Из дневников Л. Н. Толстого 1847-1910гг. Часть-1.
***
Есть ли у меня талантъ сравнительно съ новыми Р[усскими] лит[ераторами]? — Положительно н;ту.
***
Мы ц;нимъ время только тогда, когда его мало осталось. И главное, разсчитываемъ на него т;мъ больше, ч;мъ меньше его впереди.
***
Хотя въ Д[;тств;] будутъ ор;огр[афическія] ошибки — оно еще будетъ сносно. Все, что я про него думаю, это — то, что есть пов;сти хуже; однако, я еще не уб;жденъ, что у меня н;тъ таланта. У меня, мн; кажется, н;тъ терп;нія, навыка и отчетливости, тоже н;тъ ничего великаго ни въ слог;, ни въ чувствахъ, ни въ мысляхъ. — Въ посл;днемъ я еще сомн;ваюсь, однако.
***
Зам;чаю въ себ; признакъ старости. Я чувствую и сожал;ю о своемъ нев;жеств; и отъ души говорю фразу, к[оторую][627] часто слыхалъ отъ пожилыхъ людей и к[оторая] всегда меня удивляла: «теперь и жал;ю, что не учился, но уже поздно!» — Грустно знать, что умъ мой[628] необразованъ, неточенъ и слабъ (хотя и гибокъ), что чувства мои не им;ютъ постоянства и силы,120 121что воля моя такъ шатка, что [отъ] мал;йшаго обстоятельства вс; добрыя мои нам;ренія разрушаются, — и знать и чувствовать, что зародыши вс;хъ этихъ качествъ[629] во мн; есть или были, и имъ недоставало только развитія. Сколько времени я стараюсь образовать себя! но много ли я улучшился? Пора бы отчаяться; но я еще над;юсь и разсчитываю на случай, иногда на Провид;ніе. — Над;юсь, что что нибудь возбудитъ во мн; еще энергію и не навсегда я погрязну съ[630] высокими и благородными мечтами о слав;,[631] польз;, любви, въ безцв;тномъ омут; мелочной, безц;льной жизни.
***
Стремленіе плоти — добро личное. Стремленіе души — добро 133 XIXдругихъ. Нельзя не допускать безсмертія души,[673] но можно[674] не допускать ея уничтожения. Ежели т;ло отд;льно отъ души и уничтожается, то что же доказываетъ уничтоженіе души? Самоубійство есть разительн;йшее выраженіе и доказательство души; а ея существованіе есть доказательство ея безсмертія. Я вид;лъ, что т;ло умираетъ; поэтому предполагаю, что и мое умретъ; но[675] ничто не доказываетъ мн;, что душа умираетъ, поэтому говорю, что она бессмертна — по моимъ понятіямъ. Понятіе в;чности есть бол;знь ума.
***
Читаю Р[уссо] и чувствую, на сколько въ образованіи и талант; онъ стоитъ выше меня, а въ уваженіи къ самому себ;, твердости и разсудк; — ниже.
***
Влеченіе души есть: добро ближнимъ. Влеченіе плоти есть: добро личное. Въ таинственной связи души и т;ла заключается разгадка противор;чащихъ стремленій.
***
Писалъ л;ниво, и хотя не слишкомъ скверно, но насколько хуже того, какъ я думалъ! Н;тъ сходства. Надо писать и писать. Одно средство выработать манеру и слогъ.
***
Простота есть[707] главное условіе красоты моральной. Чтобы чит[атели] сочувствовали герою, нужно, чтобы они узнавали въ немъ столъко-же свои слабости, сколько и доброд;тели, доброд;тели — возможныя, слабости — необходимыя.
***
Доказательство безсмертія души есть ея существованіе. Все умираетъ, скажутъ мн;. Н;тъ: все изм;няется, и это изм;ненie мы называемъ смертью, но ничего не изчезаетъ. Сущность всякаго существа — матерія, остается. Проведемъ паралель съ душою. Сущность души есть самосознаніе. Душа можетъ измениться со смертью, но самосознаніе, т. е. душа, не умретъ.
***
Составилъ краткую формулу[719] своего в;рованія: В;рую въ единаго, непостижимаго, добраго Бога, въ безсмертіе души и въ в;чное возмездіе за д;ла наши; не понимаю тайны троицы и рожденія сына Божія, но уважаю и не отвергаю[720] веру отцовъ моихъ.
