Символ жестокого века

               
               
     Вечер. Сижу, склонившись над клавиатурой компьютера. Работаю над новой книгой. Сзади и слева, в углу, о чём-то бормочет телевизор. Зачем он бормочет, когда я работаю – не пойму. Но он мне не мешает, просто создаёт впечатление, что дома ещё кто-то есть.               

По вечерам, в это время, на всех каналах, что-то бормочет. Это «пар выпускают» из любителей покрасоваться на экране и из народа. На всех каналах одно и то же.
Люди собираются вроде бы и интересные, и вполне интеллигентные: политики, писатели, историки. Выстраивают их стенка на стенку, и начинается…
Что начинается, не всегда и поймёшь, только и остаётся восхититься бескультурьем собравшихся. Сначала говорят, потом кричат и вскоре всё это превращается в вопли, готовые перейти  врукопашную. Правы сразу все и поэтому они затыкают рот друг другу. И такая какофония продолжается в лучшие вечерние часы. Грустно смотреть на Майкла Бома, который рядится то ли под дипломата, то ли журналиста. Ведёт себя скромно, как в ЦРУ предписали, и производит приятное впечатление. Но если ему удаётся раскрыть свой рот, то такую чушь сморозит, что хоть стой, хоть падай.
Ну, что поделать – американец… Что с него взять, они там все мыслят одинаково.                Да собственно я и не об этом хочу рассказать, как всегда увлёкся.                Сижу, работаю над книгой, иногда отрываюсь, чтобы дать отдохнуть глазам, поворачиваюсь в сторону окна,  бросаю взгляд на экран  телевизора.
Пощёлкал по кнопкам пульта, в надежде увидеть, что-то приличное.                …  Вижу на экране фотографию, которая заставила меня пересесть в кресло и упереться в экран.               

Шло обсуждение чрезвычайно грустной темы. Фотография была той самой девочки, что прилипнув к стеклу окна  аэропорта, смотрит на самолётики. А жить то ей оставалось совсем не долго. В эти дни эта фотография для каждого россиянина стала почти личным горем. Далее показывают, что изображение  девочки оказалась на шапочке парнишки, потом показали другой кадр – это фото на футболке.                Вот эта тема и обсуждалась собравшимися: можно ли так кощунствовать и проявлять ложное сочувствие, торговать святым. Обращались и к зрителям. Рука невольно потянулась к телефону, и впервые в жизни я набрал номер, как мне казалось прямого эфира. На успех пробиться не надеялся. Но ответили сразу же, и я понял, что не в прямом эфире нахожусь. Ну, коли позвонил надо говорить. Представился подробно, чтобы ко мне отнеслись повнимательнее. Попросил, чтобы мои слова всё-таки донесли до общественности. Пообещали.                В конце разговора, судя по голосу, милая девушка сказала, что я её заставил заплакать, и это чувствовалось по ее голосу.  Это и хорошо, слёзы очищают душу. Пришлось, успокоил ее. О чём мы говорили, а точнее, что я ей сказал, постараюсь пояснить.               
 
Я сказал, что конечно, кто-то и заработает на этом горе. Заработают, если эта продукция будет покупаться, имея в виду, – футболки и шапочки.                А покупаться они обязательно будут. Будет покупать наша молодёжь, которую мы частенько упрекаем в чёрствости и безразличии.               
Посмотрите, как наши мальчишки и девчонки шли на Дворцовую площадь с цветами, чтобы проявить свои лучшие чувства.                И это дорогого стоит. Не потеряна наша молодёжь.                И пусть они носят на своей груди, близко к сердцу эту девочку – символ жестокого века.
 Далее сказал, что нашёл в Интернете эту фотографию и скачал себе в компьютер, а теперь хочу напечатать её в увеличенном виде. И вообще  надо бы сделать из фотографии плакаты и разместить  их во всех аэропортах, вокзалах и школах. Такое нельзя забывать и помнить надо вечно. К плакату можно бы сделать надпись: «Зачем?» или «За что?», или просто «Символ жестокого века».                А ещё выразил мысль распечатать бы с этой фотографией листовки с подписью: «Ждите! Она придёт за вами!», и вместе с бомбами разбросать  над всем ИГИЛом.                Вот тут-то девушка и расплакалась.
 
Я же продолжил, что включая компьютер, смотрю на эту девочку прилипшую ладошками и носиком к стеклу, и всё жду, когда она ко мне повернётся. Прекрасно понимаю, что в этой жизни этого не случится. Видимо это обязательно произойдёт в следующей жизни.  Может она будет моей дочкой, и мы с ней никогда не полетим на это синее, Красное море. Сядем в поезд и поедем на Байкал или на Волгу, да мало ли у нас прекрасных мест.               

Иногда мне хочется, поговорить с этой девчушкой, спросить – зачем она появилась на земле, кто её прислал? И тут я впадаю в мистику.               
Не Всевышний ли тебя прислал, чтобы ты собой украсила Землю?                А когда подросла бы, то сделала планету лучше и чище, исправив все ошибки накопившиеся от создания.                Но ты посмотрела на этот мир и поняла, что тебе не справиться, что здесь может помочь только Второе пришествие и Божий суд.               
Чтобы освободить тебя от этой миссии Всевышний и забрал тебя обратно, до лучших времён.                Прощай – милая!                Я понял, что ты не оглянешься. До встречи в новом мире, в следующей жизни.