Прокурору Ростовской области от аспиранта кафедры гидравлики Новочеркасского инженерно-мелиоративного института ЛАГУТОВА Владимира Викторовича
Вх.№ 7-30-4581/79 от 30.05.1979
ЗАЯВЛЕНИЕ
Я, инженер-гидротехник, Лагутов В.В. Окончил с отличием Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт в 1973 году. За активное участие в работе комсомольской организации, научного студенческого общества и общественной жизни института отмечен рядом поощрений. В процессе учебы, с 1970 года, прошел трудовую практику с должности старшего лаборанта и, к завершению учебы, в должности инженера. Решением Ученого Совета гидрофака весной 1973 года был рекомендован к продолжению учебы в аспирантуре. Проявленная мною склонность к ведению научно-исследовательской работы была замечена доцентом Сергеевым Б.И., возглавлявшим группу исследователей, и работающим над докторской диссертацией, которым и был приглашен к сотрудничеству. Надеясь применить свои способности в новом направлении развития гидротехники, я принял приглашение и самостоятельно перераспределился из Москвы, куда был направлен на работу после института обратно, в свой институт, где и приступил с I сентября 1973 года к работе в должности младшего научного сотрудника по научно-исследовательскому сектору.
С первых же дней работы почувствовал нездоровую атмосферу взаимоотношений в данном коллективе, которая практиковалась Б.И.Сергеевым как нормальное положение и отмечалось такими симптомами: как деление на угодных и неугодных, нетерпимость ко всякой критике, использование чужих идей, прикрываясь интересами коллектива, травлей неугодных и т.д.
Мой приход в этот коллектив совпал с уходом из него всех сотрудников, которые в свое время начинали работу вместе с Б.И.Сергеевым - Петров И.А., Назаров А.П., Калашников Н.Е., Попов А.Д., Штокалов Г.А. Их уход объяснялся прежде всего негативными действиями к.т.н. Б.И.Сергеева, не церемонившимся в выборе средств для сбора материала на свою докторскую диссертацию. Нехватка исполнителей была заполнена новыми сотрудниками из числа молодых инженеров: А.й.Лемешевым, В.Н.Щедриным, Т.П.Кашариной, В.И.Кашариным, В.А.Волосухиным и др., умевшими не задавать лишних вопросов и выполнять распоряжения руководителя взамен на обещанные блага в дальнейшем.
По сути дела вся наша работа сводилась к оформлению докторской диссертации Б.И.Сергеева и диссертаций его аспирантов В.Л.Бондаренко и Ю.М.Косиченко, необходимых ему для собственной защиты.
В 1973 году был период травли последнего неугодного сотрудника -аспиранта кафедры ГТС Попова А.Д., которому я, на свой страх и риск, оказывал поддержку, поскольку человек в ней нуждался (инвалид). Эта поддержка заключалась в оказании ему технической помощи при проведении исследований и творческой, при разработке первого опытного образца комбинированного регулятора до уровня внедрения в управлении "Каббалкводстрой", Нальчик. Вся научная деятельность А.Д.Попова естественно окончилась безуспешным завершением учебы в аспирантуре и вынужденным его переходом на инженерную работу в "Южпипроводхоз" г.Ростов, где он работает и по сей день. Материалы исследования, с выполненными мною рабочими чертежами регулятора, были переданы Б.И.Сергееву, поскольку он являлся руководителем лаборатории. Несмотря на сложившуюся обстановку и отсутствие взаимопонимания с руководителем, отказавшем мне в аспирантуре, я сдал на отлично экзамены кандидатского минимума, и весной 1974 года был призван в ряды Советской Армии для прохождения действительной воинской службы. Добросовестно отслужив в ракетных стратегических войсках и использовав все возможное, в условиях службы, время для повышения деловой квалификации, вернулся на работу в свой институт опять в группу Б.И. Сергеева в должности старшего научного сотрудника, т.к. опять получил его приглашение и заверения о необходимости сотрудничества для быстрейшего решения насущных инженерных задач. В это время группа базировалась в гидротехнической лаборатории ЮжНИИГиМа, куда перешли работать некоторые сотрудники, но Б.И. Сергеев и еще несколько человек, в том числе и я, остались в институте (НИМИ). Вся научная тематика проходила в рамках нашего института и заключалась в исследовании и разработке только наполняемых и мембранных мягких плотин, а также комбинированного регулятора.
