Отрывок из книги "Посланники"
Прошло 195 тысяч 216 часов.
Москва. Поздний вечер. Позёмка.
Знакомый 10-ти этажный дом на
улице Батова. Знакомый двор.
Редкие спешащие прохожие.
По случаю праздника была открыта широкая раздвижная дверь - стенка из кухни в смежную комнату. В огромной комнате составлены столы в один большой. Женщины бегом из кухни-столовой в комнату, носили всё для праздничного стола. Торопились, время поджимало.
Чтобы читателю стало более понятно, опишу знакомую всем гостиную комнату. Здесь уже праздник. Справа, ближе к окну большой накрытый стол. За столом дети, от 6 до 17 лет. На столе буквально всё, что может пожелать детская душа для своего желудка.
В комнате мерцающий полумрак, так как люстра снята. Вместо неё на крюке, который закрыт красивым шаром, подвешена большая новогодняя ёлка. Ёлка необычная, она вращается, как в Кремле. Дети празднуют давно и отдельно. Им разрешено веселиться, кто сколько сможет. Вся квартира утопает в ёлочных игрушках, серпантине и конфетти. Везде где возможно гирлянды, флажки, хлопушки...
Время одиннадцать. Взрослые собрались в общей большой комнате за столом проводить старый год.
...
За столом поднялся Василий Аркадьевич. Он вынул из кармана пульт, и прибавил звук телевизора. Из «Самсунга» донеслось всем знакомое «Дорогие Россияне! ...»
В потолок полетели пробки шампанского. С двенадцатым ударом курантов комната наполнилась звоном хрусталя фужеров и бокалов. Громкие возгласы «С новым годом! С новым счастьем!» Полетел серпантин, загорелись бенгальские огни. На экране TV мелькал новогодний праздничный концерт «С лёгким паром...»
За столом собралась семья Фасолиных и близкие друзья. Дети и внуки за отдельным столом, в соседней гостиной комнате...
Старшие мальчики: Вася, Артём и Игорь (им 13 - 14 лет) и Алёша, ему 11 лет, бегали по квартире в масках-страшилках, пугали взрослых и малышей.
Юрий Васильевич поймал своего заводилу за руку.
- Идём на лоджию, посмотрим, нет ли от деда Мороза подарков.
- Пап! Ты чего? Какой дед Мороз? Мы не маленькие.
Их окружили малыши. – Ура! Подарки от деда Мороза!
Из-за стола вышла Римма Венедиктовна. - Дети. На балкон пойдут, только старшие, если оденутся.
- Мы в окно посмотрим, - закричали дети.
- Пап, я с Сувориком по блату, без куртки.
- Идите без меня, младших на лоджию не пускайте. Застегнись, и сразу назад.
Артём и Игорь вышли на лоджию из гостиной. Убедившись, что там кроме стула ничего нет, закрыли дверь на все запоры. Ничего нет, - сказали они малышам.
...
- А вы хитрые, детей обманываете, - сказал Суворик Артёму, когда они зашли в комнату Риммы Венедиктовны.
- Я-то, знаю, что у вас здесь, вторая дверь на балкон, - не унимался Игорь. - Я прослежу, кто будет в комнату входить и на балкон, вы меня не обманите.
Мальчики вышли в гостиную. Вокруг ёлки продолжались детские игры. В углу на тумбочке большой музыкальный центр. Артём толкнул Игоря локтём.
- Смотри, Васька Вихров танцует с твоей сестрёнкой, впритирочку.
- Ты хотел с ней танцевать? Лови момент. Танцуй, пока со своей двоюродной.
В дверях появились Юрий Васильевич и Олег Иванович.
- Как, там, на счёт подарков?
Малыши облепили окно. - Ещё нету, - и огорчившись, отошли.
- Значит, скоро. Кто спать, хочет?
Никто, - раздался детский визг.
Взрослые ушли. Алёша снял с себя «страшилку», и пригласил танцевать Леночку Фасолину. Игорь, сидя на диване, надувал большой воздушный шар, а сам не сводил глаз с балконной двери, и двери в соседнюю комнату. В комнату тёти Риммы никто не входил. В переднем холле зазвонил телефон. Все мальчики бросились наперегонки к телефону. Игорь остался следить за дверью.
– Дедушка! Тебя к телефону. Закричал Артём.
