Незнамо в каком царстве,
Чуть ли не в нашем государстве
Жил-был царь.
Правил он отменно, порою даже дерзновенно:
Слезал с печи да залазил на трон,
И целый день, жуя калачи, смотрел за хозяйством
Да, поворотясь к окошку,
Грозил кулаком соседним государствам.
По утру ведерный самовар ему подавали –
Чаю в кружку подливали да сахарком чаек присыпали.
Меж тем царь о царстве своем не забывал –
По всему государству указы рассылал.
Как откусит сахарок, так велит увеличить оброк,
Как откушает крендельков – повелит всем надавать тумаков,
А как откушает чаю – так всех и прощает:
Велит каждому бедняку дать по копейке,
Да громко вздохнет, да всех пожалеет,
О каждом всплакнет, каждого полелеет;
Но к чаю вдруг повелит опят подать сахарок –
И опять собирает с народа оброк.
Всё бы было царю хорошо,
Да случилась с ним лютая беда.
Да так та беда была люта,
Что не сравнится с такою бедою даже война.
Нашла на царя тоска –
Он калачей не жует, крендельков не ест
И от чая отказывается.
Царь скучает весь день да тоскует,
Слезы льет и горюет.
И не знает он от чего
Так печалится сердце его.
Да пришла к нему вдруг идея:
«Эй, зовите сюда поваров поскорее!
Пусть наварят еще мне супов
Да еще напекут пирогов!
Может я поем посытнее,
Авось тогда повеселею».
Понадеялся царь на русский авось,
Да авосю сбыться не пришлось.
Он все также горюет –
И супы не сытны,
И пироги не вкусны.
Кто-то дал царю другую идею:
Позвать со всего мира людей поскорее –
Поваров, музыкантов веселых,
Да и всех других, хоть в чем-то особых.
Пусть царя веселят, пускай ублажают,
Пусть заморской едой угощают.
Кто его развеселит,
Того по царски наградить!
Ну не полцарства отдать, конечно,
Ведь такое только в сказках бывает,
А наградить так…
Ну, в общем, так, как сам царь пожелает.
Вот идут к нему люди со всех концов земли –
И поют перед ним, и на гуслях играют,
И заморской едой угощают,
Да на царскую щедрость надеются.
Но не весел царь, только хмурится,
Все на троне сидит, пригорюнившись.
Тут явился пред ним
Мужичонка один.
В лапоточках дырявеньких,
В рубашонке изношенной.
- Знаю, царь, про беду твою,
Угощу тебя кашей сладкою,
Кашей сладкою да мужицкою,
И пройдет у тебя грусть-кручинушка!
- Не тебе, мужик, меня подчивать,
Да и кашей еще, да мужицкою!
А пойди ка ты из моих хором,
Не трави мою душу царскую
Ты своими лохмотьями,
Не смерди предо мной
Духом лапотным.
-Ты не гневайся так,
Мой царь-батюшка,
А послушай меня,
Нерадивого.
Ох и жалко мне тебя,
Горемычного.
Ох и горько мне, что ты маешься,
Что кручинишься да всё хмуришься.
Видно сердце твое затуманилось,
Видно жаждет оно света доброго.
Света тихого да пригожего….
Царь от слов таких
Вдруг пустил слезу –
Растопилось его
Сердце царское.
Сердце царское,
Своенравное.
Он хотел уже мужичка обнять,
Он хотел уже ему так сказать:
- Ой, спасибо тебе, мужичинушка,
Пожалел ты меня, горемычного,
Полюбил я тебя, лапоточного…
Да взыграло тут сердце ретивое,
Сердце царское, горделивое.
Показалось царю стыдно кланяться,
Мужичонке в лаптях горько плакаться
О кручине своей, царской ношеньке,
О тоске своей, сердцем ношеной.
Возгордился он, заупрямился,
Над мужичком решил покуражиться.
Царь вдруг с трона встал,
Мужичку сказал:
- Обещал ты мне кашу мужицкую,
Говорил, что каша твоя очень сладкая.
Если каша твоя будет сытною,
Если каша твоя мне понравится –
Награжу я тебя златом-серебром,
Ну а если она будет горькою,
Не по вкусу мне, царю-батюшке,
Прикажу тогда слугам своим
Отрубить тебе голову.
