Александр Бурьяк
Генерал-литератор Антон Деникин
Антон Иванович Деникин (1872-1947) -- редкий случай попадания
действительного интеллектуала, вдобавок литераторствующего, на
роль первого лица в вооружённых силах и в том, что можно с неко-
торой натяжкой назвать государством. Литераторствующий интеллек-
туал в сравнении с нелитераторствующим хорош уже тем, что хотя бы
оставляет после себя материал, по которому можно оценить его пси-
хические качества не с чужих слов. Вообще, наверное, полновесный
интеллектуал -- это интеллектуал, литераторствующий хотя бы в
форме дневников и/или мемуаров, тогда как не литераторствующий,
но как-то пыжащийся или скромно умничающий индивид -- это только
лицо, возбуждающее подозрение, что за душой у него действительно
что-то есть. Заметим, кстати, раз уж на то пошло, что могучие, но
узко специализированные умища интеллектуалами, как правило, не
являются, даже если получают Нобелевские премии за что-то там:
статус интеллектуала предполагает некоторую широту интересов и
соображений, а она у них, если и наблюдается, то лишь на просто-
ватом уровне, вызывающем чувство, близкое к состраданию.
Стиль у Деникина компактный, сюжет стремительный, характеры
представлены лаконично, материал подобран по существу. Патриоти-
ческий треск отсутствует. Есть чуть лирики, но уместной и неизби-
тыми фразами. Самовыпячивание не наблюдается. Дрязги с Врангелем
и прочими описаны лишь постольку, поскольку это нужно для
понимания событий: литературного сведения счётов по сути нету.
Ближайший аналог военных заметок Деникина -- наверное, "Записки о
Гражданской войне" Гая Юлия Цезаря.
Да, проиграл -- И ЧТО? В ином деле поражение достойнее неучас-
тия в борьбе. Да, высоко оценят это только немногие, но общество
так и устроено, что косное в нём преобладает -- и топит выдающих-
ся людей типа Деникина.
Современной российской властвующей шушере в моральном аспекте
далеко не только до Деникина, но даже до Врангеля. У Врангеля
хоть было много позёрства, концентрации на собственной выдающеся
личности в черкеске, у Деникина не наблюдалось даже этого. В при-
знании Деникиным верховенства Колчака, в последующей уступке сво-
его места Врангелю -- величие государственного человека, у кото-
рого правильное слово не расходилось с правильным делом. Антон
Деникин -- это, наверное, одна из самых приличных фигур высшего
ранга в российской истории. Недавняя суета с перетаскиванием
костей Деникина на родину -- примазывание шустряков к великому
человеку с целью маскировки своих грехов и своей ничтожности.
* * *
Отец Деникина был майор Пограничной стражи, выходец из крепост-
ных крестьян.
Мать Деникина была полька из семьи обедневших землевладельцев,
с простой белорусской фамилией Чиж.
Родился Деникин на территории Польши и там же провёл детство и
почти всю юность. Часть юности, а именно два года (1890-1892), он
скоротал в Киеве, в пехотном училище, после чего снова отправился
в Польшу, в какую-то провинциальную дыру -- как непородистый
(породистые шли... эээ... определялись в гвардию).
По-польски Деникин говорил хорошо. В 1918 году он в принципе
мог податься и к полякам -- по мамочкиной линии -- но выбрал
Империю.
До сорока двух лет Деникин жил с мамой и служанкой. Жениться
ему удалось только в 1918 г. Ну, этот попрёк скорее к женщинам, а
не к Деникину.
Литераторствовать Деникин начал понемногу ещё в 1890-х. В 1898
году был опубликован его первый рассказ.
В военных делах Деникин с молодости определённо был храбрецом,
но не безголовым. На русско-японскую войну (1903-1904) он отпра-
вился добровольцем и дослужился, точнее, довоевался там до чина
полковника.
К 47 годам, то есть, ко времени своего вступления в главноко-
мандовние Вооружёнными Силами Юга России (ВСЮР) он уже был седо-
ватым джентльменом с брюшком, которое образовалось, видимо, на
нервной почве -- из-за частых переживаний за соратников и за
Россию.
В эмиграцию Деникин отправился, надо думать, с чемоданами доку-
ментов, в предвкушении своих будущих книг (иначе трудно объяснить
их детальность и многочисленные в них цитаты). Деникин, можно
сказать, послужил как главнокомандующим, так и главным историком
ВСЮР. Впрочем, по поводу Белого движения хорошо написали многие:
Виталий Шульгин, Роман Гуль, Алексей Будберг, Яков Слащев, тот же
Пётр Врангель и т. п. А вдобавок и некоторые иностранцы
отметились в этом: Хадлстон Уильямсон, к примеру ("Прощание с
Доном"). И всё у них такое героичное, трогательное... С
большевистской стороны тоже немало трогательного написано. С
какой-нибудь петлюровской -- наверняка, тоже. А ещё с польской,
финской, эстонской, латышской и т. п. И вот я разрываюсь перед
выбором: какой стороне сочувствовать? Обычно выходит так, что от
какой стороны материал изучаю, с той и солидаризуюсь. Получается,
огромное количество в общем-то неплохих людей разделилось на
несколько лагерей и принялось тузить друг друга частью из высших
прбуждений, частью из мести за тяготы и лишения и за смерть
товарищей (ладно, другов), которая не заставила себя долго
ждать.