...
За «взрослым» столом, отделившись от женщин сели рядом друзья. Они уже «навеселе» вспоминали детство.
Юрий Васильевич (Фа-Фа), как всегда, моргал своими неотразимыми глазами, как компьютер лампочками первого поколения, рассказывал Олегу Ивановичу Столицыну и Михаилу Ивановичу Французову свои необычные путешествия с Вихровым Юрием Николаевичем в далёком 76 году в Донских степях на юге России.
Два взрослых Юрия переглянулись. «Старший» молча, кивнул тёзке. Они вдвоём поведали друзьям, как они с Василием Аркадьевичем ловили бандитов. Дело доходило до перестрелок. В том году Вихрова, тогда ранила в руку бандитская пуля, и его опять «по своему» вылечил Фа-Фа. Ранило, тогда и Василия Аркадьевича, но его лечили в военном госпитале в Ростове-на-Дону.
«Вихрик» продолжил рассказ, как они вдвоём оказались в другой «заварушке». Стрельба была такой, что нельзя было поднять головы. В том бою погиб боец спецназа, и его автомат достался ему. Рассказал, как они вдвоём (с Фа-Фа) ходили в разведку, ночью плыли через Дон, километр туда, утром обратно. Ходили на хутор близ Батайска, куда предположительно ушли бандиты. Они, как «Неуловимые мстители», тогда угнали у бандюгов «газон», Фа-Фа где-то достал себе "калаш" с двумя боекомплектами, и отстреливался от бандитов.
У реки машину пришлось бросить. Фа-Фа плыл налегке, а автомат с сумкой с патронами навьючил на тёзку. У самого берега их подобрал милицейский катер...
Василия Аркадьевича сразу в госпиталь...
- А я тем летом. Начал Олег, когда Вихров закончил очередной эпизод из цикла их борьбы с бандитами в степях Приазовья. - ... Был вожатым в «Дзержинце» у этого охламона.
Олег Иванович похлопал по плечу Михаила Ивановича «Французика». Они по очереди рассказывали, свои были и небылицы из жизни лагеря, близ Серебристых озёр.
- Кто был из наших? - спросил бывший лагерный трубач.
- Персонал старый. Лидия Павловна – начальник лагеря, Андрей вожатый 1-ого отряда. Я - 2-ой отряд, дядя Ваня, тётя Дуня. Римма Венедиктовна – постоянный доктор, Анна Фёдоровна – кладовщица на кухне. Остальные новенькие, вы их не знаете. Лагерь был полностью укомплектован персоналом. Вся «персоналка» их корпус под завязку.
- Из ребят кого помнишь, кроме Мишки?
- Из старших никого. Все новенькие. Из средних много, но помню уже не всех. Помню свой отряд только. Ромка Листопад, Коцик Вовка, из «Водника», Колька Ивкин. Кто-то из девочек.
- Олег, а кто трубил вам «Парточки одевай ...»?
- Ты трубил. Запись на магнитофоне по радиоузлу. По наследству досталось от «Водника». Смеха было. Долго разобраться не могли. Каждый день все записи путали, всю первую смену. Вместо подъёма, заведут сразу «Бери ложку на обед» и все бежали в столовку на завтрак. В радиоузле не могли навести порядок в твоих фа фа сигналах.
- Меня вспоминали, небось, я ничего не путал.
- Фа, без тебя было хорошо, в том смысле, что в каждом корпусе в спальнях и на веранде был динамик, и кто-то (наверно, всё же Французик) ночью отключал динамик, и мне приходилось их часто поднимать. Признавайся, ты отключал?
- Я три раза, мы по очереди. Оправдывался Михаил Иванович. - Зато, нам утром никто на ухо не играл побудку.
- Я так, и думал, без меня бардак развели. Ни подъёма, ни отбоя, а как на линейке?
- Запомни, незаменимых людей нет.
- Так, вы всё на свете перепутали. Подтрунивал бывший лагерный трубач.
- А мы всё распутали.
- Эх, вы меня не ценили. Олег, а по ночам спали?
- Кто-то и спал. Во всяком случае большинство. Слушайте, тем летом столько любознательных и любопытных пацанов было в моём отряде. На тихом часе сматывались на озеро, там девочки купались с первого отряда.
