Гл 61
Саша хотела помочь Диме раздеться, но он отстранил ее и сам повесил модную кожаную куртку с опушкой на видавшую виды вешалку. Потом с некоторой опаской пристроившись на полке для обуви, стащил единственный ботинок. Следуя за Сашей по небольшому коридорчику, он внимательно оглядывал стены в старых обоях, покрытый рыжими потеками потолок, обшарпанный линолеум, а в комнате, которая оказалась в еще худшем состоянии, уже не выдержал:
- Саш, а почему вы ремонт не сделаете?
Хозяйка смешалась – ну что ему ответить на этот вопрос. Наконец произнесла как можно уверенней:
- Сделаем. Вот только Алекс денег побольше заработает.
- Ммм, ну да… А твоя комната где?
- Да здесь, ты в ней находишься. Там комната Алекса, - она кивнула на дверь, когда-то выкрашенную белой краской, а тут – мама лежит.
- Ты что, на этом диване спишь? – он довольно бестактно поморщился.
Саша промолчала – и так все понятно.
- А можно на твою маму посмотреть? – спросил Дима. Глаза его горели любопытством.
- Ну… посмотри.
Она завела Диму в небольшую комнатку, где стояла старая мебель - шкаф, тумбочка и две кровати. Одна пустовала – раньше на ней спала бабушка, а потом – Людмила. На другой лежала очень худая женщина с коротко остриженными волосами. Дима задержал дыхание – здешний воздух показался ему непригодным для жизни.
- Мама, это мой одноклассник, - отрекомендовала Диму Саша.
Тот быстро поздоровался и поспешил выйти. Взгляд женщины, скользнувший по костылям, неприятно резанул его жалостью, которой мгновенно наполнились большие блеклые глаза. Он ответной жалости не почувствовал: только смущение и недоумение – зачем жить в таком состоянии?
- А что ты будешь с ней делать, когда ребенок родится?
- Что значит «что»? – не поняла Саша вопроса.
- Ну… ты ведь не сможешь и с ней, и с малышом?
- Может Алекс приедет, поможет… - что она еще могла сказать.
Дима вздохнул, прошелся по комнате (он уже очень ловко передвигался на легких алюминиевых костылях «под локоть») и, опустившись, наконец, на диван, застеленный клетчатым пледом, серьезно и, пожалуй, слишком официально, проговорил:
- Я к тебе, Саша, пришел по двум вопросам Первое, папа нанял ищейку. Я слышал их разговоры – все стрелки ведут к твоему мужу.
- Но он же… сюда не приезжал! – Саша прикусила губу, стряхнула челку на глаза. Но голос звучал уверенно.
- Ты откуда знаешь? – он внимательно следил за ее руками, перебирающими подол домашнего халата. - Я не в курсе, как уж папин «детектив» доказательства нашел, отец пока меня в дело не посвящал. Видимо наше с тобой тесное общение его настораживает. Но раз Струев говорит, что Аскер виноват, значит, у него что-то на твоего мужа есть. Серьезное.
- Они ведь на Алекса думали, - Саша надеялась увести подозрение в сторону, внести в выданный неизвестным ей Струевым вердикт неоднозначность.
- А ты сама как считаешь, Аскер виноват?
- Нет, конечно! - Саша испугалась – вдруг мужу отомстят, особо не разбираясь. Алекс где-то далеко, а Аскер чуть ли не каждые выходные приезжает. Да и в Краснодаре достать его – не проблема.
- Что, жалко тебе его? – Дима подмигнул. Весело. – А мне, значит, ничего? Нормально без ноги? И таким нравлюсь?
- Да, Дим, и таким нравишься.
- Ты мне тоже нравишься, - голос его звучал легко и обыденно. - Чай у тебя есть? Я как-то спонтанно собрался, даже пирожных не купил. Но, наверное, беременным нельзя?
- Не знаю, я сейчас пирожные не ем. А чай сделаю, подожди немного.
Он дул на горячий напиток, неторопливо пережевывал овсяное печенье. Заговорил задумчиво, глядя куда-то мимо нее.
- Я никак тебя не пойму, Сашка. Или себя – не пойму. Что-то меня к тебе тянет, а что – не могу определиться. На любовь не похоже – серенады петь мне под твоим окном не хочется. Да и вообще… И ответственность за тебя брать – тоже. Иногда представляю, что было бы не плохо, наверное, если б ты мне ребенка родила. Я б к тебе... ходил. А если от него? – он мотнул головой в сторону стены, за которой, через несколько квартир, жили Хуажевы. Пожал плечами.
- Ловко, - она смотрела на него удивленно и обиженно. – То тебе мама моя мешает. То ребенок. А зачем вообще приходить?
- Да не, не мешает. Но муженек тогда, наверное, с тобой опять сойдется.
Саша восприняла его слова с надеждой – может все-таки отстанут от Аскера.
- Вы с ним очень похожи, - тихо проговорила Саша.
Дима дернул бровью.
- С Аскером, - пояснила она. – Вот он недавно то же самое мне говорил, только другими словами.
- Тоже ждет?
- Ждет.
- А ты чьего ребенка хочешь? – он опять подмигнул.
- У тебя все игрушки, Дима, - строго и грустно произнесла Саша.
- Ладно, оставим этот разговор, уже не долго гадать осталось. Я ж тебе главного не сказал. Я уезжаю, на несколько месяцев. На протезирование в Германию.
- Вот как? Значит, ты попрощаться пришел?
- Угу. Вернусь почти двуногим. Ты не рада?
Саша была не рада. Сейчас Димка замкнулся, кроме нее почти ни с кем не общается. И ее это вполне устраивало. Но вслух подобные мысли не высказывают, поэтому она тактично промолчала. Каким он вернется? Вдруг его опять закружит университетская жизнь, многочисленные друзья. Красивые девушки? А сейчас он такой близкий. Вон даже насчет Аскера пришел предупредить.
Дима отодвинул кружки как можно дальше: свою и ее – чтобы вздумавшая сопротивляться Саша не разлила горячий чай, и потянулся к ней губами. Но та не делала попытки оттолкнуть его. Наоборот – вся подалась сама, успев удивиться, что живот нисколько ей не мешает. Она с новым чувством радостного волнения, отдаленно напоминавшем то, что ощущала, когда танцевала с Димой, только гуще, слаще, зарывалась в его мягкие волосы, шелковистыми прядками проскальзывавшие между пальцами. А он лишь слегка сжимал ее плечи, боясь слишком сильно прижать к себе.
Потом Дима молча допивал чай, и она тоже не произносила ни слова, боясь расплескать наполнившее ее до краев ощущение робкого счастья.
Она разглядывала Диму сбоку, любуясь его тонким профилем и пшеничной челкой, как когда-то в первом классе, считая, что все его внимание сосредоточено на школьной доске и он не заметит ее пристального взгляда. Но он вдруг поворачивался и улыбался, заставляя Сашу краснеть…