В период второй половины 1975 года, работая над совершенно новой темой "Исследование и разработка вантовых плотин и сопрягающих конструкций", я предложил несколько пионерных инженерных решений на уровне изобретений. Это и оказалось одной из причин всех последующих разногласий, т.к. по вопросу авторского права наши позиции оказались совершенно противоположными. По мнению Б.И.Сергеева, он автоматически являлся соавтором всех оригинальные разработок своих сотрудников, отстаивал свой взгляд в принудительном порядке, пресекая все попытки обойти его соавторством, причем после утверждения его в звании доктора технических наук это извращенное понятие творчества было возведено в норму.
На этой почве в январе 1976 года возник инцидент с аспирантом В.М.Федоровьм, нагло потребовавшим у меня прав соавтора на одну из моих заявок, на что не имел никаких моральных оснований, т.к. занимался в корне иной тематикой и ни в какие деловые контакты с нами не вступал. Поскольку в этой заявке у меня уже было вписано два соавтора - мое прямое начальство по хоздоговорной теме № 410 НИС НИМИ Кашарин В.И. и д.т.н. Сергеев Б.И., ему было отказано в соавторстве, несмотря на сильнейшее давление со стороны Б.И.Сергеева, нейтрализованное только угрозой привлечь к данному вопросу прокуратуру.
Другой причиной разногласия явилось мое критическое отношение к патентной политике, проводимой д.т.н. Сергеевым Б.И., поскольку своим собственным интересам получения большего числа дипломов на изобретения в ущерб ставилось качество разработок и их работоспособность, поэтому и внедрялся в практику мелиоративного строительства мембранный тип плотины, не доведенный до должного уровня, а тревожные сигналы с мест об авариях построенных плотин скрывались от всего коллектива. Мои неоднократные попытки привлечь внимание к обеспечению работоспособности этих плотин игнорировались Б.И.Сергеевым, и я не только не допускался к командировкам, но и был лишен возможности печататься со своими разработками.
Единственным творческим выходом, предоставленным мне руководителем, была возможность создавать новые инженерные решения и естественно подавать их только в соавторстве. К лету 1976 года мною было подготовлено, в рамках нашей работы, 6 заявок на изобретение, причем "на мою 'долю творческого участия приходилось 53% от суммарного объема, а на долю остальных соавторов (4 человека) только 47%. Остальные конструкции были сведены в классификации и помещены в отчете по нашей работе, сданном нами заказчику - Гипроводхоз г.Москва, и библиотеку НИМИ.
Характерна такая деталь - подписи на титульном листе отчета меня вынудили поставить под угрозой увольнения (что в последствии и сделали), т.к. я считал и считаю методику эвристических приемов "как нужно изобретарь", разработанную Б.И.Сергеевым химерой и никогда ею не пользовался: а потому и возмутился, увидев в начале отчета полный перебор этих приемов, помещенных с целью создать иллюзию, что именно на основе этой "эвристики" сделано все описанное в отчете. В связи с обострением обстановки, окончательным разрывом деловых отношений с Б.И.Сергеевым, я вынужден был перейти на педагогическую работу в должности ассистента кафедры геодезии.
Так как деятельность Б.И.Сергеева и целенаправленность нашей совместной работы неоднократно критиковалась мною как очковтирательство и пропаганда несовершенных инженерных решений, то закономерной была моя последующая творческая работа над повышением надежности гибких плотин, в частности, предложенная мною еще в 1975 г. идея самонаполняемого регулятора и гидровантовой плотины получили свое логическое воплощение в виде двух характерных изобретений -"мягкая плотина инж.Лагутова" и "арочная плотина" - первая отечественная патентноспособная конструкция вантовой плотины, динамически устойчивая в работе.