- Как ты с Лидкой, в своё время, без всего. Я-то знаю.
- Оказывается, девчонки специально так купались. Они знали, что в моём отряде были фотик и два бинокля.
- А ты, ночью на озеро бегал купаться? Кстати, вспоминай, кто был из девчонок?
- Была одна из стареньких в первом отряде, ты её знаешь.
- Уж, не Танька ли?
- Ну, Фафаня, Таньку не забыл! Она тебе не снится? Друзья засмеялись.
- А тебе Мишка, она не снится?
- Нет Юрик, огорчу тебя, не Танька. Алиска.
- Кикимора ??? Олег, прошу не порти новый год.
- Как тебе не стыдно, она к тебе приходила на день рожденье. Она сидела рядом со мной, когда тебе «13» стукнуло.
- Как же её и не помнить, сидела напротив меня.
- Дорогой, напротив тебя сидела я. К ним подсела Виктория.
- Ах, да, да, точно. Закивал Фа-Фа. - Она подарила мне коробку конфет.
- Нет, дорогой мой, коробку конфет, тебе подарила Таня из твоего класса со второй парты, а Алиса подарила тебе «Всадник без головы».
- Точно, а Колька мяч.
- Фа-Фа, а чего ты, краснеешь?
- Я???!!! Краснею??? На себя посмотри. Мишка, ты лучше про себя расскажи. Пропал настолько время, ни слуху, ни духу. Где тебя носило? Кое-что слышали, правда. Знаем, что было. Чего молчал? У нас, тоже всякое было, а вот вместе.
- Да, я, - застеснялся, сразу Михаил Иванович, - так ... судьба бросала меня туда-сюда. Постоянно уходил, убегал от ...
- От чего?
- ... От ударов судьбы. Давайте о хорошем.
Друзья разлили по стопкам коньяк.
- Французик не темни, что за удары судьбы?
К разговору подключился Валентин Суворов.
- В нескольких словах моя биография выглядит так. Вы знаете, я жил с мамой в маленькой пятнадцати метровой комнате в коммуналке с соседкой, у которой было две больших комнаты, у которой общая площадь сорок метров. Затем череда, непонятных никому событий. Всё было, как в кошмарном сне. Мама поменяла работу, вскоре вышла замуж за хорошего человека - начальника ремонтной службы метрополитена Ивана Фёдоровича. Я же тоже, по отчеству Иванович. Он помог нам выхлопотать две соседские комнаты. Теперь у нас отличная трёхкомнатная квартира. После армии я женился.
- Французик, ты про армию, где служил?
- Служил в войсках дяди Вани (ВДВ), недалеко под Псковом. Был случай на учениях, нас забросили на территорию «зелёных». Вся группа зависла на линии высокого напряжения, живой только я, и ещё один парнишка. Признаюсь, я тогда молился Деве Марии - матери Господня. На моих глазах ребят ветром несло на провода. И меня несло на провода. Заменили командующего округом. Ещё был случай, тоже с парашютом. В меня стреляли «влёт» боевыми. Перед глазами пролетела вся жизнь за секунду. Я опять молился. Ладно, армия есть армия. Один раз схлопотал пять суток.
- За что? Все за столом оживились.
- В самоволку ходил с одним. На пару.
- По старой привычке? Как мы с тобой в шалаш?
- Похоже. В женскую общагу, ночью. На ментов нарвались.
- Что дальше? - спросил Василий Аркадьевич Мишу.
- После армии женился... во время родов умерла жена. Врачам не удалось спасти и ребёнка. Сами понимаете горе. Я в трансе. В голове паскудные мысли, словно меня вышибли из колеи жизни. Полгода беспробудно пил. Потом уехал на Урал к двоюродной тётке, оставив здесь мать с Иваном Фёдоровичем. На Урале начинаю встречаться со Светой. Через полгода свадьба. Через два месяца новый удар судьбы. Жизнь Светы на волоске. Пришлось ей лечь в больницу на сохранение беременности. Беременность протекала с постоянными осложнениями. Я был вынужден её перевести в другую больницу, потом сюда в Москву. Полгода тяжёлых ожиданий и лечения. Всё это время я хранил молчание. От меня не было никаких известий. В сентябре 87-го радость - Света родила. Вы знаете, у нас сразу тройня - близнецов: Юра, Олег и Валентин. Вон они в гостиной с вашими чадами веселятся. Остальное, вы знаете.