***
;здилъ верхомъ и, прі;хавши, читалъ и писалъ стихи. — Идетъ довольно легко. Я думаю, что это мн; будетъ очень полезно, для образованія слога. Я не могу не работать.
***
Странно, что, задумавъ вещь, я долго не могу писать. Или это такъ случается? Игралъ въ преферансъ и картежная страсть сильно шевелится.
***
Не могу доказать себ; существованія Бога, не нахожу ни однаго д;льнаго доказательства и нахожу, что[749] понятіе не необходимо. Легче и проще понять в;чное существованіе всего Mipa съ его[750] непостижимо прекраснымъ порядкомъ, ч;мъ существо, сотворившее его. — Влеченіе плоти и души челов;ка къ счастію есть единственный путь къ понятію[751] тайнъ жизни. Когда влеченіе души приходитъ въ столкновеніе съ влеченіемъ плоти, то первое должно брать верхъ, ибо душа безсмертна, также какъ и счастіе, к[оторое] она пріобр;таетъ. — Достиженіе счастія есть ходъ развитія ея. — Пороки души суть иопорченныя благородныя стремленія. Тщеславіе — желание167 168б[ыть] довольнымъ собой. Корыстолюбіе — желаніе[752] делать бол;е добра. — Не понимаю необходимости существованія Бога, а в;рю въ него и прошу помочь мн; понять его.
***
Прежде мн; довольно было знать, что авторъ пов;сти женщина, чтобы не читать ее. Оттого что ничего не можетъ быть см;шн;е взгляда женщины на жизнь мущины, которую они часто берутся описывать;179 180напротивъже[795]въ сфер; женской авторъ женщина им;етъ огромное преимущество передъ нами. Наденька очень хорошо обстановлена; но лицо ея самой слишкомъ легко и неопред;ленно набросано, видно, что автора не руководила одна мысль.
***
В;рь разсудку только тогда, когда уб;дишься, что никакая страсть не говоритъ въ теб;. —
Въ безстрастномъ состояніи разсудокъ руководитъ челов;комъ, но когда страсти обладаютъ[805] имъ, они руководятъ и его разумомъ, придавая только больше пагубной см;лости въ дурныхъ поступкахъ.
***
<Нел;пости сновид;нія происходятъ отъ того, что разсудокъ теряетъ способность[847] критики надъ отношеніями: онъ не можетъ различать сравненія отъ тожества[848] и всякое. —>
Шиллеръ совершенно справедливо находилъ, что никакой геній не можетъ развиться въ одиночеств;, что вн;шнія возбужденія — хорошая книга, разговоръ — подвигаютъ больше въ размышленіи, ч;мъ годы уединеннаго труда. — Мысль должна рожаться въ обществ;, а обработка и выраженіе ея происходить въ уединеніи.
***
Странно, что вс;[849] мы таимъ, что одной изъ главныхъ пружинъ нашей жизни деньги. Какъ будто это стыдно. — Возьмите романы, біографіи, пов;сти: везд; стараются обойдти денежныя вопросы, тогда какъ въ нихъ главный интересъ (ежели не главный, то самый постоянный) жизни и лучше всего выражается характеръ челов;ка. —
Есть разрядъ милыхъ, благородныхъ (хотя большей частью несчастныхъ въ жизни и неуважаемыхъ), которые какъ будто живутъ только для того, чтобы выжидать случая пожертвовать собой для другого или для чести, и которые живутъ только съ той поры, съ которой начинается это пожертвованіе.
Часто случалось мн; удивляться и завидовать основательному и точному взгляду людей, читавшихъ мало.
Всякое оконченное на черно сочиненіе пересматривать, вымарывая все лишнее и не прибавляя ничего. Это первый процесъ.
***
Всегда жить одному: дорогое правило, которое я постараюсь соблюдать. —
[859] Почти всякій разъ при встр;ч; съ новымъ челов;комъ я испытываю тяжелое чувство разочарованія: Воображаю себ; его такимъ, каковъ я, и изучаю его, прикидывая на эту м;рку. Разъ навсегда надо привыкнуть къ мысли, что я исключеніе, что или я обогналъ свой в;къ, или — одна изъ т;хъ несообразныхъ неуживчивыхъ натуръ, которыя никогда не бываютъ довольны.[860] Нужно взять другую м;рку (ниже моей), и на нее мерять людей. Я р;же буду ошибаться. — Долго я обманывалъ себя, воображая, что у меня есть друзья, люди, которые понимаютъ меня. Вздоръ! Ни однаго челов;ка еще я не встр;чалъ, который бы морально былъ такъ хорошъ, какъ я, который бы в;рилъ тому, что не помню въ жизни случая, въ которомъ бы я не увлекся добромъ, не готовъ былъ пожертвовать для него вс;мъ.
