И вот приехали они все в Донбасс. Жили по очереди: то у Нюры, то у Варвары, жены брата Никиты Петровича по имени Афанасий. Муж Нюры Кузьма был пьяницей и бил её чем попадя. Жить у них было невозможно, перебрались к Афанасию. Вечерами было многолюдно в большой комнате, лузгали семечки. Варвара выплёвывала скорлупу одну за другой себе на бороду, отчего через минуту у неё с бороды свисала длинная дорожка из скорлупы.
Илье нравились эти вечера; он садился под стол и играл там. Илья был тщедушным, некрасивым мальчиком, никто им не восхищался, никто не обращал на него внимания, кроме бабушки Кати, которую он называл мамой. Бабушка Катя жалела его. Когда она пекла блины или пироги, первый блин или кусок пирога доставался маленькому Илье. Все в семье любили молочную лапшу, часто из общей миски ели тюрю: куски хлеба, брошенного в подслащенную холодную сырую воду. Часто играли в карты, лото и домино. Было шумно, людно и весело.
Но шумная и весёлая жизнь для Ильи длилась недолго. Перед началом войны весной Илья после долгого сидения на камне схватил воспаление лёгких и всё лето пролежал в больнице. Болезнь протекала с осложнениями: мальчик потерял слух, перестал говорить.
Илью Никитовича приглашали в больницу для прямого переливания крови сыну. Лёжа рядом с Ильёй, Илья Никитович, отдавая кровь для переливания, просил врачей: «Надо спасти ребёнка. Это будущий патриот». Сестре Насте было разрешено ухаживать за братом. Илья после возвращения к нему слуха начал учиться говорить. Лёжа в горячей ванне, он отвечал на вопросы: «Как тебя зовут?» — «Илья». «Как зовут твоего дедушку?» — «Никита». «Как зовут твою бабушку?» — «Катя»…
Иногда его выносили на руках на прогулку. В больничном саду висели огромные яблоки, было зелено, сияло солнце, и ничто не предвещало страшной катастрофы.