Снега было немного, он быстро растаял под моим лицом и щека лежала на сыром черноземе. Совсем не было страшно, впрочем я не видел как из рукава моей шинели вытекает кровь. Кричали вороны, иногда тахали выстрелы. Пахло прошлогодней травой и гарью. Вдалеке живой Чеботарь отдавал команды остаткам стрелковой цепи, красноармейцы нехотя бежали вперед согнувшись и выставив винтовки в сторону противника. Некоторые спотыкались, падали и уже не вставали.
Мы с Никитой упали в самом начале боя, теперь он сидел рядом обнявшись с винтовкой. У винтовки был разбит приклад и торчал острой щепой. Никита улыбался.
- Идут наши. Пройдут, ей-богу пройдут.
- Пройдут Никита, конечно пройдут.
- Пулеметчика ихнего прибило, бомбой прибило и сразу легче стало идти нашим. Так все лежали, голову не подымали а Кот подполз сбоку и бомбой его загасил - пулемет их. Чеботарь сразу всех поднял и бегом вперед. А я то лежу, встать не могу так Чеботарь решил, что я струсил и в меня давай шмалять. Три раза продырявил пока увидел что у меня нога разбита.
- Он такой, он может.
- А тебя осколок сбил. Снарядина упала рядом и тебя и меня сразу сбила, и винтарь разбила.
- ничего Никита, мой заберешь. Скажешь старшине и он на тебя перепишет потом его. И подсумок заберешь, он у меня хороший, я его с собой привез. Он тебе до полной победы мирового интернационала прослужит.
Я не мог пошевелить головой и видел лишь поле грязного снега, Никиту, и полосу леса на горизонте. Именно из этого леса вчера вышел наш партизанский отряд имени Красной Веры (Красная Вера – смелая девушка погибшая в рассвете лет от рук капиталистических бандитов прим.авт) для того чтобы за ночь окопаться и рано утром принять участие в мартовском сражении в составе северо-западного фронта против дивизий белого движения. Конкретно против нас вышли этим же вечером из своего леса банды белых. Вышли гордо, с форсом под музыку. В ночи уже выкатили пушки и выставили пулемёты. В девять утра линия фронта начала выгибаться.
Я закрыл глаза и попытался вспомнить карту района. Линия фронта проходила от Осиновой через Скотное не доходя до Нового Завета. Получается мы находимся в центре масштабного наступления и матерящийся Чеботарь размахивая горячим маузером вытягивает её на юг, чтобы она смогла достичь Счастливой Жизни и там наши уже закрепятся окончательно.
Чеботарь был тем командиром который мог поднять в атаку, мог заставить стрелять, мог сам пристрелить. В свои семнадцать лет будучи старше нас он обладал знаниями о том как надо воевать. И это были совсем не книжные знания но животное чутье и безошибочное понимание того как нужно действовать. Бойцы слушались его беспрекословно. Я вспомнил то чувство ужаса которое наполняло меня всякий раз когда я не мог выполнить его распоряжение. Зачем я во все это ввязался?
Вспомнилась мать. Захотелось написать ей смс.
Запели рожки. Пошли санитары. Отчаянно захотелось жить.