Ночь поглотила город, посеяв панику и ужас. Все ожидали чуда, но я-то знала, чувствовала — из этой затеи не выйдет ничего хорошего. И теперь наблюдая, как немногочисленные группы людей, мечутся по улицам в надежде на убежище, злорадно улыбалась. Не то чтобы мне было их не жаль, но, как говорится, за что боролись на то и напоролись.
Все началось где-то с неделю назад, когда в наш мир пришло существо назвавшееся богом. Оно имело человеческую внешность, но не имело ничего общего с людьми. По тв и радио появилось множество передач с рассказами об этом суперсуществе, и, конечно же, высказываниям сомнений по поводу его “натуральности”. Хотя и их популярность вскоре сошла на нет.
Потому как существо отказывалось посещать передачи и являло чудеса наяву, проецируя свой лик в каждом из населенных пунктов планеты. Казалось, его голос звучал в каждой голове жителя нашей планеты. Уж в моей то точно.
Ранее я страшилась раскрытия своих секретов и потаенных мыслей, но не сейчас. Когда понимаешь, что мир един, пусть и косвенно, становится легче. Начинаешь чувствовать себя свободнее и увереннее. Как будто ты теперь не один.
И это тепло заставило людей поверить и полюбить нового бога. Они были готовы ему поклоняться, нести дары, все что угодно, лишь бы чувство прекрасного никогда их не покинуло. Но существу ничего из этого не требовалось. Ни храмов, ни всеобщей любви. Оно просто давало нам чудо, не диктуя никаких правил, не навязывая новую мораль. Оно только исполняло наши просьбы, не обращая внимания на их наглость и абсурдность.
И вот когда первая волна просящих насытилась, существо объявило миру следующее.
В ночь с субботы на воскресенье люди во всем мире обретут истинное счастье, потому как все их сокровенные желания исполнятся.
Начиная с этого мгновения люди стали жить в ожидании, тепляя надежду на лучшую, более счастливую жизнь. Мир готовился к самому грандиозному празднику на планете. Столько восторга и предвкушения я не видела даже под Рождество. Радостное и томящее ожидание настоящего чуда, твоего личного чуда, подарило улыбку всем и каждому на планете.
Наконец, солнце закатилось за горизонт и ночь великого чуда наступила. Люди замерли, ожидая исполнения своих сокровенных желаний. Они стояли на улице, огромной толпой собрались на главных площадях городов и чего кривить душой, я тоже там присутствовала, переминалась с ноги на ногу, держа за руку одного из своих близких друзей.
Но тут толпа резко поредела, человек сто просто растворились в воздухе, за ними же на каменную укладку попадали еще столько же. Это было их желанием? Не рождаться? Умереть?
В толпе поднялась паника и люди, опасаясь за собственную жизнь, волной хлынули с площади, спотыкаясь о свежие трупы, падая и в большинстве случаев уже не поднимаясь.
Самые умные, забегали в переулки, сворачивая с наиболее широкой улицы, тем самым спасая себя от участи быть затоптанными.
Нам с другом повезло, мы смогли без потерь добежать до дома, но не узнали его. На месте самой обычно пятиэтажки теперь красовался викторианского стиля особняк, многочисленные окна которого были завешаны кружевными и легкими на вид занавесками.
Думать долго не пришлось, ключ подошел и мы ведомые низменными инстинктами укрылись в этом странном доме. Хотелось включить свет, но привычных нашему современному миру выключателей на стенах не нашлось. Пришлось довольствоваться старинной лампой, фитилек которой мой друг поджег зажигалкой. Я же, отодвинув занавеску, рассматривала бегущих.
- Интересно, в остальных городах сейчас такая же катавасия? — Подал друг голос, почему-то разговаривая шепотом, и я, почему-то, вторила ему, отвечая.
- Все зависит от желаний. Бог говорил об истинных желаниях, не факт, что мы и правда знаем чего хотим.
- Ну ты и тему подняла, — нервный смешок.
И правда, чего-то я расфилософствовалась.
Интересно, а чего желает мой друг? Чего желаю я? Остальные?
В надежде выяснить ответ хотя бы на один из этих вопросов, я вглядывалась в темноту улицы. И смогла разглядеть одну из забавнейших картин, двое живущих на нашей улице, будто в танце приближались друг другу, снимая собственную одежду, что немедленно отправлялась на теплый асфальт. Когда они настигли друг друга, то соприкоснулись обнаженными телами, желая запомнить эти ощущения. Картина приобретала порнографический характер, казалось, я могу слышать звук их поцелуев, их стоны. Еще секунда и общая масса разгоряченных страстью тел начала уменьшаться. Они сливались. Сливались, не прекращая свое занятие любовью. Вскоре на асфальте лежала бесформенная масса колышущейся кожи. Желание слиться с любимым воедино исполнено.
