"Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки".
Волонтёры или мародёры?
Как зарабатывают на лечении несуществующих детей .По данным полицейской статистики, сегодня самым распространённым типом мошенничества является сбор денег на лечение якобы больных детей. Преступления разрушают доверие, остаются без наказаний, вал мошенничества уже накрыл страну. Вот уже месяца два назад в нашем городе появились молоденькие волонтеры, которые стоят чуть не в каждом магазине с ящичками для пожертвований.
И вот уже два месяца мне ходить в магазины стало очень неприятно потому что, кидать в ящики деньги каждый раз убыточно, а не кидать и проходить мимо, сделав рожу кирпичом ,стыдно. И поэтому я временами пытаюсь заговорить с ними и объяснить им, что в нашем городе стоять и просить деньги для больных детей не стоит, потому что люди и так еле выживают сами и у них тоже есть дети.
Вот и вчера, натолкнувшись в очередной раз на такого очень даже симпатичного паренька, лет восемнадцати, я решила поговорить с ним на эту тему. Начала с того, что вот эти самые фонды часто оказываются мошенниками и собирают деньги не на больных детей, а себе любимым и просто используют ещё не сформировавшиеся полностью личности в целях своего обогащения и привела один пример.
Вот также волонтеры собирали недавно деньги для одной девочки, которая уже как пять лет назад выздоровела, но мошенники нашли данные о ней в интернете и фото и также посылали глупеньких и ещё ничего не понимающих волонтёров собирать деньги с населения в ящички. Читала, что вроде бы волонтеры получают 10 % от суммы пожертвований.
Мальчик стоял с непробиваемым видом и немного косо улыбался мне. " Неужели вам не стыдно вот так стоять как попрошайки и гундеть себе под нос непонятно что. Типа - подайте девочке на лечение"- спросила я его. Вот мне бы было очень стыдно и даже потому, что ни разу не видела , чтобы кто - то положил в ящик хотя бы десятку.
Современные дети не знают, что такое стыд, потому что такое видят в телевизоре и в интернете, что это чувство у них атрофировалось полностью. Да и в ящиках не видела больших денег. Только иногда, на дне валяется какая - то мелочь, наверное, для затравки. На живца и зверь бежит,как известно.
Но паренек ответил мне, что ему нисколько не стыдно. Тогда я ему прочла небольшую лекцию на тему, что нужно деньги зарабатывать другим путем, например, собрались бы все волонтеры и поехали на стройку какую - нибудь , чем так стоять без результативно целыми днями или написали президенту на сайт письмо, что таких больных детей должны лечить бесплатно.
Но, к сожалению, молодежь сейчас не такая как раньше была в СССР, которая ехала на комсомольские стройки с песнями и ударно трудилась там, возводя промышленные гиганты, которыми вся страна пользуется до сих пор. Молодежь сейчас ленивая и не хочет работать. Лучше постоит с ящиками и поможет очередным мошенникам пополнить свои оффшорные счета. До сих пор в СМИ обсуждают семью Фриски, которые неизвестно куда спрятали очень много миллионов пожертвований бедных людей и до сих пор ругаются друг с другом на всех каналах ТВ.
Думаю, что дети из обеспеченных семей этим не занимаются, потому что от отсутствия денег они не страдают, а вот подростки из нищих семей, видимо, пытаются с помощью ящиков получить хоть какие - то деньги, чтобы поесть. Один раз видела, как паренек, который стоял у магазина, вдруг сорвался с места и побежал в магазин, засунул свой ящик в камеру хранения и ринулся к стеллажам купить себе что - нибудь поесть.
Видимо, кто - то всё - таки ему в ящик что - то кинул и оголодавший отрок, забыв свои обязанности , на радостях, побежал купить себе еду. Мне очень жалко таких чьих - то детей.
Этим занимаются и бедные студенты, потому что на стипендию сейчас можно поесть, в лучшем случае, неделю. Но их часто используют мошенники и они, зная это или не догадываясь, помогают чьему - то обогащению. Плохо то, что сейчас даже бедные родители пытаются засунуть своё чадо любыми путями в вуз. Вместо того, чтобы попытаться их устроить хоть на какую - то работу. Но работы для молодежи нет и даже если она и есть, где не требуется высокой квалификации, там везде применяется труд гастербайтеров.