- Хорошие мальчики, главное - Юра, Олег и Валя - Валентин. Спасибо, тебе Миша за дружбу. Давайте за детей, - предложил Олег Столицын.
- Ребята, вы уж извините, что я столько лет молчал. Судьба снова свела нас вместе. Как у вас? Юра? Олег? Валентин? Я о вас ничего не знаю. Фа, начинай.
Продолжил Вихров. - У меня всё вроде нормально. Служил в Кремлёвском гарнизоне, охранял Ленина на Красной площади.
- Так это здорово!
- Там, тоже были свои заморочки. Не всё гладко. Час стоишь на посту, дождь, снег, ураган, чихнуть нельзя. Потом пять часов «строевой» на плацу. Ногу тянуть, носок, подбородок направо, и так далее.
- А внутри, тоже чихать нельзя?
- Внутри и сидя чихать можно.
- Тебя посадили?
- Фа, ты такой же остряк.
- Олег, ты как?
- Я хотел вместе с Вихриком в Кремле служить, не получилось. У меня ноги кривее, чем у него. Зато, мы теперь в одном подъезде живём, я переехал.
- Ты, про армию давай.
- Я хотел в Кремль, они как посмотрели на мои ноги, и меня под землю ...
- Закопали?
- Фа, заглохни. Под землю в Плисецк в ракетные войска.
- Там все кривоногие?
- Фафаня, помолчи. По шее дам. Олег продолжай.
- Да, всё нормально. Правда, трижды, чуть США не подвергли атомной бомбардировке. Уже и ключ на старте, и код введён. Ракеты на боевую позицию вышли. Отсчёт времени пошёл, а одна шахта зараза не открылась, крышку заклинило. Там наверху кому-то вздумалось всё отменить, слава богу, не моё дежурство.
- Когда это было?
- Это военная государственная тайна, вам не положено это знать.
- Олег, я вам ещё в «Дзержинце» говорил, что мы американцев бомбить не будем. Это у вас было такое учение и всё.
- Я так и понял. У нас таких учений, знаешь, сколько было? Французский посол чуть не обосрался у нас на полигоне. Тоже учение было, и «ракета-дура» на Францию полетела, а посол и не знал, что это у нас учение такое. Наш Лёня с бровями не только французов пугал.
- Кого ещё?
- У турок был постоянный понос, по этому поводу, у японцев.
- Да, ты что? Не знал.
- А что? Наливай, ещё вспомню.
- Ну, ты Олег, и гусь. Что потом?
- Потом я окончил Юркин факультет МГУ. Сейчас у меня свой кабинет. Я следователь по особым делам при Генеральной прокуратура РФ. Начинал с Петровым и Гдляном.
- Много жуликов поймал?
- Миша, я не оперативник, я следователь. У меня другая задача. Я взираю за порядком. Обидно совсем другое, начинаю раскручивать ... только ниточка до высокого верха доходит ...
- Что? Обрывается?
- Не то слово. Приказ свыше - за эту ниточку не дёргать. И таких ниточек ой, ёй сколько. Фа, передай лимончик.
- А тебе «лимончики» передавали?
- Фа, ты о чём? Посмотри, какая у меня девчуха растёт. Уже во втором классе.
- А это, ты к чему? - спросил Суворов Валентин.
- Валька! Всё элементарно, Ватсон. Это Олегу говорят, про его дочурку, какая она славная.
- Олег, тебе, что так сверху намекали? Я про «лимон».
- Не только так, но и прямым текстом.
- Слушай, беги оттуда, пока не поздно.
- Ребята, я думал про это, а кто будет, если не мы? Сейчас наше время.
- Правильно думаешь, я предлагаю тост за Олега. Олежек, за тебя.
- А, я предлагаю, – сказал Столицын за нашу дружбу, за наши идеалы, за отцов и дедов.
- Ребята, у меня идея, сказал Фа-Фа.
- Рожай, - Вихров налил всем «по новой».
- Ребята, надо встречаться чаще и в расширенном составе. Петьки Ермакова нет, Янек где-то, Денис слинял. Надо искать своих.
- Арамчика забыл.
