Виктор Корюков, проснулся, не поняв, что его разбудило. В комнате было темно, у противоположной стены тихо посапывал напарник, техник самолёта Лытнин Сергей.
Они три дня над полями местного фермера рассыпали удобрения с воздуха. Весна в этом году бурная. С конца марта дни стали тёплыми, снег сошёл с полей. Появились заказы на обработку озимой пшеницы.
Виктору хотелось снова заснуть, но сон не приходил, в голове плелись разные мысли.
- Скоро сын окончит школу, но до сих пор не решено, куда ему идти учиться, - вспомнил пилот Ан-2. - Наверное, придётся подавать документы в местный университет.
Тут же мысль перебросила его память на тридцать лет назад. Тогда во всех хозяйствах области проводились авиационно-химические работы почти круглогодично. «Борбисты», так называли в лётном отряде эскадрилью химиков, в сезон роста пшеницы летали все дни недели. Первый взлёт выполнялся с появлением краешка солнца над горизонтом, а завершались полёты после ухода солнца за горизонт.
Чтобы, не терять лётный день при выработке ресурса мотора, новый завозили на полевой аэродром заранее. В течение ночи ставили на место снятого.
Однажды после такой сложной и быстрой работы технического состава в свете фар автомобилей, у него, в одном из полётов, он выключился. Пришлось выполнить вынужденную посадку в поле.
- В советское время работали, и, в своей области, и, в других. Действительно была битва за урожай. Высшее руководство за победы в тех битвах награждалось орденами, получало золотые звёзды Героев Труда, но, экипажи самолётов, участвующие в тех битвах, оставались не замеченными. – Размышлял Виктор. - Теперь другие времена. Что бы летать, нужно наниматься к хозяину самолёта. Тот должен искать фермеров, которые нуждаются в хим-обработке посевов.
Старые самолёты зиму стоят, занесённые снегом, отдельные агрегаты давно требуют замены, пилоты летают без медкомиссий, с просроченными пилотскими свидетельствами, без воздушного управления. – Сокрушался лётчик. - Сколько заплатят за выполненную работу? Договариваешься, а потом, кто его знает?
Тяжёлые мысли разогнали сон. Пилот самолёта Ан-2 думал о предстоящем перелёте в другое хозяйство.
- Какая погода будет сегодня? Узнать прогноз можно только по радио в утренних новостях. Досадно, что в них не сообщают ожидаемую погоду по районам. – Подумал Виктор.
Начало светать. Где то рядом закукарекал петух. Это был сигнал к многоголосице. Каждый из проснувшихся петушков, будто перекликался с соседом.
Командир воздушного судна и техник, позавтракав тем, что осталось от ужина, начали складывать вещи в походные сумки.
- Сегодня пятница. – Начал разговор Лытнин Сергей.- За два дня, как думаешь, Витя, управимся? Может быть, в воскресение домой смотаемся?
- Может быть, если позволит погода, и работать начнём сегодня. – Отвечал Виктор Корюков. - Может быть, на попутках и домой съездим, пора бы!
Прогноз погоды по области, услышанный в новостях, был не утешительный.
- Наверное, Серёжа, наши желания не исполнятся с таким прогнозом, – комментировал командир, сказанное диктором радио. – В районе, куда летим, знаю, часто бывают туманы. Сказывается близость озера.
Экипаж вышел из дома. Утро было сырым и неприветливым. Тёмные облака низко висели над хутором. Погода явно была не лётной.
Оба подняли головы.
- Облака низковатые, – сказал пилот, - метров сто, не выше.
- По прогнозу, - ответил техник, - ещё и дождь пойдёт, солнца не будет.
Их ждал уазик. Поздоровались с водителем, поставили сумки за сидения. Мотор автомобиля не завёлся. Шофёр открыл капот мотора, что – то покрутил отвёрткой, после чего он заработал с первого поворота ключа.
- Невезуха! – Заметил Сергей. – Видно не в путь! Кстати, сегодня сон дурацкий приснился. Видел, будто Аннушка идёт на посадку, вот уже земля близко, и неожиданно самолёт «ныряет». Ан-2 в земле, только хвост торчит.
