У входа в госпиталь закуриваю. Глубокая затяжка, ещё одна. Последний раз прокручиваю цветные, черно-белые, засвеченные и недосвеченные кадры из плёнки со своей жизнью. Провожу что-то вроде окончательного аудита. Он длится совсем недолго: взял мало, отдал ещё меньше, подсчитывать особо нечего.
Втискиваюсь в камору двери-револьвера. Нахожу регистратуру по направляющим полосам на полу. У регистратуры она синяя.
Где здесь органы сдают?
Показывают нужную дверь. Спустя минуту я уже сижу на кушетке из кожзама, у неё цвет моей кожи. Неприятно.
Заполняю паспортные данные, напротив предшествующих заболеваний ставлю прочерк. Медсестра забирает кровь. Доктор делает физикальный осмотр, после чего протягивает лист со списком внутренних органов, между делом восхищаясь моим здоровьем и жертвенностью.
Это не жертвенность, говорю, это самовлюбленность. Он не понимает.
Ставлю галочку напротив пункта "Сердце". Ещё раз читаю условия: "Эксплантация сердца допустима только в случае констатации смерти донора вследствие смерти головного мозга..." Подписываю.
Готов, говорю, укладывайте меня на стол. Доктор смотрит на список, смеётся, думает шучу.
Хочешь докажу, доктор? Достаю из-за пояса пистолет.
Бедный доктор испугался, зовёт на помощь.
Не бойся, доктор, это для меня. Прикладываю дуло к виску. У кабинета толпятся люди, смотрят через открытую дверь, охают, ругаются.
На часах 12. Я же против системы, стреляться ровно в полдень не мой почерк. Жду минуту-две. Прислушиваюсь к биению сердца. Оно возражает, но какое мне дело? Больно глотаю слюну, горло будто скрутили в узел и затянули.
Какими бы ни были последние слова, они всегда получаются патетичными. Усмехаюсь.
Отдайте достойному, говорю.
Плавно жму на спусковой крючок.