- Сколько хороших парней, а мы мало про них, что знаем. Ты, Миша хорошо нашёлся. Мы и не знали, что ты главный инженер в каком-то КБ.
- Да, обыкновенная специализация, энергетика. ТЭЦ всякие, я конструирую паросиловые установки для Камчатки. Там бесплатная энергия - гейзеры. Дело в установках. Там у нас гейзеры мощней, чем в Исландии.
- Ребята, да вы про себя больше говорите, а ты про гейзеры.
В комнату заглянул Василий Аркадьевич, он подмигнул сыну.
- Так, хлопцы, перерыв, - поднялся Фа-Фа. - Артём! Громко позвал он сына. В комнату вбежал 14-летний юноша.
- Собирай свою команду, и на балкон.
- Пап, мы глаз не сводили с лоджии, никто туда не ходил.
- Идём, проверим все вместе.
В гостиной зажгли весь, свет, отодвинули портьеру на балконном окне. Открыли балкон - лоджию, и ... внесли огромный пакет с новогодними подарками...
Младший «Суворик» спросил у своего ровесника Артёма, - я же смотрел, никто не ходил. Откуда взялись подарки?
- Значит, не туда смотрел, - ответил Артём, в точности, как его отец.
- Выходит, пакет с подарками закинули на балкон. Как? Четвёртый этаж. Пакет аккуратно лежал.
- Я тоже, не знаю, как? Но я знаю, что мой папа Копперфилд. Мой папа с твоим и гостями коньяк пьёт.
- Тогда, не знаю. Они все там, им не до нас. У них свои разговоры. Им не до нас.
- Артём, а что если с пятого этажа на верёвке спустили пакет?
- Где верёвка? Её там не было.
- На крючке, у пакета ручки.
- С крючком, так не получится. Крючок мог не отцепиться, очень рискованно. Ещё хуже, с крючка могло сорваться, и все наши подарки, полетели бы вниз. На узел нельзя. Кто развязал тогда? Я свидетель. Никто не выходил, пакет аккуратно лежит, никаких узлов и верёвок.
- У вас всё шито-крыто.
- Ты, прав, загадка. Разглядывая электронный конструктор, сказал Артём Фасолин.
- Не может быть, чтобы я не разгадал папину загадку. То, что пакет забросили - это неопровержимый факт. Правда, ещё неизвестно с какого этажа. Не с улицы же. Игорь, посмотри, пакет, видишь? Сразу видно, была верёвка. Ручки вытянуты в двух местах. Идея! Я понял как. Верёвка была, это точно. Пакет через ручки был подвешен. Конец верёвки был у того, кто на пятом этаже, или выше. Второй конец этой же верёвки был у того же деда Мороза в другой руке. Один конец верёвки фиксированный, другой вытяжной, ручки пакета в роли блока. Всё элементарно, Ватсон. Пакет аккуратно опустили на нужную высоту, и махом запустили его на лоджию. Второй свободный конец верёвки вытянули назад наверх. Логично?
- Арфа (так звали меж собой мальчики Артёма Фасолина), смотри, у моей машины капот открывается, и батарейка, как аккумулятор.
...
Снова друзья за новогодним столом.
- Фа, ты по-старому хлопаешь глазами.
- Лучше глазами, чем некоторые ушами.
- А в глаз хочешь? Бросай свои лагерные замашки, - сказал Вихров Юрий Николаевич.
- Ты, какой лагерь имеешь в виду? Всё, всё! Я шучу. Вихрик отстань, пока сам по шее не получил. Наливай. Информация для Мишки. Мы втроём - я, Вихрик и Олег, часто навещаем один детский дом, возим детишкам вот по такому пакету с подарками. Витьку Пупкова, помнишь?
- Конечно помню, нормальный парень.
- А Верку Погорельцеву?
- Ту? Кто её не знает? Помню.
- Теперь она Вера Леонидовна, директор детского дома в Дубне. Так получилось, у неё нет своих детей. Муж Витя Пупков, Вера соответственно Пупкова. Они усыновили мальчика и девочку, а мы навещаем её детский дом.
- Может, и все дети ваши? - ухмыльнулся Валентин Суворов.
- Да, все! Они все под нашей опекой, остряк, - без ухмылки, сказал Вихров.
- Всё! Вопросов нет. Запишите и меня и Мишку. Мы тоже, хотим опекать этих детей.
