Мы не виделись почти три года. Многое произошло в моей жизни с момента нашего расставания, как и у неё, моей Франчески. Только моей - так всегда думал я, вспоминая её. Мне было непонятно, почему она никогда не приезжает в Венецию, оставаясь на каникулах в своей школе, тогда, как другие девочки стремились уехать на лето домой. Мне не хотелось об этом спрашивать Джакопо.
Накануне её приезда весь дом был начищен до блеска. Раймонда требовала от всех невозможного. Во внутреннем дворике распушились кусты роз, посаженные в год её отъезда. Джакопо сиял от счастья. Он на что-то надеялся, стареющий Джакопо, обновивший весь свой гардероб и подкрасив седину.
За три года и я здорово изменился. В мои восемнадцать смотрелся опытным мужчиной, познавшим ласки и любовь женщин. Их было много, красивых, жаждущих моего внимания. Живя в гостеприимном доме Джакопо, купил себе красивую квартиру в окрестности Венеции, с прекрасным видом из окон, о которой никто не знал. В той квартире жили Ирена с Катариной, содержа её в абсолютном порядке и храня мою тайну от всех. Раймонда выжила Ирену из дома Джакопо из-за Катарины, а я приютил их у себя. За три года мною было сделано многое. Были наняты трое рабочих для выполнения работ. Заказов набиралось достаточно, деньги текли ручейком. Всё выполнялось по индивидуальным эскизам и заказчикам нравилось отсутствие схожести в дизайне. Как правило, места было мало, приходилось просчитывать буквально всё до мелочей. Иногда мне помогала Ирена. Она хорошо понимала в растениях, которыми мы украшали дворики и сады вокруг прекрасных вилл. Катарина бегала в школу, но ленивицей была страшной, учёба ей не давалась. На мои шутки, что она останется недоучкой, смеясь, отвечала:
- Ну и пусть, Джиованни! Я буду верно служить тебе, готовить вкусную лазанью, содержать в порядке твой дом, и этого для меня будет достаточно. Ведь ты никогда не женишься! Ты будешь всегда холостым, Джиованни!
Маленькая плутовка точно предопределила мою судьбу, сама того не ведая.
В день приезда Франчески мне надо было завершить срочную работу, я задержался допоздна. Издалека услышал музыку, громко звучащую из дома, и человеческий говор. Много гостей созвал Джакопо, чтобы представить Франческу. Незамеченным прошёл в свою комнату, принял ледяной душ для бодрости, переоделся. Из зеркала на меня глянуло незнакомое лицо: губы плотно сжаты, глаза смотрят сурово, каждый мускул напряжён. С таким лицом и вошёл я в ярко освещённую гостиную. Франческа сидела в кресле с высокой спинкой, Джакопо стоял рядом. Какие же они были разные. Красавица и чудовище. Музыка стихла, в зале наступила тишина, все взоры были обращены на меня, я же смотрел на ту, о которой мечтал все три года.
И увидел я глаза-бездны, губы горящие от желания любви, маленькие бугорки переросли в пышные формы. На ней было красивое платье бледно-розового цвета, её шею украшало дорогое колье, купленное три года тому назад во Флоренции. И платье тоже было из Флоренции, с первого показа итальянской моды там. Только каштановые волосы, спадающие на открытые плечи, оставались прежними. Всё в ней изменилось: осанка, взгляд, а главное, голос. Он стал другим, как только она заговорила и произнесла первую фразу, я понял многое.
- Наконец-то появился наш труженик! Я уже и не надеялась увидеть, тебя, Джиованни, сегодня. Ты стал выше и красивее, повзрослел. Стал таким денди, что от тебя не отвести глаз. Наверняка по тебе сохнет не одна красотка в этом прекрасном городе. Как тебя ещё не окрутили и не заставили жениться? Теперь я понимаю Раймонду, которая прожужжала мне сегодня все уши, рассказывая о твоей красивой внешности и неотразимости. Увидев тебя, я засомневалась, надо ли мне принимать предложение Джакопо - объявить сегодня о нашем обручении, чтобы через пару лет
я вошла в этот дом полноправной хозяйкой. Что посоветуешь мне ты, Джиованни?
