Предыдущая:http://www.proza.ru/2016/04/24/304
«Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях!
Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах —
бабах!
Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и
смельчак;
Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек
спасенья никак!».
(Киплинг, «Пушкари»)
«Законное правительство — то, у которого превосходство в
артиллерии».
(Чапек)
«Артиллерия придает величие вульгарной бойне».
(Фридрих Великий)
«Пушки к бою едут задом».
(Твардовский)
ПРИМЕЧАНИЕ 5.
1 декабря 1942 года «Красная звезда» опубликовала очерк Василия Гроссмана о наступлении Красной Армии под Сталинградом.
СТАЛИНГРАДСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ.
«…По Волге идёт лёд. Льдины шуршат, сталкиваясь, крошатся, лезут друг на дружку. Этот сухой, напоминающий шуршание песка, шёпот слышан за много саженей от берега. Река почти вся сплошь покрыта льдом, лишь изредка в белой широкой ленте, плывущей среди тёмных бесснежных берегов, видны пятна воды…
…Тупые, широкие носы баржей медленно подминают под себя светлую ленту; тёмная вода за кормой снова покрывается идущим от Сталинграда льдом. Никогда ещё в такую позднюю пору не работали волжские пароходы…
…Но день и ночь работает эта переправа – везут баржи боеприпасы, танки, хлеб, лошадей…
…Девяносто дней штурмовали немцы дома и улицы, заводы и сады Сталинграда. Девяносто дней отражали наши дивизии неожиданный натиск тысяч немецких орудий, танков, самолётов. Сотни жестоких атак выдержали бойцы Родимцева, Горохова, Гуртьева, Сараева. Их волей, их железными сердцами, их большой кровью отбивал Сталинград натиск врага…
…Рубеж волжской обороны не был пройден врагом… Когда мы переправлялись через Волгу, мимо нас пароходы буксировали баржи, полные пленных. Они стояли в худых зелёных шинелишках, в белых высоких шапках и, притоптывая ногами, тёрли замёрзшие руки. «Вот они и увидели Волгу», - говорили матросы…
…№-кое соединение начало наступление туманным утром. Был лёгкий морозец. Тишина, которая в тумане кажется особенно совершенной, в назначенную минуту сменилась рёвом пушек, протяжным и грозным гулом гвардейских миномётных батарей. И едва замолкла канонада, как из тумана появились наши танки. Тяжёлые машины стремительно взбирались на крутые склоны холмов, пехотинцы сидели на танках, бежали следом за ними… Одно за другим замолкали тяжёлые вражеские орудия, стоявшие в лощинах и на обратных скатах холмов. И когда зазуммерили полевые телефоны, когда связные побежали с донесениями от командиров рот и батальонов о том, что три господствующие высоты взяты штурмом нашей пехотой, в прорыв двинулись танковые и моторизованный полки…
…Поток пленных не иссякает. Их обыскивают раньше, чем отправить в тыл. Смешно и жалко выглядят груды деревенских бабьих вещей, которые обнаруживаются в мешках и карманах этих ворюг. Тут и старушечьи платки, и серёжки, и нижнее бельё, и юбки, и детские пелёнки, и пёстрые девичьи кофты…
…Станция Абганерово вся полна захваченных трофеев. Тут стоят десятки тяжёлых пушек и сотни полевых орудий. Их обращённые в разные стороны стволы, словно растерянно озираются, длинными вереницами стоят захваченные автомобили с эмблемами дивизий. Станционные пути забиты захваченными нами эшелонами. На сборных товарных составах можно прочесть названия многих городов и стран, захваченных гитлеровцами. Тут и французские, и бельгийские вагоны, и польские, но на каком бы языке не была сделана надпись, на каждом вагоне жирно впечатан чёрный имперский орёл – символ рабства и насилия. Стоят эшелоны, гружённые мукой, кукурузой, минами, снарядами…
…Идут войска, колышутся чёрные противотанковые ружья, стремительно проносятся пушки, буксируемые маленькими сильными автомобилями. С тяжёлым гудением идут танки, на рысях проходят кавалерийские полки. Холодный ветер, неся пыль и сухую снежную крупу, с воем носится над степью, бьёт в лицо. Лица красноармейцев стали бронзово-красные от жестокого немого ветра. Нелегко воевать в эту погоду, проводить долгие зимние ночи в степи под этим ледяным всепроникающим ветром, но люди идут бодро, подняв головы, идут с песней.
