Скоро наши выпускники пойдут на три буквы, а именно на ЕГЭ. Учителя пойдут туда же.
Русская привычка выражаться тремя буквами о главном (а точнее, от двух до пяти) прослеживается в описании ключевых понятий этого проекта: ЕГЭ (единый государственный экзамен), ГИА (государственная итоговая аттестация), ОГЭ (основной государственный экзамен), ППЭ (пункт проведения экзамена), КИМ (контрольно-измерительные материалы, т.е. экзаменационные задания), ИК (индивидуальный комплект), РЦОИ (региональный центр обработки информации), ГЭК (государственная экзаменационная комиссия) и прочие "кэ-лэ-мэ-нэ" и "пэ-рэ-сэ-тэ".
Накануне этой всероссийской кампании учителя, призванные быть организаторами данного процесса, тоже сдавали свой экзамен на умение расшифровывать эти важные буквы и на знание своего поведения во время ЕГЭ, отмечая галочками верные ответы на контрольные вопросы.
И у выпускников похожая задача: зашифровать свои знания при помощи буковок и циферок, как в «морском бое»: «Б5 – ранен, Б6 – убит». Хорошо еще, что эти самые КИМ предусматривают одно задание с развернутым ответом, в котором выпускники будут излагать свои мысли не морзянкой, а русским языком (или иностранным).
В любом случае, сегодняшний способ оценивания выпускника дает очень завуалированную картину его зрелости, которую, как и прежде, подтвердит аттестат.
Трудно сказать, для кого ЕГЭ большее испытание – для выпускников-участников экзамена или для учителей-организаторов экзамена. Действительно, по роду своей профессии учителя привыкли быть деятельными на все лады, использовать все свои таланты и способности, чтобы заинтересовать детей, организовать для них разные виды работ на уроке, вовлечь в дискуссию, придумать полезные обучающие игры, использовать компьютерные технологии для презентации материала, подготовить и провести конкурсы, а если надо, и самим участвовать в конкурсах.
Короче, учитель способен вынести любое испытание, если это на пользу учению и воспитанию. Но каким надо обладать усилием воли, чтобы в качестве организатора ЕГЭ по сути выполнять роль СТУЛА, который лишь на несколько минут обретает способность говорить и двигаться, а именно, когда встречает участников экзамена, сличает их документы, указывает им их место, зачитывает инструкцию, а в конце экзамена упаковывает их КИМы и прочее содержимое их ИК перед видеокамерой.
Кстати, видеокамера – это главный враг учителя-организатора. Она будет постоянно наблюдать, как он в течение 4-х часов будет усиленно бороться со своей неподвижностью и всячески стараться не впасть в кому! Да поможет ему участник экзамена, который, нет-нет, да и попросит еще один черновик или дополнительный бланк ответов – «не дай себе засохнуть!»
Канули в лету традиционные экзамены, которые, как у героя известной комедии, были для нас «всегда праздник». И не только потому, что ученики приходили нарядные и с цветами. А главным образом потому, что это, действительно, был тот конец, который «всему делу венец». На традиционных устных экзаменах выпускник раскрывался как личность, стремился продемонстрировать максимум того, чему он научился, и произвести впечатление на экзаменаторов. Ведь известно, что контроль – это часть процесса обучения, а экзамен занимал особое место в этом процессе – он был обучающим как для ученика, так и для учителя. В результате экзамена каждый понимал, чему он обучил или обучился.
Практически, современный учитель отстранен от результатов своего труда. И не позавидуешь ректорам университетов, которые за цифрами и процентами не видят собственно выпускника, что хочет у них учиться. Получается, в какой-то степени, «кот в мешке».
Сегодня учителям не верится, что они когда-то жили в другом измерении. И выпускникам прошлых лет не понять, какая она сейчас – их школа. И не сразу ответишь на вопрос: «Ну, как у вас дела в школе?» Ясно одно: прошлая школьная жизнь осталась в прошлом, их учителя проживают абсолютно новую жизнь. А будет ли еще одна, другая жизнь? Или мы так и будем пребывать в плену трех букв?