, проследить, изменились ли извечные моральные ценности под воздействием времени.

Главный герой – сказочный персонаж Кролик, роль которого с большой искренностью исполнял молодой актер А. Виноградов, путешествует по свету. Он попадает в такие ситуации, которые требуют его непосредственного участия, от его поведения во многом зависит и поведение тех, с кем ему приходится сталкиваться. К Кролику приходит любовь. И в своем чувстве он раскрывается полностью как герой, которому присуще благородство и возвышенное понимание прозаичных, будничных вещей, которому присуще сострадание к чужой беде и умение прийти на помощь к тому, кто нуждается в друге. Была в спектакле одна сцена, которая имитировала компанию молодых людей, слепо преклоняющихся перед западной музыкой, эстрадными кумирами, импортными вещами и т. д. Эта компания собралась на вечеринку. Всем молодым людям так весело – беззаботно щебечут девушки, парни стараются быть элегантными и остроумными. Естественно, все персонажи аллегорические, людей как таковых там не было. Была Лиса ( Л. Виноградова), Осел ( артист А. Сурин), Медведь ( артист Н. Тихонов), Свинья ( артистка Н. Алферова). Но каждый персонаж был откровенно типизирован, под ним подразумевались человеческие прототипы, так что их поведение воспринималось очень точно и недвусмысленно. И вдруг все действующие лица оказываются в критической ситуации – им предстоит решить сложную задачу на ответственность перед обществом, на мужество, на благородство. И мы видим, что на наших глазах происходит развенчание этих элегантных друзей. Никто из них не в состоянии проявить мужество, смелость, находчивость, все они живут по принципу «лишь бы мне было хорошо». И только один Кролик, защищая свою любовь, идет на подвиг, на самоотречение. И зритель понимает, что не так уж и важно, какие ты носишь брюки – модные или не очень, какая у тебя прическа – с длинными волосами или обыкновенная. Главное, какой ты человек, какие моральные принципы ставишь во главу угла, что защищаешь, что любишь или ненавидишь.

Интересна была форма спектакля: сказка переплеталась с реальностью, современные мелодии порой заменяли диалоги персонажей. В этом спектакле, пожалуй, впервые режиссер так эффективно использовала живой план, то есть наряду с куклой на сцену вышел актер, во многих случаях исполняя обязанности актера драматического. Можно понять и волнение, и ответственность молодых актеров, по существу еще студийцев, которые так сложно дебютировали. К тому же большая кукла требовала предельной пластичности, выразительности и хороших внешних данных.

А. Сурин, А. Виноградов, Н. Алферова, Н. Тихонов впоследствии составили костяк русской группы, успешная творческая жизнь которой во многом зависела именно от них. Жажда экспериментаторства, подвижничество и неуспокоенность станет их основным качеством и вместе с ростом мастерства поможет и в дальнейшем продолжать творческие поиски и добиваться успехов и признания. Эта же неуспокоенность поможет преодолевать неудобства кочевой жизни, непрерывной жизни на колесах, потому что все группы театра в основном гастролируют почти круглый год. Чтобы выдержать такую жизнь и остаться преданным театру, нужна не только любовь, но и человеческая стойкость и определенность характера.

Спектакль «Песенка не для всех» вошел в репертуар. О нем дискутировали, спорили. Почти после каждого просмотра в зале оставалась молодежь, вела разговор о театре, о просмотренном спектакле, интересовалась планами. Эти контакты и режиссера, и актеров убеждали в том, что замысел «Песенки не для всех» оказался сопричастным поискам и мыслям молодежного и юного зрителя. Оставалась проблема интересной и актуальной пьесы, которая также заинтересовала бы зрителя.

Трудность работы главным режиссером театра заключается и в том, что поиски нельзя вести в одном направлении. Театр не должен забывать о разных категориях зрителей, каждый возраст ждет своего спектакля, жаждет своего общения с театром. Поэтому вскоре после дебюта русской группы режиссер вновь набрала студию – уже для чувашской группы. Эта новая группа получила символическое название «Эльби». Так называется самое глубокое озеро в Чувашии. «Эльби» с самого начала попыталась оправдать свое название, выработать свое творческое кредо – искать истину не на поверхности, а в глубине. Может быть, здесь впервые возникла мысль работать по созданию спектаклей на темы чувашского фольклора, используя чувашские сказания, легенды. Кстати, дебют этой группы был связан с народной легендой о Лысом Иване, так хорошо знакомой среди чувашей. Правда, пьеса местного автора Ф. Сюйн « Эй, Лысый Иван!» тоже не предназначалась для кукольного театра. Много и кропотливо театр работал с драматургом. Были переделаны многие сцены, заново построены диалоги.

Конечно, так же, как и о русской группе, трудно было делать прогнозы и относительно чувашской группы «Эльби». Чувствовалось, что ребята сюда пришли одаренные, увлеченные мечтой работать в театре. Даже при самом большом энтузиазме нельзя в короткий срок одолеть то, что в искусстве называется «школой».

