К опубликованному ранее повествованию “Как я сдавал радиохимию” я мог бы добавить один небезынтересный эпизод, но побоялся, потому что очень уж он нахально вылазит за рамки той темы и требует: хочу быть самостоятельным сюжетом!! Что поделаешь – придется выдать на-гора еще один рассказ.
Так вот, напомню: я отслужил на срочной службе больше трех лет и, вернувшись в родной вуз, обнаружил наличие военной кафедры, которая теперь нужна мне была как собаке пятая нога. Или даже как пятиногой собаке - шестая или седьмая. Срочно потребовалось под любым соусом (медицинским, психиатрическим) сделать себе комиссуху, чтоб эта, мать ее, военная кафедра успокоилась и отстала от меня. Как я комиссовался, про то читайте в повествовании “Как я сдавал радиохимию”. Для данного сюжета существенно лишь то, что надо было в числе прочих анализов сдать кровь из пальца. Не в районной поликлинике, как обычно, а у черта на рогах. Рога эти торчали в виде старого монастырского здания на Московском проспекте напротив трампарка Коняшина. Вышел я на остановке, гряду в монастырь. А там залы огромные, длинные коридоры, потолки сводчатые, пусто, гулко и ни души. Едва нашел в монастырских лабиринтах цель своего посещения – затерянный в углу канцелярский столик, а за столиком сидит худенькая и дохлая, как полузасохшая бледная поганка, девочка со своими стеклышками и пипетками. Подваливаю, говорю – привет, вот возьмите мою кровушку на предмет анализа, пжст. Эта полудохлая водоросль сажает меня на стул перед собой, берет колючку и становится белее самой себя. Ну что, говорю – давай коли скорее, а то времени нету – теща потолок побелила, а я банку со сгущенкой варил, банка – бух и вся сгущенка на потолке (http://www.proza.ru/2016/05/28/336), смыть надо до прихода тещи, а то стерва точно возьмет утюг и меня убьет!.. Но даже такой мощный аргумент ее не убеждает – замерла со своей чертовой колючкой и смотрится уже белее снегов Килиманджаро. И брык в обморок. И ни единой души вокруг нету.
Ну, дела! Я сижу опупевший, а выпавшая в осадок дохлятина не подает ни малейших признаков жизни. Трясти боюсь – вдруг кто появится и что подумает. Что делать-то, елы-палы?.. Гляжу – стоит шкафчик, серый такой – нет, все ж белый, это в сравнении с девочкиным лицом он мне серым показался. И закрыт - а ключа, естественно, нету! В руке у меня вязаная шапка, снятая по случаю присутствия в помещении и вообще в бывшем богоугодном заведении - обматываю ею кулак и шарах по стеклу, звон раздался страшнее колокольного. Слава блаженной Ксении Петербуржской и апостолу Павлу, с ходу нашел, что искал – ампулы с нашатырным спиртом. Одну бряк об край стола, плюх содержимое на шапку вместо ваты (еше вату разыскивать – помрет же!) и тык умирающей в нос. Ожила болезная. Один глаз открывает – слеза фонтаном, второй открывает - из второго как из пожарного шланга. И сказать от рыданий ничего не может. И хоть убей, я ни хрена понять в этой ситуации не могу.
Рыдала бедная, икала, проикалась наконец и давай передо мною как перед попом на исповеди про свою жизнь несчастную голосить: И зачем я только в этот медицинский институт поступила! Я же так крови боюсь, а меня за вот этот ненормальный столик посадили – кровь брать! И уйти страшно, меня же никуда на работу не возьмут, а перевестись хотела в педагогический - а там тоже медицинский курс, медсестер на военке готовят, всякие там уколы и перевязки делать заставляют! А в Ригу, в рыбной промышленности – там курсы не перезачитывают! А в военно-механический, так там сплошная математика и вообще девочек туда не берут! А в университете подруга Валька с ума сошла… А в эконо…
- Да успокойся ты, блин, ору – ты скажи, мне-то чего делать?! Анализ дозарезу нужен! А она: дозарезу? Ну вот сам себя и режь, если сумеешь! На вот тебе… (какое-то мудреное слово сказала – это, наверно, про колючку эту чертову), бери вату, эфир, коли себе палец, а я отвернусь.
Мне что-то страшно стало. Ладно, думаю – войду по Станиславскому или там по Мейерхольду в роль самурая, делающего себе харакири. Сузил глаза, проорал: Тэнно хэйку бандзяй! – и пустил самому себе кровищу, едва не свалившись в свой, собственноличный обморок.
Ну, а дальше уже не так интересно…