* *
*
Рано утром, 1 апреля 1993 года, поезд «Москва - Ужгород» остановился на конечной станции. Местность за окном поезда радовала приезжих тёплой и безветренной погодой. В сравнении с Москвой казалось, что здесь уже наступило лето.
- Ну, что ж? Давай прощаться, - Фёдор протянул Юрию руку, почувствовав после своих слов глубокое сожаление.
Тот, улыбнувшись, крепко пожал руку Фёдора, достал из кармана записную книжку и на чистом листке записал свой адрес. Затем он вырвал листочек из записной книжки и протянул его Фёдору.
- Вот, возьми… Мало ли что…- Многозначительно сказал он.
- Да нет, зачем я буду мешать. У тебя молодая семья. А я пару-тройку дней проведу здесь в гостинице и, надеюсь, решу все свои вопросы.
- Возьми, - настаивал Юра, - всякое может быть.
- Ну, хорошо… Будь по-твоему, - сказал Фёдор и благодарно похлопал своего нового друга по плечу.
Город Ужгород показался Фёдору необычным. Здесь, рядом со стариной соседствовали обычные пятиэтажные хрущёвки и одноэтажные деревенские домики с небольшими усадьбами. Впрочем, некоторые уголки этого города возводились не иначе, как с претензией на столичный лоск. Широкие асфальтированные улицы соседствовали с улицами, мощёнными булыжником, а то и вовсе без всякого покрытия. Когда бродишь по таким улицам, то создается впечатление, что ты периодически попадаешь из одного временного пространства в другое.
Погода радовала сердце. Солнце не скупилось на тепло, и снега здесь не было и в помине. Фёдор распахнул свою куртку и закурил московскую «Яву». Он, попрощавшись с Юрой, продолжал стоять на перроне, намечая себе приблизительный план действий.
Конечно, можно было сразу заняться поисками какой-то гостиницы, а уже потом думать о предстоящих делах. Но было утро, а рабочий день только начинался, и поэтому терять время на собственное благоустройство Фёдор был не намерен.
- В конце концов, мне на заводе должны подсказать, где здесь лучше всего поселиться, - решил он после некоторого раздумья.
Фёдор ещё раз посмотрел по всем сторонам в надежде найти место для своей дорожной сумки. Но поставить сумку было некуда. На перроне, рядом с вокзалом, не было ни одной лавочки, а сам вокзал этого, не такого уж и маленького города, был по размерам нисколько не больше вокзала на малоизвестной станции в центре России. Он ещё постоял на перроне некоторое время, докурил сигарету и направился вдоль по улице, которая шла от станции перпендикулярно железной дороге.
Здесь частные одноэтажные домики, огороженные палисадниками, чередовались с типовыми постройками. По бокам тротуара, на аккуратных газончиках, уже зеленела трава, а плодовые деревья, выглядывавшие из палисадников, начинали распускать листья. Кто-то из прохожих подсказал Фёдору, как выйти на автобусную остановку. С этой остановки можно было без пересадок доехать до приборостроительного завода, известного многим в бывшем государстве СССР. Другого общественного транспорта, кроме парка старых автобусов, в городе просто не было.
На автобусной остановке толпились люди. По их переминающимся движениям можно было заключить, что люди, поджидая транспорт, теряют терпение.
- Я доеду отсюда до приборостроительного завода, - спросил Фёдор стоящего на остановке мужчину.
- Возможно… - Почему-то неопределённо ответил тот.
Оказалось, что городским автобусам в этом городе не хватает горючего. Поэтому нарушен график движения, а кое-как работающий городской транспорт всегда загружен под завязку. Дефицит горючего вероятно коснулся не только городских автобусов, но и авто-уборочную технику. После долгих зимних месяцев мощёную булыжником улицу затянуло песком и грязью. И, когда рядом с автобусной остановкой проезжал очередной автомобиль, ожидающих свой транспорт людей обдавало клубами едкой пыли. Это ещё больше портило настроение потенциальных пассажиров.