Все мои попытки провести патентную политику в области гибких плотин, направленную на создание отечественных конструкций не только работоспособных, но и успешно конкурирующих с мировыми образцами, не встречали понимания у д.т.н.,проф.Сергеева Б.И., перешедшего в начале 1976 года в ЮжНИИГиМ, и не внедрившего в практику там ни одного из своих изобретений, хотя там он располагает финансовыми и иными возможностями. Вся деятельность группы Б.И.Сергеева в период с 1976 по 1978 г. свелась к внедрению недоработанных мембранных плотин, написанию диссертаций, незаконных деяниях вокруг ВДНХ, заключавшихся не только в необоснованных получениях наград за не доведенные до должного уровня конструкции, но и фактическом присвоении авторских прав на чужие оригинальные разработки.
Поскольку я оказался за бортом направления своей работы и свидетелем подрыва морального доверия к мягким плотинам, то, получив в 1977 г. приглашение сотрудничать в лаборатории проблем рыбопропуска и рыбозащиты НИМИ для инженерного обеспечения разрабатываемых там технологических схем по спасению рыбы, согласился, надеясь в этой сфере поднять подорванный престиж конструкций из гибких материалов. К настоящему времени конструкторская часть работы успешно решена, предложено в рамках задания три оригинальных разработки на уровне изобретения, помимо задания, мною разработана технология изготовления основных рабочих элементов для регуляторов переменной сквозности, с помощью которых и предлагается решать проблему рыбопропуска, а так же принципиально новый способ рыбонаправления (который смею думать, окажется кардинальным), что позволит надеяться (проверка будет осуществляться в условиях Кочетовского гидроузла на р. Дон Союзводпроектом г.Москва) на создание патентоохранного комплекса со всеми вытекающими для страны последствиями. Эта тематика является для меня на настоящем этапе решающей, т.к. целиком подчинена интересам государства и она проходит в рамках моей аспирантской подготовки. Но и эта моя деятельность является объектом махинаций Б.И.Сергеева, ибо в случае благополучного заверения работы может возникнуть вопрос о том, что же собственно полезного сделала группа Сергеева Б.И. за эти годы самостоятельно.
Буквально на днях в очередной раз группа Сергеева Б»И. была уличена в попытке опорочить техническую разработку нашей лаборатории путем подачи аналогичной заявки через нашего (В НИМИ) патентоведа Н.Г.Дидченко, искусственно задержавшего оформление наших материалов в течение года. Данный служебный проступок патентоведа Н.Г.Дидченко разбирается комиссией внутри института. Подача Б.И.Сергеевым своей заявки через наш институт, а не через ЮжНИИГиМ (по месту работы), объясняется малой требовательностью и низкой квалификацией Н.Г.Дидченко на фоне требований С.П.Фисенко (руководителя патентной группы ЮжНИИГиМа), не пропускающего разработки без проверки и поставившего вопрос о необходимости внедрения уже полученных изобретений, чем группа Б.И.Сергеева заниматься не желает.
Последний период моих взаимоотношений с группой Сергеева Б.И. начался с марта 1978 г., когда по заданию лаборатории, находясь проездом в Москве, случайно обнаружил в МГМИ автореферат, защищенной в феврале месяце кандидатской диссертации В.Н.Щедриным (руководитель Сергеев Б.И.), в котором очень трудно выделить собственную работу автора, т.к. в ней не было ни одной ссылки на своих предшественников и авторов прочих научных материалов, а значит и фактическое присвоение авторства, квалифицируемое по статье 141 УК РСФСР. По приезду в Новочеркасск я был встречен группой Сергеева Б.И. в лице Щедрина начавшему с угроз, но в страхе перед разоблачением, закончившим обещанием написать письмо на спец.совет МГМИ по месту защиты с извинениями и признанием факта приоритета и роли в данном вопросе инженера Попова A.Д и Лагутова В.В. Требуемое письмо было им написано и отправлено. В нем соискатель признал первичный факт работы по данному комбинированному регулятору протестовавших лиц, но сам себя он представил ответственным исполнителем, что было заведомой ложью, а нас - техническими исполнителями, к тому же не имеющими публикаций, а посему и ссылок на них не нужно делать. Так как наши требования не были выполнены, то нами (мною и Поповым А.Д.) был отправлен письменный протест на спец. совет МГШ по поводу нарушения соискателем ученого звания статьи 141 УК РСФСР.
