Он каждую возможность фотографировал уголки ее глаз и сильные громоздкие плечи. Хранил эти снимки в известных журналах и по карманам своего неинтересного пиджака. Она была переменчива, как Петербургская погода, он был стабилен и прост, как Подмосковные вечера. Они никогда не заговаривали друг с другом; он был слишком интеллигентен и вежлив, чтобы втиснуться в ее мир, а она в силу своей природной скромности кокетливо ждала первого шага, покорно устраиваясь перед его объективом. Их встречи с вечным чувством незавершенности могли продолжаться еще долгое время, но однажды она просто не пришла, не приходила и множество последующих ‘однажды’. Он был огорчен, но высматривал среди тесного звездного неба ниточку, ведущую к ней, а она тосковала ногами по чужой земле и дрожала своими плечами каждый пустой вечер. Ей ничего не стоило, оставить все свои перспективы и вернуться к нему, но она не знала куда возвращаться. Он же перечитал все интервью с ней, просмотрел каждую передачу и нашел! Нашел место ее силы, уединения и гармонии с собой. Фотограф не раздумывая ни минуты, умчался в данном направлении. Он чувствовал, что их встреча произойдет такой, какую описывают в самых захватывающих классических романах, но увы, ее не оказалось в этом месте.
Действительность предстала перед ними общим сожалением о несостоявшемся диалоге, и, оказавшись лицом к лицу с пустынной тяжестью на сердце, они не ведая истины разумом, но чувствуя душой, поехали в одном направлении. Разумеется, никто из двоих не мог предположить, что их детство прошло в одном городке.
...следующим из вечеров женщина стояла на холодном берегу, как вдруг ее плечи накрыл теплом его неинтересный пиджак с уже затертыми фотографиями уголков любимых глаз ...и он превратил ее сильную громоздкую натуру в самую утонченную хрупкость на свете.