- Гады… Такую страну разрушили, - опираясь рукой на тросточку и отплёвываясь от очередной порции пыли, ворчал пожилой мужчина с орденскими колодками на сильно поношенном пиджаке. При этом он поочерёдно упоминал то Кравчука, то Ельцина, то Горбачёва, грозя всем справедливым трибуналом.
Простояв на этой остановке уж никак не меньше получаса, Фёдор наконец-то влез в туго набитый автобус. Конечная остановка этого маршрутного автобуса оказалась в сотне метров от проходных завода.
Сам завод производил вполне благоприятное впечатление. Фёдору вначале даже показалось, что бурная политическая жизнь последних лет никак не коснулась этого благополучного заводского уголка. Заасфальтированная площадь перед проходными находилась в идеальной чистоте, радуя глаза аккуратными клумбочками, на которых уже появлялись первые цветочные всходы. Рядом с этими клумбочками располагались свежевыкрашенные скамейки, по бокам которых стояли новенькие металлические урны для мусора, сконструированные по типу подвешенного ведра. Заводская территория располагалась на небольшой возвышенности, с которой просматривалась панорама окрестностей. Фёдор приостановился и осмотрелся кругом. В нескольких сотнях метров от него были видны кварталы многоэтажных зданий жилого района.
- Вероятнее всего там живут те, кто работает на этом заводе, - подумал он. – А значит, там, видимо, заводская гостиница.
Последнее скорее всего означало, что Фёдору уже не терпелось прибиться к своему углу и отдохнуть от утомительной дороги. С этими мыслями о скором отдыхе он и вошёл в проходную завода.
Начальник отдела кадров, человек среднего возраста с ласкающей слух каждого россиянина фамилией Наливайко, долго вертел в руках командировочное удостоверение. При этом он попеременно поглядывал то на удостоверение, то на самого Фёдора. Его салатного цвета рубашка, выглядывающая из-под пиджака, выдавала в нём бывшего офицера или, возможно, прапорщика Советской армии.
- Так… С какой целью Вы так далеко ехали? – спросил он, возвращая документ Федору.
- У нас есть выгодное для Вас предложение. Мы бы хотели заключить договор на поставку нам вашего изделия. Но не целого прибора, а только одного узла, если этот узел нам действительно подходит, - протараторил Фёдор.
- Ну, уж и выгодное?… А на целый прибор что ж, денег не хватает? – недовольно пробурчал кадровик.
- Дело не в этом… - Фёдор уже собрался объясняться, но начальник отдела кадров только махнул рукой, давая понять, что вопрос исчерпан.
Он достал небольшой листочек бумаги, на котором вывел четыре цифры, а затем произнёс фамилию, имя и отчество начальника конструкторского бюро.
- Не усёк? – спросил он, увидев рассеянное лицо Фёдора.
- Никак нет, - вдруг по-армейски заговорил Федя.
- Добре… - ответил бывший вояка, бросая на Фёдора свой потеплевший взгляд.
Он снова что-то старательно стал выписывать на листочке, а затем протянул его Фёдору.
- Муратов Донат Турганбаевич, - прочитал тот.
Так, непривычно для Фёдора, звали главного конструктора этого завода.
- Да… И оставьте свою сумку в нашей камере хранения, - окликнул уходящего Фёдора Наливайко.
Через некоторое время, после звонка Феди по указанному телефону, к нему в проходную вышел человек невысокого роста, с чёрными, но слегка посеребрёнными волосами. Это и был Данат Турганбаевич. Он любезно поздоровался с Фёдором, спросил, как тот доехал, а затем оформил пропуск на территорию завода.
- У нас сейчас обед начинается, - сказал Донат Турганбаевич, шагая рядом с Фёдором по территории завода.
- Вы, вероятно, тоже хотите пообедать. Как только обед закончится, мы с Вами встретимся вот в этом здании, - показал он рукой на трёхэтажное здание, стоящее от них слева. Там находилось конструкторское бюро приборостроительного завода. Столовая находилась в здании, стоящем напротив этого бюро.
Войдя в столовую, Фёдор вспомнил, что уже несколько дней не сидел за обеденным столом, и ощутил настоящий голод. То ли он был очень голоден, то ли очень хорошо готовили в этой заводской столовой, но обед ему показался просто замечательным. Он без проблем расплатился за обед карбованцами, полученными от московского менялы, и только после этого облегчённо вздохнул. Всё-таки, до этого времени, у него не было уверенности в том, что его карбованцы подлинные.
После обеда все мысли Фёдора свелись к обдумыванию стратегии ведения переговоров. Кажется, впервые в жизни он ощутил себя представителем другого, пусть даже дружественного соседнего, государства. А осознание, что от ясности его мысли будет зависеть процветание его родной организации, а значит многих его соотечественников, приводило, если не восторг, то к удовлетворённости.
Доната Турганбаевича, главного конструктора приборов, определяющих типы запахов и концентрацию веществ их образующих, Фёдор нашёл в кабинете на втором этаже указанного им заводского корпуса.
- Что бы вы хотели от нас получить? – не расходуя времени на разминку, сразу спросил главный конструктор, как только Фёдор оказался в его кабинете.
Вопрос был очевиден. Но почему-то Фёдор замешкался с ответом. Не то, чтобы он не ждал этого вопроса. Ждал, но не вот так, сразу. Не мог же он сказать, что его отраслевой институт переживает тяжёлые времена, а его руководители готовы ухватиться за любую соломинку, чтобы институт остался на плаву. При этом есть мнение, что этой соломинкой для института может быть создание прибора, который по типу запаха определяет концентрацию различных веществ в воздухе. С нуля такой прибор создать очень сложно. Вот, если взять опыт далёкого от моих родных мест завода, совсем недавно оказавшегося в другом государстве, и приложить возможности российского отраслевого института… Тогда и можно было бы быстро получить взаимовыгодный результат.
- Нет, всё это говорить, конечно, нельзя, - пронеслось в голове Фёдора.
- Единственная зацепка в том, что завод заинтересован в коммерческой реализации своего готового прибора, - тут же подумалось ему.
- Мы бы хотели купить ваш прибор, - вслух произнёс он.
- А ещё, - добавил Фёдор, - чтобы дополнительно к прибору прилагалась не только инструкция по эксплуатации, но и полное описание технологии его изготовления.
- А зачем вам последнее? – Произнёс Донат Турганбаевич.
- Ведь дополнительная документация требует и дополнительных денег. Не правда ли? – Вопросительно посмотрел он на Фёдора.
Тут, кажется, Фёдор понял, что надо отвечать по существу, а любая витиеватость в следующий момент просто обернётся против него.
- У себя в институте мы проведём испытания вашего прибора. Ведь это не запрещено тому, кто его законно приобрёл?
Главный конструктор слушал не перебивая.
- Изучим технологию его изготовления… У нас есть свои хорошие инженеры… Можем объединить наши и ваши возможности… Например, заключить долгосрочный договор на совместное производство новых приборов такого класса, либо на поставку каких-то узлов для ваших приборов.
Фёдор перевёл дух, внимательно вглядываясь в лицо собеседника и стараясь что-то на нём прочитать. Но лицо Доната Турганбаевича не выражало абсолютно ничего.
- Вас это устраивает? Насколько я в курсе, прибор не относится к группе секретных разработок.
- Всё немного сложнее, - ответил главный конструктор.
- Но мы, со своей стороны, готовы на любой бартер, - неуверенно добавил Фёдор, пытаясь хоть чем-то соблазнить этого, прекрасно говорящего по-русски, гражданина Украины.
- Дело в том, что заказчиком нашего прибора, а, следовательно, основным финансистом его разработки, является министерство внутренних дел Украины. – После этих слов Донат Турганбаевич поднял вверх указательный палец.
- Кроме того, - продолжил он, - к разработке конструкции и технологии изготовления прибора причастен не только коллектив нашего бюро.
После этих слов он вышел из-за стола и предложил, глядя в глаза Фёдору:
- Вы можете побыть некоторое время в КБ (конструкторское бюро) с нашими сотрудниками, пока я не выясню некоторые вопросы, касающиеся нашей беседы. Вход в КБ найдёте, двигаясь по коридору. Потом я Вас позову.
КБ завода представляло собой огромный зал, а сотрудников почему-то было гораздо меньше, чем рабочих мест.
- В отпусках? – Задал себе вопрос Фёдор.
- А, может быть, здесь тоже идут повальные сокращения?
С другой стороны, рабочие места конструкторов были, на его взгляд, прекрасно оснащены. На рабочих столах стояли цветные мониторы персональных компьютеров фирмы «IBM», а рядом со столами возвышались кульманы с подсветкой лампами дневного света. В его родной организации всё ещё использовали компьютеры советского производства, типа «ДВК», а компьютер фирмы «IBM» с цветным монитором стоял пока как реликвия в кабинете одного начальника отдела.
Покрутив по залу глазами, Фёдор заприметил рыжего конструктора, который резвился, играя на компьютере в «ТЕТРИС», ловко барабаня пальцами по клавишам клавиатуры. Он ловко управлялся с падающими цветными «кирпичами» и укладывал их в штабеля на своём импортном мониторе. Федя присел рядом с ним, на свободное место, и тоже уставился на быстро изменяющуюся картинку.
- Ловко, - произнёс он.
Рыжий лишь на мгновение взглянул на него, не проронив при этом ни слова. Прошло несколько минут, прежде чем компьютеризированный конструктор, по-прежнему не отрываясь от своего «ТЕТРИСа» спросил Фёдора:
- В командировку к нам?
- Да, - ответил тот. – Вот интересуюсь вашим прибором, который чувствует запахи и определяет концентрацию веществ в воздухе.
- Это «Бухометром» что ли? – Снова спросил рыжий.
- Почему «Бухометром»? – Озадаченно переспросил Федя.
- Ну, понимаешь, кликуху ему такую дали. Его для ГАИ разрабатывали… И определяет он только концентрацию этанола. Вот, поэтому и название для внутреннего пользования у нас такое.
- А, что же тогда в печати публикуют, что, меняя насадки, можно регистрировать многие типы примесей в воздухе?
- Ну, знаешь, это теоретически и в далёкой перспективе. Нет у нас ещё рецептов других насадок. Эти-то быстро задыхаются, стоит лишь слегка технологию нарушить.
- Это как задыхаются? – Уже немного раздражённо спросил Фёдор, почувствовав, что плохо понимает собеседника.
- А так, - спокойно продолжал рыжий.
- Поработает насадка, а потом, раньше срока, её чувствительность начинает падать.
- Будете улучшать технологию? – заинтересовался Фёдор.
- Работаем, - уклончиво ответил конструктор. – И не мы одни… Поддерживаем контакты с Киевским политехническим институтом, с Харьковским НПО «Автоматика».
- Да, серьёзная корпорация, - согласился Федя.
Потом он задумчиво сидел, поглядывая за движением цветных квадратиков на мониторе, и старался как-то спланировать свои дальнейшие действия. Но почему-то ничего не планировалось. Начальник конструкторского бюро появился часа через два.
- Пойдёмте ко мне в кабинет Фёдор Иванович, - громко произнёс он в открытую дверь отдела.
- О чём беседовали с моими сотрудниками? – Спросил он Фёдора, двигаясь немного впереди него по коридору.
- Да так, про жизнь, - уклонился тот от прямого ответа. – Новые времена для всех настали, новые правила поведения. Очень всё быстро меняется.
- Это точно, - подтвердил Донат Турганбаевич.
В кабинете он посадил Фёдора напротив себя и произнёс.
- Из партии, прошедшей на днях приёмо-сдаточные испытания и приготовленной для отправки заказчику, у нас есть возможность продать Вам один прибор за наличные. Вы же пока один прибор собираетесь приобрести. Правильно я Вас понял?