Даже наш премьер- министр работал дворником, когда учился на юриста. К чему мы придем с такой политикой пока не ясно... Но ясно одно. Наши дети всё больше становятся оторванными от реальной жизни, замыкаются в интернетом пространстве или вот так, думая что приносят кому - то пользу, даже не пытаются построить свою жизнь так, как это делали молодые люди в прошлом. Учатся у более опытных взрослых получать все блага, не прилагая к этому никаких усилий. Думаю, что здесь есть и вина родителей, которым всё равно, чем занимаются их дети.
Лжеволонтеры, собирающие в метро на лечение — не такая уж новость. Скорее, увы, привычный интерьер большого города. Хотя уже сто раз объясняли: прозрачный ящик с жалобной фотографией, накидка с названием какого-нибудь фонда и даже якобы медицинские справки — все это липа для доверчивых граждан. Настоящие благотворительные фонды не ходят по улицам с ящиком — почти все пожертвования они собирают через смс или банковские счета. То есть так, чтобы их можно было легко отследить. А если и проводят акции с ящиками — то только на специальных площадках с реальными сроками проведения.
Вопрос лечения за рубежом возникает только в том случае, когда операцию не делают в России. Списки детей, которые действительно нуждаются в помощи, есть в Минздраве каждого региона. Лечение за рубежом, а также дорога и пребывание в зарубежных клиниках полностью оплачиваются Минздравом России.
Тенденцию не получается побороть в силу пробелов в законодательстве: не запрещено просить деньги и предлагать сувениры. А передача денег из рук в руки под устные обещания ни к чему не обязывает сборщиков: они вольны потратить «подарок» так, как им заблагорассудится.
Во время своего выступления в рамках правительственного часа в Госдуме министр здравоохранения Вероника Скворцова выразила скепсис по поводу сбора средств на лечение детей посредством sms, либо через телевидение или радио. Глава ведомства высказалась о том, что деньги в таких случаях могут собираться на борьбу с болезнями в зарубежных клиниках, хотя успешно лечить детей можно и в России.
Вероника Скворцова заявила, что единственным оправданным показанием к лечению ребенка за рубежом является пересадка сердца и комплекса «сердце-легкое». Но и в этом, по мнению министра, необходимость отпадет, как только будет законодательно регламентированы процедуры по пересадке донорских органов. «После принятия закона по донорству мы сможем это делать на территории нашей страны, поскольку специалисты высочайшей квалификации у нас есть», — отметила Скворцова.
Что касается потребности в высокотехнологичной медицинской помощи, то, по словам министра, в России на нее нет очереди. Искусственные очереди, как считает руководитель Минздрава, возникают в ведущих федеральных центрах, куда люди сами стремятся попасть и специально записываются. «Очередь на высокотехнологичную медицинскую помощь у нас менее двух недель на детей и менее трех недель - на взрослых», - конкретизировала министр здравоохранения.
Также Скворцова дала понять, что сбор денег на лечение детей без согласования с вверенным ей министерством всегда вызывают сомнения в честности помыслов организаторов таких акций. По ее словам, в перечне болезней, на лечение которых в зарубежных клиниках специально собираются деньги, часто присутствуют недуги, давно и успешно лечащиеся российскими специалистами.
При Минздраве существует специальный координационный совет, состоящий из 21 благотворительной организации из числа крупнейших в РФ: в случае честного сбора денег всегда осуществляется согласование с ведомством, напомнила она.
Поэтому все те, кто просит деньги на лечение детей за границей, лукавят.
Врач Алексеева: не стоит залезать в долги ради "лечения" безнадежных больных .
Этот предельно откровенный пост оставила на сайте MedRussia.org врач Маргарита Алексеева:
«Еще обучаясь в университете, я удивлялась, как много всяких болезней, напастей и неприятностей случается с человеком. Помнится, тогда мне было странно, как при таком количестве проблем на одно человеческое существо мы умудряемся дожить до своих лет и даже родить здоровых детей.
