«Жизнь — прекрасная штука, даже для медузы…»
(с)Чарли Чаплин
Повар Семен ненавидел общественные инстанции, да и общественные инстанции к повару Семену были равнодушны. Семен бранил инстанции за ложь и бюрократию, называл их продажными шкурами при каждом удобном случае, когда читал газету или разговаривал с продавщицей местного магазина, в котором покупал кефир и булку хлеба каждые два дня. Семен носил клетчатые брюки уже двадцать лет, и не потому, что они были ему дороги, и не то, чтобы у него не хватало денег, чтобы купить новые. Просто Семен уже двадцать лет служил поваром в университетской столовой и уже двадцать лет он только и делал, что бранил инстанции и пил свой кефир, а брюки являли собой своего рода знак протеста, адресованный современному общественному строю. Всем своим внешним видом повар Семен будто бы говорил каждому прохожему: «Довели меня, ироды! Хожу в одних и тех же брюках, да разве ж это жизнь?!»
Между тем, в то время, как каждый третий повар Семен бранит мир за неблагодарность относительно существования рядовых и ничем не примечательных граждан, чей протест выражается пассивной агрессией в адрес сложившегося общественного строя, курица поедает собаку и не давится. И можно ли в точности ответить на вопрос, почему так происходит? Разве курица достаточно умна, чтобы съесть собаку? Или у курицы есть такая цель? Да нет у нее цели в принципе, курица, не к ночи она будет упомянута, подательница собак, не так умна, чтобы ставить себе какую-либо цель. Курица живет в абстракции, понятия не имея, что такое абстракция. Она максимально примитивна. Более того, курица гораздо слабее собаки с точки зрения физиологических характеристик. Так почему же мир, в котором курица может съесть собаку, существует в настоящее время, несмотря на весь его сюрреализм и абсурдность? Потому что демократия подразумевает абсолютное равноправие.
Демократия – женщина настолько прожорливая, что даже невозможно сказать, какая сфера ее бытия является фаворитом в большей степени – властвовать или пожирать. Питаться ей приходится по восемь раз на день, не считая перекусов. Демократия прошла через стадию предельного упрощения и превратилась в курицу. Это курица, утратившая человеческое лицо. Абсолютно абстрактная и потому такая бесперспективная как властитель дум и матерь нравов. Как и любой другой человек, она появилась на свет прекрасным младенцем, нежным и розовым. Мать любила кутать ее в пеленки лимонного цвета, щекотала ее толстые пяточки и самодовольно произносила: «У этой девочки большой потенциал». Ее взращивали лучшие умы, друзья семьи, ближайшие и дальние родственники, представители интеллигенции. Уверовав в то, что Демократии предначертана великая миссия, эти люди ежедневно закладывали Демократии основы тех сторон личности, что впоследствии сложились в единую мозаику и превратили амбициозную и громкую женщину в тихую, слепую, но ужасно ненасытную курицу. Метаморфоза, не имевшая бы ничего нового по своей сути для старика - Овидия, прошла красной линией, незаметной для фабрики по выращиванию собак, в которую полнолицая и все время кричащая Демократия постепенно превратила мир. О, как же часто харизматичный лидер, которого все любят, оказывается злостным узурпатором! Что могут сделать собаки, которых годами содержат в неволе? Злиться и лаять от бессилия. Ощущать свое бессилие. Постепенно терять свободомыслие. Мнимая свобода, та, что находится в их владении, и та, о которой все время говорят, но никто ее не видит, служит наркозом 21 века. Она обездвиживает и дарит временное ощущение эйфории. Вот только ощущение очень быстро проходит. И снова наступает тьма. День за днем в тесной клетке.
Так выходит, что курица поедает собаку, и с этим уже ничего не поделаешь. Это звучит настолько глупо, что такую картину даже невозможно себе представить. Вот только каждый второй повар Семен, «блистая» своим примитивизмом и озлобленностью, заставляет задуматься о том, что тетушка Демократия сейчас пережевывает огромным ртом очередную злую, но слишком податливую собаку, не способную противостоять курице уже только потому, что не собака видит в курице узурпатора, а не слабую и мелкоголовую птицу, которую можно прибить одной лапой. Поэтому, когда протест повара Семена заключается в многолетнем ношении одних и тех же брюк, это значит, что его уже давным - давно пережевали.