Немедленно, в апреле 1978 г. Б.И.Сергеевым в сговоре с зав.кафедрой геодезии НИМИ доц. Гуткиным, где я работал в это время, была организована попытка моего увольнения с работы путем вынесения несоответствия мной занимаемой должности ассистента. Но она на заседании кафедры не получила никакой поддержки со стороны сотрудников и была отвергнуто коллективом. По требованию парткома НИМИ, куда так же обращался Сергеев Б.И. с призывами воздействовать на "нарушителя тишины" я предоставил объяснительную записку и необходимую документацию - письма в спец, совет МГМИ и Госкомитет по делам изобретений, в которых я протестовал против самовольной публикации компании Сергеева Б.И. одного из моих изобретений и снятия его с режима патентования, т.к. на его основе планировалось создание принципиально нового рыбопропускного устройства. Данные попытки преследования при использовании своего служебного положения по моему убеждению являются незаконным деянием.
В апреле 1978 г. лично подтвердил протест на заседании Ученого Совета МГМИ, где было вынесено решение запросить ЮжНИИГиМ на предмет протеста по диссертации Щедрина В.Н., что и было сделано. До сентября 1978 г. и по сей день в нарушение всех постановлений ЦК КПСС по работе с письмами трудящихся мы не получили никакого ответа от спец. совета МГМИ.
В сентябре 1978 г. находясь в командировке на Северном Кавказе и имея на руках печатную рекламу ЮжНИИГиМа о местах внедрения комбинированных регуляторов я поинтересовался их работой, но не нашел в соответствующих местах ни одного сооружения.
О фактах прямой подтасовки рекламной продукции, на основе которой В.Н.Щедрин утвержден в звании кандидата технических наук, я поставил в известность: с одной стороны Министерство водного хозяйства СССР, а с другой - Высшую Аттестационную Комиссию (ВАК) с просьбой проверить факты махинаций группы Сергеева Б.И. и принять надлежащие меры по пресечению подобной практики в административном порядке. Но, по неизвестной мне тогда причине, в проверке было отказано со стороны Министерства Начальником Главка науки и техники Батиным Г.П. на основании актов внедрения у них имеющихся. ВАК отправил мое письмо в МГМИ, где вторично подтвердили первоначальное решение о выдаче В.Н.Щедрину диплома к.т.н. без проверки, и соответствия его высокому званию советского ученого. В апреле 1979 г. нами были получены официальные документы, подтверждающие отсутствие внедрения разработок В.Н.Щедрина, соответственно и всей группы Сергеева Б.И. в этом направлении развития гибких гидротехнических конструкций.
Находясь в Москве, потребовал ознакомить меня с документами в спец. совете МГМИ, на основании которых нам было отказано в доверии, т.к. возникло сомнение в их достоверности. С целью нашей дискредитации как специалистов и новаторов, Сергеев Б.И. и его сподвижники, заинтересованные в перехвате и присвоении ими наших творческих идей (часть из которых в свое время по вине Б.И.Сергеева не была юридически оформлена и опубликована), было организовано I июня 1978 г. собрание коллектива гидротехнического отдела ЮжНИИГиМа, посвященное разбору авторов письма опротестовавших правомочность диссертации Щедрина В.Н. На этом собрании, прикрываясь коллективом, который не был даже ознакомлен с материалами решения на 84 страницах (без приглашения и в отсутствии протестовавших лиц А.Д.Попова и В.В.Лагутова), мы были осуждены как лица якобы исказившие сообщаемые факты и ложно обвинившие В.Н.Щедрина в плагиате. В подтверждение решения незаконного собрания этими заинтересованными лицами была сфабрикована техническая, а, стало быть, и юридическая документация, причем лично д.т.н., проф. Сергеевым Б.И. и Т.И.Кашариной была подделана выписка из несуществующего решения несуществующего собрания, которое якобы имело место еще 18 февраля 1976 г. (оформленное задним числом). С материалами, отправленными Б.И. Сергеевым в Москву (в МГМИ и Минводхоз РСФСР - остальные места распространения этих материалов установить пока не удалось) ни коллектив отдела, ни организации, где работают авторы протеста, ни сами авторы, до сих пор не ознакомлены. Вернувшись в Новочеркасск, я попросил у Б.И.Сергеева изъять данные клеветнические материалы, позорящие наше честное имя, и уничтожить их как фальшивые, либо познакомить нас с ними, что он отказался сделать, ссылаясь на мнение своего коллектива.