Отъ этаго я не знаю общества, въ которомъ бы мн; было легко. Всегда я чувствую, что выраженіе моихъ задушевныхъ мыслей примутъ зa ложь, и что не могутъ сочувствовать интересамъ личнымъ.
***
Не повторяй ничего слышаннаго, какъ бы оно не поразило тебя, не обдумавъ его спокойно и не согласовавъ его въ спокойномъ состояніи съ собственнымъ направленіемъ.
***
Въ минуты, когда чувствуешь безпричинную тоску, нужно вспоминать о людяхъ д;йствительно несчастныхъ. —
Я совершенно уб;жденъ, что я долженъ пріобр;сти славу;[885] даже отъ этаго я тружусь такъ мало: я уб;жденъ, что стоить мн; только захот;ть разработать матерьялы, которые я чувствую въ самомъ себ;.
***
Ничто столько не препятствуетъ истинному счастью (состоящему въ доброд;тельной жизни) какъ привычка ждать чего-то отъ будущаго.
***
Петру I насл;довала (незаконно) Екатерина I, 1725—1727, его жена. Е[катерин]; — Петръ II, сынъ Алекс;я Царевича. А[лекс;]ю,[956] 1727—1730 (незаконно) дочь Царя (именемъ) Іоанна Алекс;евича Анна, 1730—1740. А[нн]; (незаконно) правнукъ Іоанна,[957] внукъ Екатерины, Іоаннъ, 1740—1741. — І[оанн]у, при к[оторомъ] правительницей была его мать Анна Леопольдовна, посл; сверженія Анны Леопольдовны, (незаконно) Елизавета, 1741—1761, дочь Петра I, такъ [какъ]211 212престолъ принадлежалъ П[етру] III, 1761—1762, сыну Анны Петровны. Посл; П[етр]а III. Екатерина II, 1762—1796, его жена (незаконно).
***
Кто-то сказалъ, что знаніе живописи необходимо поэту. Читая нынче славную статью о выставк;, я понялъ это. —
Чтобъ сочиненіе было увлекательно, мало того, чтобы о[д]на214 215мысль руководила имъ; нужно, чтобы[966] все оно было проникнуто и однимъ чувствомъ. — Чего у меня не было въ Отрочеств;.
***
. Получилъ письмо отъ Зуева и Акршевскаго, онъ не переписалъ и не прислалъ мн; Отр[очества]. Это меня б;ситъ. — Отрочество изъ рукъ вонъ слабо — мало единства и языкъ дуренъ.
***
216Въ 1798 году Генералъ Томара (русскій) получилъ предложеніе Наполеона вступить въ Русскую службу. Но не могли согласиться, потому что Н[аполеонъ] требовалъ чина майора.
***
Манера принятая мною съ самого начала, писать маленькими главами, самая удобная. —
Каждая глава должна выражать одну только мысль или одно только чувство.
***
Вписывать[974] въ Дневникъ только мысли,[975] св;денія или прим;чанія, относящіяся до предполагаемыхъ работъ. Начиная каждую работу, пересматривать дневникъ и выписывать изъ218 219него все къ ней относящееся на особую тетрадку. Правила[976] выписывать изъ дневника каждый м;сяцъ. Запоминать и записывать карандашемъ каждый день вс; преступленія правилъ и вписывать въ дневникъ. —
***
Часто въ сочиненіи задерживаетъ желаніе вклеить хорошую, или хорошо выраженную мысль; поэтому,[992] какъ только мысль съ трудомъ вклеивается, вписывать ее въ дневникъ, не останавливаясь на желаніи пом;стить ее имянно тамъ-то. Мысль сама найдетъ себ; м;сто.
***
Нужно писать на черно, не обдумывая м;ста и правильности выраженія мыслей. Второй разъ переписывать, исключая все лишнее и давая настоящее м;сто каждой мысли. Третій разъ переписывать, обрабатывая правильность выраженія.
