Наброски из записной книжки

Я стояла и улыбалась той странной улыбкой, что называется "улыбка внутрь себя" (может, Мона Лиза не единственный обладатель этой тайны). Что-то коснулось моей головы, мелькнуло перед глазами, потом, запутавшись в волосах, затрепыхалось, подбрасываемое легким ветром. Я вызволила комочек из власяных пут: самолетик, маленький бумажный самолетик, сложенный аккуратно детскими пальчиками из исписанного листка записной книжки. Я посмотрела по направлению, откуда мог начать свой полет этот нехитрый продукт инженерной мысли. Так и есть! На высоком берегу, обдуваемом ветрами, сидел светящийся комочек: все в нём было как у обычного ребенка, - знаете, дети всегда излучают свечение, особенно на фоне неба, испускающего солнечные снопы, - если бы не одно очевидное (хотя у многих деток это явление присутствует, но не так ясно очерченное) - крылья, большие, в две трети роста, крылья из тончайшего лебяжьего пуха. Я подкралась на носочках,  старалась не дышать: лёгкие пушинки от вздоха-выдоха начинали дрожать, заливаться звоном тысячи крохотных колокольчиков. Я заглянула через плечо мальчика, вытягивая свою "гусиную" шею, как бы пытаясь приподнять голову над пуховой завесой. Увиденное не стерло с моего лица ни загадочной улыбки, ни восторженного взгляда (встреча с небожителем вызывает у меня восторг, у кого-то - панику). Тоненькие длинные пальчики ловко мастерили бумажные конструкции из подручного материала. Чего только не было придумано и воплощено: тюльпаны, зайцы, цикады, кораблики, самолетики. Среди этих вещиц, четкими контурами напоминающих знакомые объекты, выделялась группа, которую можно кратко охарактеризовать как "муки творчества". Скомканные, изорванные в клочья творения, отданные на потеху бореям да зефирам, перекатывались по земле или взмывали невысоко над травой, чтобы снова упасть и затеряться. Изловчившись, я поймала проплывающий мимо сморщенный лист, расправила его и начала исследовать содержимое текста. Улыбка уходила все дальше внутрь. Я разгладила лист, потом сложила его самолетиком (мои недетские пальцы еще помнили, как сотворить такое чудо!) и пустила в бушующий воздушный поток. Еще раз взглянув через плечо маленького инженера человеческих судеб, я мельком увидела строчки из своих просьб-посланий кому-то неведомому, кто, по всеобщему заблуждению или от всеобщего отчаяния, может или должен (у каждого человека свое отношение к Богу, зачастую потребительское, выраженное в формуле: "Ты столько терпел, ну, потерпи еще немного!") все или хотя бы что-то исправить или в нас, или за нас.