Эта история пришла ко мне во сне и записана именно так, как была мною увидена, без изменений и логических подтасовок.
…
- Ну вот и всё, - сказало должностное лицо, бухнуло штампы в наши паспорта и зачем-то добавило: - Можете поцеловать друг друга.
Я прикоснулся губами к щеке Елены и почувствовал, как у неё внутри что-то дрогнуло. В молчании мы вышли из ЗАГСа и растерянно остановились друг против друга.
- Что теперь? – как-то испуганно спросила она. Испуг сделал её серое лицо некрасивым.
Я молча пожал плечами и закурил.
- Ты приходи иногда, - вдруг сказала Елена.
- А ты бы пришла? – с незлой усмешкой спросил я.
- Я бы не пришла, - секунду подумав, ответила она.
- Значит, если одному из нас суждено однажды прийти к другому, то это буду я. Но пока что - всего хорошего!
Я сделал шаг вперёд и начал спускаться по лестнице. Полуобернувшись, смотрела мне вслед женщина, в браке с которой я провёл почти пять лет жизни.
Моя дорога была определена: ещё на пути в ЗАГС я увидел за углом маленький бар…
Посетителей не было – в уютном зальчике я был один.
- Здравствуйте. Вот вам, пожалуйста, меню, – вежливо встретила меня официантка.
Я отметил, что у неё красивые, крепкие ноги и милое, чуть провинциальное лицо.
- Дайте, пожалуйста, сто пятьдесят граммов водки, - попросил я. – Меню я сейчас посмотрю.
Она отошла и быстро вернулась с графином водки и тарелкой, на которой лежал разрезанный солёный огурец.
- Закуска за счёт заведения, - подмигнула она.
Я удивился её фамильярности… впрочем, огурец всё же был весьма кстати.
Выпив рюмку водки, я сразу налил ещё одну, выпил и её, а затем раскрыл меню.
- Не забывайте про огурец, - напомнила, вновь подойдя ко мне, официантка.
Я опять хотел удивиться, но отвлёкся, вспомнив, что со вчерашнего вечера ничего не ел.
- Есть у вас что-то, что быстро готовится? Я страшно проголодался.
- Возьмите стейк, он свежий и очень сытный. А пока он готовится, я принесу вам салат…
Девушка ушла. Я вновь налил себе водки, выпил и закурил.
Вот я и снова один. Так же, как пять лет назад. Я могу пойти направо, могу пойти налево, могу запереться дома и вообще никуда не ходить – и никто меня ни о чём не спросит, ни в чём не упрекнёт. Я свободен. Я могу заниматься любыми делами, отдаваясь им без остатка и добиваясь успеха за счёт того, как организована моя жизнь, а не вопреки этому. Вот только сначала необходимо избавиться от чувства оглушающей пустоты внутри... Впрочем, это пройдёт. Это уже проходит. Зато как замечательно больше не быть во всём виноватым!..
Безусловно, я в чём-то лукавил. Во многом дело было во мне: например, в моём непредсказуемом графике работы. Но так ли уж я был виноват? Я хотел добиться успеха в своём деле и понимал, что для этого придётся очень много работать, причём вовсе не обязательно эта работа должна была привести к успеху – как в любой творческой профессии, здесь всегда оставался элемент случайности. Несколько лет с момента, когда я принял решение начать такую работу, я пахал, как проклятый, без оглядки на отдых и развлечения, и то, что в мою жизнь по какой-то странности занесло Елену, было практически чудом, почти невозможной случайностью. Сразу после того, как она появилась и стало понятно, что это всерьёз, я предупредил её об особенностях своей работы – я хотел быть честным. «Если ты выходишь замуж за музыканта, - говорил я, - прежде всего, будь готова к тому, что он не работает в офисе с девяти до пяти. Вместо этого у него постоянные разъезды и многодневное отсутствие дома. Готова ты к этому?» «Ах, разве всё это важно, если я люблю тебя?» - спрашивала Елена. Чёрта с два! Конечно, это было важно. Это стало важным почти сразу же после свадьбы. Просто поначалу всё казалось не очень сложным – так, небольшие заскоки характера. «Я же люблю её, - говорил я себе, - значит, могу и потерпеть. А когда я понял, что больше терпеть не могу, то пытаться что-то исправить было уже поздно.
- Ваш салат, - перебила мои размышления девушка.
- Отлично… - пробормотал я, стряхивая с себя свои нелёгкие мысли. – И водки ещё принесите, пожалуйста. Бутылку.
Девушка принесла бутылку водки, ещё одну рюмку и большую тарелку с какой-то сырно-мясной закуской. Я не успел удивиться, как она уже налила водку в рюмки – сначала мне, потом себе – села рядом со мной и ободряюще улыбнулась.
- Странно, что больше никто не заходит, - сказал я первое, что пришло в голову, чтобы как-то побороть своё чувство неловкости.
- А я закрыла бар, - спокойно сообщила девушка.