- Да, мало ли что приснится? – Ответил Виктор. – Церковь учит не верить снам.
Автомобиль выехал из хутора, свернул на просёлочную дорогу. Машину потряхивало на неровностях. Пассажиры сидели молча, сказывалось раннее время.
Вскоре, вдалеке показался самолёт. Подъехали. Подошёл сторож, пожилой, заросший щетиной мужчина с охотничьим ружьём на ремне.
- Доброе утро, лётчики!
- Привет, Михалыч! Как прошла ночь?
- Всё нормально, только было холодно.
Перекинувшись этими фразами, экипаж выгрузил из автомобиля сумки и понёс к самолёту.
От него исходил привычный для них запах химикатов.
- Витя, пока ты подготавливаешь самолёт, я рассчитаю маршрут в Бескорыстное. – Обратился к технику командир.
Он хорошо помнил это село, знал место нахождения ближайшей площадки базирования.
Привык за многие годы полётов на Ан-2 готовиться к каждому маршрутному полёту. Сегодняшние условия требовали особого внимания. Пилот сознавал, что предстоит полёт в условиях очень плохой видимости на предельно низкой высоте. Это затруднит ведение визуальной ориентировки.
- В былые времена можно было по телефону сельсовета получить консультацию синоптика, узнать от него направление и скорость ветра по высотам. Это очень важно для расчёта курса полёта. – Подумал командир.
Сейчас он делал расчёт, задаваясь данными ветра у земли, услышанными в новостях.
Закончив подготовку, Виктор вышел из самолёта и поднял голову. Ему показалось, что облака чуть – чуть поднялись выше, чем были при отъезде из хутора.
- Они должны со временем, конечно, приподняться, - убеждал сам себя пилот, - взлечу, оценю. Если совсем условия плохие, то сяду на эту площадку и, придётся ждать. Конечно, жалко времени! На новом месте придётся начинать работать с задержкой.
- Аппарат к полёту подготовлен! – Громко сообщил техник.
- Конечно, погода не та, какая хочется, - ответил командир. - Но, думаю, Серёжа, давай, взлетим. Там и примем решение: лететь, или вернуться.
Мотор запущен, опробован. Самолёт занял исходное положение для взлёта. Короткий разбег и, как говорят лётчики, колёса в воздухе.
Когда то второй пилот пилотировал самолёт, а командир внимательно, не отвлекаясь на управление самолётом, мог оценить погоду. Сейчас на месте второго пилота находился механик.
Виктор пилотировал, и оценивал нижний край облаков, видимость наземных ориентиров. У облаков нижний край был не ровным. Они местами провисали ниже ста метров, кое-где были выше. Наземные ориентиры просматривались плохо.
В эти минуты в его сознании будто существовали два человека.
– Нормально, долетим, найдём площадку и сядем. Значит, работать начнём раньше. – Рассуждал один.
- Если лететь, то неизвестно – найдём ли площадку? - Говорил другой. - Возможно, что там погода хуже, чем здесь. Нужно заходить на посадку, и переждать.
Верх в борьбе рассуждений взял первый. Виктор развернул самолёт на расчётный курс полёта.
Первые полчаса проходили спокойно. Нижняя граница облаков не понижалась, временами даже приподнималась над рельефом местности, что несколько облегчало ориентировку.
Монотонность полёта утомила техника, и, он начал «клевать носом». Виктор внимательно пилотировал самолёт, действовал, как во всех перелётах. Отличие было только в отсутствии радиосвязи с диспетчерской службой района.
Полёт выполнялся «по-партизански», как летают многие самолёты легкомоторной авиации. Полёты «по правилам» требуют оплаты за их обеспечение. Кроме того, они могут быть запрещены по разным причинам.
Ан-2 летел без регистрации и разрешения диспетчерской службой. Его не «видели» радиолокационные станции контроля воздушного пространства из-за малой высоты полёта и отдалённости аэропортов.
Облака начали «прижимать» самолёт к земле. Снижение было опасно столкновением с высокими объектами. Аэроплан временами попадал в облака. Виктору приходилось пилотировать по приборам.