Не успела я насладиться этой трогательной картиной, как подпрыгнула от мужского крика - Спасите.
За мужчиной гналась самая настоящая американская модель. Имени не знаю, но по телевизору ее часто показывали в одной из реклам парфюма. Она что-то кричала на ломаном русском и довольно бодро набирала темп не боясь сломать шпильки туфель. Хотя непонятно почему от нее удирал этот несчастный. Но мое любопытство не настолько сильно, чтобы бросаться вдогонку за мужчиной, дабы выяснить причину.
Дверь нашего особняка открылась, впуская внутрь троих. Двоих я знала, они проживали на третьем этаже, а это их знакомый, видимо.
В свете старинной лампы мой облик, наверняка, показался им зловещим, так что новоприбывшие замерли, смотря на меня как на приведение. Так, и подмывало сказать “Бу”, но нервы и так у всех на пределе, так что неизвестно чем меня наградят трое мужчин за подобный розыгрыш.
Обстановку разрядил мой спутник, что спустился со второго этажа, услышав скрип двери.
- Рома? — Решил удостовериться один из новеньких. — А где наш дом? Это шутка какая-то?
- Ага, юмористический фестиваль в самом разгаре, — я все выглядывала в окно.
- Скорее всего, это чье-то желание, — Роман уже сошел со ступенек, и не зная куда деть руки, просто засунул их в карманы собственных джинс.
- А ваши желания еще не исполнились? Мое вроде нет, — тот кого я раньше не видела, снял ветровку, и не найдя крючка-вешалки, аккуратно свернув одежду, положил ее на тумбочку.
- Я своего еще не наблюдал, хотя, — один из пришедших задумался, — видя такой беспорядок непонятно. Может, какой маньяк меня уже ищет.
- Странное желание, — прокомментировала я его шутку.
Мы могли бы и дальше вести этот бессмысленный диалог, но в дверь постучались. Какая-то женщина с разбитой губой и носом умоляла впустить. Видимо, разглядела огонек лампы.
Мы с ребятами переглянулись. Я и в обычную ночь никогда не помогала подобным бедняжкам, а тут, можно сказать, военное время, где каждый может оказаться врагом.
А женщина все рыдала и умоляла сжалиться.
Рома отреагировал первым, отпирая замок и впуская жертву.
- Кто на вас напал?
- Муж, — рыдала женщина, — он всегда грозился меня убить и теперь решил воспользоваться неразберихой. — Подтирала она кровь уже вымокшим рукавом. — В него будто бес вселился.
- Ну тише-тише, — Рома успокаивающе гладил ее по спине. — Он видел как ты заходила к нам?
- Нет, — как-то чересчур уверенно произнесла жертва побоев и я разглядела в ее глазах что-то недоброе. Не убила же она его?
- Я не знаю где тут ванная, но пойдем, попробуем ее найти.
Двое из нашего партизанского отряда удалились.
- Вы тоже тут не стойте, идите осмотрите дом, а я послежу за дверью. Нужно пережить эту ночь.
Как ни странно, но ребята меня послушались, разбредаясь по дому. А я так и осталась у своего импровизированного поста, высматривая новых счастливчиков, получивших желаемое. Но вместо этого увидела как люди, поддавшись общей истерии, стали творить хаос и мародерства. Низменные инстинкты возымели власть? Или это истинные желания людей? Вот только никакого чуда не видно.
Видя подобный ужас, я на всякий случай забаррикадировала дверь и погасила лампу. И тут же услышала мужской крик со второго этажа. Конечно, раздумывать было некогда и перепрыгивая ступеньки, я оказалась на месте происшествия. Женщина, которую мы недавно впустили, пырнула Рому ножом и теперь шумно дыша, сжимала в руках окровавленное орудие преступления, обезумевши пялясь на истекающего кровью мужчину.
- Ты что наделала, мразь?! — Тело само двинулось вперед. Не сказать, что я была как-то подготовлена к подобного роду ситуациям, но у женщины в шоковом состоянии выбить нож смогла и опрокинула оную на спину, придавливая к полу весом собственного тела.
Завязалась драка. Окровавленная ведьма пыталась схватить меня за волосы и скинуть с себя, я, собственно, не позволяла ей этого делать, быстро думая о том, как же вырубить взбесившуюся женщину. Благо с этим мне помогли подоспевшие ребята, что также сбежались на крик.