***
Сочиненіе кажется обыкновенно въ совершенно другомъ и лучшемъ св;т;, когда оно[1023] окончено.
***
Изб;гай[1033] ненужной откровенности.
Изб;гай короткости и одолженія людей, въ которыхъ ты не ув;ренъ. —
Въ минуту нер;шительности[1034] д;йствуй быстро и старайся сд;лать первый шагъ, хотя бы и лишній.
***
Никому не нужно показывать, до напечатанія, своихъ сочиненій. — Больше[1051] услышишь сужденій вредныхъ, ч;мъ д;льныхъ сов;товъ.
***
Искусство писать хорошо для челов;ка чувствительнаго и умнаго состоитъ не въ томъ, чтобы знать, чт; писать,[1272] но въ томъ, чтобы знать то, чего не нужно писать. — Никакія геніяльныя прибавленія не могутъ улучшить сочиненія такъ много, какъ могутъ улучшить его вымарки.
***
1854-1857гг.
***
Прі;халъ Т[ургеневъ]. Онъ р;шительно несообразный, холодный и тяжелый челов;къ, и мн; жалко его. Я никогда съ нимъ не сойдусь.
***
1858-1880гг.
Литература, к[оторую] я вчера понюхал у Фета, мне противна. Т. е. я думаю, что, начав литерат[урное] поприще при самых лестных условиях общей, 2 года сдержанной похвалы и почти первого места, без этих условий я не хочу знать литературы, т. е. внешней, и слава Богу. Надо писать тихо, спокойно, без цели печатать. Написал записку о дворянском вопросе и, никому не показывая, сжег ее.
1859г.
***
Надо жениться в нынешнем году — или никогда.
***
Мне грустно на самого себя. — Сердце мое так молчит нынешний год на всё. Даже грусти нет. Одна потребность работать и забывать — что? Нечего. Забывать, что живу. Молился нынче и хочу принуждать себя регулярно работать и делать хоть немного добра.
***
С 28 Мая и по нынешний день я был в деревне. Беспорядочен, желчен, скучлив, безнадежен и ленив. Занимался хозяйством, но дурно и мало. А[ксинью] продолжаю видать исключительно. М[аша] переехала от меня в свой дом, я с ней чуть не поссорился совсем. Я ударил два раза человека в это лето. 6 августа я ездил в Москву и стал мечтать о ботанике. Разумеется, мечта, ребячество. Был у Львовых; и как вспомню этот визит — вою. Я решил было, что это последняя попытка женитьбы; но и то ребячество.
***
Видел нынче во сне: Преступление не есть известное действие, но известное отношение к условиям жизни. Убить мать может не быть и съесть кусок хлеба может быть величайшее преступление. — Как это было велико, когда я с этой мыслью проснулся ночью!
Хозяйство опять всей своей давящей, вонючей тяжестью взвалилось мне на шею. — Мучусь, ленюсь.
1860г.
***
Молиться кому? Что такое Бог, представляемый себе так ясно, что можно просить Его, сообщаться с Ним? Ежели я и представляю себе такого, то Он теряет для меня всякое величие. Бог, которого можно просить и которому можно служить, есть выражение слабости ума. Тем-то Он Бог, что всё Его существо я не могу представить себе. Да Он и не существо, Он закон и сила. Пусть останется эта страничка памятником моего убеждения в силе ума.
***
13/25 Октября. Иер. Скоро месяц что Н[иколинька] умер. Страшно оторвало меня от жизни это событие. Опять вопрос: зачем? Уж недалеко до отправления туда. Куда? Никуда. — Пытаюсь писать, принуждаю себя и не идет только от того, что29 30не могу приписывать работе того значения, какое нужно приписывать для того, чтобы иметь силу и терпенье работать. Во время самых похорон пришла мне мысль написать матерьялистическое евангелие, жизнь Христа матерьялиста.
***
Справедливость составляет существенную потребность[58] человека к человеку. То же отношение человек ищет в своем отношении к миру. Без будущей жизни его нет. Целесообразность! единственный неизменный закон природы, скажут естественники. Ее нет в явлениях души человека — любви, поэзии, в лучших явлениях. Ее нет. Всё это было и умерло, часто не выразившись. — Природа далеко переступила свою цель, давши человеку потребность поэзии и любви, ежели один закон ее целесообразность.