Впечатляет мизерность количества воевавших. ВСЮР в свои лучшие
моменты насчитывали не более 85 000 штыков/сабель. Плюс, разуме-
ется, всякие тыловики. Со стороны большевиков всем им противосто-
яло приблизительно такое же число народа. Ясное дело, что многих
до этого прибрала Мировая война, что часть людей подалась в
петлюровцы, махновцы и т. п., но также ясно, что очень многие
сидели по домам и уклонялись от мобилизаций.
* * *
Из мемуаров Деникина определённо следует, что никакого похода
Антанты против Страны Советов по существу не было. Не было даже
серьёзной материальной помощи со стороны "союзников" Белому дви-
жению. И помогали в основном англичане, а французы уклонялись от
этого, считая, наверное, что русские успешно угробят Россию и без
французских затрат.
* * *
А ещё Деникин много и определённо говорит о том, как кубанское
казачество самостийничало, торговалось и оттягивало на себя дра-
гоценное внимание руководства ВСЮР вместо того, чтобы просто вое-
вать за единую и неделимую. Это к вопросу о важной роли казачест-
ва в защите российской государственности.
И, кстати, из текстов Деникина определённо видно, что кубанское
казачество было по происхождению украинским. То есть, хохлы вели
работу по разрушению великой России тремя отрядами: как петлюров-
цы, как махновцы и как кубанские казаки. И это, кстати, к вопросу
о том, где должна бы проходить граница современной Украины, если
её определять на основе этнического фактора.
* * *
Военно-аналитические способности -- и претензии -- Деникина про-
явились ещё в 1908 году, когда он опубликовал брошюру "Русско-
китайский вопрос: Военно-политический очерк" по материалам своего
боевого опыта в Манчжурии.
Демократические наклонности Деникина обнаружились тоже довольно
рано.
В общем, в 1918 году он оказался в Белом движении очень пра-
вильным человеком на не очень правильном месте, благодаря чему
мы, так называемые потомки, заполучили в Белом движении весьма
квалифицированного и чрезвычайно информированного как бы агента-
инсайдера, щедро пролившего свет НА ВСЁ, что только может вызвать
в тех событиях интерес.
После 1920 года огромное внимание к литературным трудам Деники-
на было гарантировано, и он не подвёл. Как писатель, он, получил,
наконец, возможность развернуться, отдаться своему второму "я".
* * *
Про военные и политические ошибки Деникина времён ВСЮР говорить
не интересно: разумеется, они в чём-то там были. В каких-то част-
ностях, но не в крупном. Как ни рули, кто-то всегда тебя в чём-то
обвинит -- и даже притащит за уши какие-то как бы аргументы. Про-
играли в основном потому, что не нашлось достаточного количества
приличных людей, готовых мучиться и рисковать жизнью за единую и
неделимую "демократическую" буржуазную Россию: часть пассионарно-
го человеческого материала была выкошена в первую Мировую, часть
подалась к большевикам, чтобы вместе идти сквозь кровь и пыль и
револьверный лай во в принципе возможное "светлое будущее".
* * *
Интерес представляет СИТУАЦИЯ в 1919 году на юге России. Бьются
насмерть энтузиасты нескольких морально-политических "начал" --
и заставляют биться насмерть за эти "начала" других -- тех, кто
предпочли бы сидеть дома. К бьющимся из идейных соображений при-
мыкают "люди войны" (романтики кровавого вихря), садисты, отчаяв-
шиеся мстители и те, кто считает, что в рядах вооружённой группы
в смутное время легче кормиться и защищаться. Эти люди образуют
худо-бедные фронты, за которыми скрываются от военных бедствий, а
то и наживаются на них специфические тылы, состоящие в значитель-
ной части из сволочи и социальных паразитов: политиканов, казно-
крадов, уклоненцев от выполнения гражданского долга, хитрозадых
жлобов вроде Ивана Солоневича и теоретизирующих никчемушников
вроде Николая Бердяева, Петра Струве и Владимира Вернадского,
берегущих себя для России. "Союзники" -- в первую Великобритания
и Франция -- разрываются между всякими соблазнами и опасениями и
оказываются не в состоянии определиться со своими интересами и
выработать чёткую политику.
* * *
У позднего Деникина нет замахов на военное или политическое
теоретизирование (очень жаль!), зато и нет увлечения претенциоз-
ными схемами. Он -- умненький практик, разбирающийся в идеях
своего времени и видящий их ограниченность.
Как ни крути, русско-польскому человеку без сбережений в легко
конвертируемых ценностях, чтобы выжить в то время, было лучше к
кому-то присоединиться. И Деникин сделал в личном плане довольно
правильный выбор, что и позволило ему дотянуть до 75 лет, причём
в отнюдь не нищенских условиях.
* * *
Книги Деникина -- это повод ещё раз задуматься над некоторыми
важными вещами. К примеру, что такое честный человек, в какой
степени надо им быть и зачем. Соль в том, что честность зачастую
не выигрышна. Сие есть факт. Если будешь уклоняться от лжи, инт-
риг, предательств и т. п., то не доберёшься до власти (а если во-
лею случая всё-таки заполучишь её, то не удержишь), а без власти
ты общество сильно не облагодетельствуешь.
* * *
Сравнение Деникина с каким-нибудь Наполеоном в моральном аспек-
те -- в пользу Деникина. Достоинство Деникина было в конце концов
признано даже кровожадным большевичьём, так что великий старик
был оставлен в Париже комиссарами в покое...