-Что же, царь, будь по твоему!
Накормлю тебя кашей мужицкою,
Но только с условием:
Будешь мне помогать кашу варивать,
Чтобы знал ты сам, как готовится
Каша сладкая да мужицкая.
Царю самому каши варить не хочется,
Да испробовать ее уж сильно желается.
И мужик еще все упрямится -
Только вместе с царем кашу варить соглашается.
Царь ему кулаком грозит,
Палачей уже звать велит,
Да мужик на своем все стоит
И царских угроз не пугается.
Что же делать царю? Делать нечего!
Он теперь с мужиком соглашается,
Кашу с ним варить собирается.
Но не в царском дворце каша та варится,
А в мужицкой избе, уж так полагается.
Вот царь с трона встает,
Да в мужицкую избу идет.
Идет за мужиком он не день и не два –
Уж такая большая страна!
Царь с собою и слуг даже не взял –
Так ему мужик приказал.
А что делать царю? Делать нечего!
За мужиком он идет днем и вечером,
На дорогу глядит с тихим трепетом.
Царь устал, он тяжко вздыхает,
Но о каше мужицкой мечтает.
Снится каша ему и мерещится,
В голове его мысль крепко держится,
Что откушает кашу он сладкую,
И разгонит тоску свою царскую.
Вот пришли они в избу мужицкую,
А в избе – красота ненаглядная:
Светит солнце в оконце,
У печи котик греется,
Да лампадка в углу тихо теплится.
Царь с дороги устал,
Уж на лавку присел – отдохнуть захотел.
Да мужик подбежал,
В лоб его целовал,
Да за плечи обнял и обратно поднял.
И царю мужик с лаской так сказал:
- Нам не время, царь, отдыхать-почивать
И на лавке сидет да в окошко глядеть –
От того лишь тоска да кручинушка.
Надо нам потерпеть,
Надо нам попотеть,
Чтобы кашу сварить –
Кашу сладкую да мужицкую.
Сказку говорить – это вам не кашу варить!
Надо дров нарубить,
Надо печь затопить,
Да крупу измельчить,
Еще маслица взбить…
Вобщем, кашу варить – вам не сказку говорить!
Царь кряхтит да упирается,
За работу браться он не соглашается.
Да мужик его лаской взял:
На ухо ему добрых слов нашептал,
Да и кашей накормить опять обещал.
Царь в ответ лишь слегка поворчал,
Да, подумав, топор в руки взял,
И, кряхтя да корону сняв царскую,
Вышел с избы и дрова рубить стал.
Вроде он не умел, по началу все млел,
Да откуда-то вдруг
Появилась сноровка удалая –
То мужик у лампадки стоял
Да молитву читал
За царя да за жизнь его царскую.
Царь пыхтел да сопел,
Но уже на робел,
На мужичка он смотрел
Да работал во всю силу царскую.
Царь и дров нарубил,
Царь и печь затопил,
Царь и маслице взбил,
Царь и кашу сварил.
Царь устал, ослабел
Да на лавку присел.
От работы такой
Он поесть захотел.
Тут мужик подбежал –
В лоб его целовал,
Да и кашей мужицкой его угощал.
Царь кашу ел да нахваливал,
Да вдобавок еще приговаривал,
Что нету той каши
Никакой еды краше,
Нету вкуснее, нету милее,
Нет для царя ничего веселее.
Царь каши наелся
Да восвояси собрался,
С мужиком напоследок
Он крепко обнялся,
Да наградить по царски обещался.
Тут мужик его обнимал,
В лоб его целовал,
А напоследок он так сказал:
- Не нужны мне царские награды.
Лампадка в углу – вот моя отрада!
Свет солнца в оконце, да котик у печки –
Ничего большего мне, мужичку, и не надо.
Только, царь, ты меня не забывай.
Да и впредь больше не унывай.
Ну а если одолеет тоска да кручинушка -
Ты мой дом вспоминай, тишину
Да весь этот рай.
На том они и попращались,
Да снова крепко обнялись….
Царь веселым пришел в свой дворец.
Ну вот – тут и сказки конец.
А кто слушал – молодец!