По горам и под горами
Много троп уходило в эти горы, немало из них шло на другую сторону. Но большинство было обманными, ведущими в никуда или в западню. А на большинстве перевалов с избытком хватало злобных существ и смертельных опасностей. Но гномы и хоббит, руководствуясь мудрыми советами Элронда, а также опытом и знаниями Гандальфа, выбрали верную тропу к верному перевалу.
Прошло уже много дней с тех пор, как долина и Последний Дружеский дом остались позади, а они все подымались, подымались и подымались. Тропа была трудная и опасная - безлюдная, извилистая, нескончаемая. С высоты открывался широкий вид на края, через которые они прошли. Где-то далеко к Западу, там, где местность синела и расплывалась, лежала уютная безопасная страна с маленькой норкой хоббита. Бильбо передернуло. По мере подъема становилось все холоднее, а ветер все громче завывал среди скал. Полуденное солнце вытапливало из снега камни, и они, подпрыгивая, скатывались по склону горы, пролетая то между путниками (удачный случай), а то поверх их голов (случай опасный). Ночи были изнурительными и зябкими, петь и даже громко разговаривать они уже не отваживались: жутко отзывалось эхо, тишина, казалось, не хотела, чтоб ее нарушало что-нибудь кроме журчания воды, завывания ветра и стука камней.
"Внизу стоит лето, - думал Бильбо, - идет сенокос, люди отправляются на пикники. Внизу соберут урожай и ежевику, а мы все еще будем по эту сторону гор". У остальных в голове вертелись такие же невеселые мысли. Покидая дом Элронда, они надеялись, что быстро перевалят через горы, пересекут лежащие за ними земли и поспеют к потайной двери на склоне Одинокой горы к последнему осеннему новолунию, то есть к Дню Дурина. Но Гандальф лишь покачивал головой да помалкивал. В отличие от гномов, которые давно не были в этих краях, он знал, как разрослось на Пустошах зло - с тех пор, как драконы изгнали оттуда людей, и после Битвы за Штольни Мории повсюду скрытно расползлись гоблины. Поэтому даже замыслы таких мудрых волшебников, как Гандальф, и таких добрых друзей, как Элронд, могли с треском рухнуть в ходе рискованного путешествия по самому краю Пустошей. Гандальф был достаточно мудр и хорошо это понимал. Он знал - всегда может случится то, чего не ждешь, и не слишком надеялся, что удастся избежать жутких приключений, перебираясь через эти огромные горы с высоченными вершинами и с долинами, в которых отсутствовала королевская власть. Избежать не удалось. Все шло хорошо, пока однажды не разразилась гроза. Вернее, похожая на битву буря с молниями. Даже внизу, где-нибудь в речной долине, можно попасть в ужасную грозу, особенно, если сталкиваются грозовые облака. Насколько же страшней ее разряды в ночных горах, когда сражаются подошедшие с запада и востока грозовые фронты! Молнии били в вершины и, расщепляясь, сотрясали их, грохот катился вниз, заполняя все впадины и пустоты, темноту пронзали ослепительные вспышки и громовые раскаты.
Бильбо не только никогда не видел ничего подобного, такого он даже представить себе не мог. Гроза застала их на узкой тропе над отвесным обрывом. Далеко внизу чернело дно ущелья. На ночлег остановились под выступом скалы. Укрытый одеялом, Бильбо дрожал с головы до пят. При вспышках молний он видел, как по другую сторону ущелья каменные великаны, затеяв игру, перебрасывались скалами и, поймав их, швыряли вниз в темноту, где они падали на деревья или с треском раскалывались на куски. Затем подул ветер и пошел дождь с градом. Ветер со всех сторон хлестал по дождю и нависшая скала совсем перестала служить защитой. Скоро все вымокли до нитки. Пони стояли, опустив головы и поджав хвосты, и то и дело ржали от страха. Слышно было, как хохочут и перекрикиваются на склонах каменные великаны.
- Это никуда не годится, - сказал Торин. - Если нас не сдует или не смоет в пропасть, не убьет молнией, так схватит какой-нибудь великан и, наподдав ногой, отправит прямо в небо.
- Знаешь место лучше, веди прямо туда, - угрюмо парировал Гандальф, которого самого беспокоили эти великаны. После продолжавшейся некоторое время перепалки было решено отправить Фили и Кили на поиски более безопасного убежища. Они считались самыми востроглазыми, а, кроме того, были моложе, пусть и на каких-нибудь полвека, всех остальных гномов, поэтому их всегда использовали в таких случаях (когда каждому было ясно, что посылать Бильбо нет никакого смысла).