1861г.
***
25 Июня. Замечательная ссора с Тургеневым; окончательная— он подлец совершенный, но я думаю, что со временем не выдержу и прощу его. — Посредничество дало мало матерьялов, а поссорило меня со всеми помещиками окончательно и расстроило здоровье, кажется, тоже окончательно.
***
[8?] Октября. Ясная Поляна. Вчера получил письмо от Тургенева, в кот[ором] он обвиняет меня в том, что я рассказываю, что он трус, и распространяю копии с письма моего. Написал ему, что это вздор, и послал сверх того письмо: Вы называете мой поступок бесчестным, вы прежде хотели мне дать в рожу, а я считаю себя виноватым, прошу извинения и от вызова отказываюсь.
1862г.
***
Встал здоров с особенно светлой головой, писалось хорошо, но содержанье бедно. Потом так грустно, как давно не было. Нет у меня друзей, нет! Я один. Были друзья, когда я служил мамону, и нет, когда служу правде.
***
26 Августа. Пошел к Берсам пешком, покойно, уютно. Девичий хохот. С[оня] нехороша, вульгарна была, но занимает. Дала прочесть повесть. Что за энергия правды и простоты. Ее мучает неясность. Всё я читал без замиранья, без признака ревности или зависти, но «необычайно непривлекательной наружности» и «переменчивость суждений» задело славно. Я успокоился. Всё это не про меня. Труд и только удовлетворение потребности.
1863г.
***
5 Января. Счастье семейное поглощает меня всего, а ничего не делать нельзя. За мной стоит журнал. Часто мне приходит в голову, что счастье и все особенные черты его уходят, a никто его не знает и не будет знать, а такого не было и не будет ни у кого, и я сознаю его. Поликушка мне не нравится. Я читал его у Берсов.
Люблю я ее, когда ночью или утром я проснусь и вижу — она смотрит на меня и любит. И никто — главное, я — не мешаю ей любить, как она знает, по-своему. Люблю я, когда она сидит близко ко мне, и мы знаем, что любим друг друга, как можем, и она скажет: Левочка, — и остановится — отчего трубы в камине проведены прямо, или лошади не умирают долго и т. п. Люблю, когда мы долго одни и <я говорю:> что нам делать? Соня, что на[м] д[елать]? Она смеется. Люблю, когда она рассердится на меня и вдруг, в мгновенье ока, у ней и мысль и слово иногда резкое: оставь, скучно; через минуту она уже робко улыбается мне. Люблю я, когда она меня не48 49видит и не знает, и я ее люблю по-своему. Люблю, когда она девочка в желтом платье и выставит нижнюю челюсть и язык, люблю, когда я вижу ее голову, закинутую назад, и серьезное, и испуганное, и детское, и страстное лицо, люблю, когда...
***
С ж[еною] самые50 51лучшие отношения. Приливы и отливы не удивляют и не пугают меня. Изредка и нынче всё страх, что она молода и многого не понимает и не любит во мне, и что много в себе она задушает для меня, и все эти жертвы инстинктивно заносит мне на счет.
***
24 Марта. Я ее всё больше и больше люблю. Нынче 7-й месяц, и я испытываю давно не испытанное сначала чувство уничтожения перед ней. Она так невозможно чиста и хороша и цельна для меня. В эти минуты, я чувствую, что я не владею ею, несмотря на то, что она вся отдается мне. Я не владею ею потому, что не смею, не чувствую себя достойным. Я нервно раздражен и потому не вполне счастлив. Что-то мучает меня. Ревность к тому человеку, который вполне стоил бы ее. Я не стою.
***
Ее характер портится с каждым днем, я узнаю в ней и Полиньку и Машиньку с ворчаньем и озлобленными колокольчиками. Правда, что это бывает в то время, как ей хуже; но несправедливость и спокойный эгоизм пугают и мучают меня. Она же слыхала от кого-то и затвердила, что мужья не любят больных жен, и вследствие этого успокоилась в своей правоте. Или она никогда не любила меня, а обманывалась. Я пересмотрел ее дневник — затаенная злоба на меня дышит из-под слов нежности. В жизни часто тоже. — Если это так, и всё это с ее стороны ошибка — то это ужасно. Отдать всё — не холостую кутежную жизнь у Дюссо и метресок, как другие женившиеся, а всю поэзию любви, мысли и деятельности народной променять на поэзию семейного очага, эгоизма ко всему, кроме к своей семье, и на место всего получить заботы кабака, детской присыпки, варенья, с ворчаньем и без всего, что освещает семейную жизнь, без любви и семейного тихого и гордого счастья. А только порывы нежности, поцелуев и т. д. Мне ужасно тяжело, я еще56 57не верю, но тогда бы я не болен, не расстроен был целый день — напротив.