Это Сталинградское наступление».
АБГАНЕРОВО.
30 ноября (по телеграфу).
* * * * *
А вот другой документ, датированный тем же 1 декабря 1942 года. Это - оцифрованная выписка из «Журнала боевых действий 51-й армии за 01 декабря 1942 года», дающая представление как о боевом составе наступающей армии, так и о направлениях её ударов. Для меня же этот документ важен прежде всего тем, что в нём впервые документально подтверждено участие 492-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка (ИПТАП), в котором воевал мой дед, в боевых порядках 126 стрелковой дивизии 51-й армии Сталинградского фронта.
Той самой знаменитой 126 Дальневосточной дивизии, которая ещё четыре месяца назад, с первых чисел августа 1942 года, совместно с 13-м танковым корпусом, на железнодорожном разъезде «74-й км» под ст. Абганерово приняла на себя основной удар 4-й танковой армии Гота и 6 румынского корпуса, и на целых три недели прикрыла собой отступавшие войска 51-й и 64-й армий Юго-Восточного фронта, а с 10 ноября была передана на усиление 51-й армии. С этого момента можно с уверенностью говорить о том, что боевые расчёты двух десятков противотанковых «сорокопяток» 492 артполка своим огнём и маневром надёжно прикрывали бойцов дивизии, преследующих отступавшего на юго-запад врага.
«Сов.секретно, экз. № 5.
Противник на участке 126 стрелковой дивизии пытался переходить в наступление, но успеха не имел. На остальном фронте проводил окопные работы. В 8.30 силою до двух рот с одним танком пытался наступать на Дарганов.
Части армии в течение суток продолжали укрепляться на достигнутых рубежах, производили пополнение боеприпасов, горючего и продовольствия.
- 4 кавалерийский корпус (без 61 кавалерийской дивизии): 232 кав. полк 81 кав. дивизии перешёл Верхне-Яблочный. ПО атакован танками в районе Похлебин, потерял 40 человек, отошёл Сафронов.
- 61 кав. дивизия продолжала перестрелку с противником.
- 85 танковая бригада - Генеральский (Генераловский. В.Г.).
- 302 стрелковая дивизия усилена 491 ИПТАП, 1105 ап, 360 гмд.
- 126 стрелковая дивизия на прежнем рубеже, отразила наступление противника. Усилена: 1246 ИПТАП, 125 мп, 361 гмд, 1117 зап, 492 ИПТАП (это – полк моего деда!).
- 91 стрелковая дивизия, 76 укрепрайон, группа Забродского – изменений нет. Дивизия усилена 362 гмд, 80 гмп.
. . . . . .
Командарм РЕШИЛ: к исходу 2.12. овладеть Котельниково».
* * * * *
Котельниково!
Этот населённый пункт в Сталинградской битве занимает особое место, а значение его для воинов Сталинградского фронта и 51-й армии очень символично. И пусть по итогам пятимесячных кровопролитных боёв вокруг этого, стратегически важного, населенного пункта только одно воинское формирование фронта было удостоено звания «Котельниковский» - 7-й танковый корпус генерал-майора танковых войск П.А. Ротмистрова, захвативший его 24 декабря 1942 года и за свою храбрость вскоре переименованный в 3-й гвардейский.
Однако этого почётного звания по праву могли бы быть удостоены также другие соединения и объединения Сталинградского фронта: те же 302 и 126 стрелковые дивизии, 4-й кавалерийский и 13-й танковый корпуса, а также 85 танковая бригада 51-й армии.
Это они, ещё в августовских боях, в районе Котельникова, а также южнее и севернее его, сдерживали рвавшуюся к Сталинграду 4-ю танковую армию Гота; это они, в ноябрьском стремительном броске, разгромив 6 и 7 румынские корпуса, отбросили их до Котельникова и практически захватили его; это, наконец, они, ещё до подхода 2-й гвардейской армии Р.Я. Малиновского, усиленной 7-м танковым корпусом, в течение восьми суток (с 12 по 20 декабря 1942 года), истекая кровью, не давали возможности двум танковым дивизиям Манштейна и Гота со стороны Котельникова прорваться к Сталинграду…
* * * * *
В понимании скрытых пружин, воздействующих на противоборствующие стороны в Сталинградской битве, в их расстановке сил и перемещении больших групп войск, принятии тех или иных решений верховным командованием, штабами и отдельными военачальниками, и их последствиями, оказавшимися как успешными и победными, так ошибочными и трагичными, - во всём этом помогают разобраться мемуары самих участников битвы.
Относиться к ним со стопроцентной уверенностью вряд ли стоит, поскольку они носят субъективный характер, где авторы высказывают свою версию произошедшего, пытаясь на своём уровне объяснить те или иные явления и события, естественно, лишённые возможности на объективную всесторонность и всеохватность подаваемого материала, пытаясь не только объяснить, но и оправдать произошедшие в прошлом ошибки и просчёты. Да и сама разница во времени между событиями и их отражением на бумаге имеет двоякий смысл.
А.М. Василевский в своих мемуарах об этом написал так: «Первые книги о войне были написаны вскоре после её окончания… Но (они) не получили одобрения И.В. Сталина. Он сказал тогда, что писать мемуары сразу после великих событий, когда ещё не успели прийти в равновесие и остыть страсти, рано, что в этих мемуарах не будет должной объективности. При всей спорности этого утверждения оно не могло не сказаться какое-то время на моём отношении к написанию книги…» (стр. 5-6).
Для более объективной и взвешенной оценки интересно знакомиться и с мемуарной литературой немецких историков, особенно тех из них, кто был непосредственным участником изучаемых событий. Перед ними тоже стояла сложная и почти невыполнимая задача – попытаться объяснить необъяснимое и оставить в памяти потомков ответ на сакраментальный вопрос: почему случилось то, что случилось – как непобедимый Вермахт (а заодно и гений фюрера) обломал зубы о русский штык на берегах Волги.
Вот какой «забор» пытается выстроить в своих мемуарах немецкий историк, а в прошлом генерал Вермахта, Ганс Дёрр, с июня 1942 г. по январь 1943 г. начальник штаба 52-го армейского корпуса, затем начальник штаба связи при 4-й румынской армии:
«…Опубликование (настоящего труда) стало возможным лишь благодаря помощи многих очевидцев… Описание действий русских также имеет пробелы, поскольку к русским источникам приходится относиться с большой осторожностью. Они почти не содержат сведений о собственных планах, их осуществлении и передвижениях войск. Поэтому я использовал только такие данные из русских источников, в отношении которых я нашёл подтверждение от участников этих событий – немцев или в самом ходе боевых действий…».
Не претендуя на всеохватность (я абсолютно не ставил перед собой такой задачи, пытаясь схватить суть событий хотя бы пунктирно: моя цель более чем скромная и конкретная), я попытался ознакомиться с мемуарами самых непосредственных участников Сталинградской битвы:
- Василевский А.М. «Дело всей жизни» (М.: Издательство политической литературы, 1975);
- Ерёменко А.И. «Сталинград. Записки командующего фронтом» (М.: Воениздат, 1961);
- Манштейн Э. «Утерянные победы» (М.: 1957);
- Дёрр Г. «Поход на Сталинград» (М.: Воениздат, 1957).
* * * * *
Анализируя мемуары советских и немецких военачальников, посвящённые Сталинградской битве, невольно ловишь себя на том, что при кажущейся идентичности проблем, стоявших перед Сталиным и Гитлером в отношении судьбы окруженной 6-й армии и возможных и предпочтительных действий сторон, насколько же разными оказались их подходы. Насколько гибче и лояльнее проявил себя Сталин, при всей своей кажущейся внешней непогрешимости и нетерпимости к инакомыслию, проявивший мудрость и способность прислушиваться к рациональным предложениям своих военачальников. И настолько же оказался в плену собственных ошибок и амбиций Гитлер, что привело к катастрофе не только окружённой 6-й армии, но и в целом южной группировки немецких войск, включая обе группы армий «А» и «Б».
Не менее интересны роль и место основных военачальников противоборствующих сторон в выборе стратегических приоритетов дальнейших направлений боевых действий войск и их усилия по убеждению своих высоких патронов в их правильности. Здесь же сказались не только их личные качества как стратегов и дипломатов, но и отношение к ним самих верховных вершителей судеб СССР и Германии, тот уровень доверия к принимаемым ими решениям, которые, в конечном счёте, и приводят к победе либо поражению.
И тут, на мой дилетантский взгляд, напрашивается вывод - бывший семинарист (как, впрочем, и его высокий патрон в Кремле!), сын и внук псаломщиков Костромской губернии, Александр Михайлович Василевский, переиграл двоих своих вышколенных коллег с противоборствующего лагеря: выходца из чванливого потомственного прусского офицерства, одарённого стратега и неформального лидера генералитета Вермахта, племянника самого фельдмаршала Гинденбурга, Эриха фон Манштейна, и его удачливого коллегу, прилежного и склонного к штабной работе генерала, сделавшего, несмотря на отсутствие дворянских кровей, с помощью аристократки-жены, казалось бы, блестящую военную карьеру, принимавшего в 1940 году участие в разработке плана «Барбаросса», Фридриха Паулюса.
Их судьбы были в чём-то похожи, а в чём-то рознились. Несмотря на то, что А.М. Василевский был самым младшим из всех троих, как по возрасту (1895 г.р.), так и по пребыванию на военной службе (с 1915 г.), тогда как Э. Манштейн оказался самым старшим (1887 г.р.), начавшим военную карьеру с кадетской школы ещё в 1900 году, а Ф. Паулюс (1890 г.р.), окончив классическую гимназию и два семестра юридического факультета Баварского университета, в 1910 году поступил на военную службу фанен-юнкером, - их воинская служба складывалась более чем успешно.
К началу Второй мировой войны А.М .Василевский намного обогнал по служебной лестнице своих визави, в то же время несколько отстав от них в воинском звании: 1 августа 1941 года в звании генерал-майора он был назначен заместителем начальника Генштаба – начальником оперативного управления, а 26 июня 1942 года был назначен на должность начальника Генерального штаба, находясь к этому времени в звании генерал-полковника.
Э. Манштейн войну против СССР начал командующим 56-м моторизованным корпусом в Прибалтике в звании генерал-полковника, а затем, командуя 11-й армией, в мае 1942 года разбил силы Крымского фронта, а в июле захватил Севастополь, за что 1 июля 1942 года был произведён в генерал-фельдмаршалы.
Ф. Паулюс по декабрь 1941 года в звании генерал-лейтенанта был заместителем начальника генерального штаба сухопутных войск, а в январе 1942 года с высокой штабной был внезапно назначен на командную должность, приняв под своё начало 6-ю армию, с которой дошёл до Сталинграда, где 20 ноября 1942 года, в период окружения армии советскими войсками, видимо, в качестве утешительного приза, был произведён в генерал-полковники.
К осени 1942 года их фронтовые дороги самым причудливым образом пересеклись в междуречье Дона и Волги, где решались судьбы не только 6-й полевой и остатков 4-й танковой армий Вермахта и их сателлитов: 8-й итальянской, 3-й и 4-й румынских армий; не только судьбы огромного количества войск, противостоящих на южном театре военных действий, но и где наступил перелом в самой Великой Отечественной войне.