Сказывались большие перерывы в полётах и, отсутствие тренировок на тренажёре. Ему было очень трудно выдерживать режим полёта. Самолёт непроизвольно изменял то высоту, то скорость, то курс полёта. Кроме того появилась болтанка, которая физически изматывала пилота.
Внезапно самолёт «провалился». техник летел, как всегда, не пристёгнутым к сидению. Вылетел из него, и ударился головой о потолок кабины. Тут же, силой, направленной вниз, был возвращён в кресло.
Получив удары по голове и по заднему месту, Сергей проснулся, ухватился за сидение. Броски вверх и вниз не позволяли застегнуть привязной ремень.
Пилот заметил, что самолёт необычно быстро теряет скорость. Мгновенный вывод режима двигателя на максимальный, еле-еле позволял выполнять горизонтальный полёт на минимальной скорости.
Виктор от напряжения вспотел. Посмотрел влево и увидел на кромке левой плоскости большой нарост льда. На лобовом стекле так же образовался лёд, который ухудшил, и, без того, плохую видимость.
- Произошло обледенение самолёта. – Подумал лётчик. – Самолёт может «свалиться». Нужно снижаться и садиться по курсу полёта.
По самолётному переговорному устройству сказал технику, что нужна срочная посадка.
- Сергей смотри вперёд - нет-ли препятствий и подсказывай, если увидишь. Я снижаюсь. Самолёт не держит высоту! – Возбуждённо громко сказал Виктор.
Аэроплан вышел из облаков. Командир увидел перед собой, как в тумане, зелёное пространство. Было ли это поле, или что-то другое, он не мог рассмотреть из-за обледеневшего лобового стекла.
Закрылки решил не выпускать, потому что самолёт с трудом сохранял минимальную скорость на максимальном режиме двигателя.
Не предвиденная посадка стала единственным спасением самолёта и экипажа. Но после посадки возникала опасность повреждения самолёта на неровностях грунта и от столкновения с препятствиями.
Виктор выполнял посадку не уверенно - обледеневшее лобовое стекло затрудняло определение расстояния до земли. «Убрал» обороты мотора, самолёт побежал по земле.
Пилот стремился скорее остановить самолёт. Почувствовал начало капотирования и, тут же «бросил тормоза». Это было сделано вовремя. Самолёт опустил хвост.
«Прыгая» на неровностях, крылатая машина мчалась по земле и, вдруг резко накренилась вправо. Устранить накренение рулями не удалось. Экипаж ощутил касание земли правым крылом, и, вскоре остановился.
Виктор выключил двигатель. Стало тихо, только слышалась дробь дождя по обшивке самолёта.
Какое то время оба сидели не шелохнувшись. Они приходили «в себя» от пережитого испуга.
Первым заговорил Сергей.
- Пронесло. Могло быть хуже.
- Да… Такого со мной никогда не случалось. – Ответил командир. – Впервые попал в такое сильное обледенение и болтанку.
И продолжил. – Нужно посмотреть последствия касания земли правой консолью. Почему это произошло, не понял.
- Наверное, яма попала под правое колесо. – Рассуждал техник.
Успокоившись, двое мужчин вышли из самолёта. Шёл дождь. Капли были необыкновенно крупные и очень холодные. Вокруг, насколько было видно в густой дымке, место казалось ровным.
Осмотрели правое крыло.
- Думаю, что ничего страшного. – Сказал техник, - помята законцовка. Её можно заменить, лишь бы узел крепления крыла не был повреждён.
Пошли по следу колёс. На пути правого колеса оказалась глубокая впадина. Колея прошла по её краю.
Пройдя вперёд от самолёта метров сто, с ужасом увидели крутой обрыв оврага.
- Вот тут бы нам и конец пришёл! – Заметил Виктор. – Удачно приземлились. Если бы метров на сто вперёд и, - продолжил предложение нецензурным словом.
- Мы же летели «по-партизански». О полёте не оповещены органы управления. Если бы попали в овраг, там бы и лежали до тех пор, пока случайно через несколько месяцев, а может и, лет, кто то случайно увидел перевёрнутый Ан-2.
Они возвратились в самолёт. Впереди были трудные дни выживания в неизвестном месте и организация продолжения прерванного полёта.
Б.Аверин
14. 05 16.