Я посмотрел на входную дверь и увидел табличку со словом «Открыто». Значит, с той стороны написано «Закрыто»…
- Вы хотите меня напоить и украсть? – спросил я. – Или просто ограбить?
Девушка засмеялась. На её щеках появились милые ямочки.
- Даже не думала, - ответила она.
- А Вам не влетит за то, что бар закрыт?
- Не влетит. Я здесь хозяйка. Что хочу, то и делаю.
- Вот оно как… - протянул я. – Занятно…
Мы чокнулись рюмками и выпили.
- А я вас видела раньше, - сказала девушка.
- О, боже… Надеюсь, это был не слишком позорный концерт.
- Да нет же! – опять засмеялась она. – Я видела, как вы заходили в ЗАГС, а потом как вышли оттуда. Эта серая женщина рядом с вами – это была ваша жена?
- Бывшая…
- И теперь вы переживаете, - утвердительно сказала она. – А вам бы не надо переживать. Знаете, бывают люди, которые сами плыть не умеют и других за собой на дно тянут.
- Давайте не будем об этом… - попросил я.
- Давайте не будем. Просто запомните, что переживать не нужно. Не тот случай. Предлагаю ещё немного выпить, и вы расскажете мне, о каком позорном концерте вы говорили.
Она налила. Мы выпили.
- Зря не закусываете, - мягко укорила она меня.
Передо мной из пьяной полутьмы возник кусок мяса, аккуратно надетый на вилку. Я взял эту вилку, и тогда девушка легко-легко, одними губами коснулась моей щеки.
- Как тебя зовут? – спросил я.
- Марина. А тебя?
- Вячеслав, - почему-то соврал я.
- Ты много пьёшь?
- Совсем нет. Просто не забывай, я только что развёлся.
- Она ужасно нервная, твоя бывшая жена. Наверняка беспокойный характер. Впрочем, не будем об этом. Сейчас подожди, я вернусь, только проверю твой стейк…
Марина ушла. Я закурил и поглядел на стену перед собой. Стена была покрыта грубоватой, но с явной любовью сделанной деревянной резьбой, изображавшей лес, речку, домик на берегу, гнездо аиста на крыше этого домика… Сам длинноногий аист сидел рядом с гнездом, и мне вдруг явственно увиделось, как внутри гнезда шевелятся аистята и открывают рты в ожидании принесённой им пищи…
Внезапно мне показалось, будто деревья в лесу колыхнулись от ветра. Вода в реке тоже вдруг стала выглядеть, как настоящая. Я протёр глаза, вгляделся внимательнее – и тогда моему взору открылось то, что скрывала эта вода: десятки, сотни белых костей, занесённых илом и опутанных водорослями… Я вздрогнул, перевёл взгляд на лес, и мне показалось, будто ветви деревьев тянутся ко мне, опускаются мне на плечи и давят вниз, в речную глубину. Я дёрнулся и закричал.
- Что ты? – встревоженно крикнула Марина над моим ухом. Я резко вскинулся. Оказалось, что, пока она ходила, я успел заснуть, положив голову на руки.
- Нет, ничего, - пробормотал я и поглядел на резьбу на стене. Всё было по-прежнему: над таинственной речкой стоял тёмный лес, возле гнезда сидел аист…
- Ничего, - повторил я. – Но я хотел бы умыться.
В туалете я долго поливал себе голову прохладной водой из-под крана. Наконец, поднял лицо, поглядел в зеркало и сам себе невесело подмигнул. Удивительно, но голова не прояснилась – наоборот, стало хуже: к алкогольному туману примешался какой-то странный, необъяснимый дурман…
- Я думала, ты там утонул, - улыбнулась Марина. – Какой ты мокрый!
Я ничего не ответил, просто со стоном опустился на стул.
- Тебе очень плохо? – с сочувствием спросила Марина.
Я помотал головой.
- Врёшь, - мягко упрекнула она. – Впрочем, это нормально. Но что бы мне для тебя сделать? Хочешь, спою тебе песню? Тебе станет легче.
Я кивнул.
В углу зала стояло пианино. Я думал, что Марина подойдёт, откроет крышку и станет играть и петь, но она просто чуть отошла от меня в сторону, и свет падал так, что мне был виден только её тёмный профиль.
Она запела что-то о лугах, о полях, о дальних и дивных странах, в которые не каждому дано попасть, о безудержной любви и безутешном одиночестве. Она слегка двигалась в такт пению и была похожа одновременно на берёзу на ветру, на болотный камыш и на лунную дорожку на воде. Я не мог оторвать глаз от этой колышущейся тёмной фигуры. Боль и беспокойство куда-то ушла. Мне стало хорошо и как-то легко.
Марина закончила петь, но ничего не говорила. Я тоже молчал, боясь нарушить тишину и развеять очарование. Мой взгляд случайно упал на стену, и мне показалось, будто по глади реки пробежала лёгкая рябь. Ощутив приступ болезненного головокружения, я резко встал и шагнул к выходу.
- Куда ты? – крикнула мне вслед Марина.