- Чтобы что-нибудь найти, надо начать поиски, - напутствовал Торин юных гномов. И, правда, обычно что-нибудь обязательно находится, хоть и не всегда то, что искали. Именно так вышло и на этот раз.
Вскоре Фили и Кили вернулись, хватаясь за скалы и двигаясь, чтобы не сдуло ветром, на четвереньках. - Мы нашли сухую пещеру, - доложили они. - Тут недалеко, за поворотом тропы. Там поместятся все вместе с пони.
- Вы как следует ее осмотрели? - строго спросил Гандальф, который знал, что пещеры в горах редко бывают необитаемы.
- Да, да! - ответили юные гномы, хотя всем было ясно, что они слишком быстро вернулись, чтобы успеть это сделать. - Она небольшая и неглубокая.
Конечно, пещера всегда таит в себе опасность. Никогда до конца не ясно, насколько она глубока, куда ведет и что вас там поджидает. Но в их положении выбирать не приходилось. Все поднялись и двинулись к пещере. Выл ветер, гремел гром, поэтому вести за собой пони было совсем не просто. Хорошо, идти пришлось недолго. Вскоре тропинка уперлась в скалу. Обогнув ее, они увидели в склоне горы отверстие в виде низкой арки. Только когда с пони сняли поклажу и седла, удалось протиснуть их сквозь эту арку внутрь пещеры. Зато дождь и ветер остались снаружи, равно как и развлекающиеся великаны. Гандальф не хотел рисковать. Он зажег огонек на конце своего посоха - как когда-то, давным-давно, сделал это в гостиной у Бильбо - и при его свете они тщательно осмотрели пещеру. Она была средних размеров и, казалось, без всяких секретов. C сухим полом и уютными закутками. С одного края была площадка, достаточная, чтобы разместить всех пони. Туда их и поставили - от них шел пар, они с хрустом жевали корм из подвешенных к мордам торб и были явно довольны новым местом ночлега. Чтоб высушить одежду, Оин и Глоин предложили, разжечь у входа костер, но Гандальф не хотел про это даже слышать. Поэтому, переодевшись в вынутую из тюков сухую сменную, они расстелили промокшую одежду на полу, и, плотно укутавшись в одеяла, закурили трубки и стали пускать кольца из дыма. На забаву всей компании Гандальф раскрашивал эти кольца в разные цвета и заставлял танцевать под потолком . Забыв про бурю, все без умолку болтали, обсуждая, что каждый сделает со своей частью добычи (когда заполучит ее, что в тот момент не казалось им чем-то невероятным), а потом друг за дружкой уснули. В последний раз были в их распоряжении пони, багаж и поклажа, инструменты и снаряжение - все, что они захватили в дорогу.
В ту ночь выяснилось, что , взяв с собой Бильбо, они поступили правильно. Сначала он долго не мог заснуть, а когда задремал, то ему сразу стал сниться скверный сон. Будто бы трещина в стене в дальнем углу пещеры начала расти и расти, расширяться и расширяться, а он не в силах был ни сделать что-либо, ни даже подать голос, а только молча лежал и смотрел. Потом приснилось, что под ним стала проваливаться земля и он сначала заскользил вниз, а потом стал падать все глубже и глубже, не знамо куда.
Бильбо вздрогнул и проснулся. И обнаружил, что часть его сна оказалась правдой. В дальнем углу пещеры появилась щель, впрочем, она уже превратилась в достаточно широкий проход. Он успел разглядеть, как в этом проходе скрылся хвост последнего пони. Конечно же, он закричал во весь голос, а хоббиты кричат очень громко, несмотря на свои размеры.
И тут как выскочили гоблины, здоровенные-прездоровенные ужасные гоблины, целая толпа гоблинов, быстрее, чем вы бы успели сказать "фу-ты ну-ты!" По меньшей мере, по шесть гоблинов на каждого гнома, и целых два на Бильбо. Всех схватили и уволокли в проход, быстрее, чем вы успели бы сказать "ишь ты, поди ж ты!" Всех, но только не Гандальфа. Это и была вся польза от крика Бильбо. За долю секунды Гандальф успел полностью проснуться, и, когда гоблины попытались его схватить, пещеру осветила резкая вспышка, словно ударила молния, запахло чем-то похожим на порох и несколько гоблинов упало замертво.