***
Уже 1 ночи, я не могу спать, еще меньше идти спать в ее комнату с тем чувством, которое давит меня, а она постонет, когда ее слышут, а теперь спокойно храпит. Проснется и в полной уверенности, что я несправедлив, и что она несчастная жертва моих переменчивых фантазий — кормить, ходить за ребенком. Даже родитель того же мнения. Я не дал ей читать своего дневника, но не пишу всего. Ужаснее всего то, что я должен молчать и будировать, как я ни ненавижу и ни презираю такого состояния. Говорить с ней теперь нельзя, а может быть еще все бы объяснилось. Нет, она не любила и не любит меня. Мне это мало жалко теперь, но за что было меня так больно обманывать.
6 Октября. Всё это прошло и всё неправда. Я ею счастлив: но я собой недоволен страшно. Я качусь, качусь под гору смерти и едва чувствую в себе силы остановиться. А я не хочу смерти, а хочу и люблю бессмертие. Выбирать незачем. Выбор давно сделан. Литература — искусство, педагогика и семья. Непоследовательность, робость, лень, слабость, вот мои враги.
1864г.
***
16 Сентября. [Ясная Поляна.] — Скоро год, как я не писал в эту книгу. И год хороший. Отношения наши с Соней утвердились, упрочились. Мы любим, т. е. дороже друг для друга всех других людей на свете, и мы ясно смотрим друг на друга. Нет тайн, и ни за что не совестно. Я начал с тех пор роман, написал листов 10 печ[атных], но теперь нахожусь в периоде поправления и переделывания. — Мучительно. Педагогические интересы ушли далеко. Сын очень мало близок мне. На днях вспомнил начатый материнский дневник о Соне, и надо его дописать для детей.
1865г.
***
С Соней вчера — объяснен[ие]. Ни к чему — она беременна.
1873г.
***
28 Дек. Если человек думает, что его жизнь есть только преходящее явление — звук лиры Платона, то это происходит от того, что жизнь всех других людей представляется ему только звуком лиры, но если он любим или любит, значение своей жизни станет для него глубже.
1878г.
***
Я видел во сне, что в моей темной комнате вдруг страшно отворилась дверь и потом снова неслышно закрылась. Мне было страшно, но я старался верить, что это ветер. Кто-то сказал мне: поди, притвори, я пошел и хотел отворить сначала, кто-то упорно держал сзади. Я хотел бежать, но ноги не шли, и меня обуял неописанный ужас. Я проснулся, я был счастлив пробуждением. Чем же я был счастлив? Я получил сознание и потерял то, которое было во сне. Не может ли так же быть счастлив человек, умирая? Он теряет сознание я, говорят. Да разве я не теряю его, засыпая, а все-таки живу. Теряет личность, индивидуальное? Ничто не умирает, ничто не неиндивидуально. Следовательно, и череп и скелет живет и индивидуален. Мало выражается эта индивидуальность — скажут. — Да что много и что мало в сравнении с вечностью во времени и бесконечностью в пространстве, которым причастна эта жизнь. Мы людей называем высшими существами. Что высшее и низшее для Бога? Высшее по деятельности (с нашей точки зрения), а низшее по счастью, к[оторое] сущность всякого существования.
Из дерева не делается человек, потому что дерево счастливее человека, а из человека делается дерево и трава. —
Ничто не умрет, и я не умру никогда и вечно буду счастливее и счастливее. Сознание убивает счастие и силу.
***
Что бы ни производил поэт или мыслитель, он должен знать, что в то время, как он пишет, уже с разных сторон сидят сотни людей, пытавшихся неудачно на том поприще, к[оторое] избрал поэт или мыслитель, с обмокнутыми в свою желчь перьями, наготове растерзать всё то, что произведет мыслитель.