Ты видишь мой наряд? Он почти свадебный. Я тебе нравлюсь в нём?
При этих словах лицо Джакопо побледнело, он слегка пошатнулся, но совладав с минутной слабостью, произнёс:
- Франческа всё правильно сказала, я сделал ей такое предложение, объявить сегодня о нашем обручении, чтобы через пару лет, когда она завершит свою учёбу, обвенчаться. Решение за ней, Джиованни. Что ты скажешь на это?
Я спокойно смотрел на них, ничем не выдавая свою боль. Как же она изменилась за то время, что мы не виделись. Расцвела её необычайная красота, но сердце, нежное сердце моей Франчески, покрылось толстой коркой льда. Она, словно мраморная кукла восседала в кресле, одетая в дорогой наряд, увешанная драгоценностями, и казнила два любящих её сердца, нанося своими словами глубокие раны. Мне вдруг вспомнились женщины, дарившие радость своей любви, ничего не требуя взамен. Их сердца горели в пламени страсти. Услышав слова Франчески, столь юной и столь коварной, сказанные ею с одной лишь целью, чтобы принести боль и не иначе, вдруг осознал простую истину - она никогда не будет меня любить. Никогда! Она будет позволять любить себя, но любить её сердце не научилось и вряд ли научится. Свой ответ я произнёс спокойным голосом, ничем не выдав свою боль:
- Могу только поздравить вас обоих и пожелать вам долгой счастливой жизни. Не думаю, что в таком вопросе нужен совет третьего человека. Ты, Джакопо, полюбил Франческу с первой минуты, как только увидел её юную в Риме. Да и тебе, Франческа, ни к чему мой совет и моё мнение. Это твоя судьба, это твоё решение. Ты будешь всем нравиться, красотой не обделена. Сумей увидеть любящее сердце. Полюбить кого-то и быть любимой в ответ - это главное в жизни человека. Будь счастлива и ты!
Гости кинулись поздравлять Джакопо и Франческу с бокалами шампанского в руках. Меня окружили женщины, надеясь на приглашение потанцевать. Заиграла музыка, я подхватил самую красивую сеньору, с которой у меня уже давно был роман и закружил в танце, чувствую на себе ревнивый взгляд её мужа и Франчески. Оглянувшись на Джакопо, увидел похорошевшее лицо, по детски смущённое. Улыбка делала его лицо почти красивым. Лицо Франчески стало похожим на маску. Она улыбалась только губами, обнажив свои коралловые зубы, в то время, как глаза были холодны. Она внимательно весь вечер наблюдала за мной, на вопросы отвечала невпопад.
Одно событие, произошедшее в тот вечер, вызвало много разговоров после. Портрет сеньоры Франчески, матери Джакопо, висевший спокойно несколько лет, неожиданно упал со стены с громким грохотом. Рама повредилась, слуги быстро всё убрали.
Многие сочли это плохим знаком. Гости перешептывались, поглядывая на Франческу. Вскоре все разошлись, спеша покинуть дом.
От усталости я валился с ног, едва добрёл до своей комнаты и не раздеваясь рухнул на кровать. Сон свалил меня через мгновение. Спал крепким сном почти до обеда. Проснулся от стука в дверь. В комнату вошла Раймонда и пригласила меня в кабинет Джакопо. Пообещав скоро подойти, я долго стоял под струёй прохладного душа.
Джакопо был один, он был смущён, нервно теребя руки, начал говорить, как только увидел меня:
- Понимаешь ли, Джиованни, тут такое дело, дружище. Франческа считает, что тебе надо уехать на время из моего дома, пока она здесь. Поживи в гостинице, я всё оплачу. Ты не обижайся на меня, это не моё решение, но думаю, она права.
- Ничего не надо оплачивать, Джакопо. Я сегодня же съеду, у меня есть квартира в пригороде. Ирена приедет и соберет все мои вещи. Скажи Раймонде, чтобы она не препятствовала её приходу, - ответил я, отметив про себя своевременность покупки квартиры.