- Хорошо, записываю и вас. Валентин, Миша - это благородное дело... О! Розенбаум! Юрка, сделай громче. Достаточно. Слушай, Валька, объясни мне, я что-то не в теме, ты на девчонок, ещё тогда, косо смотрел, а деток завёл раньше нас. Неувязочка.
- Вот этот друг, например, додумался до этого, только в 85 году, тугодум. И как пошло у него ... уже трое, - сказал Олег.
- Вихрик, мне пример.
- Что вы, там про меня говорите, повторите. Сказал Вихров, вынимая из салата конфетти.
- Фафаня, ты мне, нагадал ещё двоих.
- А что? Вот, увидишь, ещё двое будет. Я свои способности знаю.
- Это не твои способности.
- Как не мои??? Я не гадаю, я только предсказываю, вот мои способности.
- А сам-то, чего двоих настрогал.
- Зато, каких! Артём с меня ростом. Ещё планы имеются. Двое, трое ещё. Какое настроение будет.
- Ты и в лагере молотком был, гвозди забивал. За тобой не уследить было, каждые полчаса куда-то сматывался.
- А не фиг по пятам ходить, вы вожатые, а не надзиратели были.
- Васильевич, что знаешь про наших лагерных? Как «Дзержинцы»?
- Кое-что знаю. Кое-где сбылись мои предсказания. У Арамчика жена Мара и куча детей.
- Слышал, сколько, ты ему напредвидел?
- Я Арамчику сказал, – деток будет, столько, сколько сам захочешь. Он захотел шестерых. Арам к нам заезжает, не каждый год, правда. Один заезжает. Уже давно не был. Его деток, мы так и не видели. Буратино, помнишь? Жена Мальвина, та самая.
- Ну, это понятно. Буратино женился на Мальвине.
- Вы, только не смейтесь. Я недавно узнал отчество Буратино. Карлович. У них дочка 21 годик.
- А он как? Где?
- Он закончил «Губку», работает в институте прикладной химии, заведующий лабораторией полимеров. Он и в лагере химичил. Умный мужик, хочу сказать. А свистун был ещё тот, вы это и без меня знаете. Они дружат семьями с Точилиным и ещё как его там? С твоим дружком, вы ещё в самоволку с ним ходили, потом на пожарище в «Водник», а я с Вихриком за вами следили, вы на велосипеде возвращались, а мы на цыганской лошади.
- С Лёхой?
- Точно, с ним. Там у них везде полный порядок - вокруг женщины, дети. О ком ещё желаешь, знать? Вихрик, расскажи Мише, ты в курсе всех событий. Мне надо на воздух, пойду на балкон, подышу.
Фа-Фа вышел на лоджию, подышать. Вихров, Столицын, Суворов и Французов остались за столом, продолжили свои воспоминания.
- Тебе надо было раньше объявиться, столько воды утекло.
- Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня? Денис и Димка с первого отряда в МВД в спецназе. Такие здоровенные мужики. Их в каждую дырку суют. Мой братан, двойной тёзка президента, тоже Борис Николаевич, в ГИБДД, какой-то начальник. Мы теперь, его дома зовём, господин президент. Антон Белоснежный - махнул на Дальний Восток в Благовещенске, в городской управе, языком работает. Янек Фамишевский - шкодила, вроде нашего Фа-Фа, уехал в Польшу революцию делать. Международный гроссмейстер, двойное гражданство. Всеми силами поддерживает Российско-Польскую дружбу, благодаря Янеку, Польша в последнее время перестала на нас бочку с "ромом" катить, переговоры начались. Почти один Россию защищает.
- Какую революцию он там делает?
- Это к слову. Поляки в начале века к нам Дзержинского запустили, а мы к ним Фамишевского. Он лично знаком с Ярузельским. В 91 году в самую заваруху Янек приезжал к Василию Аркадьевичу. Отец Янека Модест Каземирович живёт в Москве.
- Миш, про Емельянова, слышал?
- Ничего не знаю.
- В «Афгане» подорвался на мине, весь взвод спас. Посмертно Герой России.
- Ребята, я не знал. Давайте за Валерку.
Друзья встали ...
- У него дочка осталась, и жены давно нет. Голубкин его дочку удочерил, они дружили.
- Он, тоже Валерка, и я с ним дружил.