Лязгнув, захлопнулась щель в стене, и Бильбо, и гномы очутились по ту, вернее, по не ту ее сторону. Но куда же делся Гандальф? Этого не знали ни Бильбо с гномами, ни гоблины, но гоблины не стали терять время на выяснение. Они крепко держали пленников и быстро тащили их вглубь и вглубь, в темноту, в которой могут что-нибудь разглядеть лишь живущие в самом сердце горы гоблины. Ходы пересекались, переплетались и расходились во всех направлениях, но гоблины знали путь не хуже, чем вы дорогу на свою почту. Путь шел вниз и вниз, стало ужасно душно. Безжалостно сдавив пленников в своих грубых руках, гоблины гоготали и перекрикивались лязгающими голосами, и хоббит почувствовал себя даже несчастнее, чем в момент, когда тролль поднял его за ноги и Бильбо повис вниз головой. Как же он захотел оказаться в своей уютной светлой норе! И это не в последний раз.
Где-то впереди замерцал багровый свет. Гоблины запели или, вернее, закаркали, в такт шлепая по каменному полу плоскими ступнями и размахивая пленниками:
Гоп! Хлоп! Хрясь!
Хвать! Цап! Бряк!
Шлеп да шлеп!
Топ да притоп!
Вот как! Вот так!
Cтук! Бах! Трах!
Клещи и шило, щипцы!
Спустимся скоро
в гоблинский город!
Мы молодцы!
Крик! Стон! Вой!
Плетка, дыба и кнут!
Спуску тут не дадут!
Выпьем - хохочем
изо всей мочи
здесь под землей!
Звучало, действительно, жутко. От сводов отражалось "Хвать! Хрясь!", и "Стон! Вой!" , и отвратительный хохот гоблинов. Смысл песни был прозрачен, тем более, что гоблины достали кнуты и, гоня пленников перед собой, стали их хлестать, заставляя мчаться из последних сил. Гномы застонали, взвыли, и, спотыкаясь, влетели в большую пещеру. В центре, освещая пещеру красным пламенем, горел большой костер, факелы пылали на ее стенах, и была она переполнена гоблинами. Все они загоготали, затопали ногами и захлопали в ладоши, завидев, как гномы (последним и ближайшим к кнутам был Бильбо) выбегают из туннеля, а позади гикают и щелкают кнутами гоблины-конвоиры. В углу пещеры сбились в кучу пони, всю поклажу уже вывалили на пол, гоблины перетряхнули, обшарили и обнюхали ее, и, не поделив, из-за нее подрались. Боюсь, в последний раз видели путники своих замечательных пони, в том числе белого резвого и крепкого жеребчика, которого Элронд одолжил Гандальфу, так как конь волшебника не годился для похода по горным тропам. Ведь гоблины едят и лошадей, и пони, и ослов (а также еще много чего другого, порой весьма неприглядного) и всегда голодны. Однако в тот момент пленники думали только о собственной участи. Гоблины построили их в затылок друг другу, одной длинной цепью скрутили всем за спиной руки и погнали в дальний угол, а бедный Бильбо болтался в хвосте всей этой вереницы. Там в полумраке на большом плоском камне сидел здоровенный гоблин с огромной головой, а вокруг него стояла вооруженная топорами и кривыми мечами охрана. В наше время гоблины - злые, жестокие, опасные существа. Они не в состоянии сотворить прекрасное, но могут создать хитроумное. Если понадобится, выроют туннели и шахты не хуже самых искусных гномов, правда, все будет грязным и неряшливым. Молоты, топоры, мечи, кинжалы, кирки, клещи, а еще пыточный инструмент, делают они очень умело, или за них все изготовят узники да пленники, работающие почти без воздуха и света, пока не помрут. Очень вероятно, что именно гоблины изобрели пугающие весь мир устройства, в том числе для одновременного убийства огромного количества людей. Шестерни, двигатели, взрывчатка приводят их в восторг, а еще возможность как можно меньше работать руками. Но в то время и в тех диких краях они еще так далеко не продвинулись (если тут, вообще, подходит это слово). К гномам они не питали особой ненависти, то есть не больше, чем ко всему остальному на свете, а больше остального ненавидели они все аккуратное и благополучное. С самыми злобными гномами они порой даже заключали союзы. Но вот именно к роду Торина питали эти гоблины особую неприязнь - в связи с войной, которую мы упоминали, но которая не вошла в эту историю. Впрочем их не слишком заботило, кого они сцапали - главное, все было сделано ловко да исподтишка, и пленники не смогли дать отпор.
