Как-то недавно мне позвонил сын и, чуть ли не торжественно объявил: «Подошла уклейка!»
Проезжая по мосту в Пирита, он в окно увидел на правом берегу речки напротив яхт-клуба много рыбаков, удивших рыбу, и тут же сообщил мне об этом. Дело в том, что каждый год в конце апреля и начале мая в устье реки Пирита заходит с моря, буквально на несколько дней, огромное количество уклейки, этой небольшой, размером и видом похожей на салаку, рыбешки.
Соскучившись за зиму по рыбалке, я тут же на следующий день с утра поехал с удочкой на речку. Рыбаков там собралось уже много, и располагались они цепочкой на правом берегу вдоль берега по пирсу напротив яхт-клуба, там, где швартуется к стенке небольшое пассажирское судно «Моника», перевозящее летом отдыхающих на острова Аэгна и Нарген и простаивающее на том месте всю зиму на приколе.
Цепочка протянулась от самого судна и почти до моста, что через речку. Я с трудом нашел место в промежутке между двумя рыбаками и закинул удочку. Сразу же начался клев. Этот клев был необычен: забросишь и, глядь, поплавок уже дергается, чуть поддернул и рыба на крючке. Снял, забросил и опять то же самое: не успеваешь, как говорится, вытаскивать. По всей цепочке видны только взмахи удочек да мелькание в воздухе пойманных серебристых рыб; рыбаки увлечены рыбалкой, не слышно даже разговоров. Правда, стоявший слева от меня рыбак затеял разговор со стоящей слева от него женщиной – рыбачкой, которая долгое время, якобы, проживая в Финляндии, занималась там тоже рыбалкой. Все это интересовало моего соседа, и он, не переставая таскать рыбу, задавал женщине разные вопросы, а она охотно ему рассказывала об особенностях рыбалки в Финляндии. Она говорила с еле уловимым, непонятно каким, акцентом. В это время в промежуток от нее слева втиснулся здоровый рыбак лет сорока на вид, оказавшийся, как оказалось, хамоватым и наглым мужиком. Лески стали путаться, и он стал обругивать и оскорблять женщину; та чуть-ли не сквозь слезы говорила ему: «Что ты на меня кричишь? Не я же к тебе пришла, а ты сюда влез».
А между тем в яхт-клубе что-то происходило: там, на другом берегу, напротив нас, на площадке перед входом в клуб, все время играл духовой оркестр, происходило какое-то движение; прямо перед нами, маневрируя, бороздили реку многие яхты; у нас за спиной на трибунах собирался народ. Нам же, рыбакам до всего этого и дела как бы не было, мы делали свое дело – таскали рыбу.
Но вот большая вереница яхт под звуки духового оркестра направилась к выходу в море. Как узнали мы позже, это провожали надолго в далекое плавание одну яхту.
А между тем и рыбачить уже надоело, ужение превратилось в механическую работу– таскание рыбы, как-будто из какой-нибудь лоханки. Не было ни волнения, ни азарта, ни адреналина,– чувств, сопровождающих настоящую рыбалку где-нибудь на озере в окружении природы, когда выуживаешь крупную рыбу.
Поймав с полсотни рыбешек и смотав удочку, я отправился домой. Удовлетворения от такой рыбалки не получилось.
Дмитрий Городнянский.