- Теперь, у Голубкина две дочки.
- За Валерку.
Мужчины, стоя не чокаясь, выпили.
- Валерка Голубкин уже десять лет, как ЗМС. Спортивные танцы на льду.
- Молодец! Как, ты Суворик с ним, тогда танцевал. Я вам завидовал. Помнишь, я тебя хотел убить?
- Нет, не помню.
- И правильно делаешь, что не помнишь. Продолжай, Валентин.
- Ромка Листопад банкиром стал.
- Да, ну???
- Валька, не пудри человеку мозги. Он владелец Казино.
- Так, это ещё лучше.
- Он мафиози, - сухо сказал Олег.
- Слушай Олег, не дёргай за эту ниточку. Миша, смотрю я на тебя, и не верю, ты это или не ты. Ты ещё больше, стал похож на Фа-Фа. Вы были такие дохляки, а теперь накачались. Протеин потребляешь?
Валентин Суворов потрогал мускулы у Французова. - Не плохо.
- Ничего не потребляю с того раза, я говорил, пил полгода. Ещё до армии боксом увлёкся серьёзно. Это что-то даёт.
- Помним, как ты всем негодяям «кровянки» пускал. А теннис?
- Теннис забросил, так иногда балуюсь.
- Дёмина, Марчука - этих помнишь? Дёмин в банде был, ну и Фа-Фа прав оказался. Шлёпнули Дёму в какой-то разборке в Казане. Давно уже. Кешка Марчук на восемнадцать лет загремел за убийство. До сих пор сидит.
- Я ничего, этого не знал.
- Фафаня, где-то Юльку видел.
- Какую?
- Ты, должен её помнить. Самая хитрая оказалась. Вихрик, скажи.
- Чем она хитрая? Знаю, она с вами в шалаш бегала.
- Она в Канаду убежала.
- Пацаны, пока Фа-Фа дышит, как он?
- Фа-Фа, есть Фа-Фа, он им и остался. Где, что? Полный мрак, одни государственные тайны. Официально закончил два института, языков знает пять или шесть.
- Да, всего семь. Вихрик, ты такой же фантазёр, как и он.
- Так, что дальше?
- Работает, неизвестно где, там, где надо думать, в каком-то секретном КБ. С его слов, поди, проверь. Про армию, вообще ничего не известно. Продолжает моргать, это ты видел. Сегодня, - что-то маловато идей.
- Миша, Вихрик забыл про Арамчика сказать. Он прокурор там у себя в Грузии. Он депутат парламента был самый молодой.
- Что значит был?
- Теперь, есть и моложе. На Гогидзе было два покушения. Стреляли. Одного киллера сам поймал.
- Арамчику, это раз плюнуть, как он вас гонял?
- А вас?
– Арамчик, рано или поздно, ещё наведёт порядок там у себя. Мы же друзья.
- Ребята, как я рад вас видеть. Давайте ещё.
Вихров Юрий Николаевич открыл новую бутылку коньяка.
ПИСЬМО ДРУГА.
Друзья ещё долго вспоминали своё детство, в основном лето 75 года, в «Дзержинце». Бывшие вожатые 3-го отряда с изумлением слушали бывших своих пионеров. Выяснилось, что всем заправлял, конечно, Фа-Фа. Вот эти солидные мужчины, а тогда «Суворик Валька», и «тихарь - французик», помогали своему дружку во всём, во всех его фокусах. Дурили голову всему лагерю. В третью смену к ним приехал ещё один фокусник Янек. Они вчетвером вытворяли чудеса на грани научной фантастики.
Юрий Николаевич и Олег Иванович только ахали, что творилось у них под носом. Сейчас всё всплыло, сейчас они все «свои в доску».
Всплыла загадочная фигура Ивана Сударика. Миша хорошо его помнил. В лагере Ваню звали «Иваном Сусаниным». Он был в «Воднике», затем в «Дзержинце». За две недели, Ваня оставил след в памяти ребят.
Чуть подробней. То, что было потом, после «Дзержинца» В 1975 году Ваня Сударик (по путёвке)был в Швейцарии в международном лагере бойскаутов. Через год был усыновлён швейцарским банкиром миллионером. Процедура усыновления длилась, загадочно, долго. Россия не желала давать разрешение на усыновление, так, как Ваня был воспитанником спец школы № 9, не то МВД, не то КГБ, в последствии ФСБ. В итоге, деньги сделали своё дело, главное - сам Сударик дал согласие на новую семью, и на новую жизнь за границей.