Я вывалился на улицу. Вечерний воздух был свежим и каким-то пряным. Я вдохнул его полной грудью, в глазах потемнело, и я рухнул куда-то вперёд лицом.
- Вот же тебя накрыло, бедняга! – приговаривала Марина, вытирая мне лицо мокрым полотенцем.
Я лежал на тахте в незнакомой квартире. В окно било ослепительное солнце.
- Где мы? – ошеломлённо спросил я.
- У меня дома.
- Ничего себе… Как ты меня дотащила?
- Ну, мне помог таксист. Одна я бы не справилась…
Удивительно, но голова не болела. Однако чувствовал я себя довольно разбитым.
Часы на стене показывали четыре часа.
- Надеюсь, сейчас ещё утро? – без особой надежды спросил я.
- Вовсю уже день...
Я подумал о том, сколько всего должен был сделать в этот день, и невольно выругался.
- Чёрт!.. – пробормотал я и вдруг ощутил довольно чувствительный толчок в бок. Казалось, толчок исходил снизу, из тахты, на которой я лежал.
- Что это было? – спросил я, поднявшись на локте.
- А что случилось?
- Да нет, ничего, - ответил я, вспомнив, как во время одного неудачного похмелья на меня вдруг начали надвигаться стены. – Показалось…
- Хочешь кофе? – спросила Марина.
- Если честно, то я бы лучше чего-нибудь выпил. Только не так, как вчера.
- Виски с колой пойдёт?
- Вполне.
Марина вышла из комнаты, я лёг на спину и вдруг почувствовал, как под моей спиной что-то зашевелилось и твёрдым шаром прокатилось с одного края тахты в другой. Я мигом вскочил и сдёрнул простыню: у самой спинки тахты из-под обшивки как будто что-то выпирало. Тихонько коснувшись пальцем выпирающего места, я успел почувствовать что-то упругое – и всё тут же исчезло.
Я приподнял крышку тахты и заглянул внутрь. Внутри была чёрная пустота, уходившая глубоко вниз, в неизвестность.
У меня закружилась голова, я упал и потерял сознание.
- Вот же тебя накрыло, бедняга! – приговаривала Марина, вытирая мне лицо мокрым полотенцем.
Я лежал на тахте в незнакомой квартире. В окно било ослепительное солнце.
- Где мы? – ошеломлённо прохрипел я.
- У меня дома.
- Ничего себе… Вот я хорош! Как ты меня дотащила?
- Ну, мне помог таксист. Одна я бы не справилась…
Я чувствовал себя совершенно разбитым. Адски болела голова.
Поискав глазами часы, я увидел будильник на тумбочке. Стрелки показывали четыре пятнадцать.
- Надеюсь, сейчас ещё утро? – без особой надежды спросил я.
- День. Вовсю уже день.
«Хорошо, что сегодня никуда не надо…» - подумал я.
- Хочешь кофе? – спросила Марина.
- Если честно, то я бы лучше чего-нибудь выпил. Только не так, как вчера.
- Виски с колой?
- Вполне.
Марина вышла из комнаты. Я тут же вскочил и открыл крышку тахты.
Внутри не было ничего особенного. Несколько старых книг, аляповатая картина с изображением сельского пейзажа, в углу стопка виниловых пластинок. И – ничего больше.
Я поспешно закрыл крышку и вновь постелил простыню.
- Ваш виски, сэр! – провозгласила Марина, входя в комнату.
Я поблагодарил, взял стакан и отпил.
- Ты можешь не торопиться уходить, - сообщила Марина, садясь в кресло. – Я живу одна и никого не жду.
- По правде говоря, у меня сейчас нет сил уходить, - признался я. – К тому же, мне у тебя нравится.
- Ну вот и оставайся. Отдохнёшь, придёшь в себя…
- А как же твой бар?
- Сегодня там будут работать другие люди. У меня есть персонал.
Я сделал большой глоток виски.
- Слушай, мне очень неловко за то, что было вчера.
- Да ничего особенного не было. Ты сидел, потом выскочил на улицу и упал. Поэтому мне пришлось тебя спасать. Но всё было прилично.
- Значит, мне не придётся теперь на тебе жениться? – усмехнулся я.
- А тебе и так бы не пришлось. Мне это не нужно.
- Ишь ты! – честно признаться, я был слегка уязвлён. – Но почему?
- Люди в жизни, если связаны между собой, то связаны так прочно, что не разорвать. А если не связаны, то никакие штампы не помогут.
Марина произнесла эти банальные слова с таким серьёзным видом, что я чуть не прыснул. «Хотя, - тут же подумалось мне, - так ли уж это банально? По сути, она права…»
- Похоже, ты снова расстроился, - заметила Марина. – И снова напрасно.
Она была рядом – такая молодая и свежая. Такая красивая…
Я очень хотел бы спросить её, связаны мы между собой или нет – но о таких вещах спрашивать не принято, поэтому я просто протянул к ней руки:
- Иди ко мне!
Так начиналась моя новая жизнь.
(продолжение следует)
© текст, фото - Министерство Луны