Нам чертовски повезло. Всем нам — мне и вам, способным читать и осознавать написанное здесь. Но есть и другая категория граждан, причем, что естественно, довольно многочисленная. Это те самые, кому не повезло. Те самые, кто поймал жуткие недуги либо внутриутробно, либо сразу после рождения, либо в более позднем возрасте. Но и среди этих несчастных есть те, кому повезло больше и те, кому меньше. Есть те, кто в полной степени осознает свою неизлечимость либо неизлечимость своего родственника, страдает, проходит стадии умирания и горя (которых, напомню, пять по Кюблер-Росс), и, по итогу, более или менее мучительно умирает. Так вот: этим людям относительно повезло.
Я же поведу речь о тех, кому не повезло совсем, поскольку с ними приходится сталкиваться гораздо чаще. С экранов телевизоров, мониторов компьютеров, бигбордов, реклам в общественном транспорте на нас смотрят их печальные, полные мольбы глаза. Хотя, вероятно, это нам так хочется думать — про печаль и мольбу.
Разумеется, большинство из них — дети, и они слабо понимают, что с ними происходит. Зато это понимают взрослые, создавшие все эти плакаты и видеоряды. Думают, что понимают. «Маленькой Алевтиночке с нейробластомой 4 стадии с прорастанием везде срочно нужна операция в Израиле». » Поможем Демиду со злокачественной опухолью ствола мозга пройти курс лечения в Швейцарии». И тому подобное.
Мы все это видели.
Разные люди, разные семьи, схожие диагнозы, единственный исход. Все эти крики о помощи раньше вызывали горькую усмешку, а теперь — досаду и раздражение.
Родственники проходят те же стадии горя и умирания, что и сами умирающие. И то, что мы видим — третья из пяти.
Возможно, я прошла бы те же стадии, что и они. Продала бы квартиру, расставила ящички для сбора средств в крупных торговых центрах, писала бы слезливые посты про бешеные тысячи евро, за которые нас согласилась лечить единственная клиника на юге Германии, но… Так уж вышло, что я врач. И как врач, я прекрасно понимаю, что рак в запущенной стадии — приговор. И умирают от него везде: и в России, и в Штатах, и в Гваделупе. Не верите мне — обратитесь к официальной статистике. Не верите ей — смотрите сопливые околомедицинские сериалы западного производства. Там любят обсасывать эту тему. Рак на последних стадиях — это всегда смерть, более или менее мучительная. Это всегда боль. Это всегда страдания.
И мне искренне жаль тех, кто питает иллюзии, что в Израиле смерть перестанет быть смертью.
Терминальные стадии заболеваний это маркеры близкого завершения земного пути. И врачи во всех странах это понимают. Если умирающего согласились взять на лечение, то лишь потому, что горе и идущая с ним рядом надежда всегда были прекрасным бизнесом.
Посему лучшее, что вы можете сделать для умирающего ребенка — это дать ему умереть. Ослепленные почти несуществующим шансом, люди забывают, что их тяжело больной близкий человек умрет, а им придется жить дальше. Где жить, если жилье продано во имя Швейцарской Клиники? На что жить, если ближайшие пару десятков лет им придется работать на раздачу долгов? Об этом не думается, так же как и кажется кощунственным вопрос, желали бы любимые умирающие им такой участи.
Все, что вы можете — это быть рядом, пока они умирают. Все, на что вам стоит потратить деньги — это на адекватное обезболивание (а это не так дорого, как курс бесполезного лечения в Западной Клинике). Свозите умирающего ребенка к морю. Закажите для умирающей матери концерт ее любимой музыки. Исполните мечты, которые возможно исполнить. Позвольте умирающим видеть вас, пусть и несчастными, но не за гранью разорения. Дайте им понять, что они оставляют вас не в самой тяжелой ситуации.
И, ради всего святого, дайте им умереть. Это право так же неприкосновенно, как и право на жизнь...»