Большой брат встретил меня во дворе, обнял и сказал:
- Лидуха, ты вот написала книгу "Колокольчики" о своей матери в блокадном Ленинграде, а моя мама, её двоюродная сестра, тоже была с ней в эти годы. Напиши книгу о моей маме.
Я, трепыхаясь в его крепких объятьях, проговорила в ответ:
- Это хорошая идея. Только ты мне расскажи об её воспоминаниях.
- Не вопрос, идём!
- Куда?
- Ко мне вниз, я и фотографии старые достану. Только она, как и твоя мама, совсем не любила вспоминать блокаду.
- Но хоть что-нибудь вспомнишь?
Брат мой высокого роста, широкоплечий, полный, отчего у него давно болят ноги. Медленно передвигаясь, он похож на большого и доброго медведя. Виталий насупил нос:
- Вспомню! Она рассказывала про пшено.
Мы спустились с горки, прошли вдоль маленькой речки, прошли по его улице и вошли в дом. Всё это время он рассказывал воспоминания своей матери Екатерины Матвеевны. В войну она, конечно, была ещё подростком.
Этот рассказ я и вставляю в свою новую книгу "Водонос" о семье двоюродных братьев и сестёр моей мамы, которые выжили в блокаду Ленинграда, и по десять минут, то есть по крохам, иногда делились со своими детьми воспоминаниями о тяжелейшем в их жизни времени.
ПШЕНО
Вдруг завыла сирена воздушной тревоги в блокадном Ленинграде. В большом шестиэтажном доме застучали двери и каблуки. Заплакали дети. Жильцы устремились в подвал, оборудованный под бомбоубежище.
Сарра Иосифовна приоткрыла дверь в соседскую квартиру и пальчиком поманила девочку Катю-маленькую. В этой квартире на третьем этаже обитало много народу, а вернее, детей. Папы их были на фронте, мамы рыли окопы вокруг Ленинграда. дети выживали одни, как могли. Среди них были две Кати, две двоюродный сестры. Одна постарше, другая помладше, поэтому их стали называть Катя-большая и Катя-маленькая, она действительно была низенького роста с большими голубыми глазами.
Сарра Иосифовна подманила к себе Катю-маленькую указательным пальцем. Под вой сирены и шум шагов, голосов всё равно не слышно.
Катя увидела и подбежала к соседке:
- Что, Сарра Осифовна, опять чемоданы?
- Не Осифовна, деточка, а Иосифовна - жеманно проговаривая каждое слово, произнесла пожилая вдова - помогите мне, пожалуйста, спустить в бомбоубежище мои чемоданы.
- Сарра Осифовна, зачем их таскать туда-сюда?
- Мародёрство, деточка, никто не исключает, а в них дорогие и памятные для меня вещи. Так вы поспешите.
- Да, да, идёмте.
Катя махнула рукой Кате-большой, указывая на женщину. Катя-большая всё поняла. Еврейка не раз уже пользовалась услугой соседских детей.
На лестнице образовалась пробка. Катя-маленькая никак не могла поднять тяжеленный чемодан еврейки, и тащила его волоком, мешая пройти жителям с верхних этажей. Сарра Иосифовна спускала ещё два чемодана поменьше, охая и причитая:
- Осторожнее, деточка, осторожнее!
- Камни что ли у вас тут? - удивлялась Катюша.
Но голоса их заглушал вой огромного загнанного воздушного Змея Горыныча, который корчился над городом и выл. Именно так себе представляла сирену девочка.
К тому же металлические уголки чемодана неприятно звякали по каменным плитам лестницы.
В подвале уже собрались все жильцы. Катя-маленькая и Сарра Иосифовна сели на свои чемоданы у самого выхода. Отсидевшись обстрел, жильцы потянулись обратно в свои квартиры.
- Катинька, куда же вы? Помогите мне поднять мои чемоданы!
- Эх, Сарра Осифовна, у меня все кишки наружу вылезут — Катя недовольно закатила глаза и демонстративно поджала обеими руками свой живот, распухший от голода и воды.
Есть было нечего, поэтому пили много воды, чтобы заглушить тётку-голод. «Говорят, голод не тётка. Нет, тётка, злая блокадная тётка, баба-Яга» . - так думает Катя, поднимая огромный чемодан. Поднимать куда труднее, чем спускать, но раз уж взялась помочь, отлынивать поздно.
Катя взяла чемодан поменьше, но еврейка быстро заметила подмену:
- Нет, нет, Катюша, возьмите вот этот. Я же старая больная женщина.
- Сарра Осифовна, третий раз за сегодняшний день мы спускаем и поднимаем эти чемоданы. Сколько можно? Может, чёрт с ними, давайте, оставим их тут в бомбоубежище, ведь наверняка ночью опять обстрел будет.
- Что вы, что вы - замахала руками пожилая соседка — возьмите вот этот чемодан и пойдёмте.
Катя-маленькая обречённо вздохнула и потащила самый большой чемодан на третий этаж.
Перед дверью своей квартиры Сарра Иосифовна попросила Катю подождать и через несколько секунд вернулась на лестничную площадку с полотняным мешочком в руке:
- Подставляйте ладошки, барышня.
Катя сложила две ладони сердечком и в их ложбинку из тряпичного мешка посыпались маленькие жёлтые зёрнышки жизни - пшено.
Катя уже забыла, как выглядит пшено. Высыпаясь, пшеничные шарики щекотали тонкую, почти прозрачную, кожицу детских рук.
Катя заулыбалась: «Вот так награда за чемоданы!»
В голодном Ленинграде горсть пшена дороже мешка золота. Дети Ленинграда давно разучились улыбаться, но при виде пшена Катя заулыбалась и подумала в этот момент: «У Кати-большой ладошки побольше. Вот если бы она потаскала эти соседские чемоданы?»
Катя несла это чудо домой осторожно, предупреждая братьев и сестёр громкими словами:
- Пшено, пшено!
Катя-большая быстро сориентировалась, сходила в отдельную, нежилую комнату за ведром с солёной землёй.
Когда немцы разбомбили продовольственные склады, весь город ходил собирать солёную и сахарную землю. Соль и сахар ушли на три метра вглубь её. Дети тоже запаслись живой землёй. В довоенных сказках дети читали про живую и мёртвую воду, а во время войны узнали, что такое живая и мёртвая земля.
В просторной комнате вдоль стен стояли вёдра, с правой стороны - с солёной землёй, с левой стороны - со сладкой землёй. Готовили обед так: брали совками из вёдер землю в эмалированный таз, заливали на ночь водой, перемешивали. К утру земля осаждалась, а солёную воду кипятили и пили, как суп, сладкую воду, как чай.
- Сегодня у нас будет пир — засуетилась Катя-большая, заливая солёную воду в кастрюлю — сегодня у нас будет суп с пшеном.
Витя, Саша, Коля, Ваня, Хиля, Маруся и две Кати дружно облизнули потрескавшиеся, распухшие от чрезмерного употребления соли, губы.
Едва они успели сварить и съесть пшённый суп, как вновь завыла сирена воздушной тревоги.
Катя-маленькая первым делом бросилась бежать к соседке-еврейке чемоданы спускать в бомбоубежище, но дверь в квартиру напротив оказалась уже открытой. В коридоре на полу лежала Сарра Иосифовна в окружении трёх чемоданов.
Катя шагнула вперёд, но тут же отпрянула назад, вспомнив слова бедной женщины:
"Мародёрство, деточка, никто не исключает".
- Нет, я не мародёрка. - сказала себе девочка и побежала вниз в бомбоубежище.
На фото две Кати