Приглашенный в качестве свидетеля на комиссию КРУ по проверке фактов внедрения новой техники в ЮжНИИГиМе, а также правильности выплаты премии группе Б.И.Сергеева за внедрение мягких плотин мембранного типа в условиях Татарской АССР в 1976 г., т.к. вся документация по данному вопросу не обнаружилась как в ЮжНИИГиМе, так и Минводхозе PCФСP, был удивлен, увидев заинтересованных лиц в приказе в качестве основных премированных сотрудников (эти же "энтузиасты" были впоследствии организаторами фабрикации документов собрания отдела от I июня 1978 г.).
Выплата 12 тыс.рублей премии тщательно скрываемая от посторонних лиц группе Б.И.Сергеева необоснована, поскольку контрольное обследование этих плотин в том же 1976 г. Южгипроводхозом г.Ростов вскрыло их полную неприемлемость в условиях реальных водотоков (что нам было заведомо известно)
, но планируемое нами создание лаборатории мягких оболочек в начале 1976 г. в Новочеркасском инженерно-мелиоративном институте по доводке и отработке норм на конструкции предназначенные для внедрения, в первую очередь наполняемой и мембранной плотин, было сорвано действиями Б.И.Сергеева, а предполагалась их десятилетняя работа, из чего и исчислялась экономическая эффективность. Поскольку это злоупотребление группы Б.И.Сергеева обнаружилось случайно, не исключена возможность проявления аналогичных деяний группы "лжеученых", возглавляемых Б.И.Сергеевым, уверенными в своей безнаказанности, прощу расследования деятельности группы Б.И.Сергеева как в техническом плане, так и экономическом, во избежание нанесения ими большего вреда.
Поскольку мы не располагаем документами, сфабрикованными группой Б.И.Сергеева с целью нашей дискредитации, и полным перечнем мест их рассылки, прощу Вас принять меры по изъятию этих бумаг, проверке и ознакомления с ними оклеветанных лиц (Попова А.Д. и Лагутова В.В.) для предъявления обвинения в нарушении "статей" 130,141,170,175 УК РСФСР лично Б.И. Сергеева и прочим лицам из его группы, преступившим в своей деятельности Законы нашего государства.
В.В.Лагутов
14 мая 1979 г.
ПОСЛЕДОВАЛ МЯГКИЙ ПАС В ПРОКУРАТУРУ ГОРОДА, ОТКУДА В РЕКТОРАТ НИМИ
22.06.1979 №Ж-507 Ректору НИМИ Степанову П.М. и копия заявителю
Направляю заявление аспиранта кафедры гидравлики НИМИ Лагутова В.В. для разрешения по существу. Приведенные в заявлении Лагутова В.В. факты злоупотреблений при внедрении новой техники в ЮжНИИГиМе, а также правильность выплаты премий группе Сергеева Б.И. будут проверены в ходе следствия проводимого в настоящее время Прокуратурой Ростовской области.
Приложение: заявление Лагутова В.В. на 8 стр.
Прокурор Новочеркасска, советник юстиции Самойленко
Вх. в НИМИ № 324/1 от 28.06.1979
РЕЗЮМЕ
Из контекста ясно одно, что плагиатом, т.е. интеллектуальным воровством, прокуратура заниматься не хочет, а вот грабежом бюджетных средств обязано. Но об этом в следующем сообщении. Так что наука как таковая была мертва в СССР очень давно, задолго до смутного времени. А если и была жива, то не во имя, а вопреки всем заботам партии и Правительства. Скорее наоборот, именно уничтожение новаторов и изобретателей смолоду было целью партийного аппарата