- Совершенно верно, - подтвердил Фёдор.
- Его цена сегодня четырнадцать с половиной тысяч рублей.
- Помилуйте, но в отделе сбыта, куда я звонил ровно месяц назад, мне называли другую цену.
- Какую именно? – в словах главного конструктора послышались жёсткие нотки.
- Двенадцать с половиной тысяч рублей.
- Что делать Фёдор Иванович? Вы же сами только сейчас говорили, что всё очень быстро меняется. Мне только остаётся напомнить, что в наших странах высокая инфляция.
- Чёрт подери, - чертыхнулся про себя Фёдор, вспомнив, что ему выдали на покупку прибора ровно двенадцать с половиной тысяч рублей.
- Завтра мы сможем подготовить Вам сопроводительные документы на этот прибор, если Вы, конечно, решите приобрести его по новой цене.
Донат Турганбаевич сделал паузу, а потом добавил:
- В пакет документов войдёт инструкция по эксплуатации, полная принципиальная схема прибора с указанием всех режимов настройки и принципов работы. Но Вас ещё интересовала технология. Так, ведь?
- Да… Даже в первую очередь, - подтвердил Фёдор.
- О технологии изготовления самого чувствительного элемента мы готовы Вам рассказать завтра. Более того, мы можем даже показать Вам прохождение его по всем технологическим этапам. Вас это устраивает, Фёдор Иванович?
- Да, разумеется, - не задумываясь, отвечал тот.
- Но вот технологическую документацию с описанием стадий изготовления, режимов, материалов и оборудования, увы, дать Вам никак не можем. На это у меня нет разрешения моего руководства.
Помолчав немного, он сказал:
- Думаю, что Вы оценили наше желание оказать Вам посильную помощь. Есть ли у Вас ещё ко мне вопросы?
- Я всё понял, - с некоторым раздумьем ответил Фёдор, а про себя подумал:
- В такую даль пёрся… И ради чего?.. Хотя, я уже кое-что узнаю больше, чем можно было узнать благодаря почте, телефону или рекламным журнальным публикациям.
Эта последняя мысль притупила чувство досады, и он спокойно сказал:
- Спасибо Вам, Донат Турганбаевич… Вы со мной очень любезны. Не могли бы Вы мне ещё подсказать, где здесь у вас можно на ночлег остановиться. Может быть, есть заводская гостиница или приют какой-то в заводском общежитии? Сами понимаете, деньги на командировку выдают небольшие.
- Идите Фёдор Иванович в отдел кадров. Там Вам подскажут, где у нас можно остановиться. Я сейчас туда позвоню, - заверил он Фёдора.
Кода Фёдор вышел из здания конструкторского бюро на территорию завода, по территории к проходной вереницами спешили люди. Закончилась дневная смена. Фёдор отдал вахтёру разовый пропуск, забрал свой паспорт и направился в кабинет начальника отдела кадров.
- А, вот и он, - провозгласил начальственным тоном Наливайко. – Мне пора уже уходить, а я вот тебя жду.
- Извините. Но вы определите меня в заводскую гостиницу?
- Я не определяю… Определяет комендант общежития. А где мне его теперь искать прикажешь? На телефонные звонки никто не отвечает.
- А как же мне теперь быть? – С тревогой спросил Фёдор.
Ещё минуту назад он мечтательно думал, что вот-вот окажется в комнатке, которую временно можно будет называть своей, где, не торопясь, можно будет помыться, заварить чай, перекусить, а потом плюхнуться на кровать и лежать, перебирая в памяти то, что уже сделано, и намечая то, что ещё предстоит сделать.
- А нет никаких проблем, - донёсся до его ушей уверенный голос Наливайко.
- Я позвонил в центральную гостиницу города… Кстати, прекрасная новая гостиница. Место там тебе уже забронировано. – Сообщил он довольным голосом.
После этого он встал, давая понять, что свою миссию по отношению к прикомандированному он полностью выполнил. Уже в дверях своего кабинета он в нескольких словах объяснил, как Фёдору добраться до центральной гостиницы.