- И кто эти жалкие создания? - спросил Большой Гоблин.
- Гномы и вот это, - ответил один из конвоиров, дернув хоббита за цепь так, что Бильбо, не удержавшись на ногах, упал на колени. - Они заночевали у нас на Переднем Крыльце.
- И с какими же намерениями? - спросил Большой Гоблин, обернувшись в сторону Торина. - Не думаю, что с хорошими. Чтобы совать нос в частную жизнь моего народа, вот зачем! Наверняка, они еще и воры. Не удивлюсь, если в придачу убийцы и друзья эльфов. Ну, что скажешь?
- Гном Торин, к вашим услугам, - ответил Торин, и это был всего лишь оборот речи.- К тому, в чем вы нас подозреваете, мы не имеем никакого отношения. Мы остановились в месте, которое сочли удобной для ночлега и никем не занятой
пещерой, у нас и в мыслях не было причинить гоблинам какие-либо неудобства, ни в коем случае!
- Угу, - хмыкнул Большой Гоблин. - Все это только слова. А могу я поинтересоваться, что, вообще, вы делаете в горах, откуда пришли и куда направляетесь? Рассказывайте все как есть.. Хотя, не думаю, что это улучшит ваше положение - мне и так уже достаточно известно о твоем народишке, Торин с Дубовым Щитом. Только не ври, не то вас ждут очень неприятные вещи.
- Мы отправились в дорогу, чтобы навестить наших родственников: племянников, племянниц, а также двоюродных и троюродных братьев, словом, всех потомков наших общих дедов, что живут к востоку от этих по-настоящему гостеприимных гор, - сказал Торин, который не был готов к ответу, но прекрасно понимал, что говорить правду нельзя ни в коем случае
- Он врет, о наиужаснейший! - вмешался один из конвоиров. - Многих из нас в пещере убило молнией, когда мы пригласили этих существ спуститься к нам вниз. Теперь наши товарищи мертвее, чем камни. И что он скажет про это? - он протянул Большому Гоблину меч, который достался Торину в логове троллей.
Увидев меч, Большой Гоблин взревел от ярости. А все остальные гоблины заскрежетали зубами, затопали ногами и застучали щитами.
Этот меч они узнали с первого взгляда. Сотни гоблинов погибли от него во времена, когда светлые эльфы Гондолина истребляли их у стен города и преследовали на холмах. Эльфы называли его Оркристом - Гоблинорезом, а сами гоблины - Кусакой. Они ненавидели этот меч, а еще сильнее - того, кто его носит.
- Убийцы и друзья эльфов! - заорал Большой Гоблин.- Рубите их! Бейте их! Грызите их! Волоките в темные змеиные норы! Не дайте им снова увидеть свет!
Он так разъярился, что соскочил со своего камня и, оскалив зубы, бросился к Торину.
В этот миг в пещере вдруг погасли все огни, а костер пыхнул вверх, и до самого потолка поднялась башня из светящегося голубого дыма, из нее на гоблинов посыпались белые прожигающие насквозь искры. Визг, вой, вскрики и вопли, писк и плач, хрип, рык, стон и скулеж, словом, нечто неописуемое. Сотня волков и диких кошек, которых всех разом живьем поджаривают на сковородке, не дала бы такого эффекта. Искры прожигали в гоблинах дырки, а спустившийся сверху дым был такой густой, что в нем ничего не видели даже их привыкшие к темноте глаза. Гоблины падали вповалку, и вскоре все или лежали кучами, или, словно взбесившись, катались по полу, пиная, кусая и колотя друг друга.
Внезапно Бильбо увидел светящийся собственным светом меч, который пронзил оцепеневшего от ярости Большого Гоблина. Тот рухнул замертво, а его охрана с воплями ужаса разбежалась по сторонам. Меч снова спрятался в ножны, спокойный строгий голос произнес: "Быстро за мной!", и прежде, чем Бильбо сообразил, что к чему, он уже, снова замыкая цепочку, припустился изо всех сил вслед за бледным огоньком вниз по темным коридорам, слыша, как постепенно затихают позади крики гоблинов.
- Поторапливайтесь, поторапливайтесь! - подгонял голос. - Скоро снова зажгут факелы.