***
23 Марта. Не только в так называемом низшем своем проявлении мысли наши служат нашим побуждениям; но и в высшей философской области они суть только отражения наших побуждений. Пример низшего служения. Я имею страсть к земле. Я приобретаю земли, и целый ряд рассуждений слагается во мне и доказывает, как это необходимо для моих детей.
Пример высшего служения. У меня болит печень, мне тяжело жить, и жизнь представляется мне ходом к смерти — представляется мне моментом в сравнении с вечностью, ничтожеством. Но желчь разрешилась, я любим и люблю, и смерть, представляется мне крайней (бесконечно малой) точкой, служащей гранью жизни. Мне не надо — глупо бы было — думать о ней, о смерти. Есть только жизнь, к[оторую] — надо прожить121 122наилучше; и на нее напрячь все силы. В первом примере, при низшем служении мысли чувству, я могу проверить сам себя, перейдя на высшую ступень, но во 2-м примере я не могу подняться выше и не могу проверить себя, ибо мысль дошла до высших границ. —
Но и дойдя до высших границ, она только служит чувству, сердцу, чему-то жизни.
В приведенном примере оба взгляда на жизнь и смерть, диаметрально противоположные, несомненно верны. —
Чувство переносит ум то на одну, то на другую точку зрения, а уму только представляется.
***
Человек рождается, это значит, что он индивидуализируется — получает способность видеть всё индивидуально. Он живет. Это значит — он больше и больше стирает свою индивидуальность и перестает быть один и сливается126 127со всем.[167] Человек умирает (медленно иногда — старость), он перестает быть индивид[уумом]. Индивидуальность тяготит его.
***
С Богом нельзя иметь дело, вмешивая посредника и зрителя, только с глаза на глаз начинаются настоящие отношения; только когда никто другой не знает и не слышит, Бог слышит тебя.
***
Гёте говорит: истина противна, заблуждение привлекательно, потому что истина представляет нас самим себе ограниченными, а заблуждение всемогущими. — Кроме того, истина противна, потому что она отрывочна, непонятна, а заблуждение — связно и последовательно.
***
Что я здесь, брошенный среди мира этого? К кому обращусь? У кого буду искать ответа?[402] У людей? Они не знают. Они смеются, не хотят знать, — говорят: это пустяки. Не думай об этом. Вот мир и его сласти. Живи. Но они не обманут меня. Я знаю, что они не верят в то, что говорят. Они так же, как и я, мучаются и страдают страхом перед смертью, перед самими собою и перед Тобою, Господи, которого они не хотят назвать.[403] И я не называл[404] Тебя долго, и я долго делал то же, что они. Я знаю этот обман, и как он гнетет сердце, и как страшен огонь отчаяния, таящийся в сердце не называющего Тебя. Сколько ни заливай его, он сожжет внутренность их, как сжигал меня. Но, Господи, я назвал Тебя,[405] и страдания мои кончились. Отчаяние мое прошло. Я проклинаю свои слабости, я ищу Твоего пути, но я не отчаяваюсь,[406] я чувствую близость Твою, чувствую помощь, когда я иду по путям Твоим, и прощение, когда отступаю от них. Путь Твой ясен и прост. Иго Твое благо и бремя Твое легко, но я долго блуждал вне путей Твоих, долго в мерзости юности моей я, гордясь, скинул всякое бремя, выпрягся из всякого ига и отучил себя от хождения по путям Твоим. И мне тяжело и Твое иго, и Твое бремя,[407] хотя я и знаю, что оно благо и легко. Господи, прости заблуждения юности моей и помоги мне так же радостно нести, как радостно я принимаю иго Твое.
***
1881-1887гг.
***
Но я понимаю слова: я христианин иначе. Я был крещен и прожил жизнь язычником и потому не считаю христианином того, кто крещен, и говоря: я христианин, я не говорю ни то, что я исполнил учение, ни то, что я лучше других, я говорю только то, что смысл чел[овеческой] жизни есть учение Христа, радость жизни есть стремление к исполнению этого учения и7 8потому всё, что согласно с учением, мне любезно и радостно, всё, что противно, мне гадко и больно.
***
Переделывал свои привычки. Вставал рано, работал физически больше. И невольно говорил и говорил всем окружающим. Разрыв с женою,[91] уже нельзя сказать, что больше, но полный.
Вина совсем не пью, чай в прикуску и мяса не ем. Курю еще, но меньше.
***