На работе я в перерыве люблю я выпить чашечку чая с друзьями. Да в общем это и не друзья мне, нет у меня настоящих друзей, а так – коллеги, приятели. Но неплохие ребята, не скучные в общем. Болтаем с ними ни о чем. Беседа – как приправа к чаю, сладенькое – лучше печенья и шоколада.
Рассказывал я что-то сегодня, и вдруг, так бывает, меня осенило воспоминание сна. Я иногда так вспоминаю сны – в компании, за глупым разговором, неожиданно, и весь сон как на ладони. И вроде бы речь вовсе не о снах, да и не настолько близки мне люди, чтобы рассказывать свои «неконтролируемые фантазии»… А выпалю обязательно, чуть ли не перебивая, стрелой:«О! что мне приснилось сегодня!» ну или «Какая же чушь иногда приснится!». И всегда попросят: «Расскажи!», странно – зачем им мои сны?
И вот, я так же вспомнил сегодняшний свой сон и не смог удержаться, рассказал его своим приятелям: «Белая-белая зима, хрустящий снег… какая-то добрая компания, и мы идем, гуляем… уже вечер, видны капельки звезд, а я выпил вина… и вдруг… начинаю петь – и пою, так хорошо!». «Ха, забавно, - отвечают мне, - интересно а соседей не разбудил?»
Продолжили разговор, покурили. И о чем только я не услышал за восемь лет этой работы! От искусственном интеллекте, о СПИДе передающимся от комаров и клопов, о всех любовницах и женах, позициях в сексе, импотенции, о домашних кошках которые мочатся только в унитаз, о бесчисленных сериях новых автомобилей и о том, что компьютеры скоро станут управлять миром, о проблемах переселения на другие планеты и смысле Бытия…
Кажется – салат. Наверное… салат вообще символ нашего 21 века. Цивилизация информационного винегрета – вкусненько. Винегрет почти все любят. Легкая пища, ни к чему не обязывающая.
… А тут думал о сне, весь день, пропустил мимо ушей новые подробности жизни и чувств. Не так страшно. Но тоже о сне-то думать нехорошо все время. Сумасшедшее это как-то! Отвлекся работой, побродил по Интернету, наткнулся на сайт о смерти – такие часы-счетчик, сколько осталось жить. Нужно было ввести данные в анкету, появился электронный циферблат и отсчитывает – обсчитывает по дням, часам, минутам и секундам время жизни назад. И хотя по этим тестам жить мне оставалось минимум еще тридцать девять лет, смотреть на эти часики стало жутковато. Но морок был развеян сайтом анекдотов. Вдруг опять сон, мой сон. Опять посетил меня, уже к концу рабочего дня. И я прокручивал долго один и тот же фрагмент, как в детективах – подозрительный кадр. Перемотка – пауза, верните чуть назад…
… Ласково блестит снежок, похрустывает. Лица друзей (и не припомню всё кого именно), идем, молчим… И вдруг мне так необыкновенно хочется запеть (так правда бывает) – и я начинаю (вот уж удивительно, ведь в жизни пою только под аккомпанемент душа). И пою я такую необыкновенно красивую песню, которую даже напевать не решился бы по пьянке. Но здесь во сне я пою. Неожиданно даже во сне, я удивлен. Какой у меня голос! Он вроде бы и мой, но такой правильный, глубокий, с хрипотцой; а на высоких нотах (я пою их без единой ошибочки) такой тонкий, чистый, как у мальчишки в церковном хоре. И сам я во сне поражаюсь этому голосу, этому дару, и все вокруг тоже: открыли рты от удивления: «вот он, это он же, а как, оказывается, поет!». И я счастлив! Счастлив от своего голоса, звонкого и проникновенного, невозможно даже передать какого, и, оттого, что я сейчас им так пою, а они удивлены, что я всего лишь их друг, и что я никогда им не пел раньше… а может быть даже они обиделись, что я скрывал от них свой дар…
и я знаю, что теперь наши отношения станут совсем другими. Хотя и останутся теми же, но я буду чувствовать, что они меня как-то побаиваются, что как-то гордятся мною и уже планируют, мечтают о празднике в ресторане где-нибудь, на котором попросят петь меня. «У нас свой певец, друг», - будут весь вечер думать они и ловить завистливые взгляды. Ведь в ресторане или в баре такая гордость берет за столиком, когда много народу, и умные все, красивые такие… а если ваш друг, который тоже с вами пьет и радуется, и предлагает тост, вдруг пройдет на сцену, попросит микрофон, а ему сначала не дадут, подумают – пьяный, а он (это вот я!) – берет и поет. И все поражены этим голосом, кто-то даже начинает плакать, там дирекция, менеджер какой-нибудь просто не понимает ничего, просит продолжать…
Да… Да хрен с ним, с рестораном, со всеми этими дураками – лишь бы нос им задрать выше! Никогда они не поймут, что значит человеку, с дурным голоском, с комплексами всякими ПЕТЬ, петь зимой, под звездами, лучше всех; песню – песнь, которая в себе заключает, несет все судьбы мира, все – любовь.
Кто же поймет меня, кто? Ах, если бы я смог спеть хоть чуточку похоже на сон, может, что-то и поняли бы, призадумались… Но ведь я и сам не понимаю, не помню этих слов, не помню, что же я тогда понял о жизни в том сне?
Вот дорога, какая? Какая-то пустая, широкая, в мелком снегу, блестящем, чистом. Свет от фонарей – отражается в снегу. И мы идем, вот лица этих людей, я смотрю на них, молча – и вот – самое-самое главное, почувствовал, я понял о мире все – но что? Что? Не помню. Это было так важно ,сильно! Не помню. Не помню!
Но как я запел…
19 июля 2004