Раз, два, три! падайте!
Сегодня у меня разгрузочный день. Сто граммов творога и стакан кефира подождут. Я иду не торопясь, прижмурившись от счастья. Солнце пригревает спину. Чуть влажная тропинка мягко пружинит под ногами. От сосновой рощи идет волшебный аромат. Белки прыгают на плечи, требуя орехов и семечек.
- Кончились орехи, отстаньте, наконец! Да сколько же вас тут?
Я открыла глаза и оглянулась. Ну, конечно, все отдыхающие уже спустились вниз, к завтраку. Я шла последней, поэтому столько белок уделяли мне свое ореховое внимание.
- Брысь, разбойницы!
На верхней петле терренкура возникло какое-то быстрое движение, и, словно по команде, стая бродячих собак, бесшумно скатившись по склону, легла поперек моего пути. Они прекрасно знали, что я последняя. А я знала, кто такие одичавшие собаки. В тот же миг вспомнился рыжий котенок.
…Перед ним была стена старой деревянной дачи, и рыжий котенок из последних сил прыгнул на стену и впился в нее коготками. Стая бродячих собак, отстав на долю секунды, дружно взвыла и, захлебываясь злобой, стала прыгать за котенком, чуть-чуть не доставая добычу. Я нагнулась в окошке и протянула вниз руку: давай, малыш, давай, еще немножко.
Он понял и, едва переставляя лапки, чтобы не сорваться, плотно распластавшись по стене, полз к моей руке. Собаки прыгали, клацая зубами и грузно шлепаясь под моим окном. Наконец, он дополз, я смогла подхватить крошечное дрожащее тельце и почувствовала, как сильно бьется маленькое сердце. Я закрыла окно...
Но сейчас не было окна и не было котенка. Белки тоже исчезли. Очевидно, на сей раз бродячие собаки имели ввиду меня. Полезный совет «медленно отступать широкой дугой» был непригоден: вместо широкой дуги была узкая тропа. Не поворачиваясь к ним спиной, я сделала шаг назад. Еще один, еще, но что дальше? Я взглянула вниз: никакого деревца или куста в помощь, только острые камни крутого обрыва. Разглядев выступы, на которые можно будет поставить ноги, я легла на живот и осторожно сползла с тропы терренкура. Ошибки быть не должно. Просчитывать, прощупывать каждый шаг. На эти несколько метров ушли все силы. Дрожали ноги, устали руки. Оставалось еще немного, когда ноги, скользнув, повисли без опоры.
- Падайте, Тина Григорьевна! – Раздался спокойный мужской голос. – Падайте! Раз, два, три!
Я отпустила изодранные в кровь руки, в тот же миг куда-то улетели мои французские очки, а я почувствовала себя в широких и крепких мужских объятиях.