А.М. Василевский с 23 июля 1942 года, как представитель ставки Верховного Главнокомандования на Сталинградском направлении, а с 14 октября, как заместитель наркома обороны СССР, занимался координацией фронтов сталинградского направления и разработкой основных операций по окружению и разгрому противника как в самом Сталинграде, так и ликвидации попыток деблокирования окружённых войск противника и организации контрнаступления наших войск. Эти полгода он практически безвылазно находился в районах боевых действий, принимая самые ответственные и, порой, неординарные решения, поддерживал практически ежедневную телефонную связь со Сталиным, обладая особым даром убеждения последнего.
Его сын позже вспоминал: «По словам отца, Сталин в корне перестроился и стал использовать коллективный опыт Генштаба лишь в 42-м году. То есть когда ситуация для нас была угрожающей. Он понял, что необходимо задействовать опыт военных людей и военную науку. Отец рассказывал, что, не смотря на вспыльчивость Верховного, его некую эмоциональную неуравновешенность, говорил он всегда прямо, сжато и точно".
Ф. Паулюс – продукт своей эпохи и того пути, которым прошли многие генералы Вермахта: от безоговорочного поклонения своему фюреру и вере в его военный гений, когда они браво шагали под победные марши по всей Европе, до сомнения в правильности его военных решений, а затем и до разочарования в его звезде в качестве вершителя судеб немецкого народа. Кто-то вставал в ряды оппозиционеров и недовольных и, будучи уличённым в заговоре, погибал в застенках гестапо. Кого-то Гитлер, из-за недовольства серией их неудач на фронте, отстранял от командования. Трагедия Паулюса состояла в том, что его разочарование гением фюрера привело его к сдаче в плен.
Вот какую характеристику ему в своих мемуарах даёт немецкий генерал Г. Дёрр:
«В германской армии уровень управления объединениями поднимался или падал в зависимости от тех или иных отношений между командующим и начальником штаба. Там, где не было полной гармонии между ними…, один из них в зависимости от склада характера играл решающую роль в управлении войсками. Между Паулюсом и Шмидтом (генерал-лейтенантом, начальником штаба 6-й армии) существовали корректные отношения, однако в них не было сердечности.
Паулюс, умный, одарённый военачальник, великодушный, но очень чувствительный человек, легко поддающийся влиянию, не был сильной личностью. Начальник его штаба был холостяк, эстет, умён и энергичен, типичный офицер-тактик, настойчивый до упрямства… Шмидт был более сильной и волевой личностью… Различия характеров… не могли таким роковым образом сказаться на руководстве действиями армии в те критические дни.
Роковую роль как раз сыграло то, что было свойственно им обоим: их вера в звезду Гитлера и их доверие к его моральным качествам, доверие, которое они разделяли со многими другими, не позволявшее возникнуть даже мысли, что их верховный главнокомандующий вводил их в заблуждение своей оценкой обстановки и давал торжественные обещания, которые он не мог сдержать».
А вот как характеризуют деятельность Паулюса в начальный период Второй мировой войны авторы уникального исследования «Командиры Третьего рейха», американские историки Митчем Семюэль В., Мюллер Джин (Смоленск, "Русич", 1997):
«… Фридрих Паулюс с легкостью поддавался влиянию людей, обладавших более сильной волей. До 1942 года он находился под влиянием фельдмаршала фон Рейхенау. Вальтер фон Рейхенау…, генерал-фельдмаршал германской армии. При нападении на Польшу (1939) возглавлял 10-ю армию, а в 1940-м во главе 6-й армии участвовал в агрессии против Франции… Паулюс был при нем начальником штаба. В Рейхенау Паулюс видел идеального руководителя… Они представляли собой идеальную команду.
Решительный, полный энергии, человек действия и его кропотливый, привязанный к столу, безотказный начальник штаба… Армия под командованием Рейхенау одержала крупные победы в Польше (1939), Бельгии и Франции (1940)…
…С декабря 1941 (и до своей гибели в начале 1942 года) Рейхенау командовал группой армий «Юг» на советско-германском фронте…
…5 января 1942 года по распоряжению Гитлера с подачи Рейхенау, несмотря на низкий ранг и совершеннейшее отсутствие необходимой для назначения выслуги, Фридрих Паулюс получил командование 6-й армией…
…После его смерти он уверовал в полную непогрешимость фюрера и позволил этому чувству увлечь себя. Теперь над ним довлела сильная воля начальника его штаба генерал-майора Шмидта…».
