Съездили в гости, называется

 

 - Ну, мать, ты даёшь! В жизни не прощу, и не проси!.. Уйди, бога ради, не береди душу, твою матушку...

Григорий, лёжа "на вытяжке" на больничной койке с поднятой к потолку ногой и перевязанными бинтами головой и правой рукой, косил оплывшим глазом на супругу свою верную Марину. Та же, опустив долу окаймлённые плотной синевой припухшие очи, виновато, печально и одновременно дерзко, посматривала на обездвиженного благоверного.

- А вот почему не послушался, знал же, не к добру всё это! - не унималась Марина.

- Знал... Ну подумаешь, лишку принял! Я всегда себя контролирую... Ой, моченьки моей больше нету! Доктор, ну дайте мне уже что-нибудь обезболивающее!.. - скривился Григорий.

- Обезболивающее ему!.. Дубину тебе обезболивающую, чтоб тебя!- продолжала жена.
- А всё туда же: "Я в порядке, я в порядке, довезу с ветерком!"... Леший тебя задери! Куда я теперь с физиономией этой выйду? Вот же ж повезло с мужиком, так повезло!

- Ты бы лучше помолчала, несчастная! Сама во всём виновата: "Гришенька, поехали домой, поехали домой", - заладила, блин! Достала совсем! Ну, выпил, ну перебрал малость... Сиди молча, жди, когда в норму приду! Пропустил бы пару рюмочек, отдохнул - и спокойно до дому доехали б! Нет, ей приспичило! А человек может не в той кондиции ещё! Понимать же надо!

- Ну, Гриша, тебе ж сколько до той кондиции надо! Ты же у рюмки краёв не видишь! До утра ждать тебя, что ли? А то озверел прямо: "Не лишай последнего удовольствия, я свою норму знаю!"... Знает он!

- Молчи, женщина! Осерчал я на тебя тогда сильно, ну и рванул!.. Рюмки ей жалко. Вот лечись теперь, жди, пока голова волосами обрастёт!

- Ах, подлец, он ещё по больному месту бьёт! Я и так настрадалась, - заревела белугой Марина.

- Ага, настрадалась, на свою голову! Конечно, башкой щебёнку пропахать!..

И тут Григория обуял неудержимый хохот. Сквозь сползающие бинты проступала кровь, но он никак не мог остановиться.

Жена просто взвыла от обиды и несправедливости:
- Паразит окаянный! Тебе самому башку снести за такое надо! Он еще издевается!

- Ладно, Маринка, не злись, сам не рад, понимаешь... Ой, водички дайте, сестричка, горло смочить, пересохло...

- Не рад он! Конечно, не рад! - не унималась супруга. - Приятно, поди, привязанному теперь... А мне каково? Нёсся во всю прыть, алкаш окаянный, вот бедный "Урал" и врезался в дерево! А что я из люльки выпала, да темечком об щебёнку, это как?!

- Ой, Маринка, кончай душу травить, уходи по-хорошему, - снова застонал Григорий. - Теперь не скоро поездим, укатали сивку крутые горки! Сама знаешь, "Уралу" моему писец пришёл! На новый попробуй заработай! А всё ты: не пей да не пей. "Хватит, Гришенька, ты уже чуть тёпленький!"... - передразнил он жену.

- Ах, опять я виновата!- возмутилась супруга. У вас, мужиков, всегда жёны виноваты!
Слёзы снова брызнули из опухших женских глаз.

- А то кто же! Нечего зато мужику перечить! Дай хозяину выпить! Он и пьяный куда хошь довезёт! На то он и русский человек!

И махнув рукой, уже закрывая глаза от усталости и переизбытка чувств, резюмировал: "Съездили в гости, называется!.."