- Да, и вещи свои забрать не забудь, – эхом раздался в проходной завода его зычный голос.
Действительно, центральная гостиница для такого, сравнительно небольшого города, как Ужгород, выглядела просто шикарно. Это было новое огромное и красивое здание в центре города, на фасаде которого красовалась надпись “Hotel”, а под ней сверкали позолоченной краской пять остроконечных звёздочек.
В вестибюле гостиницы, за стеклянным барьером с окошечками, сидели миловидные девушки, одетые в строгую форму, похожую на форму стюардесс аэрофлота. Фёдор подошёл к одному из приоткрытых окошек.
- Девушка, - обратился он к обворожительной «стюардессе».
- Мне сегодня номер забронировала администрация приборостроительного завода.
Девушка приятно улыбнулась Фёдору, показав свои белоснежные зубы.
- У нас достаточно свободных мест.
- Вот и замечательно, - обрадовано воскликнул он.
- У Вас какой паспорт? – Тут же спросила девушка.
- Что значит какой? - Конечно настоящий.
- Я не это хочу знать, - ещё ослепительнее заулыбалась она.
- Если у Вас паспорт украинский, то Вы проживание в нашей гостинице можете оплатить карбованцами. Граждане других государств оплачивают проживание в долларах.
- У меня паспорт российский, - уже раздражённо сказал Фёдор.
- Вы можете мне сказать, сколько долларов я должен буду заплатить за …
Он запнулся, прикидывая в уме, когда сможет выбраться из этой, становящейся уже не очень приятной для него командировки:
- «Меньше, чем за трое суток вряд ли управлюсь», - подсказывал Фёдору его внутренний голос.
- Да, конечно… Сколько стоит трёхсуточное проживание?
- Я могу Вам предложить места от 450 долларов.
- Четыреста пятьсот долларов за трое суток? – Переспросил он.
- Нет. Это суточный тариф. Обратите внимание, - ласково щебетала миловидная девушка, - по правую от Вас сторону висит плакат с суточными тарифами на проживание.
Действительно, немного справа от Фёдора, с обратной стороны стекла была расположена наклейка, согласно которой следовало, что за номер такого-то класса гражданин Украины должен был бы заплатить 500 карбованцев в сутки, а гражданин иностранного государства за такой же номер те же 500, но долларов.
Кажется, только теперь Фёдор до конца осознал, что он гражданин иностранного государства.
- Трое суток в таком номере, и мне пешком придётся идти в Россию, - грустно подумал он.
Постояв немного в раздумье, Фёдор засунул в карман свой несчастливый паспорт и вышел из этого недружественного отеля. Уже на улице он снова остановился, перебирая возможные варианты действия. Не найдя никакого решения, он посмотрел на свои часы. Они показывали девятнадцать часов московского времени. Здесь, на Западной Украине, было на час меньше. Солнце стояло ещё высоко, а на улице было очень тепло. Федя расстегнул свою куртку и пошёл наугад вдоль улицы.
- Может мне вернуться на завод? – Думалось ему дорогой.
- Но там уже никого нет из тех, кто бы мог мне помочь. И потом, формально администрация завода сделала всё, что полагается в таких случаях делать. «Забронировала» прикомандированному гостиницу. И кто же виноват, что он оказался таким бедным?
- Сам и виноват… Сам виноват… Сам виноват, - в такт шагов звучало в его голове.
- Уж сколько раз твердили миру: не зная броду – не лезь в воду.
Так шёл он по незнакомой улице, волоча за собой дорожную сумку, не обращая никакого внимания на местных прохожих.
- Может быть, стоит поискать другую гостиницу? Не одна же на весь город такая крутая… - Пришла на ум светлая мысль.
Он остановился и огляделся по сторонам. Рядом с ним находился небольшой продовольственный магазинчик. Федя зашёл внутрь магазина и стал рассматривать полки. Увидев продукты, он снова почувствовал, что сильно голоден. Выбор в этом магазинчике был небогатый, но его приятно удивили цены на продукты местного производства. За хлеб, ливерную колбасу и литровую банку компота из сливы с него взяли всего около сорока карбованцев.