В лагере бойскаутов Сударик Ваня выполнял своё очередное задание... и цепочка трафика наркотиков с Запада (Колумбия)в Европу по детскому каналу прервалась. Тем самым он оказал неоценимую услугу швейцарскому банкиру, который полностью финансировал лагерь бойскаутов в Альпах. Иван так же спас Швейцарию от международного скандала, и частный банк от банкротства. После чего банкир воспылал к Ване отцовской любовью. У отчима была молоденькая жена - француженка. В один прекрасный день отец застаёт своего новоиспеченного сына со своей женой - француженкой. Драмы не было. Отец разводится, через девять месяцев у его бывшей жены рождается сын. По жестким швейцарским законам Ивана заставляют жениться, не смотря на его возраст - 15 лет. И они вчетвером живут в загородном имении миллионера среди живописных альпийских озёр.
Тем временем отец - банкир, ему 60 лет, женится в третий раз в своей жизни, на другой молоденькой француженке. Иван разводится со своей женой (её за порог) забирает у неё сына Альфреда, и начинает встречаться с новой женой отца, которая всего на два года старше его. Снова неприятная сцена уличения в интимной близости. Банкир разводится, и отдаёт свою жену названному сыну. В положенные сроки рождается второй сын Клифорд.
В 19 лет Иван поступает в кадетский корпус, а через два года в военную академию при Генеральном штабе Независимой Швейцарии. По окончании академии получает должность помощника военного атташе в Италии. Дальнейшая судьба Ивана Сударика складывается, как нельзя лучше.
Автор этих строк не станет разубеждать некоторых читателей, а «такие» найдутся всяко, что карьера русского Вани Сударика за границей велась с одобрением и неусыпном контролем Москвы. Такая версия имеет право на существование, как и целый ряд других. Продолжим...
Так спустя 15 лет, то есть в 1990 году пришла весточка из-за облачных Альп в Москву Фасолину Юрию Васильевичу.
Весточка - объёмное письмо, на двенадцати листах, на итальянском языке. Из письма Фасолин (Фа-Фа) узнаёт всё, что было написано выше, и кое-что ещё.
Подолгу своей службы Сударик Иван второй раз побывал во Флоренции в церкви святого Себастьяна.
Сразу всплыли воспоминания его первого посещения этого уголка Италии, и именно этого храма. Здесь во Флоренции в 1988 году древний седовласый Юлиан Фасо крестил младенца из России. Сударика это заинтересовало. Ивану показалось очень знакомое лицо отца младенца. Атташе (он, теперь атташе) вспомнил 75 год, пионерский лагерь «Дзержинец» недалеко от Оки. В 3-ем отряде был горнист Юрка Фа-Фа, он был с ним в неофициальных дружеских отношениях (о их дружбе никто не знал). У Фасолина Фа-Фа был дружок. Фамилию дружка, никак нельзя перепутать ни с одной с другой - Французов. А вот имя забыл.
Во время крещения Иван Сударик подошёл близко к купели. После обряда, он слушал разговоры, но вступать в контакт с отцом младенца не стал. Узнал главное - имя и фамилию ребёнка. Родители нарекли своё чадо Юрием.
В конце своего длинного письма Сударик намекает, что данная информация должна заинтересовать друга детства. Иван убеждён, что отец русского крещёного ребёнка во Флоренции, по фамилии Французов, и Французов из пионерского лагеря «Дзержинец» один и тот же человек. Он с ним как-то играл в теннис, а ещё он ему «понарошку» расквасил нос, и Иван заполнил его лицо.
... В письме было много и другой полезной для России информации. Конечно, письмо шло не по почте. Добавлю от себя, ни один итальянец не смог бы прочитать это письмо. Этот код шифра не знали, даже в секретном отделе на Лубянке. Эта была настоящая тайна, потому, что этот код, знали всего двое. Код назывался «Фа-Су». Впервые этот шифр был применён в 75 году на лагерной почте в «Дзержинце». Юлиан Фасо к «этому» не имел ни какого отношения. Надеюсь, что читатель догадался.