В предисловии к советскому изданию мемуаров Э. Манштейна «Утерянные победы» автору труда даётся такая характеристика:
«…Манштейн никогда не был обделен вниманием ни современников, ни потомков. Он — одна из наиболее ярких фигур в военной элите третьего рейха, «возможно, самый блестящий стратег вермахта", а по мнению английского военного историка Лиддел-Гарта — самый опасный противник союзников, человек, сочетавший современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца. Дань его исключительным военным дарованиям отдают и коллеги, даже те, к кому он сам относился сдержанно…
…Кейтель (назначенный начальником штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии) в мемуарах, написанных в Нюрнбергской тюрьме, незадолго до казни, признается: «… «Я очень хорошо отдавал себе отчет в том, что у меня для роли... начальника генерального штаба всех вооруженных сил рейха не хватает не только способностей, но и соответствующего образования. Им был призван стать самый лучший профессионал из сухопутных войск, и таковой в случае необходимости всегда имелся под рукой... Я сам трижды советовал Гитлеру заменить меня фон Манштейном… Несмотря на частое признание выдающихся способностей Манштейна, Гитлер явно боялся такого шага и его кандидатуру постоянно отклонял".
… Гейнц Гудериан сетует на то, что «Гитлер был не в состоянии терпеть близко около себя такую способную военную личность, как Манштейн. Оба были слишком разными натурами: с одной стороны, — своевольный Гитлер со своим военным дилетантством и неукротимой фантазией, с другой — Манштейн со своими выдающимися военными способностями и с закалкой, полученной в германском генеральном штабе, трезвыми и хладнокровными суждениями — наш самый лучший оперативный ум".
Несмотря на трения с Гитлером, последний неоднократно направляет Манштейна на наиболее ответственные участки фронта… Говоря об «утерянных победах», Манштейн фактически возлагает вину за поражения на фюрера, интуиция которого не могла компенсировать недостаток основанных на опыте военных знаний. «У меня никогда не создавалось чувства, — пишет он, — что судьба армии глубоко трогает его (Гитлера). Потери были для него лишь цифрами, свидетельствовавшими об уменьшении боеспособности... Кто мог предположить, что ради названия «Сталинград» он примирится с потерей целой армии»…
…Сменивший после войны поля сражений на тюремную камеру, а фельдмаршальский жезл на перо мемуариста, Манштейн подчеркивает, что его книга представляет собой записки солдата, который чужд политике и сознательно отказался от рассмотрения политических проблем и событий…
В то же время… в приказе того же Манштейна, подписанном им в ноябре 1941 г., говорилось: «Европейско-большевистская система должна быть искоренена раз и навсегда… Перед немецким солдатом поэтому стоит задача не только разгромить военную мощь этой системы. Он выступает еще и как носитель народной идеи и мститель за все те зверства, которые были причинены ему и немецкому народу... Солдат обязан уяснить себе необходимость искупления евреев, духовных носителей большевистского террора. Это искупление необходимо также и для того, чтобы задушить в зародыше все попытки восстаний, которые в большинстве случаев инспирированы евреями».
Вот краткая характеристика трёх военачальников, занимавших одни из высших должностей в военной иерархии Красной Армии и германского Вермахта, которых военная судьба свела осенью 1942 года под стенами Сталинграда, трёх умудрённых опытом и знаниями военных умов, каждый из которых был отмечен своим Верховным Главнокомандованием возложением на них маршальских жезлов и звёзд (Э. Манштейн – 1 июля 1942 г., Ф. Паулюс - 30 января 1943 г., А.М. Василевский – 16 февраля 1943 г.). Это они фактически решили исход Сталинградской битвы и повернули ход Второй мировой войны, предопределив победу советского оружия и крах гитлеровской Германии.
Продолжение:http://www.proza.ru/2016/06/28/294