- Вы не подскажите, где в вашем городе есть другие гостиницы? – Спросил Фёдор черноглазую продавщицу, засовывая в пакет свои покупки.
- Какие другие Вас интересуют? – Вопросом на вопрос ответила та.
- Ну, которые поскромнее, - смутился Федя.
- Нет, не знаю. Нам теперь новой гостиницы в центре города вполне хватает. Знаете сколько средств вбухали в эту громадину, пока её строили?.. Можно было бы квартал жилых домов построить.
- Но разве не надо развивать туристический бизнес? – Опрометчиво спросил он продавщицу.
- Ну, так вот… Вы турист?! Вот и идите туда, раз турист, - заключила она, возможно не без ехидства намекая на скромные гастрономические вкусы покупателя.
Выйдя из магазинчика, Фёдор снова пошёл вдоль улицы, иногда приставая к прохожим по поводу других гостиниц. Однако либо те находили его вопросы странными, либо он не к тем прохожим обращался, но ему так и не удалось узнать адрес дешёвой гостиницы. Может быть, он обращался к местным жителям, не имеющим никакого отношения к гостиничному бизнесу города. А такие люди совсем не интересуются работой городских гостиниц.
Ноги самопроизвольно вывели его на широкую улицу, один конец которой подходил вплотную к железнодорожному вокзалу. С обеих сторон улицы, вдоль домов, здесь были ровные полосы невысоких кустарниковых деревьев, рядом с которыми, ближе к дороге, располагались цветочные клумбы. Клумбы разделяли мощёные дорожки, вдоль которых стояли деревянные лавочки.
- Днём и в летнее время этот бульвар, вероятно, очень живописен, - решил для себя Фёдор.
Он огляделся и выбрал лавочку, которую прикрывал от дороги начинающий зеленеть кустарник. Здесь, в сторонке от дороги и тротуаров, можно было отдохнуть, собраться с мыслями и даже поужинать. Фёдор постелил на лавочку полиэтиленовый пакет и разложил на нём купленные в магазинчике продукты.
Когда он приступил к своей скромной трапезе, то заметил шагающих по противоположному тротуару этой улицы сотрудников милиции. Один из них остановился и внимательно поглядел в его сторону. Федор перестал жевать, а внутри него пробежал какой-то нервный озноб. Остановившийся милиционер что-то сказал своему напарнику, но тот будто от назойливой мухи отмахнулся рукой, и стражи порядка пошли дальше.
- Прошли… И слава Богу, - подумал Федя.
Имея большой опыт советского прошлого, Фёдор, как и любой, наверное, советский гражданин хорошо усвоил, что с милицией лучше вообще не встречаться.
- Скорее всего, тот подумал, что я на этой лавочке распиваю…
Он успокаивал себя тем, что не делает ничего противоправного, но окончательно успокоить себя почему-то никак не удавалось.
- Распиваю, конечно, сливовый компот из литровой банки. Но делать это нигде не запрещено.
Однако теперь на этой лавочке ему уже было не так уютно, как прежде. Он прекрасно помнил собственные мысли, моментально возникшие в голове вместе с холодком, пробежавшим по телу:
- Сейчас подойдут… «Предъяви документы»… Может, ещё в отделение предложат пройти… Или подуть в чудо-прибор местного производства, «Бухометр»…
Всё это было бы, как минимум, потерянное время. А как максимум? Этого он даже представить не мог.
- Пора отсюда уходить, - решил Фёдор, зная по опыту, что эти милиционеры могут в скором времени вернуться.
Он постарался как можно быстрее проглотить ливерную колбасу, заедая её хлебом и запивая сливовым компотом. Компот показался ему очень вкусным. Он пил его прямо из литровой банки, давясь набухшими сливами и периодически сплёвывая сливовые косточки.
