Памятник лабораторной мыше, плетущей спираль ДНК, у института цитологии и генетики.
А когда седою стану я старухой,
На прощанье внукам дам тогда совет:
«Не губите, детки, жизнь свою наукой,
Не ходите, детки, в университет».
(Последний куплет-завещание)
Лаборатория Салганика переехала в новое здание института цитологии и генетики, где ей отвели целых три комнаты. У нас появился практикант из Ленинграда Бертников, весьма способный и умный молодой человек, но неприкрыто самоуверенный. Он иронично относился к Салганику, полагая, что врач не может глубоко разбираться в молекулярной биологии. Мою шефиню называл Кноркой и обращался с ней, как с доступной женщиной. Мне было очень удивительно это наблюдать. Хорошие отношения у него сложились с лаборанткой Фанечкой, молодой красивой спокойной девушкой. Вскоре она вышла замуж за Бертникова, что опять мне было удивительно. Я с удовольствием общалась с аспиранткой Наташей, которая держалась просто и приветливо. Оказалось, что она знает нашу соседку Антонину Михайловну Дюнину, и мы шутили над её стараниями выдать дочку замуж. Мои романтические иллюзии о бескорыстном служении науки рассеивались. Я видела, что главным для большинства было поскорее сделать карьеру. От этого зависела зарплата и привилегии. Ради этого были готовы на всё, лишь бы угодить начальству. Мне было грустно это наблюдать и совершенно не хотелось участвовать. Я стала более равнодушно относиться к работе. В моём дневнике нет о ней записей. Однако, результаты, пожалуй, даже стали лучше.
9 ноября 1963г.
"Я посмотрела на первую дату в дневнике, и мне стало страшно. Сколько времени прошло! Седьмого ноября Майя гадала мне на картах. Выпало 9 карт. Говорят, к исполнению желаний. Я стала суеверной: первое гадание Майи почти полностью сбылось. Когда-нибудь я напишу здесь историю моего первого поцелуя. Пока не хочется. Я всё жду от него письма или приезда. Потому что хочу. Кажется, Вадим Шефнер"
Глядя в будущий век, как тревожно ты, сердце, ни бейся,
Ты умрёшь, но любовь на Земле никогда не умрёт.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звёздный полёт.
Он в пластмассы одет, он в сверхтонкие сплавы закован,
И на счётных машинах его программирован путь.
Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть