Встретить священника – к несчастью
Примета.
__________________________________
Далекие девяностые годы. Вновь назначенный районный прокурор сразу же зарекомендовал себя строгим и жёстким. Милицейские следователи, чтобы подписать у него какую бумагу, по сто раз перечитывали её, исправляли ошибки и все равно нарывались на резкие замечания. А уж если это был арест подозреваемого или обвиняемого, то с первого раза никто и не рассчитывал на заветную санкцию. Обходили его стороной и те, кто с ним работал, и кто был далек от прокуратуры – от греха подальше. Причем прокурор был строг не только в части профессиональной деятельности, что было бы объяснимым и понятным, он скорее был просто грубияном, упивавшимся своей властью и не стеснявшимся в выражениях. Нередко, сидевшая у него под дверью пожилая секретарша при очередном посетителе закрывала уши руками.
Петя Лушин, милицейский водитель, знал об этом как никто другой. Это ему приходилось возить тех следователей с бумагами, забирая их обратно бледными и с трясущимися руками. Сам Лушин перед прокурором никаких обязательств не имел, но глядя на других, тоже его побаивался и всякий раз старался не попадаться ему на глаза.
Фамилия Пети свидетельствовала о мягкости его характера. Он был неказистым сельским парнем, роста невысокого, толстячок, с красными пухлыми щечками, медлительный и неповоротливый. Хотя и носил милицейскую форму, но больше был обычным водителем, нежели милиционером. «ШОхвером», как он сам называл себя, делая по-деревенски ударение на первое «о» и разделяя «ф» на «х» и «в». С первого раза он трудно всё усваивал и, дабы не нарваться на какое внеочередное поручение, постоянно сидел в машине перед окнами дежурной части. Дежурный по райотделу при необходимости вызывал его по рации или кивал рукой зазывным жестом, если их взгляды встречались. За эти качества в отделе Лушина недолюбливали, но за годы его работы привыкли и относились к нему не более как к водителю: привези-отвези-доставь.
- Семнадцатый, ответь первому, - раздалось однажды в рации.
- Семнадцатый слушаю, - вяло отозвался водитель.
- Зайди.
Петя нехотя вышел из машины и вразвалочку переступил порог дежурки.
- Ты попа с Согласья знаешь? - спросил дежурный.
- Попа? Да так знаю, но лично общаться не приходилось, - ответил он.
- Ну вот участковый с ним хорошо общается. Найди его и с ним за попом – доставить к прокурору, он ждет.
- Зачем?
- Петя, тебе оно надо? Твое дело привезти!
- Прокуратуру освятить, - засмеялся помощник дежурного, молча куривший до этого в форточку.
- А где его искать, участкового?
- На участке, Петя! Езжай уже! – повысил голос дежурный, давая понять, что разговор окончен.
- Ну лааадно, - протянул Лушин и поплелся к машине.
Развернув УАЗика в нужном направлении, он неспешно поехал в село Нижнее Согласье. В районе есть еще Верхнее Согласье, но ближайшая действующая церковь была именно в Нижнем.
День был осенним и уже клонился к вечеру. Это говорило о том, что участкового на участке уже нет смысла искать. Но «для порядку» Петя все же заехал в сельсовет и поинтересовался у секретаря, давно ли видели участкового. Оказалось, что вообще не видели.
- Первый, - связался он по рации с дежурным, - Нету тут участкового. В сельсовете его сегодня не видели.
- Заедь в правление колхоза, на базу, он где-то там, звонил недавно.
- Да больше проищу. Обойдусь без участкового – что я попа не привезу!
- Ну смотри сам.
- До связи… Ой, - спохватился он, - А как его по имени-отчеству?
- Кого?!
- Ну – попа…
- Зачем тебе?
- Ну а как я к нему обращусь – поп?
- Вот интеллигент еще, - буркнул недовольно дежурный.
В трубке послышался шелест бумаг, затем последовал ответ:
- Николай Николаевич, фамилия Попов. Ты там, давай, не тяни резину, а то сам за попа у прокурора встанешь…
«Интересно, - подумал Петя, - Сам поп и фамилия Попов, видать давняя династия».
В церкви священника не было, но находившаяся при храме старушка со скрипучим голосом услужливо показала клюкой на дом настоятеля.
Подъехав к дому, Петя стал думать, как вызволить батюшку: идти во двор – боязно, посигналить – неприлично. Посидев в машине в надежде, что батюшка сам выйдет, и, не дождавшись этого, он в нерешительности подошел к воротам. Постучал. Калитку открыл священник. Батюшка был крепок телом и добродушен лицом. Он был в фуфайке поверх черной, запачканной снизу рясы и в церковной шапке скуфье. Добродушность и простота одеяния священника успокоили водителя и он, зардевшись, произнес:
- Здравствуйте, Николай Николаевич, я за вами.
- За мной? – удивленно посмотрел батюшка на милицейскую кокарду. – А вы не ошиблись? Я не Николай Николаевич.
- Извините, - засмущался Лушин, - За вами… К прокурору…
- К прокурору? – удивился еще больше священник, - Зачем?
- Не знаю, - растерялся водитель, - Дежурный послал, вроде как прокуратуру освятить.
- На ночь-то глядя… - задумчиво произнес поп и искоса глянул на водителя – не лукавит ли, может знает чего больше?
Но доверчивое и чистое лицо парня кроме густой краски на пухлых щеках ничего не источало.
Батюшка тоже был наслышан о прокуроре и, получив такое приглашение, стал припоминать последние свои грехи. Они конечно были, но на прокурорскую статью по его меркам не тянули, неподведомственны прокурору, да и отмолены уже. Но какие б они не были, а прокурор есть прокурор – куда денешься от власти.
- Сейчас, сын мой, только облачусь, - сказал он водителю и закрыл калитку.
Через пять минут батюшка уже раскачивался в УАЗике на последних ухабах деревенской дороги. Мысль о прокурорском вызове, да ещё без предупреждения, беспокоила. Недавно окончены реставрационные работы в храме, купола обновлены – в смету, понятно, не вложились, были пожертвования прихожан. Но перед епархией отчитался, где надо подмазал, до прокуратуры дойти не должно. Обряд освящения? Об этом предупреждают заранее. Прокурор, правда, говорят, своеобразный, но не настолько же! Успокаивало, то, что водитель один, без конвоя. Да и не 1937 год.
- А что, сын мой, - обратился он к милиционеру, - Правду говорят, что строг ваш прокурор?
- Ды есть такое, - как бы нехотя ответил водитель. - Бывает так отбреет, например, следователя, что тот пулей вылетает от него весь в мыле.
- Ты ж смотри... - покачал головой батюшка.
- Да оно как строгий, - произнёс Петя тоном знающего человека, - Кто заслужил – к тому и строг. Вот недавно Алексейваныч, следователь наш, неправильно квалифицировал преступление и повёл задержанного на арест, - стал он пересказывать услышанную недавно в дежурке историю. – Привёл: «Грабеж», - говорит. А какой грабеж, когда там целый разбой! Ну ты ж грамотный человек, куда ты смотришь? – состроил он деловитую физиономию. – Ну и, понятно, прокурор его взгрел по первое число. Грозился: «Самого, говорит, посажу!». Ещё мол поглядеть надо, ошибка там или умысел какой. Следователя неделю колотило. Так-то вот, - нравоучительно кивнул он головой.
- Пресвятая Богородица... – перекрестился поп.
- Или вот ещё, - довольный произведённым эффектом, продолжил Петя: - На днях выгнал своего водителя – с треском! Говорит: «Два прокурора для района - это слишком!»
- Как это?
- А как – пошлёт он водителя в колхоз взять, к примеру, поросёнка, а тот берет два. Закажет прокурор два мешка зерна, водитель просит четыре. Себе ж, пополам. Ну до прокурора дошло и турнул он его! Участкового вызвал, чтоб оформил на пятнадцать суток. Да тот такого стрекача задал, что и до сих пор его не найдут. За трудовой книжкой не идёт. Участковому за это досталось – что ты за милиционер, когда нарушителя не найдёшь?!
Петя сделал паузу и искоса глянул на батюшку: как он оценил его повествование. Батюшка сидел, призадумавшись, устремив вперёд пустой взгляд.
