Я старше, и внешне намного крупнее, но это не мешает нашей дружбе. С тех пор, как Лео помог мне выбраться из сложной ситуации, и справился с этим просто блестяще, мы без конца говорим о чем-то, не замечая времени. И он все чаще удивляет меня оригинальностью идей, и точностью мысли.
Мы познакомились случайно, хотя случайностей не бывает. Все происходит именно так, как должно произойти.
Я сидела на скамейке около узкой и грязной речки, и смотрела, как невысокий парень, одетый во все бежевое, бросает в воду кусочки хлеба, и крякающие утки с треском слетаются, подхватывая корм.
Боковым взглядом я чувствовала, что он следил за мной. Но усердно не подавала виду.
Вдруг он повернулся, и спросил как бы в пространство: «Который час?».
Кроме меня и уток поблизости ни кого не было, поэтому я сразу ответила:
- Мои часы всегда спешат.
- Вот здорово, - приветливо улыбнулся он, - вы хотите опередить время?
Так уж получилось, что мы оба живем словно бы не в своей эпохе. Это нас и сблизило.
А еще мы пишем книгу. Каждый свою.
Лео не расстаётся с большой синей тетрадью со смятыми уголками, заталкивая её в тесный рюкзак, чтобы сразу же достать, когда необходимо срочно записать что-то.
А я пишу по другому. Мне нужно собственное пространство.
Небольшой домик с бассейном в цветущем саду, - это и есть то самое
пространство, необходимое мне для творчества.
Иногда я сижу в комнате, размышляя об очередной главе, и горько плачу, поддавшись настроению написанного.
Но вот выхожу к бассейну, и, вглядываясь в прозрачную голубизну, не могу удержаться от соблазна дотронуться до нее рукой. И от прикосновения к прохладной свежести воды, меня охватывает такой водоворот непостижимого желания жизни, такое дивное чувство прорывается внутри меня, с такой силой, что я с трудом заставляю себя отойти, и записать все, потому, что это и есть самое важное, неповторимость мгновения.
И если получается точно уложить каждое слово в как бы прорастающую ветку фразы, то я испытываю настоящее наслаждение, это доставляет мне радость. Мне нравится так писать.
Но в том, что пишет Лео, есть своя особенная тайна. И каждый раз, когда он читает мне какой-нибудь отрывок, хочется поднять голову, и вздохнуть глубоко-глубоко.
Лео снимает уютную студию в старинном доме на окраине города. Я часто засиживаюсь там допоздна, так что возвращаться приходится дежурным транспортом.
И всю обратную дорогу, пока я еду в пустом и полусонном автобусе, и даже потом, когда чищу перед сном зубы, я продолжаю наш бесконечный мысленный диалог.
К этой прогулке мы готовились давно. Ждали, когда засветит солнце, и по-настоящему потеплеет, чтобы почувствовать, как набирает силы очнувшаяся от холодов земля, увидеть свежую клейкую листву на деревьях.
Небольшая полянка на окраине густого леса будто мягкое покрывало, гостеприимно приготовленное кем-то для нашего пикника.
- Остановимся здесь, - Лео бросил рюкзак около срубленного ствола. Светлое в срезе дерево приятно пахло смолой.
Одним рывком снял с себя рубашку, обнажив мускулистое тело, закатал до колен джинсы, так что стали видны крепкие икры ног, и, стянув тяжелые ботинки, остался босиком.
Словно прислушиваясь к происходящему, зашагал в сторону наполненного тайнами леса.
Изумрудная трава стелилась ласковым ковром, с глубоко запрятанными в нем внезапными мелкими камешками, или обломками веток.
- Ой! Он слегка подвернул ногу, наступив на что-то колючее. Неожиданная боль пронзила насквозь.
И вдруг почувствовал, что происходит что-то невероятное, странное, даже пугающее.
Тело медленно вытягивалось, и крепло. Он уже не видел, и почти не помнил ничего. Только эта голубая высота занимала мысли. Качнувшись, он оторвался от земли, и без разбега побежал вперед.