Сознание сумасшедшая не потеряла, но вот зафиксирована оказалась хорошо. И пока мужчины разбирались с ней, я смогла уделить время своему другу, беспомощно наблюдая, как из раны вытекает кровь, что в этом мраке, казалась черной и густой. Слова были излишне. Рома вымучено мне улыбнулся, а я, схватив первую попавшуюся ткань, попыталась остановить кровь, сделав перевязку. Только бы дожил до утра…
А будут ли работать больницы?
Черт!
Не успели мы отойти от произошедшего, как снизу послышался звук бьющегося стекла. Только бы это были самые обычные грабители.
И снова баррикада. Приложив сумасшедшую тяжелым подсвечником, ребята помогли мне передвинуть деревянный шкаф, заставляя дверь, единственный вход в наше убежище.
Странно, но я не слышала, чтобы кто-то разбивал стекло или громил мебель, только тяжелые шаги по скрипучим деревянным ступеням нарушали тишину. Это точно не грабители. Чье-то желание пришло воссоединиться со своим хозяином.
Волна мурашек прошла по спине и рукам, заставляя волосы на затылке шевелиться. Мы затаили дыхание, прислушиваясь к шагам, а когда они затихли один из нас даже вскрикнул, чем обратил на себя внимание всех собравшихся и того существа за дверью и шкафом.
Секунды тишины показались не то что минутами, вечностью. А прервал их легкий, я бы даже сказала, робкий стук и детский голос.
- Папа, открой, — ребенок всхлипнул, — папа, пожалуйста.
Я оглянулась на мужчин, но те отрицательно покачали головой. Не стоило сомневаться, обычный малыш не стал бы выбивать стекло во входной двери.
- Уходи, — ответила я ей, так как мы уже выдали себя остальными звуками. — Здесь нет твоего папы.
- Ты мне врешь! — В дверь ударили, да так, что шкаф пошатнулся. Мы, не сговариваясь, навалились на него, придавливая к двери. — Папа, открой. Папа, ты меня забыл? Мне страшно, папочка…Папа, пожалуйста.
Существо колотило в дверь, грозя разнести ее в щепки.
До слез смешно, но я начала читать первую вспомнившуюся мне молитву, надеясь на спасение истинного бога, после того как предала оного. Но чуда не произошло, только существо, желавшее воссоединиться с носителем желания, начало рыдать навзрыд, теребя струны души.
Так бы все это и продолжалось, но тут проснулась сумасшедшая, начав верещать и кидаться на собравшихся. Интересно, она-то чье желание? Или, все-таки, это женщина слаба рассудком?
Как бы там ни было, но это, так и останется тайной, ибо бог услышал мои молитвы и дал мне удочку, а, точнее, топор, лезвие которого я смогла распознать по отблеску вовремя выглянувшей луны.
Отлипнув от шкафа, я вытащила из-под кровати оружие и что было силы опустила его на спину бешеной стервы. Лезвие туго вошло в тело оной, придавливая женщину к земле. Опершись о ее израненную спину ногой я вытащила топор и, замахнувшись снова, обрушила его мощь на женщину. Теперь она затихла, но я все не остановилась пока не превратила тщедушное на вид тело в кучу рубленого мяса.
Войдя в раж, я занесла топор над головой и скомандовала ребятам отодвинуть шкаф. Все проходило как во сне. Дверь без поддержки тяжелого шкафа быстро сдалась на милость маленького монстра. Щепки деревяшки еще не успели упасть на пол как я вонзила массивное лезвие в шею маленькой девочки, что рухнула на пол и начала захлебываться кровью, хрипло умоляя папу прийти ей на помощь. Второй удар отделил ее голову от тела, прекратив мучения.
- А у нее твои глаза, — сказала я, не обращаясь ни к кому конкретно, но трое моих спутников рефлекторно отошли от трупа.
Расстаться с опасной игрушкой меня заставил всхлип Ромы. Кровь не останавливалась, и мой драгоценный друг умирал. Прерывистое и неглубокое дыхание, потерявшая розовый оттенок кожа, только подтверждали догадку. Надо что-то делать? Но что?
- Ты псевдо-бог, ты обещал исполнить желание каждого, — сидя перед Ромой и сжимая его холодную руку, шептала я, - помоги ему. Умоляю. Ночь ведь еще не кончилась…
Рома, явно с трудом, поднял свою свободную руку и дотянувшись до моего лица, погладил по щеке.
- Ты такая же какой я тебя запомнил, — шептал он так чтобы слышно было только мне. — Ты прости, что так бесцеремонно вытащил тебя с того света, надеюсь, этот день ты провела не очень плохо.
Наши глаза закрылись одновременно.