Однако при обсуждении спектакля режиссеру пришлось выслушать ряд замечаний в нарушении чувства меры. Живой план в некоторых сценах был неорганичен и разрушал канву спектакля. Куклы ( художники В. Карпов и Л. Кадикина) были лишены особого шика, но в них было передано основное – национальный характер. В интересной цветовой гамме было решено оформление ширмы и декораций первого и второго действий. Менее удачными оказались костюмы актеров – в них чувствовалась какая-то нескладность, нарушение гармонии чувашского национального наряда. Очевидно, художники так увлеклись осовремениванием костюма, что пошли больше от своей фантазии, а не от традиций народа.

То направление, которое было взято при рождении «Эльби», через несколько лет дало прекрасные всходы. Оно подготавливало почву для создания спектакля «Солнечная вышивка» по пьесе чувашского писателя Михаила Юхмы. Спектакль прививает зрителю любовь к родному краю,
 раскрывает богатство народного искусства, тонкую поэтическую душу народа.

Пьеса была написана по предложению театра по одной из легенд, помещенных в книге «Цветы Эльби». Морева направляла начинающего драматурга, помогала осваивать трудный жанр драматургии для театра кукол.

Работая над «Солнечной вышивкой», она нашла своих единомышленников. Композитор Герман Лебедев своей увлеченностью, талантливостью, хорошим знанием народной музыки покорил всех. Неоценимую лепту в создание спектакля внес балетмейстер Захар Григорьев, который чувствует специфику кукольного театра.

На обсуждении спектакля один из зрителей сказал:
– У меня такое ощущение, будто я напился чистой родниковой воды. Большое спасибо.

«Солнечная вышивка» стала поистине изюминкой театра. Это спектакль о добре и зле, о народном богатстве, о народных традициях. Он стал знаменателен еще и тем, что театр способствовал рождению нового драматурга – Михаила Юхмы.

Актеры и режиссер Т. Морева так строят спектакль, что зло поначалу не воспринимается всерьез – жизнь людей счастлива. Они выше любых интриг, благородны и сильны. Они доверчивы и беспечны, и поэтому позволяют обмануть себя. И зло совершает торжествующий танец победы. Только после этого люди прозревают и вступают с ним в борьбу.

Спектакль был очень сложен по структуре. Еще нигде режиссер так смело не экспериментировала. Здесь она вводила не только живой план, но и маски, большую куклу- маску. Конечно, не все удалось. Но очень хороши были маленькие тростевые куклы (художники В. Карпов и Л. Кадикина). Менее удачны были куклы большие, играющие роль девушек из хоровода. Они все же были статичны, и оживить их актерам не удавалось. И ширма, и боковые полотнища, выполненные из холста и украшенные чувашской народной вышивкой, действительно приносили что-то светлое, радостное и создавали ощущение чистоты.

В этом спектакле произошло слияние двух групп – основной и молодежной «Эльби». Молодые актеры Р. Толбаева и П. Зубайкин и другие доказали, что за два-три года работы в театре они стали достаточно опытными кукловодами и неплохими драматическими актерами.

После премьеры я зашла в режиссерскую. За столом сидела уставшая Татьяна Григорьевна.
На душе как-то пусто. Будто что-то ушло. А другого пока нет.
В этот момент она действительно не представляла, что будет другое. Но другое будет также неизбежно, как сама жизнь, как смена дня и ночи. И жизнь эта – в многообразии, в постоянном стремлении к лучшему, к новому, в постоянном преодолении трудностей, в умении не замыкаться в своей собственной скорлупе, а находить радость от общения с разнообразными людьми. Так, с большими впечатлениями Морева приехала со Всемирного конгресса УНИМА, организации кукольников. Конгресс проходил в Москве летом 1976 года. В начале 1979 года в Ленинграде она встретилась со своими коллегами – режиссерами выпускниками Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. За активную работу в городском клубе творческой молодежи «Антракт», в котором  она является председателем, была поощрена Чувашским отделением Всероссийского театрального общества командировкой для посещения лучших спектаклей театров Москвы.

Высокая награда – присуждение премии комсомола Чувашии имени Михаила Сеспеля за постановку спектаклей «Выйди, выйди за Ивана» Н. Айзмана, «Женитьба» Н. Гоголя, «Солнечная вышивка» М. Юхмы – это не только высокая оценка труда главного режиссера Чувашского республиканского  театра кукол, заслуженного деятеля искусств Чувашской АССР Татьяны Григорьевны Моревой, это, в первую очередь, внимание и уважение, оказанное всему коллективу театра, ветеранам сцены – заслуженному артисту РСФСР М. А. Алексееву, заслуженным артистам Чувашской АССР С.Г. Григорьеву, Е.Е. Орловой и молодым – заслуженной артистке Чувашской АССР Ю.И. Ивановой, артистам А. Сурину, Н. Алферовой, Н. Яруткину, В. Кузьмину, Р. Толбаевой.