Итак, мы ушли из гостиницы. Вернее, нас попросили. Бодро и весело мы направились к тому самому стеклянному ларьку на вокзале, в котором восседала тётка, распределявшая клиентов по квартирам.
Она и нас распределила. Через час мы уже подходили к панельному девятиэтажному дому, в котором для нас нашлось местечко. Не слишком тёплое, как показали дальнейшие события, но вполне сносное.
Мы позвонили в дверь и поздоровавшись с хозяйкой, зашли в квартиру. Это была трёхкомнатная квартира с узкой, как кишка прихожей, неожиданно широким холлом и тремя комнатами разного размера с окнами на две стороны дома. Слева располагалась семья хозяйки в большой зале, рядом в комнатке- двое узбеков из "глубинки", а в комнате напротив- приезжая молодая женщина. В этой комнате напротив и наличествовали два свободных места, как тогда говорили "2 койко-места" для нас. Присутствие чужого человека в "нашей комнате" нам не понравилось, но выбирать не приходилось.
Хозяйку звали Ириной. Мне, подростку она показалась, конечно, старухой. На самом деле, этой женщине не было и тридцати. Высокая, смуглая, с короткой стрижкой. Не узбечка, не русская, не казашка, но похожая одновременно на женщин этих народов, причём без красоты и шарма этих народов. Какая-то вечно унылая и тускло-ленивая.
Она провела нас в комнату, где мы встретились и тут же познакомились с другой квартиранткой Людмилой.
- Ой, а вы откуда приехали? Из Красноярска?- спросила она- так ведь и я из Красноярска.
Людмила приехала в Ташкент ни много, ни мало "по коммерческому делу". Вот такие ушлые, лихие и шустрые были наши земляки уже в 1988-м, сугубо советском году. Её коммерция заключалась вот в чём, о ней она поведала нам по секрету: в Ташкент уже тогда китайцы привозили на какой-то местный рынок или полу-официальную барахолку, свои товары, в основном трикотажную одежду. Стоило это недорого, а перепродать можно было гораздо дороже и даже в другом городе, чем и пользовалась Людмила. Она была, что называется "челноком". Одну кофточку, типа футболки с длинным рукавом, она тут же при нас надела и продемонстрировала с сияющим от радости лицом.
- А это я себе приобрела,- пояснила она. Правда, красиво?
Мы, чтоб не обижать Людмилу, согласились. Хотя реально ничего красивого в серой майке с ярким принтом, натянутой на женственную, если не сказать бабью фигуру, не было.
Тут же она рассказала нам кучу фактов и сплетен о хозяйке. Если вкратце, то это сводилось к следующему: Ирина замужем за инженером, смешным дядькой на голову ниже её ростом, есть ребенок пяти лет, которого она отводит в детсад каждое утро, а потом торчит в квартире весь день и ни хрена не делает. Смотрит телевизор, болтает с жильцами. Мыло, порошок и шампунь не покупает никогда, а пользуется тем, что оставили отбывшие на родину жильцы. Еду готовит редко, потому что угощают жильцы. Так...если что-то перекусить. Жильцов берёт много, потому что жадная до денег и норовит набить ими квартиру, как сельдями бочку.
Когда дошло до набивания "сельдями", мы насторожились. И не зря.
Поздно вечером она привела к нам в комнату на последнюю свободную кровать молодожёнов, которым почему-то негде было жить. Жить впятером мы не хотели и тётя возмутилась.
- Если Вы ещё кого-то поселите к нам, я сообщу в "Квартирное бюро" на вокзале и у Вас будут неприятности, - сказала она Ирине.
Людмила тоже поддержала мою тётю и влюблённой парочке нашлось другое место. Где, не знаю.
Мы после этого вздохнули с облегчением и оставшиеся четыре ташкентских дня провели относительно уютно.
...
(продолжение следует)