Не допив на четверть банку компота, Фёдор поставил её возле лавочки и двинулся по направлению к вокзалу, резонно полагая, что там он вряд ли может привлечь внимание местной милиции.
- Кто знает, как опасна эта местная милиция? Но и на этом бульваре ночь спокойно не просидишь… Это уж точно. По крайней мере, её лучше провести на вокзале, - решил он.
Уже начинало смеркаться. Маленькое помещение железнодорожного вокзала было до отказу набито народом. Здесь было невозможно не только расположиться на скамейках для ожидающих пассажиров, но оказалось, что и стоять-то, по сути, было негде. Пассажиры с трудом протискивались к двум окошечкам работающих касс. Помещение, совмещавшее и кассовый зал, и зал ожидания, было настолько маленьким, что в нём и скамейки-то негде было ставить. Всё пространство, вдоль стен этого помещения, было заставлено огромными баулами и тюками. Рядом с вещами, кто на невзрачной циновке, а кто прямо на полу, сидели цыгане. Их можно было определить сразу, по неряшливой одежде и по большому количеству путешествующих с ними малых детей, некоторых из которых молодые цыганки тут же кормили грудью. Шум стоял невообразимый. Подростки без устали мельтешили между пассажирами, а цыганки гортанно покрикивали на них на своём цыганском наречии. От количества набившихся в этом убогом вокзале людей нечем было дышать.
Постояв некоторое время в этом душном, если не сказать смрадном, помещении вокзала, Федя вышел на перрон. Подошёл пассажирский поезд. Он шёл на восток.
- Может плюнуть на всё и укатить, - промелькнула в голове Фёдора крамольная мысль.
Но, вот так спонтанно, взять и укатить было нельзя. Он даже не успел отметить на заводе свои командировочные документы. Да и кто без билета посадит его в поезд?
На перроне этого неуютного вокзала также не нашлось места ни для одной железнодорожной скамейки или, хотя бы, лавки из доски на двух столбиках.
- Что же они лавочки рядом с вокзалом не могут поставить? – Росло в нём возмущение к местным порядкам.
Сумерки становились всё гуще. Бесцельно стоять на одном месте и ждать неизвестно чего становилось тошно. Голос из громкоговорителя объявил об отправлении пассажирского поезда. Заморосил мелкий дождик.
- Пойду, посмотрю, может, помещение внутри вокзала освободилось, - решил Фёдор.
Он снова вошёл в зал ожидания вокзала. К своему полному неудовольствию Фёдор обнаружил внутри прежнюю тесноту. Создавалось впечатление, что обосновавшиеся здесь люди вовсе не собираются покидать это единственное убежище, и расположились в помещении вокзала, если не навечно, то уж точно на всю наступающую ночь.
Он снова оказался на перроне. Неожиданно начавшийся дождик, почти прекратился, но стало прохладнее.
- Может быть, мне своего нового друга, Юру, поискать? – Вспомнил он о своём случайном попутчике.
- Адрес-то он свой мне оставил. Какое-нибудь такси довезёт… Хотя, какой он мне друг? Так, случайное знакомство. К тому же, там жена и ребёнок. И неудобно как-то ввалиться среди ночи к малознакомым людям с просьбой: «Пустите меня переночевать, потому что у меня денег не хватает на вашу городскую гостиницу».
Рассуждая подобным образом, Фёдор всё шагал и шагал по перрону железнодорожного вокзала одного из самых западных городов на карте распавшегося совсем недавно Советского союза.
С каждой минутой сумерки становились всё гуще. Город, будто непроницаемым одеялом, накрывала характерная для южных широт очень тёмная, совсем почти, летняя ночь. И это несмотря на то, что лето ещё не наступило, а на календаре значился апрель месяц. Сумерки становились такими густыми, что кажется, если бы не привокзальные фонари, то Фёдор не смог бы разглядеть фигуру человека на расстоянии в десяток метров. Время шло томительно медленно. Он ещё несколько раз заглядывал в помещение вокзала, но там стояла прежняя толчея и невозможная духота. На перроне хотя бы свободно дышалось.