- Ирена? Та Ирена, которая работала здесь? Она теперь служит тебе? - с удивлением спросил Джакопо.
- Да, та Ирена. Я не мог им не помочь с Катариной. Очень привязался к девочке.
Ты, как никто другой, поймёшь меня. Ирена помогает мне не только по дому, но и хорошая помощница в работе. Мне надо было сказать тебе об этом сразу, прости. Скажи, Джакопо, а что ты хочешь сделать с портретом сеньоры Франчески? - спросил я, вспомнив о вчерашнем событии.
- Портрет подлежит реставрации. Франческа настаивает о передаче его в какой-нибудь музей. А почему ты спрашиваешь об этом?
- Позволь мне его забрать себе, Джакопо. Пусть он будет со мной. Нас многое связывает и те события в Риме нас сроднили. Не случайно всё в нашей жизни. Не надо отдавать портрет в чужие руки. Пройдёт ещё немного времени и я построю свой дом, где портрету найдётся достойное место. Портрет сеньоры Франчески стал моим талисманом, - ответил я немного волнуясь.
При этих словах дверь внезапно открылась и вошла Франческа. Лицо её было перекошено от злобы. Она была ещё в ночной рубашке и небрежно наброшенном пеньюаре, каштановые волосы крупными локонами спадали на плечи.
- Отдай, Джакопо, отдай ему этот проклятый портрет! Ещё там, в Риме, совсем девочкой, я поняла, что ещё не раз твоя мать будет стоять между нами. Вот и вчера, она едва не испортила мой праздник, - с гневом в голосе выпалила Франческа, а потом, обращаясь ко мне, закричала:
- Ненавижу тебя! Всегда буду ненавидеть, до последнего дня, Джиованни! Это из-за тебя я не приезжала сюда на каникулы, когда все разъезжались по домам, а я долгих два месяца оставалась одна. И сейчас ты выбрал портрет. Тебе нужен портрет, он будет у тебя, Джиованни! Я закажу его у лучшего художника Италии, повешу на стену, там где висел её портрет. В этом доме всегда будет только одна Франческа!
Джакопо кинулся успокаивать её, а я вышел из комнаты. Мне навстречу бежала Раймонда, держа в руках поднос с графином воды и двумя стаканами. В доме начиналась другая жизнь. Из райского, спокойного уголка, где все стремились говорить полушёпотом, дом превращался в шумное пристанище с истериками и скандалами. Мне вдруг захотелось распахнуть настежь окна, входные двери и впустить свежего воздуха и много солнечных лучей. Не заходя в свою комнату, уехал к себе.
Тогда я думал, что покидаю дом навсегда. Не было сожаления о прошлой жизни. Мне почему-то стало жаль Джакопо. Он был человеком с некрасивым лицом, но нежным, трепетным сердцем, способным любить, ничего не получая взамен.
Ирена наняла такси и в тот же день перевезла мои вещи и портрет сеньоры Франчески. Она рассказала об изменениях в том доме. Старая Раймонда уезжала к своим родственникам навсегда, получив полный расчёт. Ирене было жаль старую женщину, так много лет отдавшую семье Джакопо. Нужна ли она будет родственникам, долгие годы не знавших её. Через месяц нам сообщили о кончине Раймонды. Сердце старой няни не выдержало предательства своего воспитанника, вскормленного грудью.
Портрет сеньоры Франчески отреставрировали быстро. С его появлением в квартире, всё в моём сердце успокоилось, дела пошли резко в гору, принося хорошие доходы. Рядом были два верных человека. Ирену все принимали за мою старшую сестру. За два года мне удалось за бесценок купить старый, полуразрушенный дом в Падуе отреставрировать его и забрать своих родных. Матушка к тому времени овдовела, подросли сестрёнки. Забота о них стало главным в моей жизни. До меня дошли слухи о венчании Джакопо и Франчески, но на их свадьбу я не был приглашён.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2016/05/15/881