Я развернула квадрат купленной накануне бумажной скатерти в красные и белые клеточки, прижав его к земле длинным багетом хрустящего хлеба, и двумя бутылочками минеральной воды. Зеленые листья салата все еще хранили капельки воды. Сыр пах свежим молоком, а тонкие ломтики копченого лосося источали ленивую томность. Желтые салфетки сложены на уголок.
Лео это понравится, я уверена. Но где же он?
Прошло уже много времени, а его все нет.
Мало-помалу меня охватило смутное чувство беспокойства.
Телефон Лео валялся рядом с одеждой, так что звонить ему было бессмысленно. Но я, зачем-то, проверила включен ли он.
Рядом с рюкзаком неизменная синяя тетрадь. На обложке неровными буквами написано: «Книга хорошего человека».
Я пролистала рукопись. На первой странице рисунок густого леса. Дальше следовал текст, который я посчитала невозможным читать, но вдруг увидела мое имя. Оказывается, Лео записал наш последний диалог, причем сделал это очень детально, и обстоятельно. Эта его скрупулезность, и то, с каким трепетом, и вниманием относится он к нашим беседам, удивила и растрогала меня.
Странный шум не давал сосредоточиться. Я обернулась.
Взору открылась удивительная картина.
Высоко вверху звенели стройные стволы деревьев, словно натянутые струны, все вместе, с неким даже восторгом. Чтобы хорошенько разглядеть происходящее мне пришлось задрать голову. И Лео, вот именно Лео был среди них, он был одним из этих стволов.
К собственному изумлению зрелище это совсем не испугало, и не поразило меня. Напротив, вдруг стало очевидным и понятным, что ради таких вот удивительных мгновений и стоит жить, и нельзя упустить чудесную возможность побыть деревом, узнать высоту, стремиться вперед, познавая новые ощущения, новые вершины, покоряя повседневность, и привычность.
Знание это, и особенно то, что постичь такое дается не каждому, утвердило меня в мысли, что теперь-то я уж точно не могу представить свою жизнь без такого вот воплощения.
- Не бойся, - услышала я чей-то мягкий, но с повелительными нотками голос, - я сделаю тебя деревом, потому, что ты принадлежишь этой земле.
Заложив за спину руки, тесно прижимаясь к массивному стволу, передо мной стояла странно одетая женщина, в цветастой просторной юбке, и коричневом, плотно облегающем, расшитом блестящими украшениями жилете.
Многочисленные бусы разной длинны дополняли наряд.
- Ты познаешь чудо свободы, и движения, - продолжала она, - славы, и высоты. Ты- дерево, ты принадлежишь этой земле, у тебя есть корни.
- Но я родилась не здесь, попыталась объясниться я, и назвала место моего рождения, далеко далеко отсюда. Это, однако не повлияло на происходящее.
Она подошла совсем близко, так что я смогла услышать ее легкое дыхание, и различить тихий, волнующий шепот.
Женщина заговорила на непонятном языке. Ни одного слова этого заклинания разобрать я так и не смогла. Резким движением она вдруг воткнула мне в шею, поблизости с выемкой ключицы, небольшую иголку с шариком на конце. И я почувствовала, как стало вытягиваться мое тело. Я стала расти, и испугалась этого, но в то же время мысленно успокаивала себя, что все еще можно вернуть обратно, стать тем, кем я была раньше.
Тело мое, однако продолжало выдвигаться. Женщина воткнула мне еще одну маленькую иголку в бок. И я совсем перестала замечать все, что осталось там внизу, и видела только кроны деревьев, перемещающийся, бегущий лес.
Я росла и росла, став наконец высоким деревом, и, чуть качнувшись назад, сразу же побежала вперед. Даже не знаю, откуда мне было известно, что именно так нужно начинать движение.
Я устремилась туда, где бежали такие же как я деревья. Поначалу это давалось мне с трудом, но постепенно напряжение исчезло, отпустило, и я успокоившись, стала рассматривать бегущих впереди.
Оголенная спина какой-то незнакомой женщины, одетой в дорогое богатое платье, привлекла мое внимание. Но неожиданно она остановилась, и занялась своим нарядом. Она стала заметно уменьшаться, терять высоту, пока, в конце-концов, исчезла из вида.
А я все бежала, стремилась вперед. Я свободно дышала, наслаждаясь простором и высотой.
Я — дерево!