- А кого не за что, - продолжил Лушин, - Чего ему на того сердиться...
Пете показалось, что его вывод не достаточно убедителен и, демонстрируя свою значимость, он приукрасил:
- Вот хотя б я. Моё дело привёз-отвёз, что с меня? И он на меня ничего. Иной раз стою с его водителем, балакаем наши шохвёрские дела. А он выйдет: «Ну как там, Петь, как твои дела?» А мои дела какие? «Дела у вас, - шучу, - Виктор Михалч, у прокурора! У нас делишки!» Ну он засмеётся: «Шутишь, Петька!» Шу-чуу. А чего мне?
- Эт правильно, - согласился батюшка, - Чего напраслину на человека возводить, коль он не грешен.
Довольный собой, Петя пересказал ещё пару полупридуманных историй о прокуроре и они подъехали к прокуратуре.
- Ну пойдём, уважаемый, - позвал его священник, - Покажешь, где его апартаменты, коли ты накоротке с ним. А то ведь я впервой здесь.
Петя понял, что наговорил лишнего, но деваться было некуда. Он помог батюшке выйти из машины и, приняв от него портфель с предметами культа, уважительно проводил до прокурорской двери, одновременно надеясь все же на расположение от хозяина кабинета.
Прокурор мрачно возвышался за массивным столом с лицом Наполеона после отречения.
- Здравствуете, - поклонился ему священник.
Милиционер, выглянув из-за широкой спины батюшки, козырнул привычным жестом:
- Здравия желаю!
- Здра-сьте! – ошалело откинулся в кресле страж закона, - Какими судьбами, святой отец?
-Да вот, пути господни неисповедимы, - оглянулся священник на водителя.
Прокурор застыл в недоумении.
- Обряд освящения желаете совершить? – подсказал священник.
- Ка... Какой обряд?... Кааакой ещё обряд!? Какая милииция?! – рявкнул он.
- Ну вот же, милиционер приехал, - недоуменно указал поп на Лушина, - Сказал, что прокурор вызывает... Освятить прокуратуру…
- Идиот!!! – вскочил с места прокурор, - Ты кого мне привез?! – закричал он на милиционера, - Тебе кого сказали привезти?
- Де… Де… - затрясся Петя, - Дежурный сказал привезти… - посмотрел он на священнослужителя, боясь обозвать его попом, - …Священника… Сказал п-привезти… К в-вам-м...
- Какого священника, придурок!!! – орал прокурор, попирая нормы вежливости, - Он тебе должен был сказать не привезти священника, а доставить попа! Ты разницу понимаешь?!
Поп и водитель в недоумении переглянулись: а какая здесь разница?
- Попа!!! – кричал прокурор, - Попова Николая Николаевича по кличке «Поп»! Ранее судимого! Проживающего в Верхнем Согласье! Подозреваемого в краже! Для ареста! Материал вашего следователя у меня лежит на него со вчерашнего дня! Срочно машину в Согласье и чтоб на одной ноге у меня был «Поп»!
- Есть! – стремительно сорвался пурпуровый Лушин к выходу.
- И-ди-оты одни! С кем работать приходится! – негодовал прокурор.
- Ничего, ничего, - обрадовался священник такому повороту дела, - Ничего… Ошибся человек…
- По башке за такие ошибки!
- Я поехал? – сделал шаг назад священник.
- Да, конечно, езжайте… Я атеист, - улыбнувшись, смягчил он, наконец, гнев на милость, - Кого надо – сам перекрещу! Без кадила. Поэтому в ваших церковных ритуалах не нуждаюсь.
- Храни вас Бог, - поклонился священник и со вздохом облегчения закрыл дверь кабинета.
Милицейской машины у прокуратуры не было. Её гул поспешно отдалялся за дальним поворотом. Оглянувшись на освещенное окно прокурорского кабинета и стоявшую рядом служебную машину, поп не рискнул заходить повторно и решительно пошел на дорогу – авось божьей милостью кто подвезет.
Карикатура с сайта http://design.online-mmo.com/1350-karikatury-28-kartinok.html
Май 2016 г.