После зачисления поступившие уехали на уборку картофеля. С 1956 по 1984 годы, исключая семь лет службы в Армии, Илья летом и осенью работал в колхозных и совхозных полях, на городских складах по уборке и фасовке урожая. Первая студенческая поездка в колхоз состоялась в 1956 году. Группа собралась у здания филологического факультета. Тут были уже те, кто поступил с золотой медалью. Среди них был Володя Форш, коренастый плотный блондин с лазурными глазами и чёрными ресницами, располагающей к себе улыбкой и культурными манерами. Тут была Лариса Морозова, под стать Володе и по внешности похожая на него. С золотой медалью поступила Мила Мозговая, светловолосая девушка, и Лена Мельникова, брюнетка. В колхоз приехали девушки и юноши с других отделений. Это был небольшой хутор в Карелии с чудесной природой. Юношей и девушек расселили по домам, и они встречались при сенокосе или приеме пищи.
На первом курсе университета Илья познакомился с Ритой в колхозе Карелии, куда студентов послали работать. Она была колхозницей. Рита была невысокого роста миловидной блондинкой, всегда улыбчивой, весёлой. Они встречались вечерами и гуляли по живописной местности хутора, обнимались и целовались после двух встреч. Илья чувствовал, что влюблён в Риту. При расставании Рита обещала приехать в Ленинград, а Илья обещал на зимние каникулы приехать к ней и познакомиться с её родителями. Он воспылал желанием жениться на Рите. В январе 1957 года, на каникулах, Илья приехал к Рите, прожил у Риты неделю. В колхозе поползли слухи, что к Рите приехал жених, за которого Рита выходит замуж. Рите эта молва была на руку: она собиралась улизнуть из колхоза, а у колхозников в те времена не было на руках паспортов; без паспорта человек вынужден жить в колхозе. Рита получила паспорт, потому что сказала, что выходит замуж за ленинградца, и в апреле того же года приехала в Ленинград. Она с подругой сняла комнату на Университетской набережной, получила временную прописку и устроилась на работу. Илья и Рита год повстречались и расстались.
В колхозе первокурсники приглядывались друг к другу. Илья и Лена Мельникова стали объектами шуток, впоследствии во весь студенческий период, так как они часто сидели на пеньке или бревне после работы и обсуждали прочитанные книги. Лена говорила медленно, нараспев, как бы с трудом и неохотой. Бригадиром был Михаил, высокий, плечистый мужчина, студент, отслуживший Армию, его приятель Борис Зимин, похожий на цыгана двадцативосьмилетний мужчина, тоже отслуживший Армию. Они обсуждали девушек. Михаил нашёл среди студенток Людмилу, с которой он пропадал в лесу ночи напролёт, после чего он ходил с сонными глазами и осунувшимся лицом. Студенты спали на полу, постелив на него одеяла. Парни острили по поводу сложившейся ситуации. Первая поездка была в колхоз, находившийся в глубоком лесу. Дома бывших финских хуторян отстояли далеко друг от друга. На опушке леса перед рекой под оврагом проходила линия Маннергейма. По лесу можно было найти разорвавшиеся снаряды, заросшие бурьяном блиндажи и дзоты, кое-где торчали разбитые пулемёты и миномёты. Возле каждого дома был цементный погреб. Место кишело змеями и ужами, которые или грелись на солнечных лужайках, или ползали в малиннике, или клубками заполняли погреба и блиндажи. Ходили даже легенды, как заблудившаяся студентка провалилась в блиндаж и её нашли в блиндаже, сидящую и ужаленную змеями. Студентам давали нормы покоса, но никто не справлялся с нормами. За работу им не платили, лишь кормили. Кормёжка была неплохой. Первое на мясном бульоне, второе из мяса или рыбы, молоко или компот из ягод на третье.
Месяц пролетел незаметно. Не успели студенты вернуться из первого колхоза, как всех послали на уборку картофеля. Тут уже были не только первокурсники, но и студенты со старших курсов. Это был уже не хутор, а деревня Перечицы. Студентов расселили по домам колхозников по пять-шесть человек. Вечерами девушки приходили к парням или наоборот, шутили, танцевали под патефон, смеялись, ужинали и беседовали. Вечеринки проходили без спиртного. Некоторые студенты были очень язвительные, например, коротыш Богатов Валентин, который подтрунивал над Ильёй, и тот, вспылив, несколько раз убегал с вечеринок. Иногда студенты так надоедали своим гамом и смехом хозяевам дома, что однажды хозяин, пожилой мужчина, в кальсонах ввалился в комнату танцующих, и, выругавшись трёхэтажным матом, всех разогнал; девушки с писком начали выбегать из дверей и прыгать из окон, так как брань хозяина была несносной. В комнате, где жил Илья, постоянно лежали мешки с клюквой. Кем и для кого была принесена клюква, ему было неизвестно, но её было полно, и она по тем временам в магазинах стоила копейки. Было весьма печально видеть, как студенты и служащие учреждений города работают на колхозных полях, в то время как колхозники и работники совхозов охотятся, занимаются рыбной ловлей или торгуют на рынках своей продукцией. В каждом доме колхозников — «перечинцев» висел портрет Маленкова. Маленков вводил реформы в колхозы, облегчающие жизнь селян. Хрущёв приказал облагать налогом дворы, имеющие скот, и колхозники начали забивать скот.