- Погодите! - сказал Дори: он бежал предпоследним и оказался настоящим другом. Дори подсадил Бильбо себе плечи, что было непросто из-за связанных рук, и все припустились бегом, позвякивая цепями и шатаясь на ходу - без свободных рук трудно было держать равновесие. Поэтому вскоре они остановились, оказавшись к этому моменту уже в самом сердце горы. Гандальф зажег огонек на конце своего посоха. Конечно, это был Гандальф, хоть и не было времени выяснять, откуда он взялся. Он опять достал из ножен меч, и опять меч засветился в темноте собственным светом. Меч всегда мерцал от ярости, когда гоблины были поблизости, но сейчас это было яркое голубое пламя - от радости, что убит сам Хозяин Пещеры. Цепи тут же были разрублены и узники получили свободу. Надеюсь, вы еще не забыли - меч этот звался Гламдринг, Врагобой. А гоблины называли его Рубило и ненавидели еще сильнее, чем Кусало, если это, в принципе, возможно. Оркрист тоже оказался с ними, и тоже у Гандальфа - он выхватил его из рук застывшего от ужаса конвоира. Гандальф одновременно заботился о многих вещах и хотя не мог повсюду поспеть, частенько выручал друзей из затруднительных положений.
- Все здесь? – спросил Гандальф, с поклоном вручив Торину его меч. – А ну, проверим: раз – это Торин, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, где Фили и Кили? Ага, вот они – двенадцать, тринадцать, а вот и господин Торбкинс. Ну что ж, могло быть и хуже, хотя, конечно, могло быть и лучше. Ни пони, ни поклажи, и непонятно, где именно мы оказались, а за спиной у нас орда злющих гоблинов. Ну, двинулись!
Они двинулись. Гандальф был прав: уже стали слышны дикие крики гнавшихся за ними гоблинов. Гномы прибавили ходу – Бильбо не поспел бы за ними и при вдвое меньшей их скорости, ведь гномы, скажу я вам, в случае необходимости ступают невероятно широким шагом - поэтому они по очереди сажали хоббита себе на спину. Но крики и вопли все приближались и приближались - гоблины передвигаются быстрее, чем гномы, а эти гоблины к тому же лучше знали дорогу - сами рыли эти коридоры - и вдобавок были разъярены до предела. Скоро стал слышен топот гоблинских ног, немалого числа ног, который, казалось, доносился из-за ближайшего поворота. Позади на сводах тоннеля замерцал красный свет гоблинских факелов, а сами беглецы уже смертельно устали.
- Зачем, ну, зачем я покинул свою норку, - приговаривал несчастный Бильбо, колотясь о спину Бомбура.
- Зачем, ну, зачем взял я этого проклятого хоббита в путешествие за сокровищами, - приговаривал, спотыкаясь, несчастный толстяк Бомбур. От быстрого движения и страха он весь взмок, и пот капал у него с кончика носа.
Тут Гандальф переместился в конец колонны, и Торин вместе с ним. Все как раз миновали крутой поворот.
- Кругом! – скомандовал Гандальф. – Торин, меч наголо!
Ничего другого не оставалось, хотя гоблинам это пришлось не по вкусу: с криком выскочили они из-за поворота, и холодное яркое сияние Гоблинореза и Врагобоя ударило в их широко раскрывшиеся от неожиданности глаза. Передние выронили факелы и едва успели издать вопль, как были зарублены. Бежавшие в середине заорали во все горло и отпрыгнули назад, сбив замыкающих с ног.
- Кусало и Рубило!- визжали гоблины в давке и неразберихе. Большинство гоблинов развернулось и поспешило унести ноги. Еще долго не отваживались они снова заглянуть за поворот. А гномы давно уже пустились в путь по бесконечным темным коридорам гоблинского царства. Когда гоблины все же обнаружили, что за поворотом никого нет, они послали в погоню за беглецами своих самых лучших, самых глазастых и чутких бегунов – те погасили факелы, надели на ноги мягкую обувь, и помчались вперед в темноту проворно, как хорьки, и бесшумно, словно летучие мыши. Вот почему ни Бильбо, ни гномы, ни даже сам Гандальф не слышали погоню. А, тем более, не видели. А гоблины хорошо их видели, ведь Гандальф, чтобы осветить гномам дорогу, зажег на конце своего посоха слабый огонек.
Внезапно на Дори, который с Бильбо на плечах замыкал колонну, набросились сзади и повалили наземь. Он едва успел вскрикнуть. А хоббит, сорвавшись с его плеч, покатился в темноту, стукнулся головой о камень и потерял сознание.