Первокурсники работали со старшекурсниками, и Илья уже знал многих старшекурсников, когда начались занятия. Ему также были многие парни и девушки знакомы в лицо по консультациям перед сдачей экзаменов, с некоторыми, например, Виктором Гуржием, Илья познакомился живя в общежитии, с другими на факультете. Виктор Гуржий был украинским парнем крепкого телосложения, с густыми русыми прямыми волосами, тёмно-синими глазами, как говорили девушки, «с поволокой», слегка приплюснутым широковатым носом. Голос у него был тихий, вкрадчивый, исходящий как бы из груди. Он был исключительно обидчив, но если отношения между ним и другими не нарушались, то это был весьма покладистый, сговорчивый человек. Он поступил на турецкое отделение. В семнадцать лет он выглядел вполне физически развитым мужчиной, чем и покорил старшекурсницу Нелли, которая стала приходить к нему спать в его же кровати. На индийском отделении учился Анатолий Гаврилюк, хорошо владевший английским языком, весёлый молодой человек, страдавший туберкулёзом. Туберкулёз его часто обострялся, и тогда он беспрерывно кашлял и ложился на длительный срок в больницу. Он жил в том же общежитии, что и Илья.
В течении студенческих лет Илья поменял несколько общежитий. Он жил на проспекте Металлистов, Университетской набережной, на набережной реки Мойки, на Симанской улице Васильевского острова. Первое общежитие находилось на Малой Охте. Это было типичное студенческое общежитие в новом здании со всеми удобствами, где жили в основном студенты юридического факультета, которые надоедали Илье вопросами о его мнении о цитируемых ими стихах современников. Илья признавал только стихи А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Они журили его: «Как ты поступил на филологический факультет и не интересуешься современными поэтами?».
Добираться от общежития на Малой Охте до Университета было далеко и неудобно, и Илья упросил комендантшу общежития на Университетской набережной дать ему место там.
Ему выделили кровать в комнате на пятнадцать человек; в этой комнате жил Анатолий Гаврилюк, Лёня, маленького роста студент-второкурсник с русского отделения. Он увлекался театром и часто участвовал в спорах о балете и тогдашних балеринах (Дудинская). В комнате жили завсегдатаи балета. Жил тут и четверокурсник Игорь с академической задолженностью, женатый брюнет, одевавшийся очень модно и находившийся часто подвыпивший. Иногда он шутил с Ильёй. Но однажды между ними произошла стычка. Илья что-то оживлённо рассказывал Лёне, когда Игорь приказал ему замолчать. Илья проигнорировал приказание. Тогда Игорь встал и стал выталкивать Илью из комнаты. Тот в бешенстве схватил со стола стакан и запустил его в Игоря, Игорь увернулся и стакан в мелкие дребезги разбился о стену. Илья выскочил из комнаты, побежал в комнату для подготовки к занятиям. В голове у него стучало, сердце колотилось. Он долго не мог успокоиться от гнева, но потом тихо вошёл в комнату. Игорь спал. На следующие дни между ними не возникали конфликты, они не разговаривали. По Игорю чувствовалось, что он переживал. Как-то поздно вечером Игорь подошёл к изголовью кровати Ильи, положил руку ему на голову и попросил прощения: «Прости меня, дорогуша, я думаю наши отношения не разобьются, как разбившийся стакан». Илья поверил в искренность Игоревых слов, но ничего не сказал. Через пару дней Игорь уехал к жене, и больше Илья его никогда не видел.
В 1956 году разыгрались венгерские события. Студенты-венгры с ненавистью воспринимали советскую жизнь, они вышли на Пушкинскую площадь с протестом по поводу подавления венгерского восстания. Некоторые советские студенты вышли вместе с ними на площадь. Начались аресты сочувствующих венграм. Когда Илья пришёл в общежитие, то на лестнице студентов поджидал господин в шляпе и штатском. Он стал наводить справки о некоем Саше, которого Илья не знал, но о котором много слышал. Саша был способным студентом, одновременно учившимся на экономическом и филологическом факультетах. Саша был сиротой, его родители были замучены или расстреляны в советских лагерях и посмертно реабилитированы. Он не мог простить советским властям преступления против его родителей и высказывал свою оппозиционную точку зрения везде. Саша был на заметке. Его забрали в тот же вечер, посадили в подвал Большого дома. К нему на свидания ходили Нелька, крутившая амуры с Витей Гуржием, и Славка Пастухов. Славка притворялся в особом отделе дурачком, отвечая на вопросы следователей невпопад, и они выставили его, удивившись: «Как ты учишься в Университете, да ещё на факультете журналистики, если ты такой «дуб»? Нелька носила несколько передач Саше, но потом ей сказали, что его перевели в другое место. Больше о Саше никаких сведений не поступало, скорее всего его отправили в Сибирь.
Продолжение следует